Бастард рода Неллеров. Книга 9

Глава 21

Это уже второй раз подряд, когда я просыпаюсь посреди ночи, и ни одного сна в глазу. Знакомая по прошлой жизни ситуация. Хотя нет, там вообще накатывали периоды бессонницы, и пришли они ко мне в самом конце жизни. Болезнь ли тому виной, возраст? Не знаю.

А тут в чём дело? Тело-то, как и мозг, вместивший моё сознание, совсем молодые. Наверное перебарщиваю с нагрузками и на одно, и на другое. Снизить интенсивность тренировок? Меньше времени уделять своему эпистолярному творчеству? Магическим плетениям? Да ну, ерунда. Здесь и сейчас всё равно нагрузки на мозг много меньше, чем в прошлом существовании в бесконечных, разнообразных, бездонных информационных потоках, да и физически выкладываться в моём прошлом порой приходилось не меньше. Может даже больше. Наверное, съел что-то не то. О, точно! Я ж переедаю в последнее время. И повар молодец, и постоянные гости, а традиция не позволяет оставлять их голодными. Так что, с качеством еды всё в порядке, а вот за количеством надо следить.

Звёзды необычайно яркие. Днями небо хмурится, а вот ночью, поди ж ты, совсем чистое. Нашёл пару знакомых созвездий нового зодиака — слева Воле, справа, вон, Сокол — и иду досыпать. Надо будет ещё сказать, чтобы пуха в подушках убавили. Высоко слишком голова располагается. Ага, плохом танцору известно что мешает. Нормальные подушки.

Люсильда, приходившая днём ко мне с тётушкой Эльзой, рассказала, что одной из тем, не уступающей самой острой насчёт действий мятежного дяди короля, стало обсуждение частых поездок принцессы Хельги в особняк миледи Берты, где сейчас проживает аббат Степ Готлинский. Частых? Да она тут каждый день бывает. Повадилась как на работу сюда ездить, честное слово. Четвёртый раз подряд вчера приезжала. Нет, я не против так-то был бы, но это реально выбивает из рабочего ритма, из-за чего приходится засиживаться с работой над амулетами и написанием книг допоздна. Точно, вот в этом и проблема моей частичной бессонницы.

Ладно я, трата времени на беседы с Хельгой, компенсируется удовольствием, которое получаю от их с Бертой компании. Не буду себя обманывать, так всё и есть, реально чувствую себя будто школьник, завладевший вниманием главных красавиц класса. Подарок от юного организма. А вот дворцовым кавалерам из окружения принцессы в последние дни совсем плохо стало.

Будь мы действительно школьниками, давно бы мне тёмную устроили. Сейчас же злобствуют, завидуют, грустят и строят планы мести один глупее другого, Люсильда не успевает подслушивать очередную выдуманную причину для вызова милорда Степа на дуэль. Впрочем, по её мнению дальше разговоров дело не пойдёт. Боятся, очень боятся последствий для себя даже в случае успеха — тут и гнев их кумира Хельги, и месть рода Неллеров, не говоря уж об убеждении придворных дворянчиков, что дескать аббатик сам на схватку до смерти не выйдет, наймёт бретера. Да, выставить вместо себя я могу лишь один раз, но попробуй хотя бы одного профессионального дуэлянта завалить. Вся свита принцессы поочерёдно поляжет. Что-то не припомню я в её окружении слишком уж умелых мечников.

Чёрт, получится у меня снова уснуть или нет? Всё подряд в голову лезет. Дня что ли не хватает на размышления о происходящем вокруг меня и в мире? Так-то здорово иметь уши своей разведчицы прямо перед устами главы королевского секретариата, одного из самых информированных людей в Рансбуре. А тот, чувствуется, совсем запутался в паутине лести, хитрости и красоты Люсильды, совсем не соображает, чего можно говорить, а чего нет. Ну и славно.

Из вчерашних новостей — послание с западной границы. Не только об очередном успешном взятии армией Филиппа мелкого городишки, а и о том, что расквартированный там и в лагерях вблизи него пехотный полк затянул с решением о сдаче, вступил в бой на стенах, был ожидаемо быстро разгромлен и, главное, после завершившегося сражения принц распорядился всех выживших рядовых солдат полка повесить.

Жуть и бестолковщина, как по мне. Решение о сопротивлении принималось явно не ими, а расплатились жизнями простые бойцы. Офицеры и унтер-офицеры отделаются выкупом, а то и вовсе вступят в армию претендента, а вот рядовым крайне не повезло. Не сказать, чтобы поступок королевского дяди из разряда невиданных ранее, такое случалось нередко, и всё же по отношению к своим же кранцевским подданным весьма поступок сильно неоднозначный. Если Филипп продолжит в том же духе, симпатии народа могут качнуться вновь в сторону моего недруга Эдгара. Неужели рядом с принцем нет никого умного, чтобы предостерегать от глупостей? Или их там полно, но наш Филипп никого не слушает?

Так-то понятно, что в солдаты идут в основном не лучшие представители нашего социума. Да, разные среди них попадаются, в том числе и те, кто со временем выслужит себе унтер-офицерские галки как мой опекун Ригер, или даже те, кто получит офицерский патент и дворянский статус, однако всё же подавляющее большинство — откровенное отребье. И так считаю не потому что сноб или заразился в новой жизни аристократическим самомнением. Просто констатация факта.

