Аркаим

Глава 13

Снегопад, это не только благо, в том смысле, что укроет следы угнанных подальше стад, но и зло — ничего толком не видно, когда перед взором встает белая непроницаемая мгла. А если снег валит ночью, то и вовсе беда.

Как только стало ясно, что одна из пленниц сбежала, да еще прихватив буер, Махавир развил бурную деятельность. Рагху сказал правду о том, что старых животных забили и заложили в ледники кои в срочном порядке пришлось оборудовать на крышах домов, обкладывая туши снегом и льдом. Не очень удобно, но другого места не нашлось.

Смысл гнать старых животных если они не выдержат темп и околеют в дороге? Тем более за зиму они изрядно ослабли и далеко перегнать их не получилось бы. Враг вполне мог их найти и употребить, а то и вовсе пройти по следу из павших туш. По-хорошему их сразу следовало забить дабы не переводили пропитание и сохранили массу…

Не все были согласны с его видением ситуации. Опять же работы много, нужно забить животных пригнав их предварительно к городу, потом поднять наверх, потом собрать снег и тоже поднять на крыши города. А людей для этого не так уж много. Благо хоть Махавир придумал для этого дела обычный кран-балку.

— О том, что племена нападут тебе сказал бог? — с тревогой спросила Бханумати.

— Нет… — поморщился Махавир.

То, что хроноаборигены слишком уж полагаются на божественную волю его несколько раздражало. Да, удобно через этот инструмент проводить какие-то свои решения, неоднозначные и откровенно непонятные для местных, но вот в такие критические моменты, это било рикошетом. Ведь племена и впрямь могли не напасть и если он скажет, что да бог повелел, а племена так и не нападут, то его авторитет, как верховного жреца сильно упадет.

— Тогда, раз великий Ахарамузда молчит, то и угрозы нет, — напирал, с другой стороны, Рагху.

Местных можно было понять. Племена живут слишком далеко, а зимний путь труден, так что по снегу никто не воюет. Вот только обстоятельства несколько изменились о чем Махавир пытался донести до Военного совета.

— Они могут скопировать буер… конструкция проще некуда, а пленница знает, что защищать город фактически некому. Жрать там в предгорьях нечего, а тут полно еды. Они обязаны напасть на нас!

— Но Ахарамузда… — снова начала было говорить о божественной воле Бханумати.

— Это его испытание, мама! Нельзя постоянно полагаться на бога и ждать от него милостей там, где мы сами можем справиться! Ибо если он нам постоянно будет подсказывать, то мы как творения его никогда не возвысимся, так и останемся в статусе неразумных детей. Видя, что мы ничего не можем без него, он может в нас разочароваться и оставить, а то и прямо уничтожить, чтобы на освободившихся пространствах поселить другие свои творения, что будут более разумны и самостоятельны в своих действиях, смогут понять его замысел…

Эта своеобразная проповедь несколько выбила их из колеи, а Махавир продолжил:

— Так что да, враги могут не напасть, но подготовиться к нашествию мы обязаны. Мы можем ошибаться, но не бездействовать. Ибо бездействие в надежде, что плохого не случится, один из самых страшных грехов.

В общем ему удалось убедить всех принять его точку зрения.

В Аркаиме осталось совсем мало защитников, ведь большую часть пришлось разогнать в качестве пастухов, а с каждым станом приходилось отряжать довольно много людей, чтобы защитить их от волков, что к весне стали заходить земли арья пронюхав, что людей тут практически не стало.

— Сын мой… если ты так уверен, что на нас могут скоро напасть, так может стоит возвернуть Мани и его воинов? Сотня мужчин нам в этом случае будут очень нужны…

Махавир и сам об этом подумывал, но в итоге от идеи отозвать Мани, отказался и причин тут было несколько.

— Не думаю, что это хорошая идея, мама.

— Почему?

— Нападения может и не случиться, и отзыв всех воинов наши новые союзники расценят, как разрыв соглашения… это приведет к остановке поставок меди.

— Пусть так…

— Но не это главное, а то, что они могут задаться вопросом, с чего это мы вдруг отозвали все силы? И могут прийти к верному ответу, как результат напасть на нас. Будет совсем паршиво если к этим лесовикам с горцам добавятся степняки…

Имелась еще одна причина — политическая, а именно то, что Аркатим должен выстоять именно под руководством самого Махавира, а не Мани, на ого спишут успешное отражение нападения, если он вернется, что не просто укрепит его позиции в глазах горожан, а сделает их железобетонными. Что в итоге сделает его более чем легитимным правителем. Допускать этого Махавир не собирался, потому как могло для него кончиться весьма печально.

