Адвокат вольного города.12

Глава 20 Приглашения

— Дядя Миша, задача филигранная, — секретчик вместе с Архаем завтракали.

Я предположил, что они на так называемой дальней заставе и не ошибся. По всей заставе стоял запах жареного лука, свинины и картошки.

— И тебе доброе утро, — кивнул головой Архай.

— Ты знаешь, старичок, пока не забыл, — улыбнулся дядя Миша, — Ты мне в указе неправильное отчество вписал.

— Дядя Миша, вот если бы ты мне своё настоящее отчество сказал, я бы не придумывал и не присваивал. Сразу говорю, переподписывать не буду.

— Да и ладно. Ко мне прислали человечка одного, он взял пробы грунты с «моего» участка, по всему видать, получается, что мне придётся быть богатым землевладельцем.

— Есть результаты анализов?

— Пока нет, но парень тоже непростой, геолог, он говорит, что англичане не ошиблись и что там золото должно быть. Небольшие залежи, но есть.

— Давай исходить из того, что, золото там есть. А там посмотрим.

— Так что ты там с утра пораньше говорил?

— Дэ…. Говорю, что комфортному пребыванию на этой заставе приходит конец. Докладываю, как министр министрам. Мы же тут все министры.

— А то, как же, — Дядя Миша положил мне полную миску дымящейся картошки и жестом попросил присесть, чтобы плотно позавтракать.

— Так вот. Докладываю, война только что закончилась.

— Прямо сегодня?

— Вчера во второй половине дня, когда после долгих и нудных переговоров был заключён мир с ногайцами. А конкретно, Яркендский хан Казгирей Третий…

— У них же другой вроде хан был? — нахмурился Архай.

— Ну да. А я не рассказывал? Гулял прошлый их хан, Кувват, по алтайскому лесу без разрешения АлтайОхотНадзора, его нечаянно браконьеры приняли за лося и пристрелили. Так что у них произошло лёгкое престолонаследие и новый хан.

— И ты к этим событиям, смертям и престоло… как там его, не имеешь отношение?

— Может быть и имею. Китайцы, говорят, что если долго смотреть на реку, то можно увидеть, как по ней плывёт труп твоего врага.

— В твоём случае, — без улыбки предположил дядя Миша, — целая баржа трупов.

— В моём случае, я, быть может, сам вырыл эту реку. Оно же как? Дружи со мной. Не хочешь дружить, умри. Так вот. Новый хан согласился подписаться от имени всех ногайцев, что теперь у нас мир.

— У ногайцев четыре ханства и две территории со сложных статусом, так что по разным методам подсчёта разная степень влияния, но там явно не один.

— С ещё одним, с Каратаем, у меня уже достаточно давно мир. Такой, принудительный. Короче Казгирей подписался от имени всех.

— Но права на это не имел, — упорствовал Архай.

— Слушай, они нам формально войны и не объявили.

— Да, — согласился воевода/министр обороны, — в этом традицию нарушили, но это дело распространённое. Война — это путь обмана.

— Тумана. Короче. Мне некогда по всей степи жопу морозить и договариваться с каждый ногайцем. Будем для ясности считать, что воевали с Яркендским ханством. Так в учебниках и напишем. Тем более, что во всей Степи только я и веду какие-то записи. Ну, ещё англичане, но они всё больше долговые расписки копят. Так вот, формально с вечера вчерашнего дня у нас мир.

— А англичане? — не соглашался Архай.

— Архай, ты чего такой вредный с утра?

— Мне кое-кто хвост накрутил. А ты мне проблему с образованием младшего поколения Архаев пока не решил.

— Всё будет, — похлопал дядя Миша Архая по плечу.

— Короче, мне как министру иностранных дел виднее. У нас теперь мир. И как следствие страна должна вернуться к мирной жизни.

— Наёмников распустить? Поля пахать и сеять?

— Для начала, вернуться к мирной жизни должен правитель. Чтобы личным примером показать всем, что тучи рассеялись и наше «ясно солнышко» будет и дальше сиять с горизонта.

