Аркаим

Глава 5

У Махавира появилось хоть какое-то развлечение и заодно нагрузка на мозг, что так же отвлекало его от тягостных мыслей о своем нынешнем состоянии и времени, кое потребуется для восстановления физических кондиций. Все дело в обучении. Надо отдать должное Агни Рави — хоть и считал он обучение делом зряшным, дескать все равно толком ничему ученик обучиться не сможет, но взялся за дело очень активно.

Как оказалось письменность арья знали, но было это знание уделом жрецов и записывали главным образом тексты мантр-молитв. Буквы чем-то походили на клинопись известную по шумерским табличкам. Вот только освоить эту письменность оказалось делом непростым, это ведь не буква-звук, как привычное Махавиру по прошлой жизни, а что-то мозголомное, слоговое, при этом часть значков сразу означали какое-то понятие, по факту иероглиф.

Но все же он делал успехи, так что даже удивил своего учителя в чем он честно признался.

— Печально… из тебя мог бы выйти отличный жрец особенно если бы стал учиться с детства…

Записи все были сделаны на пергаменте, то есть тонко выделанной коже, собранные в пачки узких листов. А вот с материалом для письма у Махавира оказалось плохо. Пришлось пользоваться обычной березовой корой, что было очень неудобно.

«Бумагой надо будет заняться», — подумалось ему.

Собственно легче было перечислить, чем заниматься не надо.

— Или прямо сейчас попробовать? Вроде ничего сложного нет. Получится, конечно, что-то твердое, ломкое и темного цвета, но это все лучше, чем ничего…

Одно хорошо, Махавиру удалось уговорить верховного жреца остаться на некоторое время пожить в деревеньке, пока он не перепишет священные тексты. Для скорости Махавир с помощью Анила и жителей деревни подготовил несколько дощечек кои перед работой покрывал слоем глины и быстро писал. После чего доски складировались в полуземлянке на сушку.

Но главным секретом которым хотел обладать Махавир это конечно же состав и способ приготовления божественного напитка Сома. И он получил этот секрет. Вот только секрет оказался с привкусом горечи и разочарования. Названия растений ничего не говорили ему.

— Почтенный, покажите мне ингредиенты для изготовления Сома, — попросил Махавир у верховного жреца.

— Увы… — даже несколько смутился Агни Рави. — Части ингредиентов у меня нет…

Да и то, что было не сильно помогло Махавиру в опознании. Единственное что он узнал, это зерна мака и конопли, а также коробочки с семенами белладонны.

Фактически жрецы арья утеряли секрет изготовления Сомы и если что-то варили под его видом, то это был галимый суррогат. Некоторые из растений не произрастали на нынешней территории обитания. С учетом того, что связи с западными племенами от которых арья откололись и ушли за урал, были полностью оборваны, то и доставать необходимые компоненты стало не у кого.

«И не факт, что нужные растения произрастают в Причерноморье, не говоря уже о юге Русской равнины, — начал догадываться Махавир. — Что-то приобретали с более южных регионов…»

Это было досадно. Просто не передать как.

«Может потому и перестал отзываться медальон и его статус скатился до обозначения лишь наследника вождя… с поправкой на то, что о его свойстве служить маяком для высших сущностей они по-прежнему знают», — подумал Махавир.

Теперь требовалось не только снова завладеть медальоном, но и достать необходимые ингредиенты. Все осложнялось тем, что названия известные верховному жрецу могли измениться в местах произрастания нужных растений. А с описаниями обстояло крайне скверно. Под тот же синий цветок много чего можно подвести, от гвоздики до ромашки-астры. Рисунков-то нет.

Вновь вспомнилась история о Гильгамеше.

