Бастард рода Неллеров. Книга 9

Глава 1

Основная задача на данный момент — скинуть наконец-то с себя этот восхитительный наряд, в котором я красовался в университете и на церемонии принятия вассальной клятвы от миледи Берты, четырнадцатилетней магини, бывшей крепостной крестьянки, силе магического источника которой могут позавидовать многие самые высокородные аристократы.

— Люсь, ты меня тут подожди. — говорю своей разведчице, когда поднялся в кабинет. — Девчонки тебя сейчас угостят чем-нибудь вкусным. Юлька, слышишь? А я пока переоденусь во что-нибудь попроще.

— Вы такой красивый, господин. — с глубоким вздохом произносит Люсильда. — А в этой одежде, так просто восхитительны.

— Знаю, — отмахиваюсь. Ох, лиса. — Но сейчас не об этом. Сейчас о моём удобстве. И о комфорте. Садись, вон, на диван. Жди.

Нищему одеться — только подпоясаться, а вот у меня процесс переодевания занял минут десять. Завязки, снятие и надевание рубах через голову, со штанами тоже не всё так просто, но я молодец, справился, и уже сижу напротив скромно разместившейся на самом краю кресла — того и гляди, свалится на пол — Люсильды. Девица-красавица, видно, есть и пить хочет, только очень скромничает, ни к чему не притрагивается. То опускает глазки, то смотрит на меня взглядом преданной собаки, но рассказывает, рассказывает, рассказывает, не дожидаясь моих наводящих вопросов, не сбиваясь и не перескакивая с одной темы на другую. Готовилась что ли? Поди и конспект написала с тезисами доклада.

Вот смотрю на белокурую обольстительницу и не думаю о том, насколько она стала ещё более привлекательной после наложения на неё мощного целительского плетения, а подозреваю свою шпионку в том, что она тоже попаданка. Нет, реально, откуда у выросшей в бедности и необразованной девицы — ладно, не необразованной, всё же читать-писать умеет, а плохо образованной — столько ума?

Хорошо, допустим, ум и образованность всё же разные понятия. Тот же Чингисхан вообще был безграмотным, но кому придёт в голову назвать его глупцом. Однако, Люська-то реально будто по шпаргалке чешет, это сложно объяснить природными талантами. Не стану ерундой страдать, никакая она не попаданка, иначе давно бы уже как-нибудь себя проявила, пусть не автомат Калашникова, но что-то бы изобрела, да и почувствовал бы я коллегу ещё при первом нашем знакомстве. Тогда, во время жёсткого допроса она не сумела ничего скрыть.

Если не удивительный вариант, тогда что? Тогда, получается, она многого нахваталась от своего престарелого любовника. Каким бы болтливым в постели младший баронет Степ Риккарн ни был, насколько слабым бы он не оказался перед чарами Люсильды, всё же дураки до таких должностей как глава королевского секретариата не дорастают, особенно с учётом того, что за Люськиным сожителем нет протекции какого-либо из могущественных родов. Вот от него-то моя шпионка и научилась такому грамотному анализу. Нет? Ну, других объяснений у меня не находится.

— Так, я тебя услышал, — поднимаюсь с кресла, делаю шаг и с нажимом заставляю обратно сесть вскочившую красотку. — Мне нужно осмыслить, а ты пока ешь, и это, Люсильда, не изображай из себя не пойми чего. Чтобы всё съела. Это приказ. Иначе оставлю без подарков и заслуженных наград. Ты ведь мне и так до могилы обязана?

Жестом прогоняю просунувшую в приоткрытую дверь голову Ангелину, разговор тет-а-тет с разведчицей у меня ещё не закончен, и подхожу к окну. За ним дворовый у сарая колет дрова, а я-то всё думал, что за тук-тук такой сзади дома доносится? Что там у него? Очередной синяк под глазом? Точно. Надо будет парням сказать, чтобы перестали помыкать бедолагой. Пусть про него вообще забудут, он для них умер.

Не то чтобы я загордился и стал высокомерным, но тратить энергию на исцеление какого-то слуги не хочется. И так лишнего на себя навесил. Вот зачем я согласился на постоялом дворе принять баронессу Гофф с её отпрыском? Ладно, что сделано, то сделано. К тому же, вспомнил, что у того виргийского полковника, который участвовал в нападении на мою обитель тоже фамилия Гофф, наверняка какие-нибудь родственники, пусть и дальние. А лишние знакомства в других царствах-государствах не помешают. Жить собираюсь долго, может когда и аукнется доброе дело. Кстати, пока никаких вестей из Ахора, откуда ко мне должны доставить бесноватого или бесноватую. И ладно. В конце концов, это ж не мне надо, а какому-то там герцогу. Я готов помочь, раз мачеха лично попросила за дальнюю родню.

— Господин, — чуть слышно и жалобно простонала Люсильда.