— Думаешь степняки не узнают? — все же спросила Бханумати.

— Все тайное, рано или поздно становится явным, — пожал он плечами. — Главное, чтобы не узнали сейчас, и враги не объединились. Врагов надо бить поодиночке.

— И как ты думаешь, когда они смогут об этом узнать?

— Либо сразу после того, как мы разделаемся с лесовиками, либо… значительно позже, уже летом. Собственно, летом это станет неизбежно…

Бханумати понятливо кивнула. Ну да, родственники поедут навестить отданную в качестве жены царю дочь вождя. Тут-то все и вскроется.

— Но к этому визиту мы будем готовы гораздо лучше, — добавил он. — Но в идеале бы конечно чтобы по весне их задавили абха…

«Как бы этих дальних родственников по протоиндоиранскости натравить на наших союзничков?» — невольно призадумался Махавир.

Но идей на эту тему в его голове так и не появилась, может быть из-за того, что все ресурсы мозга были заняты разработкой планов по возможному противостоянию с лесовиками.

— Почему ты думаешь, что лесовики сразу не обратятся за помощью к степнякам? Все-таки их мало и им нужна поддержка.

— Это очевидно, — криво усмехнулся Махавир. — Вчерашний союзник завтра может стать врагом. А учитывая силы степняков… нет, лесовикам этого не нужно, слишком для них опасно. Так что степняки узнают о нашем бедственном положении только после разгрома лесовиков в качестве их мести. Но гонца от них мы постараемся перехватить.

Махавир, сразу после объявления своеобразного военного положения, позаботился о том, чтобы график движения грузовых буеров не изменился и степняки ничего не заподозрили. Просто руду будут складывать где-нибудь на полпути, выжидать определенное время и ехать обратно, как ни в чем ни бывало.

Правда оставался вопрос с обрывом поставок мышьяка, но тут он предложил соврать союзникам, что дескать обрушилась шахта где добывают руду и как только ее восстановят, так сразу же продолжатся поставки.

Женщины начали рожать. Иногда случалось по десятку родов за день. Дакша буквально валилась с ног, хотя принять роды могли и простые женщины.

Махавира роды радовали, не только и не столько потому, что появлялись дети и это увеличивало население Аркаима и давало городу новых жителей, что станут его развивать, сколько потому, что родившая женщина, через несколько дней могла встать в строй, а некоторые и вовсе через несколько часов восстанавливали свою боеспособность.

Это обстоятельство в какой-то момент натолкнуло Махавира на одну интересную мысль, кою он обсудил с жрицей-лекаркой.

— Амала… а нет ли среди твоих средств таких снадобий, употребив кои женщина родит чуть раньше срока?

Дакша с удивлением посмотрела на Махавира.

— К чему этот интерес, аниш?

— Скоро, как ты знаешь, амала, под стенами нашего города могут появиться враги и нам нужно, чтобы его встретило, как можно больше защитников… и если они родят в ближайшие дня, то уже через два-три дня после этого смогут встать на стены…

Жрица на это только понятливо кивнула, хоть и с несколько обескураженным видом.

— Такое средство есть, аниш… но я не стану его давать женщинам. Дитя должно появиться на свет ровно тогда, когда это запланировано Ахарамуздой… не стоит вмешиваться в его планы. К тому же преждевременные роды могут плохо сказаться на здоровье детей…

На это кивнул уже Махавир, хоть и не видел особой угрозы если ребенок родится на неделю раньше положенного… но настаивать не стал. Могло ударить по нему рикошетом в случае смерти ребенка. Младенческая смертность и так очень высока в эти времена, особенно среди тех, кто родился в эти зимне-весенние месяцы, когда организмы матерей истощены и страдают от недостатка витаминов, и все эти смерти могут повесть на него.

Кстати, про витамины. Махавир заметив темные круги под глазами матери, и общий истощенный вид, волосы стали выпадать, кожа посерела у кото-то зубы стали шататься, с ногтями пошли проблемы, посоветовал проращивать зерно, а так же луковички дикого чеснока. Это несколько исправило положение, по крайней мере женщины стали чуть активнее и меньше походили на свежих зомби.

«А там глядишь и дети здоровее родятся», — подумалось ему.