«Он ведь тоже искал какой-то редкий цветок, вроде как для получения бессмертия, — припоминал подробности Махавир. — Или для того, чтобы приготовить Сома и уже с помощью напитка получить его? Впрочем, одно другому не противоречит. Вот и Зороастр, наверняка приготовив Сома из последних остатков взошел на костер, дабы переродиться аки птица-феникс. Кстати, не отсюда ли растут ноги из легенд об этой мифической птички? Вот и души у огнепоклонников изображаются как птицы с верхней частью человеческого тела вместо птичьей головы…»

Махавир очень надеялся, что в Причерноморских степях все же остались жить те, кто так же в курсе секрета изготовления Сома, и они так или иначе поделятся с ним секретом.

— И если не захотят по-хорошему, то расскажут по-плохому. Ради получения подобной инфы я любого мехом внутрь выверну… Но сначала нужно выжить.

День шел за днем, складываясь в недели, а те в месяцы. Махавир все же попробовал сделать бумагу. Благо, что связавшись с древесиной как главным строительным элементом попутно узнал некоторые другие «секреты» связанные с древесиной, то есть виды продукции, что можно получить из нее, начиная от дегтя и заканчивая этой самой бумагой.

Впрочем, делать бумагу непосредственно из древесины он не собирался. Для этого нет подходящего оснащения и делать долго. С помощью же сподручных средств можно было сделать бумагу из соломы, травы, опавших листьев и рогоза. Всего этого было в достатке. По крайней мере достаточно для первых опытов с получением необходимого ему количества листов.

Процесс в общем-то не сложный. Всего-то и надо, что весь этот по факту растительный мусор измельчить и замочить в растворе щелочи. Махавир использовал поташ, коий получить тоже ни разу не проблема.

Потом идет процесс промывки и дополнительное измельчение сырья. В данном случае шло перетирание между двумя камнями до кашицеобразной массы. Снова промыть и выложить на тканевое сито, немного прессануть для удаления лишней влаги и уплотнения массы. Далее просушка, а после небольшая шлифовка и опа, бумага готова.

Результат Махавира более чем удовлетворил. Если лист не сильно гнуть, то можно работать.

Что до чернил, то тут использовался жидкий еловый деготь. Так что он довольно быстро переписал всю необходимую информацию на новый носитель, да еще привычными ему буквами.

Вот, что сильно раздражало Махавира, так это вид матери с покрасневшими от слез глазами. Очень уж она оказалась чувственной женщиной. Так-то он ее мог понять, единственный выживший сын не только покалечился, но еще и остается в неизвестности. И ладно если бы взрослый был… так-то он по местным меркам действительно считается взрослым, шестнадцать скоро, все понимают, что эта взрослость на самом деле вещь чисто формальная, нет еще той по-настоящему мужской силы. Ну и для родителей, особенно матерей, дети всегда дети коих надо опекать. А мир жесток и она обоснованно предполагала, что ничего хорошего его не ждет. Ей же ведь неведомо, что в теле ее сына поселился разум шестидесятилетнего мужика, прошедшего что называется огонь, воду и медные трубы.

В конце концов он не выдержал и сказал:

— Хватит оплакивать меня мама, словно я уже мертвец. Я еще живой и иду на поправку, и если смогу пережить зиму, то коли даст Ахарамузда, то снова обрету силу.

— Да… я понимаю… но зиму еще нужно пережить…

— Переживу. Отец ведь собирается учинить большой набег и собрать из окружающих племен полон для жертвоприношения?

— Да!

— Ну вот, значит зимой до предела ослабшим окрестным племенам станет не до нас. Им самим бы выжить. А если и решатся отомстить, то сил для этого у них будет недостаточно. Мы отобьемся. Известно, уже сколько останется народа?

— Мало… и то в основном откровенные старики из мужей, да… лишние женщины…

Махавир понятливо кивнул головой. Мир и правда жесток и к женщинам особенно, тем более в сии дикие времена. Несмотря на потери во время родов и болезней, количество женщин все равно оставалось больше, чем мужчин, гибнущих в боях или дуэлях. Причем в дуэлях, отстаивая свою честь после нанесенного оскорбления, гибло даже больше чем в боях, по крайней мере в этот промежуток времени отличавшегося крайним незначительным числом боевых столкновений.

