Аспирант. Часть вторая

Глава 16

Один за одним, друг за другом сменяли себя февральские деньки. Зима уже

перевалила через свою середину и явно двигалась к концу. Особенно это

чувствовалось ясными днями, когда солнце начинало припекать уже совсем по-весеннему, а с крыш устремлялась веселая капель. Зима периодически пыталась

перейти в контратаку и тогда на Величанск обрушивались метели и морозы. Но

наступал следующий за этими метелями и морозами день, и мы вновь

чувствовали дыхание приближающейся весны.

В один из таких из непогожих февральских дней я с Заварзиной все-таки

выбрался в ЗАГС. Мы наконец -то подали заявление. Датой регистрации нам

назначили 17 мая.

-Солдатов, - сказала мне Юля, когда мы выходили из ЗАГСА, - жениться в мае всю

жизнь маяться. Не боишься?

-Не боюсь. Я не суеверный.

-А Тарханову ты говорил другое.

-Так, то Тарханову. На Тарханове я бы точно жениться не стал. С ним

действительно только маяться.

Интересно, что хотя мы никому не говорили на кафедре, что подали заявление

этот факт стал быстро известен практически всем. В один из дней Самошин

подошел ко мне и подмигивая спросил:

-Александр, мужской коллектив кафедры очень интересует вопрос, когда он будет

тебя пропивать?

Не знаю кого как, но лично меня всегда поражали возможности такого вот

“сарафанного радио”.

Юля уступила наконец домогательствам Левы Фридмана и согласилась на

проведение матча-реванша. Шахматная битва, занявшая большую часть одного

из субботних дней, произвела на Леву потрясающее впечатление. По окончании

поединка он, возбужденно размахивая руками делился со мной своими

впечатлениями:

-Слушай, ну твоя Юлия и играет! Из шести партий я выиграл только одну, три

проиграл, а две свел в ничью. Причем с трудом. Она точно нигде не занималась?

Играет как хороший разрядник! В первый раз то я ее недооценил. Подумал мол

красивая девчонка, хорошо если знает только как фигуры ходят. Да я если честно

в первый раз больше на ее колени смотрел, а не на доску. Ты уж прости Санек!

Я поднес к носу Фридмана свой кулак.

-Лева подотри слюни. И не смей больше заглядываться на колени моей невесты.

Это право теперь безраздельно принадлежит мне и только мне. Усек?

В феврале я с Юлией навестил наконец -то съездил в Старо Петровск навестить

своих предков. Вторично мы отправились к ним на 8 марта.

Дорога была скользкой, машину периодически заносило и к тому же на полпути у

нее внезапно заглох мотор. Он не заводился минут двадцать и Юлия уже начала

психовать.

-Дура, дура я проклятущая. Вот ведь хотела на днях в автосервис заехать, все

проверить и на потом отложила! Вот теперь получай!

Однако мотор в конце концов завелся, и мы благополучно доехали до Старо

Петровска.

Мама очень радушно встретила Юлию. А когда она вручила ей свой подарок

импортную кремовую блузку то взгляд ее вообще стал совершенно влюбленным.

Я в свою очередь не преминул прошептать с иронией на ухо своей невесте:

-Ты, что всю двухсотую секцию ГУМА скупила?

В ответ я получил тычок в бок.

Вечером уже лежа в постели Юлия задумчиво сказала мне:

-В воскресение вечером умрет Черненко. А на следующий день на пленуме новым

Генсеком изберут Горбачева. Начнется отсчет обратного времени для СССР.

-Ты же сама говорила, что мы ничего не сможем сделать, чтобы предотвратить

это. А теперь начала переживать

-Да это так. Мы ничего не сможем сделать или поправить. Но как бы тебе сказать.

Я прожила здесь в этом новом теле уже восемь с половиной лет. И знаешь мне

очень жаль этот мир и этих людей. Несмотря на массу недостатков, которые есть в

нем, одновременно с ними здесь есть, что-то такое настоящее то, что нам не будет

хватать в будущем.

- А Левка уверен, что наоборот все будет хорошо. Придет мол молодой лидер и

двинет страну вперед.