А то ведь родившиеся в «скудное время» всегда гораздо более болезненны и слабы по сравнению с родившимися летом и осенью.

И вот враги пришли.

Их появление, как ни странно, повысило авторитет Махавира, а сам он испытал некоторое облегчение, что все же не зря навел панику и не оказался в роли пастушонка, то и дело оравшего «волки!». Но и чувство тревоги имелось. Все-таки пришло врагов много, а вот защитников сего две сотни. Да, каждый день прибавляется по десятку, а то и больше женщин, но этого было недостаточно, чтобы быть уверенным в своих силах.

Первую атаку получилось отбить легко и без потерь для себя и с большим уроном для противника, все благодаря ежам и тому, что Махавир не пожалел выдать лучникам стрелы с бронзовыми наконечниками.

Махавир вообще всю получаемую бронзу пускал на оборону, лились наконечники к стрелам и копьям, отливали топорики, ножи и короткие мечи.

— Интересно, что они придумают?.. — пробормотал Махавир, глядя как собравшиеся потерпевшие фиаско вожди, что-то активно между собой обсуждали, с криками и размахиванием рук.

Традиций захвата городов у аборигенов нет, это Махавир мог сходу предложить множество способов, просто опираясь на знания, местным же придется до всего до ходить своим умом. Но он не принижал способности хроноаборигенов. Вождь противника уже показал, что не пальцем деланный и умеет думать. Чего только стоит то, что он сходу просек возможности буеров и смог их построить.

— Так что от такого стоит ждать новых неприятных сюрпризов…

Вечером пошел снег закрыв обзор и Махавир приказал усилить дозорные посты. Он сам бы попробовал на месте противника подобраться к стенам под прикрытием снегопада и не видел причин почему до этого не додумается вождь сводной племенной армии.

И правда, противник, пользуясь погодой, подобрался к ряду ежей, оттащил погибших, и растащил ежи, прихватив значительную часть с собой, видимо на дрова. Это стало видно в моменты, года снежный вал вдруг ослабевал.

Все это время Махавир находился в воротной башенке. Ночь обещала быть бессонной.

Хлопнули луки и несколько стрел темными росчерками унеслись в снежную пелену. Никто не попал. По крайней мере не слышно криков раненых или проклятий со стороны видевшихся смерть напарников.

— Не тратьте стрелы! Вы их просто снабжаете бронзовыми наконечниками, что вскорости могут прилететь в ответ!

Шло время и росла нервозность. Махавир ждал нового хода от врага.

— Что же ты придумаешь?..

Собственно вариантов у атакующих не так уж и много, и против самых очевидных подготовлены контрмеры. Но всегда есть вероятность, что противник придумает что-то неожиданное.

Но пока неожиданностей не случилось.

— Идут!

Врага не столько видели, сколько услышали. Может они и хотели бы сохранить свою атаку в тишине, но что-то не получилось, то там выкрик, то тут вскрик из-за того, что кто-то споткнется, кто-то столкнется…

А потом несмотря на снегопад и ночную тьму стало видно, что к воротам накатывает темная масса из тел, точнее даже вязанок из хвороста. Стрелять в такие пучки из палок бессмысленно, хотя кто-то все-таки не выдержал и пальнул из арбалета и даже удачно получилось. Хлопнуло еще несколько выстрелов, упало еще несколько человек, о остановить этот навал было невозможно.

Вот эта толпа наконец добралась до ворот и начала скидывать свою ношу. Образовалась довольно внушительная куча хвороста, кою сноровисто запалили и она моментально вспыхнула за счет травы и возможно каких-то жиров.

Противник стремительно побежал назад прикрываясь щитами и множество из них пали истыканные стрелами.

Что до устроенного костра, то такой метод штурма города числился в списках предсказуемых и для него имелась контрмера в виде значительного количества собранного снега, так что защитники вооружившись лопатами и большими плетеными корзинами стали вываливать снег на костер и тот не успев как следует заняться, стал гаснуть исторгая клубы едкого дыма, что вызвало в стане напавших разочарованный вой.

Более того, после того как огонь унялся, ворота открыли и эти палки утянули внутрь.

— Спасибо за дрова! — прозвучали издевательские слова.

Снова послышались вопли.

— Что дальше?..

Но дальше было тихо. До утра противник не предпринимал никаких действий. Горели костры, но не видно было, чтобы на них что-то готовили. Противник рассчитывал разжиться жратвой на месте.