В мирное время женщинам в годах, взятых в качестве второй или третьей жены, или наложницей у сколько-нибудь знатного арья ничего особо не грозит, они под защитой, одеты и сыты, но вот во время таких переселений от них избавляются в первую очередь, как от лишнего груза. В поход идут только молодые, здоровые, полные сил, способные к деторождению, а значит все те, кто старше тридцати уже под угрозой и чем старше, тем меньше шансов, что их возьмут.

— Сын мой, ты после того, как выздоровеешь, догонишь нас по весне?

— Не знаю… тут надо смотреть, как хорошо у меня будет со здоровьем… — честно ответил Махавир. — Может потребоваться больше времени на восстановление… А то одно неудачное падение и снова станет как сейчас. Так что рисковать не стану. Вот через год, точно постараюсь догнать вас, если получится.

Он действительно собирался обретя прежнюю силу догнать ушедших на юг соплеменников, но не для того, чтобы присоединиться к ним в походе к Инду, а только лишь затем, чтобы вернуть себе амулет. И это было проблемой, потому как сейчас он в принципе не представлял, как это сделать. Разве что как-то украсть. Что тоже представлялось ему малореальным вариантом.

«Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления», — решил он.

У Бханумати глаза вновь стали на мокром месте.

— Мы будем уже очень далеко, сын! А вокруг много врагов! Кроме того…

— Не нужно плакать, мама, все будет хорошо… — постарался успокоить ее Махавир, а то рыдания стали совсем уж взахлеб.

— Как же мне не плакать, ведь если ты не сможешь догнать нас по весне, то враги не оставят вас в покое! И если женщины еще смогут пережить нашествие вражеских племен, пусть даже став рабынями, то мужчин и особенно тебя убьют… и убьют жестоко! Они будут мстить!

Логика Бханумати была понятна и не имела изъянов. Даже если битые племена оставшимся на месте арья в первое время ничего сделать не смогут, то об исходе большей части народа достаточно быстро станет известно отдаленным племенам дикарей.

Как они поступят, гадать особо не приходится. Сначала так или иначе вберут в себя остатки битых племен, силой ли или по договору, это не суть важно, а потом уже навалятся на фактически… бабье царство.

Вопрос лишь в том, как быстро они нападут? На следующее лето или потратят время на заключение большого союза.

«А это будет зависеть от того, как будут жить оставшиеся арья, — подумал Махавир. — Если останутся в своих городах, то тогда сомнут эти группки по частям. А если заселятся в один город, удобный для проживания всей кучи людей и хороший для обороны, то есть варианты…»

О чем и сказал матери.

— Какая разница, сын⁈ — уже откровенно зарыдала Бханумати. — Воинов все равно не хватит для защиты даже одного города! Да и какие воины из стариков! Их сомнут!

— Новые обстоятельства требует от нас новых решений в защите своей жизни и чести! — с пафосом ответил он на это заявление матери.

— О чем ты?

— О том, что женщинам, если они не захотят стать бесправными рабынями у всяких черноголовых дикарей, тоже придется взять в руки оружие и встать на свою защиту.

— Но…

— Что «но»?

— Так никогда не было…

— Значит будет! Я же сказал, что новые времена требуют новых решений! В конце концов откровенных старух будет не так уж много, а остальные достаточно сильны, чтобы бросить со стены легкое копье, или пустить стрелу. Да, никто толком не умеет стрелять, но у нас будет вся зима впереди для учеты и, кроме того, умение компенсируется количеством. Мы просто забросаем врагов стрелами, из трех-пяти стрел одна да попадет в цель. Главное их наделать в достаточном количестве за это лето.

