Башни Латераны

Глава 13

Глава 13

Первый удар прогремел, когда Лео вытирал чугунный котёл. Он замер, держа в руках жирную тряпку, прислушиваясь. Звук был далёким, глухим, но ощутимым — будто где-то за горизонтом гигант ударил молотом по наковальне. Секунда тишины. Потом ещё один удар. И ещё.

— Что это? — Маришка выглянула из общего зала, её круглое лицо побледнело.

Вильгельм, стоявший у разделочного стола с ножом в руке, медленно опустил руку вниз, отложил нож в сторону и вытер ладони тряпкой. Вздохнул и покачал головой.

— Началось, — сказал он тихо. Грохот усилился. Теперь это был не отдельные удары, а непрерывный гул — низкий, рокочущий, от которого дрожали стены таверны. Где-то звякнула посуда, упала со стола кружка, разбилась. Лео выронил тряпку. Ноги сами понесли его в общий зал.

Там уже столпились все — торговцы, случайные посетители, беженцы из деревень. Наемников, которые обычно занимали половину столов или городской стражи не было — все были на стенах, все участвовали в обороне города. Старый Клаус стоял у двери, держась за косяк.

— Что там? — спросил кто-то. Клаус не ответил. Просто толкнул дверь и вышел на улицу.

Лео протиснулся следом. Холодный утренний воздух ударил в лицо. Он поднял голову и замер.

Над восточной стеной поднимался дым. Чёрный, густой, клубящийся. А ещё — вспышки. Оранжевые, яркие, одна за другой, как молнии в грозовую ночь. И грохот. Непрекращающийся грохот, от которого в ушах звенело даже на таком расстоянии.

— Боже милосердный, — прошептал Клаус. Его лицо было серым, старым. — Арнульф пошёл на штурм.

«Там мои однокурсники. Грета. Густав. Эмма. И конечно же Марта, единственная кто пришел на похороны Алисии.»

— Лео! — окрик Вильгельма вернул его в реальность. Толстяк стоял в дверях таверны, его лицо было мрачным. — Беги домой. Сейчас же. Скажи матери, чтобы уходила в подвалы. И сам там оставайся. Слышишь?

— Но…

— Никаких «но»! — рявкнул Вильгельм. — Это не твоя война! Ты не воин, ты не маг! Там тебе делать нечего! Беги домой! Здесь делать нечего, таверна закрывается.

Он развернулся и скрылся в таверне. Лео остался на улице один. Вокруг — хаос. Люди выбегали из домов, кто-то тащил мешки с вещами, кто-то вёл за руку плачущих детей. Женщины кричали имена мужей и сыновей. Старик в углу молился, упав на колени прямо на мостовой.

— Конец! — завопила какая-то женщина, выбегая из дома с грудным ребёнком на руках. — Конец пришёл! Арнульф разрушит город!

— Заткнись, дура! — огрызнулся мужик, тащивший тележку с поклажей. — Ещё не проиграли!

Грохот над стеной усилился. Теперь к нему добавились новые звуки — пронзительный визг, будто металл резали металлом, и что-то похожее на раскаты грома, но более частые, более злые. Лео посмотрел в сторону своего дома. Потом — на восточную стену. Дым клубился всё гуще. «Они там», — подумал он. «Грета, Густав, Эмма. Все, с кем я учился три года. Они там, на стене. И их убивают».

Нокс материализовался рядом, потёрся о его ногу. Чёрный кот смотрел на него жёлтыми глазами, и в них было что-то похожее на вопрос.

«Что ты будешь делать?» Лео сжал кулаки.

— Прости, мама, — прошептал он и побежал. Не домой. К стене.

Улицы превратились в сплошной хаос. Лео протискивался сквозь толпу, спотыкаясь, натыкаясь на людей. Кто-то бежал к стенам, кто-то — от стен. Он наткнулся на женщину с ребенком, которая стояла посреди улицы и выла протяжным, высоким воем, от которого закладывало в ушах и становилось не по себе. Ребенок на руках у нее спал, лицо было тихое, умиротворенное, так похожее на лицо Алисии, сразу после того, как он открыл крышку гроба. Осознание вдруг толкнуло его в виски словно молот. Да он же мертвый! — подумал он и на мгновение он понял почему эта хорошо одетая женщина воет посреди улицы словно дикий зверь, но толпа уже разделила их, и он потерял ее из виду.

Вот уже и стена, вот каменная лестница вдоль стены, наверху пылает зарево, трещат молнии и слышатся крики. Он побежал по лестнице, не чуя под собой ног, перепрыгивая через ступеньки…

Он перешагнул через первое тело на пятой ступени. Молодой парень в сером табарде городской стражи, лицо в саже, глаза открыты и смотрят в никуда. Стрела торчала из груди.

