Аспирант. Часть вторая

Глава 10

На следующий день ровно в пятнадцать часов мы уже входили в квартиру

номер четырнадцать в старом “сталинском” доме на Пушкинской улице.

Павел Трофимович, как всегда, был сама воплощенная любезность. Он не

только очень тепло поприветствовал нас, но и настойчиво ухаживал за

мной и Юлией, когда мы раздевались в прихожей. Я даже испытал некую

неловкость от его любезности. Все-таки мне как мужчине это было не

вполне привычно. Впрочем, надо сказать и то, что в поведении Дмитриева

не чувствовалось ничего фальшивого или наигранного. Напротив, все его

манеры выглядели вполне органично, так что у меня даже возникло на миг

ощущение того, что наш знакомый уже родился со знанием всех правил и

норм этикета.

Дальше начались уже привычные нам кофейные и чайные церемонии. К

чаю и кофе прилагались очень вкусные пирожные.

Во время чаепития (я, впрочем, предпочел кофе, который и на этот раз был

бразильский) мой взгляд в очередной раз остановился на висевшем на

стене живописном портрете красивой женщины несколько восточного

типа. Мне давно хотелось спросить у хозяина кем ему приходится эта

женщина, но я все как-то не решался. На этот же раз я все-таки набрался

духу и произнес:

-Павел Трофимович, скажите пожалуйста, а кто эта женщина, что

изображена на этом чудесном портрете? Она вам кем-то приходится?

- О, Александр, портрет этот действительно чудесный. Он написан

пятьдесят лет назад. А изображена на нем моя жена, ныне, к сожалению, уже покойная. Портрет это был написан одним художником, далеко

отсюда, в одной восточной стране, когда мы с моей женой пребывали там в

длительной командировке.

- А у вас есть дети? - спросила Юлия.

- Есть. Сын. Но он живет сейчас в Москве. Видимся мы с ним не так, чтобы

часто. Сын и еще две прелестные внучки. Младшая очень похожа на свою

бабку. Так похожа, что мне порой становится даже не по себе. Причем

похожа не только внешне, но я бы сказал, что и внутренне. Но это все мои

стариковские дела и они вряд ли вас заинтересуют. Лучше давайте о вас.

Герман Валентинович рассказал мне, что вы решили пожениться. И когда

свадьба?

Юлия пожала плечами.

- Пока не знаем. Мы еще даже заявление не подавали. Все как-то не

получается. То то, то се. Но на днях думаем все-таки выбраться в ЗАГС. А

вообще-то планируем свадьбу на весну.

- Очень хорошо. Вы знаете, но мне старику кажется, что вы с Александром

будете очень красивой парой. Могу пожелать вам только счастья в будущей

семейной жизни. Много счастья! И, чтобы вы всегда были опорой друг

другу. Вы знаете я с моей женой по роду нашей деятельности частенько

попадали в разные сложные ситуации. И я всегда был уверен в ней.

Надеюсь, что и она тоже. А познакомились мы с ней уже в далеком 1926

году. Страшно представить сколько прошло с того дня времени!

Наконец все эти чайные церемонии завершились и поговорив недолго

еще о том и о сем Павел Трофимович наконец приступил к тому делу, из-за

которого ему потребовалось увидеть меня и Юлию.

- Александр Николаевич, Юлия Сергеевна я позвал вас, собственно, с

целью узнать не желаете ли вы съездить в Москву? - задал он нам он

вопрос, показавшийся нам несколько неожиданным.

В ответ мы синхронно пожали плечами, а я сказал:

- Да мы как-то не думали об этом. Зачем? И к тому же мы работаем. Да

занятий сейчас нет у студентов каникулы, но все равно на кафедре могут

образоваться разные дела, требующие нашего присутствия.

- Ну насчет вашего присутствия на кафедре то думаю, что этот вопрос

можно решить. Несколько дней ничего не решают и ваше кафедральное

начальство спокойно сможет обойтись без вашего обязательного

присутствия тем более, что как вы говорите у студентов сейчас нет занятий.

- А какова будет цель этой нашей поездки в Москву? - осторожно

поинтересовался я.

- Цель? Ну скажем и людей посмотреть и себя показать. Кстати, заодно вы

сможете приобрести в Москве, что-ни будь необходимое для вашей

свадьбы.