— Ты правда думаешь, что оставшиеся смогут выжить и даже выстоять? — спросила Бханумати, как-то вдруг перестав рыдать.

— Да, мама. По крайней мере я собираюсь для этого сделать все необходимое.

Бханумати на это заявление сына только кивнула и о чем-то крепко призадумалась.

— Для начала нам нужно выбрать подходящий для жизни и обороны город… мне таковым видится Аркаим, — продолжил говорить Махавир. — Главное, нужно чтобы отец поспособствовал его дополнительному укреплению.

— Каким образом?

— Перекрыть второстепенные выходы, а главный вход укрепить и поставить ворота. Быстрее всего это получится сделать, если из ближайших городов подготовленных к сожжению взять часть стройматериала.

— Я поговорю с твоим отцом, — кивнула она.

Махавир только головой покачал, увидев стремительное преображение матери. Вот перед ним сидела зареванная баба и вдруг она превратилась в повелительницу.

Бханумати не стала откладывать разговор со своим мужем и вскоре Абхайт Аджит вновь встретился со своим сыном.

— Рассказывай, — потребовал он.

И Махавир рассказал о своей идеи укрепления одного из городов в котором предстояло обитать остающимся за счет легкого каннибализма других городов.

— Что именно ты хочешь сделать?

— Помимо ворот, еще хочу устроить несколько малых башен… Минимум десять штук. Лучше — больше.

— Зачем?

— Если враг подойдет вплотную к стене, то с них будет удобно вести продольную стрельбу, — показал на быстро нарисованной схеме Махавир. — Со стены же стрелять не очень удобно, а главное — опасно из-за ответной стрельбы.

— Хм-м… вижу… Но почему именно Аркаим?

— Он один из самых компактных городов, а главное удобно расположен. Близко к большой реке…

— Не кажется ли тебе это слишком опасным? Там, на другой стороне много племен. Не слишком ли близко от них ты выбрал город? Может лучше поселиться в одном из восточных городов? С той стороны врагов меньше.

— Захотят напасть — нападут и никакие расстояния тут роли не играют. Аркаим же ближе к источнику меди и это перевешивает все его недостатки. Я думаю добывать ее в зимнее время, быстро двигаясь по льду.

— Понятно.

— Так что, ты поможешь?

— Да…

Все-таки чувство вины у людей, уходящих в благодатные земли Инда перед теми, кого оставляли в холодных краях имелось, так что в работу включились все. Волы и лошади таскали бревна, а люди, что называется всем миром, быстро, за считанные дни возводили необходимые строения, так что за месяц Аркаим обзавелся башнями и воротами, что выступали длинными уголками, в итоге если смотреть сверху, то получилось колючая шестерня.

Ворота сделали маленькими, два на три метра, прямо в главной воротной башне. Но поскольку на обычные петли вождь бронзу зажал, дескать лучше еще несколько мечей и ножей сделать, то пришлось извращаться делая их подъемными. Тоже в общем-то ничего сложного, всего-то и нужен рычаг-противовес с которым мог справиться один человек. Главное, что выбить такие ворота просто невозможно.

Скотом уходящие так же поделились, но оставляли далеко не лучшего качества животных. В основном старых, что тоже далеко не уйдут и придется по пути забить на мясо. Но не факт, что столько мяса удастся сразу съесть. Впрочем, немного молодняка способного к воспроизводству тоже оставили.

Также выгребли все ценное, то есть в первую очередь бронзу. В последние недели плавильные печи работали фактически на развал, перерабатывая добытую руду, делали оружие и доспехи.

Оставили совсем немного бронзовых изделий. Главным образом ножи для хозяйственной деятельности и несколько топоров.

Забрали всю кожу и ткани.

Плотники тоже работали с утроенной энергией делая колесницы и повозки, что-то типа фургонов, хотя большую часть груза все равно предстояло перевозить с помощью обычных волокуш.

Вот наконец арья начали тиранить окрестные племена, в первую очередь северные.