— Сиять, говоришь… Я тебе один раз вопрос задам, — Архай понизил голос. — Один раз. Коль скоро мы тут одни. Так вот. Ты уверен, что хочешь возврата Юбы?

— По некоторым причинам он нужен мне в городе Николай. Временно.

— Я это к тому, что по дороге может произойти всякое.

Вздохнув, я поправил полы пиджака.

— Граждане министры, давайте без самодеятельности. В общей картине мира мне нужен Юба, цветущий, помытый и довольный собой. И живой.

— Самодовольный, — буркнул Архай.

— А то раньше он другим был?

— Да, он был моложе и веселее.

— Ничего, скоро снова диким козликом будет скакать. Короче, я прошу Юбу оставить.

— Всё, больше к этому разговору не возвращаемся, — дернул головой Архай. — Я спросил, ты, тигэн, ответил. Всё!

— Задача предстоит сложная. Первая, надо вернуть Юбу в стойбище. Там ему должно понравиться, там теперь красиво и уютно.

— В Старом стойбище? — удивился Архай.

— Ну да. Потом, когда я подам сигнал, прибыть в город Николай.

— К тебе? А ты сам его приглашать будешь или мы должны его заманить туда, как кабана в силки?

— Приглашу, но он же у нас дитя несмышлёное, всё равно вы будете обеспечивать процесс. Так вот, потом надо чтобы ему в Николае понравилось, но не очень.

— Это как? — долгое время молчавший дядя Миша приподнял ложку.

— Я откровенно не хочу, чтобы Юба остался сидеть в Николае. Покрасовался и будет.

— Эээээ…. А ты своих наёмников распустил? — спросил Архай с хитрецой.

— Нет ещё, не успел.

— А можешь подержать? Он тогда быстро от тебя уедет. У него от пребывания в лесу развилась подозрительность с угрозами заговоров.

— Спасибо за совет, так и сделаю. В общем, я могу на вас рассчитывать?

— А куда деваться, — вздохнул Архай, — ты теперь первый советник, ещё и тигэн. Всё сделаем.

…

Только после совещания с министрами, я направился к Юбе.

На первый взгляд причина раздражительности Архая крялась в его здоровье.

Юба был злой, под глазами синяки, как у запойного и вместо того, чтобы сидеть на месте и «править», он бродил по юрте в раздражении и изливал на попадающиеся под руку (точнее сказать, под ногу) предметы. При этом он иногда охал и хватался за живот.

— Важней всего погода в доме, — продекламировал я.

— Аркадий, ты чего тут делаешь? Кто должен всё дерьмо разгребать? Совсем от рук отбился?

— Юба, ты не заводись. У нас с тобой важное дело.

— Не буду ничего делать. Ничего подписывать. Вы все меня подводите, а я страдаю! Свиньи вы, а не верноподданные.

Я закряхтел, дотянулся до Юбы и активировал Шило.

…

— Куда ты меня закинул, мерзкий колдун-адвокат! — зашипел Юба.

— Как куда? Бийск. Ты забыл, мы тебе парадную форму примеряли, уже должны были пошить? Пошли мерить.

— Мерить одежду? — Юба всё ещё кипятился, но уже с несколько меньшим градусом.

— Да. Оплаченную мной, то есть — подарок.

Юба пошёл, его начали облачать и вообще, он попал в заботливые руки вьетнамцев, я попросил для него чая и набрал Танлу-Же.

— Приветствую, коллега!

— И Вам добрый день, Аркад Ий.

— Как здоровье?

— Лучше с каждым днём.

— А как там вообще врачебная бригада?

— Ну, Аркадий, тебе бы самому им показаться. Кстати, тут рядом Кай-Мин и она тебе привет передаёт.

— Сильно сомневаюсь… А можно ей на секунду трубку дать?

— Аркадий — найом, у нас много работы, мне некогда болтать.

— Вообще-то уже какое-то время, тигэн.

— А это что значит? Я всё же не степнячка, не забывай.

— Помню. Это значит, принц.

— А когда это твой отец успел стать царём? — с сомнением спросила китаянка.