-Твой Левка ничего не соображает. Хотя в свете грядущих событий для него, может

быть, будет и хорошо. Он сумеет беспрепятственно уехать в Израиль на землю

своих предков.

— Это и твои предки тоже. А ты была в Израиле?

-Была неоднократно.

-И как там?

-Очень жарко.

-А я вот нигде не был.

-Ну скоро все изменится. По крайней мере для тех, у кого будут деньги.

Вернувшись в Величанск в воскресение днем, мы решили заехать к дяде

Герману, которого не навещали уже порядочно времени. Дверь нам открыла Анна

Петровна.

-Валентиныч только что со службы пришел. Две ночи дома не ночевал. Опять

убийство у них.

Дядя Герман встретил нас с хмурым выражением лица.

-Замотался я Сашок. Бегаем как собаки гончие. А толку пока всего ничего.

-Новое убийство?

-Два! Одно в конце прошлого месяца, а второе три дня назад. Прямо под

праздник. Издевается он над нами гад! Прямо глумится. Подарочек к

Международному женскому дню подготовил. Не забыл. Да еще в одной

лесополосе на окраине полуразложившийся женский труп нашли с теми же

признаками. Два месяца там пролежал там минимум. Такие вот дела племянник.

-Сколько же у него теперь жертв?

-Одиннадцать получается. Это если других таких находок не будет. А если будут, то

один Господь знает скольких баб он на тот свет отправил.

- И еще Маша Елизарова. Но она хотя бы выжила, - пробормотал я.

-Герман Валентинович, я слышала у вас неприятности по службе были? Это

правда? - спросила Заварзина.

Дядя Герман вновь махнул рукой.

-Были да прошли все. Моя главная неприятность это то, что мы этого упыря никак

изловить не можем. Людям в глаза уже смотреть тошно. По городу слухи ползут

один другого страшнее. И американцы баб убивают и внутренние органы у них

вырезают, и людоед объявился да много чего еще разносят. Языки то без костей!

-А как подкрепление из Москвы? Сработались с вами? -поинтересовался я.

-Да как тебе сказать. Главный то у них Карамышев “важняк” из Генеральной

прокуратуры. Мужик резкий. Но котелок у него варит этого не отнимешь. Опыт у

него большой сразу видно. Не то, что наши кони педальные. Этот Карамышев

эксперта из “Сербского” вызвал профессора, который этими маньяками

занимается. Сейчас сидят маракуют что-то. Психологический портрет

предполагаемого убийцы вроде. Короче наука всем рулит. Только результата пока

как не было, так и нет. Наука наукой, а без реальных зацепок и улик дело с

мертвой точки хрен сдвинешь.

-Результат скоро будет! Я уверена! - взволновано сказала Юлия.

-Хорошо бы, - ответил на это дядя Герман.

-А комитетские что? - спросил я.

-Да так, ходят вокруг кругами, но прямо не мешают, перестали. Видно, им тоже

окорот дали. Ладно, что все о делах и о делах. Вы то как? Свадьба то у вас когда?

-В мае планируем. Семнадцатого числа.

-В мае? А то, что маяться потом всю жизнь придется не боишься?

— Вот и ты туда же! Не суеверный я! Мне все эти приметы и обычаи знаешь до

одного места...

На следующий день партия и правительство с глубокой скорбью известили нас о

кончине после тяжелой болезни Генерального секретаря ЦК КПСС, Председателя

Президиума Верховного Совета СССР Константина Устиновича Черненко.

После работы я зашел себе в общагу. В своей комнате я застал Левку Фридмана, возбужденно нарезающего круги.

-Санек, - кинулся он ко мне, - слышал Черненко умер?

-В курсе, - ответил я ему.

-Главой похоронной комиссии избрали Горбачева, значит он точно будет новым

генсеком! - возбужденно сказал Фридман.

-С чего ты это взял?

-Ну Санек не прикидывайся дураком, всегда глава похоронной комиссии

становился новым лидером!

-Всегда? А вот когда Ленин умер кто был главой этой самой комиссии?

-Э..Э..Сталин!