— Днем или ночью будет решающая атака, либо им придется уматывать назад не солоно хлебавши, — сказал Махавир.

Все понятливо кивнули. Еще день-два и люди от голода ослабнут настолько, что их можно будет брать голыми руками.

Ну а пока они грелись возле больших костров для чего дорубили на дрова ближайшую рощу откуда тащили целые стволы.

Махавир напряженно вглядывался, благо снегопад закончился, но тревожащих его приготовлений не видел, а именно никто не сколачивал штурмовых лестниц. Все-таки внешняя стена не столь уж и высока.

«Это если они вообще знают о концепции лестницы», — вдруг подумалось ему.

Но не видел он и того, что готовят таран.

Но тарана он не боялся, всех таранщиков просто перестреляют как сусликов в поле.

Инзер ломал над извечным русским вопросом: «Что делать?»

Два первых штурма провалились с большими для его войска потерями. Около двухсот человек убиты или тяжело ранены, так что не смогут сражаться. Вожди негодуют, и кто-то уже требует отвезти его обратно.

— Нам не взять этот город! Скот угнан и следы утонули в снегу! Чего еще тут делать⁈

Но просто так возвратиться Инзер не мог, это смерть для него, в прямом смысле этого слова — принесут в жертву.

— Захватим! И все что там есть, станет нашим! — орал он в ответ.

Вожди не унимались и Инзер приказал своим людям разбить ледовые лодки и пустить их на дрова.

— Хотите уйти? Уходите! — засмеялся он.

Голодные люди становились все злее, но пока их еще можно было контролировать.

— Муж мой… может стоит проверить те места, где белоголовые ставили сети? Вдруг они не успели их убрать? — произнесла Зилаира.

— Нет… на это все потребуется время… придется выделить большую часть войска для добычи пропитания… Да и сколько той рыбы будет?

— Много… всем хватит…

— Нет! — резче ответил Инзер. — Мы сюда не добывать рыбу пришли! Белоголовые все для нас добудут! Надо придумать, как преодолеть стену! А что до голода… так воины будут злее и отчаяннее!

Но не придумывалось.

Вот уже Солнце клонится к горизонту…

Воины тащили из рощи дрова целыми деревьями, отламывали ветки и засовывали в огонь стволы, по мере прогорания которых подсовывали их дальше в костер.

И тут в голове Инзера, смотревшего на стволы с обломанными ветвями, забрезжила какая-то мысль, еще смутная и не оформившаяся. И вот когда казалось он ухватил ее, идею вспугнули. Произошло это в тот момент когда городские ворота открылись и из них снова выехал воин в богатых доспехах, и что-то волочил вслед за своей колесницей. Остановившись в шагах пятидесяти от стены, он закричал:

— Хотите жрать⁈ Достаточно просто прийти под стены с поднятыми руками и попросить, сдавшись на нашу милость! Мы дадим еду и вы ее отработаете! Это не рабство! Сможете уйти в любой момент как пожелаете и в этом мы клянемся именем своего бога великим Ахарамуздой! Не умрете ни вы, ни ваши семьи! Ну а пока вот вам наш дар!

Выкрикнув это, старый воин-арья ускакал назад в город, оставив нечто валяться на дороге.

— Бычья туша! — воскликнул кто-то из тех, кто отправился посмотреть, что там лежит.

Голодные люди заволновались. Столько еды! При этом не всем хватит, далеко не всем… и это мутило им сознание.

«Гады!» — взвыл Инзер осознав, что сейчас произойдет и это никак не остановить.

Никто его не послушает, а встать на пути — затопчут.

И вот оголодавшие люди, видя перед собой столько мяса и зная, что урвать кусок сможет только тот, кто сам себе его добудет, в какой-то момент дикой стаей рванули к туше. Сейчас каждый был сам за себя. Кто успел, тот и съел.

— Нет! Глупцы!!! Стойте! Мясо может быть отравлено!!!

Но военного вождя никто не слышал, его голос потонул в общем диком реве! Люди, отталкивая друг друга рвались к вожделенному мясу. И вот оно. В носы ударил запах жаркого… Да, туша оказалась частично приготовлена. Ее просто поджарили в большом костре и теперь от нее шел одуряющий запах, что лишал людей последних проблесков мысли. Выхватив свои каменные ножи, люди начали кромсать тушу прямо на месте, в этом стадном состоянии, забыв обо всем на свете.