К слову сказать именно северные племена аборигенов поставляли олово в очень небольшом количестве. Откуда они его брали, достоверно было неизвестно. Но Махавир вдруг вспомнил, что там на севере течет река Миасс знаменитая тем, что именно в ее истоках нашли первые в России сколько-нибудь значимые залежи золота, но главное, что в некоторых золотых месторождениях в качестве сопутствующей руды идет олово.

Арья это олово брали как бросовый металл вместе с золотом в обмен на бронзовое оружие и ткани. Дескать, ну давайте этот бесполезный мусор тоже возьмем, типа на дешевые украшения сгодится для маленьких девочек… И именно это племя, что оказалось благодаря арья хорошо вооружено и вошло в силу среди прочих окрестных племен попало под самый мощный удар.

И хоть объявили, что главной целью сих нападений на недавних торговых партнеров является сбор пленников для последующего жертвоприношения, но все понимали, что в действительности они сейчас обеспечивают безопасную фору для остающихся.

Так же попали под раздачу племена на юге, но главное — на западе. Там кстати имелось сразу два городка арья — попытка экспансии через Урал.

Когда до исхода арья оставались считанные дни, удивила мать Махавира. Бханумати заявилась в Аркаим и начала располагаться в жилье, что он для себя выбрал, а поселился он в большой смотровой башне.

— Что происходит? — спросил он у матери, после того, как справился с немалым удивлением.

— Я решила остаться с тобой, сын…

— Хм-м…

Но задавать глупых вопросов типа: «зачем» и тем более отговаривать он не стал, только лишь поблагодарил.

Так-то все было понятно. Тут и материнская любовь, что не позволила оставить свою кровиночку одного в столь трудный и опасный момент жизни, ну и как понял Махавир по донесшимся слухам, у Бханумати несколько испортились отношения с мужем. Она как главная жена, то есть мать наследника значительно потеряла свой авторитет, после того как наследником объявили сына от другой жены Абхайта Аджита и та стала требовать себе статуса главной. Именно мать Мадхава — нового наследника, стала набирать очки. В общем типичные гаремные интриги среди жен.

К тому же Бханумати, как умная женщина понимала, что она далеко уже не юна, а долгая и трудная дорога только еще сильнее ее состарит быстро лишив красоты с помощью которой пока еще удерживала свои позиции в иерархии, так что окончательно потеряет привлекательность в глазах мужа на фоне более молодых соперниц и в конечном итоге полностью утеряет свое высокое положение. Чего ей конечно же не хотелось. Привыкла к определенному уровню жизни и… власти.

И тут имеется пусть рискованный, но все же альтернативный вариант сохранить свое высокое достоинство, как своеобразному регенту при пока недееспособном сыне. Да, сын, если дадут боги, выздоровеет, но это не значит, что он и дальше не будет нуждаться в ее советах. Ведь он будущий вождь и воин, вокруг много врагов, что в любой миг готовы напасть и будет занят больше обороной.

И тут она оказалась права на все сто процентов. Махавиру было совсем неинтересно погружаться во все хозяйственные мелочи так что специалист по общему управлению в лице матери был как нельзя кстати.

«Этакая княгиня Ольга при малолетнем оболтусе Святославе», — нашел он историческую аналогию.

— Спасибо мама… — с нескрываемой радостью сказал Махавир.

Его облегчение от появления матери было столь велико еще и потому, что город реально превратился в женский лагерь. Причем крайне перенаселенный. Город, предназначенный для проживания максимум двух тысяч человек, принял в себя больше десяти. Десять с лишним тысяч женщин от тридцати и старше на чуть больше пятисот мужчин. Причем мастеров тех же кузнецов и плотников среди них было совсем мало, около полусотни и они все являлись дряхлыми и больными стариками из тех, что точно не смогли бы перенести дорогу на новые земли. Остальные же являлись обычными крестьянами.