-Садись. Два. Дзержинский!

— Ну это когда было! С тех пор все поменялось. Помнишь, когда Брежнев умер

главой комиссии был Андропов, когда его самого хоронили Черненко. А сейчас

Горбачев!

-Ну положим, что так. И новым генеральным действительно станет он. Тебе то, что

за радость с этого?

-Слушай Санек тут по “голосам” его биографию как-то передавали. Он молодой

всего пятьдесят три года. Говорят, он у себя в Ставропольском крае

зарекомендовал себя как очень прогрессивный деятель. Его даже снять за это

хотели!

-Ну пятьдесят три года это совсем не молодой, а скорее моложавый. Молодые это

мы с тобой Левка, да и то пока. А снять то его за что хотели? Проворовался поди?

- Да говорят тебе за реформы! Он очень прогрессивный деятель.

-Хотели снять за реформы, но не сняли, а возвысили до Политбюро. Где по твоим

же словам одни старперы сидят, у которых склероз с маразмом. Ты не находишь, что это несколько не логично? Кстати, приходилось мне бывать в этом самом

Ставрополе. Честно говоря, особенных отличий от наших краев я не заметил.

Фруктов только на рынке побольше. Но оно и не удивительно. Юг! А в магазинах, как и у нас шаром покати.

-Ну так ему же не дали довести дело до конца. А то бы он...

-Что “а то бы он”? Взял бы и построил коммунизм в отдельно взятом крае? Тебе не

кажется, что это попахивает каким-то маразмом? Хотели как ты утверждаешь

снять как “прогрессивного деятеля”, а вместо этого ввели в состав Политбюро, и

сейчас он основной претендент на должность Генерального секретаря.

Левка обиженно засопел.

— Это не я утверждаю.

-А кто?

-” Голоса”.

-И ты им веришь? Я не задавался ли ты вопросом отчего это наши противники

стали так рекламировать нового кандидата в генсеки?

-Они его не рекламируют! Они говорят объективные вещи! Понимаешь Санек

объективные. Это тебя я говорю как будущий ученый.

-Они его именно рекламируют. Мягко и не навязчиво. А ты и уши развесил. А что

касается того, что ты будущий ученый так я этого и не отрицаю. Только в чем ты

ученый скажи на милость? В химии! Тут у тебя башка варит не спорю. А политика

дорогой Лева это совсем другое дело. В политике тебе твои познания в химии не

пригодятся. Разве что только тогда, когда тебя пошлют организовывать и

налаживать какое-ни будь химическое производство. Вот так-то.

Конечно, я не стал говорить Фридману все то, что я узнал о Горбачеве и плодах его

деятельности от Заварзиной. Более того случись все это год назад я бы, наверное, говорил и думал почти так же, как сейчас говорил и думал мой сосед по комнате.

Но за прошедший год многое изменилось, и я многое узнал о нашем ближайшем

будущем из рассказов Юлии. И это знание, которое я был вынужден хранить

внутри себя, не давало мне повода с безудержным оптимизмом смотреть в

наступающие новые времена.

Фридман уселся на койку и посмотрев на меня недовольным взглядом произнес:

-Я. Что-то не пойму Санек ты что против перемен? Или вам партийным новые

инструкции пока сверху не спустили?

- Не говори ерунды. И никаких инструкция я не придерживаюсь. По крайней мере

в разговорах с тобой. И вовсе я не против перемен. Вопрос стоит в другом. Что это

за перемены, в чьих они интересах и куда они нас заведут? Перемены они разные

бывают. Как и их итоги. Это я тебе как историк говорю.

-Вы просто не боитесь потерять свое привилегированное положение поэтому и

выступаете против реформ! -почти выкрикнул мне в ответ Фридман.

-А кто это мы?

-Как кто? Партийные.

— Вот интересно! Какие такие привилегии лично у меня к примеру? Ты меня

знаешь не первый год. Ответь на этот вопрос. Какие у меня немыслимые

привилегии?

-У тебя лично их нет, но у многих партийных есть.