Дальше. Выше.

Ещё одно тело. И ещё. Кто-то стонал, прижимая к боку окровавленную тряпку. Кто-то сидел у стены, держась за раненую ногу, зубы стиснуты от боли.

— Не дай им пройти… — прохрипел кто-то, хватая Лео за штанину. Лео дёрнулся, вырвался, побежал дальше. Сердце билось так громко, что заглушало всё остальное.

Наверху — дверь в башню. Массивная, дубовая, окованная железом. Приоткрыта. Из щели валил дым.

Лео толкнул дверь. Она поддалась с трудом — что-то мешало. Он налёг плечом, толкнул сильнее. Дверь распахнулась.

За ней лежало тело — воин в полном доспехе, лицо обуглено, шлем расплавился, приварился к голове. Запах горелого мяса ударил в нос. Лео зажал рот ладонью, перешагнул через труп.

Вышел на стену. На него тут же навалилось все со всех сторон — свет, звук, казалось, сама земля ходит под ногами! Грохот, лязг, визг, крики — всё слилось в единую какофонию, от которой закладывало уши. Воздух был густым, горячим, пропитанным дымом и копотью. Лео задохнулся, закашлялся, вытирая слёзы.

Когда дым рассеялся на секунду, он увидел.

Стена была разрушена.

Не вся — участок метров в двадцать, там, где должна была стоять угловая башня. Башни больше не было. Вместо неё — гигантская дыра, заваленная обломками камней, балок, тел. Края пролома дымились, камни оплавились, почернели. Будто по стене ударил гигантский молот из чистого пламени.

Лео стоял, не в силах пошевелиться, глядя на разрушение.

«Как? Как это возможно?»

Вокруг пролома метались люди — защитники пытались заткнуть дыру, стаскивали туда обломки, брёвна, всё что под руку попадалось. Но враги уже лезли через пролом — чёрные фигуры в доспехах с золотыми орлами на груди, с мечами и топорами в руках.

Завязалась рукопашная. Железо звенело о железо, кровь брызгала, люди кричали и падали.

— Держать! — орал кто-то. — Не пускать их! ДЕРЖАТЬ!

Второй взрыв грянул слева.

Лео обернулся — в воздухе, над полем противника, возникла вспышка. Ослепительно-белая, как маленькое солнце. Она росла, пульсировала, и от неё исходила волна жара, которую Лео почувствовал даже на расстоянии.

Вспышка рванула вниз — белый луч диаметром с бочку ударил в стену метров в сорока от Лео. Камень взорвался. Буквально взорвался — осколки полетели во все стороны, целый кусок стены обрушился, погребая под собой десятки защитников.

Крики. Страшные, протяжные крики тех, кого завалило.

Лео стоял, не в силах оторвать взгляд от второго пролома. Пыль медленно оседала, открывая зияющую дыру в стене.

«Это невозможно. Разве бывает магия такой силы?»

— Архимаги! — закричал кто-то рядом: — на холме! Огонь! Огонь! Они нас с землей смешают!

Лео медленно перевёл взгляд на поле противника. Там, далеко, за линией осадных башен и колонн пехоты, на самой верхушке холма стояли две фигуры.

Даже на расстоянии они выделялись. Высокие, неподвижные, в длинных мантиях. Одна в красном — маг Огня. Вторая в белом — маг Света.

Вокруг каждой пылал магический круг — но не такой, как у студентов на стене. Огромный, сложный, многоуровневый. Круги были видны даже отсюда — светились ярко, пульсировали энергией.

Архимаги. Маги Пятого Круга. Живые осадные орудия.

Один такой маг мог разрушить крепость. Двое…

«Мы обречены», — подумал Лео. «Вардоса обречена».

Третий взрыв прогремел справа. Ещё один участок стены рухнул. Ещё десятки погибших под обломками.

— Магистр Шварц! — кричал кто-то. — где наши маги! Огонь по холму!

Лео огляделся, ища знакомую фигуру в тёмно-красной мантии.

Нашёл.

Магистр Элеонора Шварц стояла в своём круге — огромном, сложном, пылающем оранжево-красным светом. Её руки были подняты, губы шевелились, произнося заклинание. Рядом с ней стояли ещё два мага в красных мантиях — не студенты, взрослые, опытные. Маги Третьего Круга, как и она.

Они творили заклинание вместе — Лео видел, как их круги соединяются светящимися нитями, как энергия перетекает от одного к другому, усиливаясь.

Над ними формировался огненный шар. Не такой, как у студентов — размером с телегу. Огромный, пылающий, оставляющий в воздухе волны жара.

— ИНФЕРНО! — закричала Элеонора.