Умеет ведь показывать, считай, любую эмоцию на максималке. Впрочем, тут она права, гору принесённых девчонками яств ей в одиночку не съесть, а я одним только яблоком и ограничился. После пира у дяди Курта живот как барабан раздут.

— Съешь, сколько сможешь. — вношу коррекцию в свой приказ. — И пей вино, таким тебя вряд ли угощали. Что? — заметил самодовольную улыбку, на миг промелькнувшую по её лицу. — А, понятно, баронет делится королевскими винами. Что ж, тогда сравнивай, а меня не отвлекай. — сажусь на диван и закидываю нога на ногу.

Да уж, подумать мне есть о чём, спасибо, Люська. Даже тот факт, что, оказывается, покушение на меня семёрки зилотов, чёртовый имперских спецназовцев, без последствий не прошло и вызвало в Рансбуре определённый резонанс. Не зря мы под протокол допросили труп имперца и разослали копии допроса в десяток адресов. Нет, Эдгару и его камарилье, понятно, угроза моей жизни негодования не вызвала, зато кардинал наш, Марк Праведный, настолько разгневался, что счёл нужным отправить послание самому Наместнику с выражением своего неудовольствия.

Понтифик так-то считается у нас особой абсолютно безгрешной, всё же замещает самого Создателя, пока тот лично на Паргее отсутствует, но по факту каким-либо образом оправдываться Наместнику иногда приходится. Вот и в моём случае ему пришлось прислать буллу с осуждением покушения на духовную особу и обещанием разобраться, какие негодяи в Юстиниане осмелились задумать такой злодейский замысел.

Я бы и без расследования смог показать пальцем, кто, даже не особо разбираясь во внутри имперской политике. У кого там реальная власть? Правильно, у престарелого властолюбивого принца Гнея Юстинианского. Вот его и трясти нужно на признание. Только кто же этим займётся? Подозреваю, никто.

Тем не менее, приятно, что старому козлу придётся выкручиваться, и что хотя бы чуть-чуть, но попытка покушения на мою особу ухудшит его положение. Это победителей не судят, у победы много родителей, а поражение всегда сирота. Загубил старый козёл семёрку отличных бойцов, элиту, можно сказать, причём безо всякого толка, и как раз в то время, когда они не помешали бы при отражении нападения краснокожих гостей с южного материка Альбия.

Как-то даже неудобно получается с кардиналом. Он за меня переживает, хоть и по своим причинам, а моя семья ждёт не дождётся, когда тот умрёт, чтобы пропихнуть на его место дядю Рональда, епископа Неллерского. Вот пусть теперь мне будет стыдно.

Другие сведения, доставленные Люсильдой, касались принцессы Хельги. Там вообще полный раздрай и скандал, моя несостоявшаяся невеста даже сбросила маску взбалмошной, глуповатой девицы, явив придворным своё истинное лицо злобной тигрицы. Не хочет она замуж за своего кузена Гарри, сына её дяди Филиппа, угрожает обратиться к другому своему дяде по материнской линии королю Ладунзы, давно сватавшего её за племянника. Тот правда Хельге тоже кузен, но хоть четвероюродный. Эдгар впал в гнев, узнав, что сестрица минуя его уже отправила Григорию Пятому письмо через ландузского посланника. Гарри он, понятно, не желал видеть в качестве своего зятя, но и вариант с племянником Григория его не устраивал. Король Ладунзы дважды в ироничной форме отказал нашему монарху в займе, а наш придурок был обидчивый и злопамятный. Чтоб его черти взяли.

Большинство сановников теперь покои принцессы стараются обходить десятой дорогой. Та даже баронету Уайс, лучшую подругу от себя прогнала. Я помню ту голубоглазую и худенькую внучку генерала Лейнского, моего бывшего командующего во время виргийской войны. Ничего так девушка, симпатичная. Только Бритни оказалась то ли глупой, то ли жадной, хапнув у партии, поддерживающей Филиппа Саворского, золота и дорогих украшений, а взамен принявшись убеждать венценосную подругу в высоких достоинствах её кузена. В итоге изгнана из фрейлин и вот-вот вылетит из дворца. Да и Люсильде досталось от Хельги. Принцесса влепила ей пару сильных пощёчин, когда моя шпионка оказалась не в то время не в том месте. От порки Люську спас приход королевы-матери.

Но с Хельгой-то ясно, не тот так другой её в жёны возьмёт. В нашем мире Паргеи — ого! Уже нашем? Молодец, Степан Николаевич, адаптировался — принцессы бесхозными не остаются. Даже кривые или хромые, всех разбирают. В отличие от земных, у них вариантов с уходом в монастырь нет. У маркиз или виконтесс, у баронет или миледи такой выход имеется, а вот у королевских дочерей, увы, не существует. Кстати, не знаю, почему так. Надо будет как-нибудь выяснить, интересно же.