- А адрес людей, которым надо себя показать вы нам, конечно, дадите

уважаемый Павел Трофимович? - довольно нахально поинтересовался я.

-Очень ценю вашу сообразительность Александр! - ответил он мне, - да вы

совершенно правы, я дам вам адрес человека, который очень бы хотел

познакомиться с вами обеими. Более того, вам не надо будет мотаться по

Москве разыскивая этот адрес. Его помощники встретят вас прямо на

вокзале и отвезут куда надо.

- А этот человек, который так хочет познакомиться с нами как я понимаю

ваш коллега? - продолжил задавать свои вопросы я.

- И опять вы проявляете завидную сообразительность, - все так же

любезно ответил мне Дмитриев, - да можно сказать, что это мой коллега.

Это достаточно высокопоставленный сотрудник КГБ. Но вам нечего боятся

встречи с ним. Это не Тарханов. Напротив, это очень умный и я бы сказал

деликатный человек, вам будет очень легко и приятно иметь с ним дело.

- Из огня да в полымя, -пробурчал я себе под нос.

- Юлия Сергеевна, - обратился Дмитриев к Заварзиной, - у вас имеется

информация, представляющая оперативный интерес? По преступлениям, которые уже произошли, но еще не раскрыты и по тем которые еще не

произошли?

Юлия в ответ утвердительно кивнула головой.

- Очень хорошо. Не могли бы вы за оставшееся время подготовить

материал по ним? Нечто вроде записки? Адресат не обязателен.

Юлия вновь кивнула Павлу Трофимовичу.

- А сколько у нас осталось времени до этой поездки? - вновь влез в

разговор я.

- Сегодня воскресение. Скажем в среду вас устроит? Поезд до Москвы

отходит вечером. В двадцать один пятнадцать если мне не изменяет память.

Утром будете в Москве. Гарантирую отдельное купе. О работе не

беспокойтесь. Ваше начальство оповестят. Так что никаких проблем с ним

не будет. В Москве вы сможете остановиться в хорошей гостинице. Места

вам забронируют заранее. Думаю, за пару-тройку дней вы управитесь. Вам

хватит времени и на культурную программу. Если пожелаете конечно. По

ней будут пожелания?

- Мне бы хотелось попасть в Театр на Таганке, желательно на спектакль

“Мастер и Маргарита”, но если его в это время не будет, то тогда на любой.

И получить доступ в двухсотую секцию ГУМА. Знаете ли, хотелось бы купить, что-то приличное на свадьбу. Мне и Саше, - сказала Юлия.

- Хорошо. С удовлетворением ваших пожеланий особенных трудностей

думаю не возникнет. Я полностью их разделяю. Как я понимаю вы согласны

на поездку?

- А у нас есть выбор? - вновь буркнул я.

- Выбор Александр есть всегда, поверьте мне старику, - произнес Павел

Трофимович обернувшись ко мне, - и так же поверьте мне, что за отказ вас

никто не станет преследовать.

- Ага, не станет. И так же не станет прикрывать от всяких там Тархановых, -

подумал я, но, конечно, не стал говорить это вслух.

Ну значит договорились, - Павел Трофимович не скрывал своего

удовлетворения итогами нашего разговора, - за билетами можно зайти

скажем завтра. Вечером желательно. Часов так в восемь. Думаю, лучше

всего это сделать Саше. Саша вы согласны?

Я кивнул головой.

Мы посидели еще не много, а затем засобирались домой. Когда мы уже

вышли из подъезда я не преминул подколоть Юлию:

- Слушай Заварзина я что-то не замечал у тебя раньше тяги к вещизму. А

тут вдруг двухсотая секция ГУМА!

- Во-первых, грех не воспользоваться случаем и не купить хороших вещей, которых здесь в Величанске днем с огнем не сыщешь, а если и сыщешь, то

с большой переплатой, а во-вторых, я тем самым проверяла уровень того

человека, к которому посылает нас Павел Трофимович.

- И как тебе его уровень?

- Высокий, - ответила она мне.

- Д-а-а, мы вроде как освободились от назойливого внимания Тарханова, зато похоже попали под прицел людей, по сравнению с которыми Тарханов

так мелкая сошка.

— Это было неизбежно с того самого дня как мы начали действовать. Рано

или поздно на нас все равно обратили бы внимание. И уже не играет роли

произошло бы это днем раньше или днем позже.