Молодые женщины кстати тоже имелись, хоть и в совсем незначительном количестве. Около тысячи. В основном жены оставшихся крестьян. Так же имелись брошенки из вторых-третьих жен, что провинились перед своими мужьями тем, что рожали одних девочек или вовсе оказались бесплодными. Ну или еще чем-то не угодили. Махавир в это особо не вникал, его задачей было разместить такую прорву народа в городе, для чего пришлось изобретать многоярусные кровати, кои со скрипом. Но позволили обеспечить разместить всех внутри.

И что удивительнее всего, оказалось довольно много детей. Многие сотни. Правда в основном девочек до десяти лет. Если мальчики и присутствовали, около сотни, то либо слабые и болезненные или с какими-то дефектами — неправильно сросшиеся руки или ноги после переломов, в общем воинов из них не получится, как ни старайся, а потому бесполезны в будущем. Раньше их путь лежал в крестьяне либо в городские мастера, но крестьян арья планировали набрать на покоренных землях, как и обучить мастеров из аборигенов.

Пока что женщины из-за всего происходящего, изменения своего статуса, фактически отверженных, вели себя относительно тихо, обустраивались на новом месте, притирались друг к другу пусть нередко с громкими ссорами, но Махавир не обольщался. Стоит им освоиться, осмотреться, осознать новые реалии и… в общем потребуют свое. И что с ними делать он не представлял. Теперь же имелся тот человек, на кого можно спихнуть решение данной проблемы.

Опять же авторитет у Бханумати, как жены верховного вождя, все же повыше чем у юнца, да еще поломанного, его статус оставался до конца неясным и слушались его пока постольку поскольку.

Но вот, где-то в первой декаде августа, мимо Аркаима поднимая огромный шлейф пыли, проползла длинная змея из множества стад коров, лошадей, овец и самих переселенцев. Позади себя они оставили лишь пепелища.

— Вот мы и остались одни… — сказала Бханумати, погладив сына по голове чуть подрагивающими пальцами.

Махавир лишь досадливо морщился. Так впустую растратить огромное количество строительного материала и дров… до слез жалко. Дров, чтобы просто приготовить пищу для почти пятнадцати тысяч жителей, требовалось неимоверное количество.

Мелькнула мысль, что регулярный «переезд» городов связан как раз с исчерпанием топлива на старом месте и арья было легче построить новый город, чем наладить поставку из отдаленных районов. Оставалось только радоваться, что лесных массивов вокруг Аркаима еще хватало.

Что до строительного материала, то он все же планировал чуть расселить жителей в своеобразный городской посад из малых полуземлянок. Собственно их уже начали строить все желающие, а таковых оказалось большинство.

Город должен лишь служить убежищем на случай нападения врагов.

А то скученность очень уж большая получалась, что в скором времени могло привести к негативным последствиям психологического плана — невозможно жить постоянно в условиях казармы, людям нужно хоть небольшое, но личное пространство, где можно уединиться и побыть с самим собой. В армии с этим еще как-то можно мириться, зная, что это на определённый срок, а потом эту часть жизни можно забыть, как страшный сон, а вот если у такой жизни нет альтернативы, то… нервные срывы обеспечены, бесконечные склоки, а там и до фатальных исходов недолго.

Ну и не стоит забывать, что какая-нибудь эпидемия могла вспыхнуть и выкосить большую часть населения. За здоровьем конечно следит жрица-лекарка Дакша, что тоже по каким-то причинам решила остаться, но ее таланта может и не хватить.

Махавир, зная, что большая часть болезней происходит от грязи, хотел еще поставить большую баню, а то с помывкой у арья как-то не очень, особенно в зимний период, отчего запахи прямо скажем доставляли… и вот для ее функционирования, да еще на такое огромное количество народа требовалась просто прорва дров.

«Ладно, рано или поздно, решим и эту проблему», — с тяжелым вздохом подумал он.