А вот у моего главного на данный момент врага ситуация ещё хуже. Так ему и надо уроду. Кто тут временные? Слазь! Кончилось ваше время! Прав был Владимир Маяковский. Вот и Эдгар почувствовал, как трон под ним зашатался, не стоило проявлять неблагодарность к тем, кто тебе помогал. К империи опять побежишь за помощью? Ага, им сейчас только твои проблемы и решать. Сарказм конечно. Юстиниан на год, если не больше, из активной политики на внешнем периметре вылетел, не до того. Сенатор Октавий, посланник Флавия Неустрашимого — тоже порядочная свинья, я как-нибудь и до него доберусь, если получится — что-то там обещает нашему королю, но и так всем понятно, что кроме красивых слов поддержки империя, вернее, одна из имперских партий, ничем не поможет.

В итоге наш Эдгар, можно сказать, пустился во все тяжкие, направив гонцов в Виргию и Габарию. Решил руками наших исконных врагов разгромить собственных непокорных лично ему аристократов и подданных. Свинья, если одним словом. Или даже предатель. Запусти соседей к нам в королевство, как скоро их потом удастся выдавить обратно?

Да, славная круговерть образовалась, и почти в самом её эпицентре занозой в заднице находится моя шпионка. Здорово. Приготовил ей подарки — тонкий золотой браслет, серебряную пудреницу с зеркалом и колечко с яхонтом — только теперь думаю, этого мало будет. Люсильда просто чудо. Выдам ей ещё и драхм двести, нет, триста. Пусть дальще так же эффективно служит, пока я в сторонке постою. А что я? Не шалю, никого не трогаю, починяю примус, как тот Булгаковский кот Бегемот. Ладно, пока не трогаю, но на днях кое-кому хочу сделать очень больно. Я про виконта Оланского, крысу.

— Ваше преподобие, — тихо постучав, в комнату заглянул Сергий. — Там эти, оборванцы пришли.

— Отведи их в подсобку и скажи кухарке, чтобы накормила. Потом приведи сюда, мы уже закончили. — даю команду секретарю, а когда его голова скрылась, обращаюсь к своей шпионке. — Ну что, Люся, пока новых заданий у меня для тебя нет. Задачи остаются прежними. Слушай, запоминай, сообщай. Либо Эльзе с Ригером, либо, как сейчас, лично мне. Ещё скажу, что я тобой доволен, причём сильно. А это означает что?

— Господин! Вы наложите на меня омоложение⁈ — вскинулась плутовка.

— Эй, ты вообще нормальная? — невольно рассмеялся. — Ты и так выглядишь на шестнадцать, хочешь, чтобы тебя все за семилетнюю девочку воспринимали? А что тогда скажет твой старый баронет?

— Я думала про чуть-чуть.

— Думала она, — встаю и отхожу к шкафу, где отложены приготовленные для разведчицы подарки, там же находятся и мешочки с деньгами — самый крупный из них с медью, специально разменял серебро для выплаты обещанного Фрицу и Тимохе, остальные одинаковые, в них по сотне драхм серебряными монетами. Беру три, забираю дары и кладу их перед Люсильдой. — Вот, это тебе. Заслужила. Деньги сразу занеси в банк, лучше имперский. Кажется я видел тут недалеко его здание. Тебя проводят мои парни, чтоб не обокрали и не ограбили. И это не всё. — раскрываю объятия. — Дай тебя обниму. Оказывается, ты можешь быть достойным человеком. Глядишь, однажды не только разбогатеешь, а и благородного мужа себе найдёшь. С моей разумеется помощью. Хочешь быть дворянкой, Люся?

Она выпучила глаза, и на этот раз, могу поклясться, лиса искренне ошеломлена, попала в ещё один мой капкан. Смогу ли я выполнить такое обещание? Конкретно сейчас нет, но в будущем почему бы и не сосватать за какого-нибудь милорда? Мало ли какие у меня должники среди дворян появятся. Это я пока стесняюсь ставить условия для пользования моей целительской магией, а вот заматерею, забронзовею, начну иные требования озвучивать, иногда экстравагантные. Да и хороша девка внешне, не отнять. Не какую-то уродину собираюсь подсовывать. Впрочем, она вправе и сама себе спутника жизни найти, я не возражаю. А уж приданое-то у неё будет, многие миледи позавидуют, если конечно она продолжит работать в прежнем режиме. Почему-то я уверен, что теперь эта прохвостка моя и душой и телом. Ладно, насчёт тела не буду говорить, а то получается двусмысленность.