— Меня тут Юба усыновил, долгая история… Слушай, я чего хотел спросить, вернее даже, попросить.

— Ну?

— Я хочу к тебе привести сейчас вип-гостя.

— Куда это, ко мне? Я пропустила момент, когда сказала, что мои двери всегда открыты для тебя, Аркадий? У нас было только одно свидание.

— Это был просто ужин и… два! И вообще, я говорю про тебя в широком смысле. Не задавайся. Меня интересуют твои врачи.

— Да, у нас хорошая и опытная группа. На стройках бывают самые разные болезни, эпидемии, травмы, мы, то есть, они сами проводят операции, наблюдают за беременными и принимают роды.

— Ну, у меня никто не беременный. У меня тут Юба захворал. Вот думаю его в баньке попарить, по русской традиции.

— Или вылечить, как в цивилизованных странах делают. От вашей этой баньки можно умереть.

— Но-но. Это ты просто в баньке нашей не парилась.

— Это ты так меня сейчас на ваше странное этническое свидание приглашаешь? — озадаченно спросила китаянка.

В памяти тут же всплыла Мин, которую в подобной ситуации я видел почти без одежды.

— Может быть. Гм. Мы свернули не туда. Я тебя прошу принять моего Юбу, цельного монарха. И это достаточно срочно. Он близок к тому, чтобы начать казнить подданных, а мне кровавая диктатура ни к чему.

— Ну, приводи. Я сейчас предупрежу. Когда тебя ждать?

— Через час-полтора. Может быстрее.

— Жду тебя. Заодно посмотришь, как мы тут строим.

— Оооо… Когда подрядчик зовёт посмотреть на объект, значит или хвастаться будет, или денег просить

…

Юба беспрерывно ворчал и вообще был не доволен, хотя одежда сидела на нём великолепно. От халявного чая отхлебнул пару глотков, с лица утирал пот.

— Юба, дорогой. Живот болит?

— Что? Не твоё дело. Каганы не болеют.

— Ну, конечно. И это моё дело, я твой приёмный сын и первый советник. Забыл?

— Вот подумываю тебя снять с поста.

Я спешно померял свою форму казачьего урядника и расплатился с вьетнамцами, заодно дав им на чай. В паре фраз извинился за поведение Юбы.

Их руководитель понимающе кивнул.

…

— Пойдём пообедаем в тот же ресторан, что и в прошлый раз.

— Я не голоден, — Юба задрал нос.

— Ладно, тогда погнали, посмотрим на китайцев, они в каганат железную дорогу строят.

— Кто им такое позволил? Я ничего не подписывал! — лицо Юбы исказила гримаса.

Я же активировал Шило, вернулся оттуда на мотоцикле и усадил возмущающегося Юбу в коляску.

Шило перебросил нас в северную часть долины в район строительства железной дороги.

Мотоцикл был заведён, и я быстро покатил по просеке в сторону реки. Буквально через пару минут тропа вывела меня на железнодорожную насыпь, созданную элементалем, где я рассчитывал увидеть стройплощадку.

Ну, то есть я думал, что тут будут копошиться рабочие, стучать молотки, забивающие железнодорожные костыли и вообще дым коромыслом.

Но тут была аккуратная и покрытая каким-то вонючим составом, я даже слез с мотоцикла, чтобы понюхать, двойная нитка железной дороги.

— Странно, воняет не креозотом.

Состав покрывал шпалы и сами рельсы, вернее составов было два, один для шпал, второй для металла. И оба не воняли.

— Хватит уже свою ерунду нюхать, — ворчал Юба. — Что тут проверять⁈ Никто не работает. Ясно же, обманули тебя китайцы. Как и всегда.

Стоя на путях, выпрямился во весь рост и посмотрел на пути.

От горизонта и до горизонта — железная дорога была построена и даже строительный мусор вывезен. То есть поезд можно было бы уже пускать хоть сегодня.

Мотоцикл спустился с насыпи и поехал по второй пути, которая была автомобильной.