-Тут бы я мог с тобой поспорить насчет “многих партийных", но не буду. Скажу тебе

другое: общества без привилегий не бывает. Ты думаешь на твоем любимом

Западе их нет? Да их там полно! Еще побольше чем у нас. И все остальное там

есть. Причем в немалых количествах. И коррупция, и преступность и глупость и

очковтирательство. И даже старперы у власти тоже есть. Рейгану, к примеру уже

хорошо за семьдесят.

-Можно подумать ты на Западе был, - пробурчал Левка.

-Ты тоже не частый гость там, - парировал я ему и продолжил:

-Понимаешь Лев, я не против перемен как таковых. Важно совсем другое. Надо

знать как правильно эти перемены осуществить, чтобы они дали нужный эффект.

Проще говоря, надо понимать каким курсом вести корабль, чтобы он не сел на

мель. Любые перемены — это палка о двух концах. Начиная их надо хорошо знать, что ты собираешься изменить, почему это надо сделать и каковы будут

последствия твоих действий. Причем как ближайшие, так и отдаленные. А не так, чтобы- “это не плохо работает, давай его сломаем. А чем заменим? А черт его

знает! Сначала сломаем, а потом посмотрим, чем заменить!”

-Ты говоришь совсем как мой дедушка!

-Правильно твой дедушка говорит. Слушайся старого человека, прожившего

целую жизнь, и хлебнувшего этих перемен досыта.

-Что-то я от тебя раньше таких речей не слышал, - сказал с иронией в голосе Лев,

— это часом на тебя не твоя Юлия так подействовала?

-А она то здесь причем?

-Так вроде ее отец был каким-то большим начальником?

-Не говори ерунды Лев. Тебе просто-напросто нечем крыть мои аргументы, и ты

начал переходить на личности.

Мы долго еще так спорили, но так и остались каждый при своем мнении. Потом я

спохватился и попрощавшись со своим соседом направился домой к Заварзиной.

Вечером мы смотрели вместе программу “Время”, по которой нас известили, что

новым Генеральным секретарем ЦК КПСС избран товарищ Горбачев Михаил

Сергеевич.

-В этой реальности произошло все тоже, что и в моей. А я до последнего

надеялась на “раздавленных бабочек”, - сказала она мне, когда мы прослушали

информационное сообщение.

-Левка, наверное, сейчас на седьмом небе от счастья, - ответил ей я, - он на этого

Горбачева только, что не молится.

— Это поэтому ты так сегодня задержался с работы? В общагу заходил? С Левкой

спорил?

-Заходил. Спорил.

-И как?

-Каждый остался при своем мнении. В спорах увы далеко не всегда рождается

истина.

-Споры самое пустое занятие на свете. И что вы мужики так любите спорить?

-Можно подумать, что ты никогда и ни с кем в своей жизни не спорила.

-Почему? Спорила. Я в молодости была довольно отчаянной спорщицей.

-А потом, что случилось?

-Просто с годами я поняла, что практически любой спор — это пустая трата

времени и душевной энергии. Все равно почти всегда каждый из спорящих

остается в итоге при своем мнении. И еще спор очень часто ведет к ссоре.

Когда Горбачева показали по телевизору входящим в Колонный зал Дома Союзов

я заметил, что-то на его лысине.

-А что это за блик на его голове? - спросил я Юлию.

-Где? А это. Это у него большая родинка там. В народе его прозовут из-за этой

родинки “Михаил меченый”.

Вечером шестнадцатого марта я опять сидел в своей комнате в общаге куда

зашел после четвертой пары (у меня был на ней семинар). Зашел буквально на

минутку, а не мог уйти уже больше двух часов так как опять ввязался в длинный и

нудный спор с Фридманом о “текущих событиях”. Спор этот начал меня уже

порядком утомлять, и я стал искать повода, чтобы закруглить его по скорее и

наконец поехать домой как вдруг в комнату вошла вахтерша и обратилась ко мне:

-Солдатов! Тебя к телефону.

Я пошел на вахту и подойдя к столу увидел лежащую на нем телефонную трубку.

Взяв ее в руку, я произнес:

-Алло.