- Одна надежда, что эти большие люди окажутся все же поумнее

Тарханова, - с надеждой в голосе произнес я.

Назавтра мы явились на кафедру дабы известить начальство о

планируемой нами поездке в столицу. На кафедре мы застали Пашкевича.

Дмитрий Олегович не произнес ни одного слова возражения против наших

планов наоборот пожелал нам всяческой удачи. Вечером, как и

уславливались я зашел к Дмитриеву и забрал уже приобретенные билеты, отдав за них деньги.

Тридцать первого января в девять часов вечера я с Юлией прибыл на

железнодорожный вокзал нашего города. Поезд до Москвы уже стоял у

перрона. Мы нашли нужный вагон, проводница проверила наши билеты, мы

зашли в него, отыскали наше купе и стали размещаться в нем.

Через несколько минут поезд тронулся в путь. Я достал свой термос, в

который я залил кофе и разложил на столе нехитрую трапезу.

- Будешь? - спросил я Юлию.

Она утвердительно кивнула мне. Я налил ей кофе в складной дорожный

стаканчик, и мы некоторое пили его, молча смотря в окно на пролетавший

мимо нас ночной пейзаж.

- А знаешь, - наконец прервал я молчание, - я на днях разговаривал с

Левкой. Он слушал “вражьи голоса” и по ним говорят, что Черненко совсем

плох и чуть ли уже не умирает. Говорят, у него эмфизема легких.

- А еще цирроз печени, хроническая легочно-сердечная недостаточность

и много чего еще. Жить ему осталось совсем недолго. До десятого марта.

- А еще по словам Левки “голоса” прочат на место генерального после

скорой смерти Черненко Горбачева. Я после твоих рассказов о будущем

стал следить за ним. Он в декабре ездил в Англию с Тэтчер ручкался, перед

журналистами свою улыбку во весь рот демонстрировал.

- В апреле месяце он созовет пленум ЦК произнесет на нем речь, которая

всем покажется безумно смелой и начнется. “Ускорение”, “Перестройка”,

“Гласность” и прочее. Через пару- тройку лет все начнет сыпаться и

закономерно придет к краху. В общем: “ по Руси несется тройка Мишка, Райка, Перестройка!”.

- А Райка это кто такая?

- А это жена будущего Генерального секретаря ЦК КПСС Раиса

Максимовна Горбачева в девичестве Титаренко. Горбачев начнет возить

свою жену всюду за собой, к тому же она сама не страдает от излишней

скромности. Народу это не особенно нравилось. Пошли анекдоты.

- Например?

- Ну например такой: сидят мужики в бане. Вдруг туда заходит Горбачев.

Мужики повскакали и давай тазиками прикрываться. Горбачев у них

удивленно спрашивает, в чем мол дело? А они ему в ответ мол ты что один

пришел? Без Райки?

Я посмеялся. Потом спросил:

- А еще какие анекдоты были?

- А еще в мае месяце с подачи Горбачева начнут антиалкогольную

кампанию. Сократят выпуск алкоголя, позакрывают большинство

специализированных магазинов, в итоге возникнет дефицит спиртного и за

ним будут стоять огромные очереди. И Горбачева прозовут “ Минеральный

секретарь”. А из-за нехватки тары водку станут разливать в бутылки из-под

Пепси колы. Эти бутылки прозовут “раиски”.

- Да скоро, наверное, начнется очень веселое время!

- Очень. Обхохочешься.

Проводница принесла белье и поинтересовалась не нужно ли нам чаю. Я

ответил ей:

- Наверное не нужно. У нас в термосе еще кофе осталось.

Поезд давно набрал скорость и громыхая на стыках мчался вперед. За

окном мелькали фонари мы проезжали маленькие станции с пустыми

перронами, ехали мимо небольших деревень и поселков, которые

разделяла густая тьма зимней ночи.

- В какой же огромной стране мы живем, - задумчиво сказал я, глядя в

окно.

- Скоро она значительно уменьшится в размерах, правда все равно

останется огромной, - ответила мне Юлия и спросила: - интересно, как

обстоят дела с поисками маньяка? Есть ли какие-ни будь подвижки к

лучшему?

Я хмыкнул в ответ:

- Боюсь, что после того, что случилось дядя Герман будет еще долго

злиться на нас.