Время от времени дорогу мне пересекали следы диких зверей, но постепенно близость человеческого жилья чувствовалась всё сильнее. Там срубленное дерево, там отвал отработанной руды, зола или мусор.

Юба задремал, даже во сне продолжая ворчать.

Я въехал в лагерь китайцев, как нечто обыденное. Кто-то куда-то шёл, катались тележки, бродили низкорослые степные лошади. На меня никто не обратил внимание.

— Ни хао! — обратился я к ближайшей курившей бригаде рабочих. — Мне бы Кай-Мин.

Я сидел на бревне и терпеливо ждал.

Кай-Мин выскочила из медгородка и плюхнулась рядом со мной.

— Слушай, ну они говорят, что у него аппендицит воспалился. Что он у него мог пошаливать достаточно давно, а теперь он так раздулся, что его надо удалять.

— А сам он говорит?

— Я с ним не виделась, не хочу пока… К тому же, он того… ругается, — она закусила губу. — Не хочет никакой операции. Говорит, что его отец так же умер, значит и ему пора.

— Отца его отравили, вроде бы… Могу что-то путать. Короче, он что, отказывается от лечения?

— В очень оскорбительных выражениях. Если бы он не был каган, доктора бы его выгнали взашей. У нас в общине их очень уважают. Даже Танлу-Же с ними уважительно и случается.

— Юба у нас самодур. А тут… Ему несколько дней плохо, и он ведёт себя как бешеный.

— Я тут кое-что придумала. Пошли со мной. Подожди меня у кибитки, смотри, чтобы никто не зашёл.

Китайцы поставили кибитки, зафиксировав колеса, в одном понятном им порядке. Получился такой городок на несколько тысяч человек. В кибитках жили семьи, причём в работу вовлечены все, от мала до велика. Кибитка, по сути, была передвижным домом, но домом тесным, особенно когда семья состояла из родителей и четырёх и более детей.

И всё же обитатели городка выглядели довольными и счастливыми.

Девушка повела меня к, вероятно, своей кибитке и строго поставила стоять на входе, юркнув внутрь.

Вход был закрыт двойной тканью, один плотный, второй легкий и продуваемый, видимо защита от насекомых. Сейчас оба тканных покрывала болтались.

— Что ты делаешь? Не время сейчас наряды менять, Кай-Мин.

— Ничего ты не понимаешь, мужчина! — в узкой щели прохода мелькнула полуголая девушка, я невольно залюбовался.

— Чего не понимаю?

— Психологии ты не понимаешь, — она снова пропала, а когда появилась, то на меня смотрела не воительница с саблей, а императрица.

Она была одета в дорогой и красивый наряд, нечто вроде платья, традиционное китайское, с прической, в ушах огромные серьги с цельными жемчугами ошеломляющего размера.

Она словно стала выше и по сравнению с ней все, в том числе и я, были похожи на колхозников.

— Пошли пешком. Ты иди справа и на полшага сзади меня. Если я остановилась, значит, мне надо открыть дверь, полог или что-то такое.

…

Медицинский городок был собран из щитов и стоял на отдельной полянке, где было тихо, чисто и уютно.

Ну, то есть обычно тихо, сейчас-то щитовые строения сотрясали визги Великого кагана.

— Вы все банда вонючих коновалов. Я не буду лечиться! — Юба был бледен и, кажется, слегка вспотел.

— Что вы себе позволяете! — Кай-Мин вплыла в зал. Я топтался следом.

— Я… Что позволяю? А вы, простите, кто?

— Перед вами Кай-Жемчужная река-Приносящая дождь из рода Канси!

— Эээээ. Канси — это же одна из великих императорских фамилий?

— Мой прадедушка император, — отчеканила Кай-Мин, смотря на Юбу грозно.

— Моё почтение, — залебезил Юба. — Я если что-то сказал, то не то имел в виду…

— Великий каган. Врач велит Вам немедленно раздеться и ложится на операцию.

— Да я… Ну, зачем? Мы поедем, я выпью монгольского чая.

— Отставить чай! Вас просит лицо императорской династии! — её слова были грозными, а психологический эффект потрясающий.