— Я… я не знаю. — растерянно ответила на моё предложение, но быстро пришла в себя. — Хочу. Ой, — наконец-то обратила она внимание на дары и на деньги. — Господин Степ! — немножко взвизгнула, эка её взбодрило. — Спасибо! Только я монеты у Эльзы храню…

— И правильно. — одобрил. — Но не нужно складывать все яйца в одну корзину. Вдруг пожар или воры? В банке надёжней. Кстати, если хочешь, можем оформить — не сегодня конечно же — поручительство, и я переведу те твои деньги — ну, которые ты от жирного вытянула — из готлинской ростовщической конторы в имперский банк или в верцийский, республиканский главный не менее надёжен чем юстинианский. Так, у тебя сумки нет. Юлька! — кричу зычно.

Голос у меня окреп, юношеский басок в моём исполнении вполне естественен. И куда тот ломкий фальцет моего предшественника Степа подевался? Потерял наверное.

Не люблю всякие промежуточные моменты. В том смысле, что не хочу торопить обслугу с кормёжкой своих гостей-молодых оборванцев и садиться сейчас чем-то заниматься — наукой ли, магией — нет смысла, вскоре придётся прерваться. Чтобы сейчас пока себя чем-нибудь занять, извлёк одну из доисторических, считай, времён мамонтов книг, которые мне преподнёс Леон Рофф, мой бандит.

Первый выбор пал на ту, где описаны всяческие языческие ритуалы. Разобрать сложно, это как вместо русского читать на церковно-славянском, да ещё и в самом древнем варианте, когда половина гласных букв просто не пишутся и не обозначаются. Приходится продираться сквозь и так малопонятный текст. Но я упрямый. Когда Дашу мою спрашивали, какая черта её мужа наиболее заметна, она без раздумий именно упрямство и называла. Как по мне, это любимая так подначивала дорогого ей человека, и всё же какая-то посконная правда тут имеется.

Минут через двадцать — я только-только понял, что за заклинание описано в языческом ритуале — послышались топот и шарканье ног, а затем явился Сергий, доложивший, что пацаны накормлены и готовы к докладу. Я с важным видом сижу за столом, машу рукой, и оборванцы входят бочком, с опаской на меня поглядывая, а в глазах Фрица, того самого, с отрубленной левой кистью, ещё добавлен пиетет будто перед святым.

Угу, понятно. Не только о прецепторе сведения собрали, но и вынюхали кое-что о своём работодателе. Калека знает, что у меня есть возможность вернуть ему здоровую руку. Понятно, попросить об этом не осмелится. Кто я, а кто он. Однако, мечтать и надеяться ведь не запретишь.

— Докладывайте. — приказываю.

У меня строгий вид и лёгкое, чуть злое и презрительное пренебрежение. Того и гляди крикну воякам, чтобы те на голодранцах живого места не оставили. Разумеется, издеваться над мальчишками не собираюсь. И всё же не забываю, с кем имею дело. С ними можно только как с кавказской овчаркой, кормить да, и приласкать бывает не лишне, но всегда должны помнить о палке, которой их в любой момент могут огреть.

— Мы, господин, того, всё узнали. — сообщил Тимоха, начав говорить первым.

Называется, почувствуйте разницу. Насколько приятно было слушать Люсильду, настолько тяжело этих двоих оборванцев. Постоянно экали-хэкали, мялись, шмыгали носами, перебивали друг друга, как блохи скакали с одного на другое, повторялись, забывали, и всё же за полчаса сообщили даже больше того, на что я рассчитывал. Хоть и говорят, первый блин комом, однако, в данном случае пацаны и их шайка малолеток оправдали оказанное им доверие.

Они так бы и продолжали говорить, по кругу рассказывая об одном и том же, то, что они про меня узнали, явно произвело впечатление, и сейчас они намного-намного сильнее волнуются, чем при первой нашей встрече. Когда мне надоело их слушать, жестом прерываю и выдерживаю мхатовскую паузу, нарочно строго их разглядывая. Бедняжки, поди думают, какой найду повод, чтобы им не заплатить, а вместо этого дать хорошую взбучку.

Их опасения я не оправдал. Взял со стола приготовленный заранее увесистый мешочек с медными зольдами и умышленно бросил точно между ними. Кто схватит? Мне нужно высянить, главнее Тимоха или однорукий Фриц? Схватил калека. Значит, головой он работает в их банде лучше других. Будет пересчитывать? Нет, не стал. Мгновенно будто фокусник спрятал деньги за пазухой.

— Считайте справились. — говорю малолетним преступникам и вижу, как их отпустило. — Завтра во второй половине дня жду вас опять. Ещё есть одно дело, такое же, как и с виконтом Гиверским.

Мне ещё завтра в первой половине дня следует встретиться с прецептором и ненавязчиво узнать, заметил ли он, что за ним и его домом велось наблюдение. Хотя уже сейчас понимаю, ни черта он не знает, иначе пацанов давно бы уже стража и бандиты искали. Однако, уточнить всё же нужно.