Шар сорвался с места, взмыл в небо, понёсся в сторону вражеских архимагов. Лео следил за ним, затаив дыхание.

«Попади. Пожалуйста, попади».

Архимаг в белом даже не пошевелился.

Просто поднял одну руку.

Перед ним возникла стена света — ослепительная, твёрдая как сталь. Огненный шар врезался в неё… и рассыпался. Просто рассыпался на тысячи искр, которые погасли в воздухе.

— Нет, — прошептала Элеонора. — Нет, нет, нет…

Архимаг в белом опустил руку. Архимаг в красном начал новое заклинание.

— ОТХОДИТЬ! — заревел чей-то голос, Лео едва узнал в этом реве голос командира Курта. — ВСЕ К ПРОЛОМУ! ОТХОДИТЬ! ДЕЙН ГРЮНВАЛЬД! ВАШ ВЫХОД, ЧЕРТИ ВАС ДЕРИ!

Защитники побежали, оставляя свои позиции. Хаос усилился. Лео стоял, прижавшись спиной к уцелевшему участку стены, и смотрел на всё это. Вокруг — разрушение. Обломки. Тела. Кровь. Дым.

Кто-то бежал мимо него, хромая, держась за раненое плечо. Кто-то тащил раненого товарища. Кто-то просто сидел на камнях, обхватив голову руками, раскачиваясь.

— Лео? Леонард Штилл?

Он обернулся.

Грета.

Она стояла в трёх шагах от него, вся в саже и копоти. Мантия порвана, волосы растрепались, лицо бледное, глаза пустые, стеклянные.

— Грета…

— Что ты здесь делаешь? — её голос был хриплым. — Почему ты пришёл? Ты же… ты не должен быть здесь…

— Я хотел помочь.

Она засмеялась — истерично, на грани срыва. Четвёртый взрыв потряс стену. Ещё один пролом. Крики. Грета качнулась, Лео поймал её за плечи.

— Якоб мёртв, — прошептала она, глядя ему в глаза. — Видел? Ему стрела в горло. Умер за секунду. Фридрих тоже. Взорвался прямо в своём круге. А Марта… — её голос сорвался. — Ей отрубили голову. Просто… отрубили. Как капусту.

Лео не мог говорить. Только держал её за плечи, чувствуя, как она дрожит.

— Мы все умрём, — повторила Грета. — Все. Ты понимаешь? Все.

— Погоди. — сказал он ей: — постой. Видишь? — он разворачивает ее лицом к пролому. Мощный удар выбрасывает черно-желтых от пролома, там же вырастает Магистр Отто фон Грюнвальд, коренастый, похожий на кусок живой скалы. Его голос — низкий, гортанный — прорезал грохот: — Терра муралис! Фундаментум! — он вскидывает руки и пролом тут же заполняется камнями и землей, за считанные секунды на месте пролома уже возвышается стена, даже с зубцами и бойницами для стрелков сверху.

— Видишь! Мы не проигрываем! — кричит он ей: — магистр Грюнвальд, у него Четвертый Круг Земли! Он не даст проломить стены! Вспомни чему нас учили в Академии, энергия магии на квадрат расстояния, здесь на месте он сильнее чем Архимаги Огня, они бьют издалека, а он воздействует на землю тут! Он не даст разрушить Вардосу! Грета! — он трясет ее за плечи: — прекрати! Приди в себя!

— … прийти в себя? — тихо шепчет Грета, опуская голову: — ты что, не понимаешь, Штилл? Стены сами по себе не удержат город. Город удерживают его защитники на стенах. А их… — она качает головой: — с утра нас было десять на стене. Сейчас — я одна. Понимаешь⁈ Пусти! — она вырывается из его рук.

Еще один взрыв. Крики. Стена рушится, но упрямый магистр Грюнвальд возводит ее снова.

— Куда ты собралась? — спрашивает он у Греты, все еще удерживая ее за плечи.

— Домой. — тихо сказала девушка: — хоть с мамой попрощаюсь… пусти меня, Штилл. Иди на стены, делай что хочешь. Для меня война кончилась. Я… я сожгла каналы. — она сглотнула: — слишком много энергии за раз, надорвалась. Да какая к черту разница. — она машет рукой: — пусти меня, все равно от меня уже никакого толка тут.

Лео машинально разжимает пальцы. Смотрит вслед девушке, которая, качаясь уходит от стены. Сглатывает. Сжечь каналы… это возможно, но для этого нужно столько сил приложить, столько энергии прогнать через себя. Быстрее от боли сознание потеряешь чем каналы сожжешь… такое бывает когда маг Первого Круга создает заклинание Третьего и вытаскивает его не смотря ни на что… но как Грета смогла себе каналы сжечь?