И тут в небо взлетел рой стрел и обрушился на почти обезумевших людей, что стали жрать это полусырое мясо, потому как вырезанный кусок могли отобрать другие, причем не просто отобрать, но еще и убить за него.

— А-а-а!!! — заорали раненые.

Но и их вопли потонули в общем гвалте и зверином рычании.

Арья успели сделать пять залпов, прежде чем до людей дошло, что их убивают. А может они очнулись лишь в тот момент, когда от туши уже мало что осталось и начали соображать.

Как бы там ни было, на земле вокруг истерзанной бычьей туши остались лежать многие десятки убитых и тяжело раненых. Потери оказались как бы не больше, чем за две атаки вместе взятые.

— Проклятье!!! — негодовал Инзер, осознавший, что потерял уже четверть своего войска, даже треть учитывая, что не все раненые смогут снова встать в строй. — Вы жестоко ответите за это!!! Я развешу вас всех на деревьях! Разорву на части!

Инзер еще долго изрекал проклятия, пока не охрип. Ему вторили все кто уцелел и осознал, какую подлую ловушку им приготовили и они в нее угодили.

Когда Инзер немного пришел в себя, вдруг ясно понял, что нужно делать… Ему вспомнилось детство и как он лазил на деревья за яйцами.

Рагху хохотал во всю глотку. Он плохо видел, что происходит, но суть уловил.

Махавир же смотрел на избиение без эмоций, ему вообще не слишком нравилось смотреть на подобные картины смерти людей, да еще массовой, пусть даже они враги. Вот только врагов можно обратить в союзников при некоторой политической ловкости, а союзники — это ресурс, если не военный, то хотя бы рабочий.

Идея с жареным быком принадлежала ему. Вот только на такой радикальный результат он не рассчитывал. Все чего он изначально хотел добиться — разозлить противника, заставить делать ошибки, в идеале — спровоцировать на дневную атаку, это если конечно придумали, как станут штурмовать стены ночью, а то, что они полезут ночью, он не сомневался.

В конце концов, при некоторой сноровке минимальных приспособах, вроде острозаточенных колышков вставляемых между бревен и используемых в качестве упора для рук и ног, можно было взобраться даже по голой стене. Все-таки строителям явно не хватало мастерства подогнать бревна без зазоров, тут и лес не слишком качественный, и инструмент плохой, да и просто никто особо этим не заморачивался, потому щелей хватало.

Махавира беспокоили низкие темные тучи, что снова могли обильно сыпануть снегом и противник этим воспользоваться — незаметно подобравшись к стене и взобравшись на нее.

«Надо козырек длинный сделать, как поле у шляпы», — подумал он ощущая досаду, что сразу до такого сооружения не додумался.

И тут такой конфуз. Махавир явно недооценил уровень голода людей, что те бросились на мясо словно долго голодавшие мифические вампиры — на свежую кровь.

— Они попрут этой ночью, — сказал Рагху. — Или они возьмут нас штурмом и доберутся до еды или же сдохнут от голода.

Махавир согласно кивнул.

И они полезли. Под самое утро. То ли ждали снегопада, что все-таки пошел, пусть и не столь густой как давеча, не то просто совпадение и противник просто дожидался момент, когда часовые устанут. Как бы там ни было противника заметили, когда он оказался почти у самых стен.

Ночь разорвали крики и пронзительный свист свистков — придумка Махавира. Римские командиры использовали свистки для управления легионерами в бою, потому как голоса в грохоте сражения можно не услышать, вот и он не стал изобретать велосипед. Правда вспомнил он о них только после того, как Рагху посадил голос тренируя «сестер битвы».

Первыми среагировали собственно часовые и защитники находящиеся в башенках. Но много ли навоюет десяток человек? А противник пошел в атаку всей свое массой, то есть больше пяти сотен воинов. Убитые и раненые падали, но остановить их порыв уже было невозможно. Голодная ярость и жажда мести гнала их вперед.

На что же они рассчитывали?

Это стало ясно, стоило только увидеть штурмующих, что тащили десятка три длинных стволов с обломанными ветками, но так, чтобы остались выпирающие сучья. Эти стволы начали сноровисто прислонять к стене, а потом по ним начали карабкаться первые смельчаки. Получились такие вот предтеча штурмовых лестниц.

Защитники явно не успевали нарастить необходимую концентрацию сил в районе штурма и первые головы штурмующих уже показались над стеной.