- Он, конечно, прав, но ты Саша должен понять, что я не могла поступить

иначе.

- Да понимаю я все. Как, впрочем, и дядю Германа. Ничего позлиться, позлиться и перестанет. Для него интересы службы превыше всего. А ты для

него человек нужный. Слушай, а в той, прошлой жизни ты была хорошо

обеспечена?

- В молодости не очень, а потом вполне себе.

- А что ты имела?

- Две квартиры в Москве, загородный дом, хороший кстати загородный

дом, солидный счет в банке. С точки зрения всяких там олигархов я, конечно, была нищей, но мне в принципе хватало.

- А за границей была?

- Не только была, но и жила. Я была собственницей небольшого домика в

Испании. Мне не плохо платили, а к роскоши меня никогда не тянуло. Тем

более, что детей у меня не было и тратить гонорары мне особенно было

ненакого.

- Да я что-то не заметил у тебя пока тяги к красивой жизни, которой, судя по

всему, отличалась подлинная Юля Заварзина.

- Подлинная Юля Заварзина была доброй девушкой, которую, видимо, достало то лицемерие и ложь с которым она сталкивалась постоянно и

дома и вне его. Вот она и бунтовала против него как могла. Я как-то дома

наткнулась на один хитрый тайник, в котором обнаружила ее личный

дневник. Прочла его. И многое поняла про прежнюю хозяйку тела, которое

я заняла таким не обычным способом. Юля изначально была очень доброй

девушкой с открытой душой. Не ее вина, что она выросла в таких условиях.

Сейчас наступают такие времена, когда такие вот Юли будут погибать

пачками. Она по своей сути была типичным тепличным цветком ни в

малейшей степени не приспособленным к той страшной жизни которая

начнется вот-вот. В девяностые такие вот Юли массово быстро спивались, садились на иглу, их продавали в заграничные бордели и так далее.

- И ты так спокойно говоришь об этом?

- Саша не начинай опять. Мы уже один раз чуть было не поссорились из-за

этого. Ты же знаешь мою позицию по этому вопросу. Как и аргументы, которыми я обосновывала ее. Я не вижу оснований как-то ее менять. Во

всяком случае пока.

- Но в Москву ты все-таки едешь? Стало быть, не отказываешься полного

невмешательства в будущее. От его коррекции.

- Само мое появление здесь уже изменило будущее. Мое появление, совпавшее со смертью меня же шестилетней. В этом варианте истории

никакой Вероники Степановой ставшей потом Арсеньевой больше нет и

никогда не будет. Есть Юлия Заварзина. И никто кроме тебя не знает, что в

теле Юлии Заварзиной на самом деле пребывает Вероника Степанова-Арсеньева. Да и ты как мне иногда, кажется, не вполне веришь в это. Это

первое. А второе это то, что выбора у нас как ты понимаешь нет и не

предвидится.

- Да уж. Добрый дедушка - Штирлиц схватил нас пожестче чем Тарханов. И

мягко так. А не вывернешься.

В ответ Юлия только развела руками. Мол ты сам все понимаешь.

- Слушай, - продолжил я, - похоже, что жена Павла Трофимовича тоже

была шпионкой?

- Ну если он был нелегал, то сто процентов. Нелегалов как правило

забрасывают семейными парами. Это только в кино Штирлиц мог вести

холостую жизнь, тоскуя по жене. В реальности ничего подобного быть не

могло.

- Я смотрю ты и в вопросах нелегальной разведки не плохо подкована?

Муж из ФСБ что ли рассказал?

- Глеб ничего мне про службу не рассказывал, а я соответственно и не

спрашивала. Не дурочка я же в конце концов. А публикаций по истории

внешней разведки в новой России было достаточно. Так что какие-то

элементарные сведения можно было получить без труда.

Так за разговорами шло время и наконец я почувствовал, что меня мало -

по малу начинает клонить в сон. Широко зевнув, я сказал:

- Не знаю как тебя, а меня начинает потихоньку срубать. Давай я на

верхнюю полку, а ты на нижнюю. С детства люблю спать на верхних полках

в поезде.

- Да мне тоже уже хочется спать, - ответила мне Юлия.

Мы расстелили белье на полках, я полез на верх и стал там устраиваться.

Юля выключила свет в купе, разделась и тоже залезла под одеяло.

Поворочавшись недолго, я незаметно и быстро уснул.