И он вдруг понял — ясно, чётко, холодно — что ему нужно делать. Если даже Грета отдала всю себя обороне города, если даже она, обычно тихая и спокойная девушка смогла сражаться так, что выжгла себя изнутри — то у него тем более нет права оставаться в стороне. Он обязан сделать все, что может. Не смотря на последствия.

Алисия.

Он уже бежал. К лестнице. Вниз. Прочь от стены. Нокс нёсся рядом — чёрная молния.

«Меня сожгут потом». — пришедшая мысль была на редкость спокойной. Его обязательно сожгут на площади. Если он доживет до этого времени.

Спуск был быстрым. Лео перепрыгивал через ступени, скользил, едва не падал, но продолжал бежать.

Внизу — площадь перед стеной. Импровизированный госпиталь.

Раненых было слишком много. Они лежали на камнях, на носилках, просто на земле. Стонали, кричали, молили о помощи.

Целители — Эмма среди них — метались между ними, но не успевали. Просто физически не успевали.

Лео увидел Эмму. Она стояла на коленях над каким-то воином, её руки светились бледно-голубым, но свечение было слабым, мерцающим. Она плакала.

— Не умирай, — шептала она. — Пожалуйста, не умирай…

Воин умер. Его глаза остекленели, грудь перестала подниматься.

Эмма зарыдала, закрыла лицо ладонями. Рядом с ней трудились целители из Храма, их лица были спокойны, несмотря на стоны и мольбы о помощи, они работали как заведенные часы, переходя от одного раненного к другому. Одна из целительниц по пути коснулась плеча Эммы и на кончиках ее пальцев вспыхнуло свечение.

— Такова воля Божья, дитя. — сказала она печально и спокойно: — все мы смертны. Продолжай исполнять свой долг.

Лео хотел подойти. Сказать что-то. Но не мог. Просто бежал дальше.

Через площадь. Через улицы. Сквозь панику и хаос.

«Алисия».

Седьмой взрыв прогремел за его спиной. Восьмой.

Стена продолжала рушиться.

Лео бежал быстрее.

Он слышал далёкий грохот взрывов. Видел дым над стеной. Знал, что там происходит.

«Грета умрёт. Густав умрёт. Эмма умрёт. Все умрут».

«Если я не сделаю это».

Сгоревший дом Мюллера. Обугленные стены, провалившаяся крыша. Вход в подвал.

Лео остановился у провала, прикрытого доской. Тяжело дышал, руки дрожали.

Он слышал далёкий грохот взрывов. Видел дым над стеной. Знал, что там происходит.

«Грета умрёт. Густав умрёт. Эмма умрёт. Все умрут».

«Если я не сделаю это».

Он опустился на колени, схватился за доску.

— Прости меня, — прошептал он. — Прости, Алисия. Прости всех. Но у меня нет выбора.

Отодвинул доску.

Спустился в темноту.

Внизу было тихо. Прохладно. Пахло сыростью и… чем-то ещё. Чем-то сладковатым, тревожным.

Лео зажёг огонёк на кончике пальца — слабый, еле мерцающий, но достаточный, чтобы видеть.

Алисия сидела там, где он её оставил. На полу, в углу, прислонившись к стене. Глаза закрыты. Неподвижная.

Лео подошёл, опустился перед ней на колени.

— Алисия, — позвал он тихо.

Она не ответила.

Он протянул руку, коснулся её щеки. Холодная. Мёртвая.

— Алисия, мне нужна твоя помощь, — сказал он громче. — Город гибнет. Мои друзья гибнут. Мне нужно… — голос сорвался. — Мне нужно, чтобы ты стала оружием.

Он закрыл глаза, сосредоточился. Почувствовал связь — тонкую нить, соединяющую его с ней. Дёрнул за неё.

— Алисия. Проснись.

Её глаза открылись.

Пустые. Безжизненные. Но послушные.

— Вставай, — приказал Лео

Алисия пошевелилась. Медленно. Будто кукла, за которую дёргают невидимые нити. Руки скользнули по полу. Тело подалось вперёд.

— Вставай. Она встала. Движения были механическими, плавными, но безжизненными. Лео отвернулся, чтобы не видеть её лица.

— Мы идём на стену. Ты будешь убивать врагов. Всех, кто в чёрных доспехах с золотыми орлами. Понимаешь?

Как и прежде она не подала знака что поняла — ничего не произнесла, не кивнула, но как и прежде он откуда-то знал что она все поняла.

Лео посмотрел на неё. На её лицо — красивое, мёртвое, покорное.

«Прости меня», — подумал он в последний раз.

— Пойдём.

Они поднялись из подвала. Вышли на улицу.

Грохот взрывов гремел над городом.

Лео и мёртвая девушка побежали к стене.