Защитники вынуждены были оставить луки и взяться за копья. Но прущие с безумной яростью враги отмахивались и уклонялись от колющих уларов и вот уже первые из них встали на крыши.

— Отходите!

Защитники бежали со всех сторон.

— Строй! Формируем строй!

Защитники начали выстраиваться на крышах по обе стороны от прорыва ощетинившись копьями. По сути формировался забор или даже загон. Лучники и арбалетчики продолжали стрелять из-за спин щитоносцев разя врага десятками, но те словно не обращали внимание на потери продолжая стремительно наращивать свою численность. Часть из них кидалась на строй, пытаясь проломить его, но безуспешно. Их встречали копьями и стрелами.

Аркаим представлял собой два кольца строений один в другом разделенных улицей, при этом внутреннее кольцо было выше внешнего и на нем согласно плану обороны так же концентрировались защитники из числа ополчения с метательными дротиками с каменными наконечниками, что полетели во врага.

— А-а-а!!! — дико ревели штурмующие неся большие потери, но пока приток оставался больше убыли.

Кто-то пытался отправить дротики назад в метательниц или бросить в щитоносцев, а точнее тех лучников и арбалетчиков, что за ними стояли, но в большинстве случаев дротики превратились в почти безопасные палки так как каменные наконечники не поразившие плоть, а ударившие в дерево ломались. Хотя при удаче и таким обломком можно было серьезно ранить.

Обе стороны наращивали свою численность. В какой-то момент противоборствующие стороны сравнялись в своих силах, но на стороне обороняющихся выступала дисциплина и хорошие доспехи, ну и регулярные тренировки делали свое дело, так что все попытки пробить строй наскоками оканчивались ничем, хотя строй иногда опасно прогибался под диким натиском, но стрелы и дротики сбивали атакующие порывы.

В какой-то момент, что было неизбежно, перевес сил оказался на стороне защитников, к штурмующим перестали поступать подкрепления, все кто кинулся в атаку оказался на крыше и началось их стремительное уничтожение. Уж чего-чего, а дротиков и стрел у защитников было в достатке.

Кто-то бросился обратно за стену, чтобы сбежать. Вот только спуститься по импровизированным лестницам оказалось гораздо труднее чем подняться. Кто-то не удержался и упал, других сражали лучники и те тоже падали, роняя при этом стволы-лестницы.

Кто-то зачем-то спрыгнул во внутреннюю улицу и попытался ворваться в жилое помещение, но безуспешно, все двери были крепко закрыты на засовы, так что им не осталось ничего другого как бегать кругом по улице в попытке найти выход, коего для них не было. Ну и уклоняться от летящих в них дротики с внутреннего кольца. Далеко не всем это удалось.

Наконец до избиваемых явственно дошло, что они обречены на гибель. Тела убитых и раненых устилали крыши внешнего кольца, так что выжившие из числа штурмующих то и дело спотыкались о них, а стрелы и дротики продолжали лететь со всех сторон продолжая разить их десятками.

— Сдаемся! Милости! — начали выкрикивать осознавшие простую истину, падая при этом на колени и касаясь лбом настила крыши, одновременно протягивая вперед руки.

Вскоре явление стало повальным.

«А не случись того побоища за бычью тушу, могли и преуспеть», — невольно подумал Махавир наблюдавший за боем из воротной башни.

Да, в некоторые моменты атакующим для прорыва строя не хватало совсем чуть-чуть. Ну и доспехов. Щиты их совершенно не спасали от стрел и болтов, выпущенных в упор, только мешали.

А вот защитников даже такие фанерные доспехи спасли. Совсем без потерь не обошлось, но они оказались совсем мизерными для такого сражения, всего семь человек погибло и около трех десятков получили ранения. Как правило не везло тем, кого буквальны вырывали из строя схватив руку или ногу и утаскивали в толпу, где забивали боевыми молотами…

Пленников повязали, как сдавшихся, так и раненых.

— Кто ваш вождь⁈ Кто вас повел на нас⁈ — требовал ответа Рагху.

— Инзер… вот он…

Пленники показали на истыканного стрелами человека.

Махавир, глянув за стену, заметил, как по реке быстро удаляется буер и недовольно поджал губы.

Увы в погоню отправить было некого. Все свои буеры разобраны.

«Надеюсь ее перехватят… если она отправится на юг к кочевникам», — подумал он.