Юба смотрел на красоту и царственное величие девушки во все глаза, как беспризорник на витрину ювелирного магазина.

— Да, как скажете… Я отойду за ширму?

— Да. Уж извольте. И надеюсь, мне не придётся приходить сюда снова.

— Да-да, я, конечно, я сейчас.

…

— Фууу…. У тебя нет сигареты? — Кай-Мин подхватила меня за руку и опираясь на неё станцевала несколько движений, часть какого-то танца.

— Ты куришь?

— Курю, целуюсь, пью пиво и могу дать в лоб. Я пацанка.

— Сильно сомневаюсь, ты сейчас воплощение женственности, — смутился я.

— А ты похож на болвана, — юная императрица хохотнула мне в лицо.

— Слушай, у меня к тебе серьёзный разговор… Предложение.

— Я замуж не пойду, — ультимативно заявила она.

— Гм. Как скажешь, но я не об этом. Мне тут синица на хвосте донесла, что вы хотите увеличить смету.

— Ну что ты портишь такой весёлый момент, Аркадий? Мне так редко удаётся расслабиться и не думать о том, что на мне целый клан.

— А ты не напрягайся. На какую сумму удорожание? Давай быстро, чтобы ты не успела загрустить.

— Триста пятьдесят тысяч.

— Некисло. Встречное требование, — я притянул её к себе.

— Я не стану заниматься с тобой синцзяо из-за денег. И не мечтай. Хотя нет, мечтай…

— Слышишь, принцесса Лебедь, это ты не мечтай, что можешь так легко меня затащить в постель.

— Да что там сложного, ты уже поплыл, граф.

— И тигэн. Никакого тебе секса, даже не вздумай приставать. Я холоден как лёд!

— Ты мне ещё приказывать будешь?

— Так вот. Я согласен на удорожание, но мне надо тут пару человек объехать, а они как Юба.

— Полоумные при смерти мужики с пузом?

— Ханы и каганы. Я собираю Великий курултай.

— Это когда вонючие козопасы собираются вместе и что-то там решают?

— Правители Степи. Мне нужна императрица Жемчужная река из рода Канси в качестве сопровождения.

Она задумалась.

— Вообще мне не нравится, когда такой напыщенный парень как ты, который считает себя круче меня, будет меня таскать, как куклу расфуфыренную.

— Это большая политика. Ну, по региональным меркам большая. И собрать каганов будет не так и просто. ТЫ произвела впечатление на одного кагана, может и остальные поплывут.

— Мне надо подумать.

— Думай. Мы в кибитку идём?

— Я, я иду. И просто дарую тебе милость побыть рядом с собой.

— Нет, пошли к мотоциклу. У меня там есть пара блоков сигарет.

— А покатаешь меня? Только не на люльке, я тебе не каган.

— Покатаю, но в твоём платье это было бы не удобно.

— Через кибитку. Я иду в кибитку. Тебе не позволено видеть моё царственное тело.

— Я уже всё видел.

— Вы нахал, Аркадий! Подлец и хам.

— Как скажешь. Не надо мне «выкать». Я к критике отношусь равнодушно. Скажи, а ты изучала каллиграфию?

— Тему переводишь?

— До Канцлера далеко… Мне надо на пригласительных расписаться за Юбу. Собственно, по моему плану он должен был сам расписаться, пока мы бы сидели в кафе.

— Что за пригласительные?

— Ну как, на Великий курултай.

— Ты собрался подделать подпись в историческом документе?

— Не я. Я не умею. Вот, хотел тебя спросить. У нас, когда был ужин…

— Свидание, Аркадий!

— Ужин. Просто ужин. Ты хвалилась что подделывала подписи учителей в своей школе. Вот я и думаю, ты подпись Юбы освоишь?

Показал ей образец.

— Я не стану подделывать подпись правителя.

— Так и знал, что слабо.

— Что значит это слово, слабо?

— Что ты не сумеешь, не сможешь.

— Да что там подделывать! Пошли в кибитку, прямо сейчас распишусь!