-Саша, это я Юля. - услышал я голос Заварзиной, - Саша, Светочка пропала!

-Какая Светочка?

-Ну как какая? Это же моя родственница, которую мы спасли тогда от Афанасьева, помнишь? Саша, ее похитил этот маньяк!

-Ты уверена?

-Да. Саша у меня нет времени, я звоню тебе из автомата. Звонила из дома, но у вас

все время было занято. Срочно приезжай в Заводской поселок. Улица Большая

трудовая. Дом... Я не знаю номер дома. Он рядом с магазином возле поворота на

железнодорожное депо. Такая хибарка, забор из штакетника, сзади дома стоит

автомобиль “каблучок”, и соседний дом из красного кирпича. Приезжай он

держит ее там, мне одной не справится с ним.

- Слушай Юль, не глупи! Не иди туда одна! Позвони дяде Герману. Павлу

Трофимовичу!

- Я звонила. У Павла Трофимовича никто не берет трубку, а майор Астахов на

выезде. Так мне сказали. Приезжай, - И трубке раздались частые гудки.

— Вот черт! - и я с силой бросил трубку.

-Поссорились, что-ли?- спросила меня вахтерша.

Я и не подумал отвечать на этот дурацкий вопрос, заданный к тому же

совершенно не к месту. Рысью я вбежал в комнату и схватив свой пиджак

(который я повесил на спинку стула) выхватил из него свою записную книжку и так

же рысью помчался обратно на вахту.

Пока я бегал толстая вахтерша уже сняла трубку и уже говорила в нее кому-то про

какую-то “Аньку”. Я молча вырвал трубку из ее рук, нажал на рычаги и услышав

длинный гудок начал лихорадочно набирать номер служебного телефона дяди

Германа.

-Лейтенант Парфенов, слушает, - раздалось из трубки.

-Будьте так добры позовите майора Астахова.

-Он на выезде. Что ему передать? Кто его спрашивает?

Выругавшись, я бросил трубку и тут же снял ее вновь и начал набирать номер

телефона Павла Трофимовича. Ответом мне были длинные гудки. К аппарату никто

не подходил.

Я вновь помчался в комнату, быстро одел пальто и не прощаясь с Левой выбежал

в коридор.

Добежав до остановки, я стал ждать троллейбуса. Отсюда до Заводского поселка

ехать было долго с пересадкой и поэтому я решил доехать до Автовокзала и там

поймать такси, которые обычно стояли там. Подъехал троллейбус, его двери

открылись и голос водителя известил о том, что- “троллейбус дальше не пойдет”.

Следующего пришлось ждать минут десять. Я попытался поймать частника, но

мне никто не останавливал. Наконец я вскочил в подошедший транспорт.

Троллейбус ехал еле-еле по обледеневшей дороге и три остановки до Автовокзала

он тащился, казалось, целую вечность. Наконец я доехал. Как назло, у

автовокзала стояло всего два такси. В одном не было шофера, я подбежал ко

второму и постучал в окно.

-Чего надо? - спросил меня высунувшийся из машины мужик со здоровой и

красной рожей.

-В Заводской поселок срочно!

-В парк!

-Плачу сверху!

-В парк! Глухой что ли?

Я уже хотел вытащить краснорожего из машины и самому сесть за руль, как вдруг

рядом со мной остановилось еще такси, из которого стали вылезать пассажиры.

Подбежав к этой машине, я сунул голову во внутрь.

-Шеф. В Заводской поселок. Срочно!

-Не поеду, - ленивым голосом ответил мне “шеф”, - далеко, да и поздно. Где я на

обратную дорогу себе пассажиров найду?

-Червонец сверху.

-Ладно полезай. Адрес то хоть какой?

Пока мы ехали я изо всей силы сжимал свои кулаки. Наконец мы промчались

мимо депо, въехали на какую-то темную улицу, в конце которой я заметил силуэт

знакомого автомобиля. Я быстро сказал водиле:

-Тормози здесь. Да вот тут, - и сунув ему деньги выскочил из такси.

Подбежав к стоящему в конце улицы автомобилю, я тут же узнал его. Это была

машина Заварзиной.