За примерами далеко ходить не нужно. Вчера потерял одного бойца, а мог бы и вовсе троих. Хорошо, что миледи Алиса вовремя в Михайловский замок прибыла, её дома застали, а не пришлось бегать по городским лавкам и магазинам как обычно. Спасла двоих от смерти, лежат теперь в казарме еле дышат.

Зато накануне хорошо погуляли. Нажрались как свиньи, полезли в драку с местными смутьянами, победили, продолжили пьянку, празднуя победу, отправились в вертеп, а вот на выходе их и подрезали. Со стражей у меня до сих пор отличные отношения, вряд ли виновников надут, но вот доставить моих придурков в казарму доставили. А ведь я-то ведь в свою роту ещё лучших собрал. При этом дня не проходит, чтобы кто-нибудь чего-нибудь не учудил. Хоть вообще в город не выпускай. Так ведь увольнительные и выходные им по контракту положены, да и оставить восемь десятков взрослых мужиков запертыми в казарме — такая себе идея. Может случиться, что только хуже сделаю. Офицеры мои и унтеры на палки и плети не скупятся. Не сказать, что толку с этого никакого, но доходит всё равно не до всех.

Что из себя представляют бойцы обычных полков, даже думать не хочется. Насмотрелся. Но это ж не повод их после сражения вешать высоко и коротко?

За окном раздаётся истошный вопль, где-то не очень далеко, на соседней улице или чуть дальше. Район у нас элитный, однако и здесь бродить ночами небезопасно. А насчёт моих орлов, так тут баронет Кастор набивается мне в лейтенанты. У меня так-то полный комплект офицеров, лишний бы всё равно не помешал, да только не хочу я этого явного подсыла от принца при себе держать, пусть даже Неллеры сейчас на стороне претендента и парень Риккард реально хорош в компании. Весёлый, обаятельный выдумщик. Пусть в цирк идёт работать. Здесь нет цирков? Ну, передвижные труппы-то циркачей повсюду разъезжают и представления свои показывают, пусть и не под куполом, а под открытым небом.

Сколько сейчас, интересно, времени? Часа два-три? Сложно сказать, ходики в темноте вижу, а вот стрелки на них не наблюдаю. Ладно, что бы мне это знание дало? А ведь скоро надо будет велеть на ночь растапливать в особняке камины. Под пуховым одеялом тепло, а вот нос холодный. Как там? Держи голову в холоде, а ноги в тепле? Ну, не знаю.

Надо попытаться уснуть. День предстоит насыщенный, хотя и шестой в неделе, то есть выходной. Именно потому что выходной, потому и получится насыщенный. Хельга с Бертой пусть не с самого утра приедут, но ещё до полудня. Вот и на кой чёрт я им увлекательные приключения пообещал? Мозги порой отключаются. А хотя, чего себя корить, и самому интересно побродить по городу в их компании. Развлекаться-то тоже нужно, а то совсем закисну в делах полезных.

На гладиаторские бои мне смотреть не интересно, на кулачные, как недавно выяснил, тоже, ну, если сам в них не участвую, с Киром Бирюков заниматься мне одно удовольствие, даже когда он, как вчера, меня подловил на том, что песком в глаза запулил. Подловил. И правильно. Всегда надо быть готовым к любой подлости от соперника.

За битого двух небитых дают. Тем приёмам, что я уже нахватался от бывшего чемпиона Ям по боям без правил, ни в какой бы секции меня научить не смогли. А глаза я, чтобы урок лучше усвоился, специально магией не стал приводить в порядок, просто промыл, и потом весь день ходил с красными, к немалому веселью служанок и Хельги с Бертой. Первые-то ухмылки скрывали, помнят поротыми попами, как нужно себя вести с господином, зато принцесса смеялась в открытую, говоря, что я похож на злого медведя, которому в клетку бросили вонючего преступника.

В общем, самые популярные в этом мире забавы не для меня, а вот побродить по городу в приятной компании очень хочется. Да и девушкам будет полезно — Хельге посмотреть на свой народ вблизи, а не из окон дворца или кареты, а Берте узнать город, она ведь его толком и не видит. Высади её где-нибудь возле Горбатого моста — гарантированно заблудится. А уж из какого-нибудь района вроде Ям или Полуденного холма и вовсе не выйдет.

Плетения морока на себя, которые, кстати, мы все трое имеем возможность создавать, решили не использовать. И на одарённых они не действуют, да и обычные люди, приглядевшись, поймут, что их дурят. Просто переоденемся. Кто нас в лицо узнает? Никому в голову не придёт, что столь важные особы как принцесса и прославленный аббат Степ Готлинский разгуливают будто обычные люди.

Так, но первым делом сегодня завершу исцеление маркизы Рейниварской. Так-то Эмма уже здорова второй день, её одержимость оказалась в совсем лёгкой форме, видать источник не сильно мощный, но вот так сразу ей об этом сказать я и не подумал. Денег герцог передал мне прилично, услугу с него Джей с Марией, как я понимаю, потребуют немалую, так что, признаваться в пустяковом для меня характере лечения Эммы не стоит. Но и затягивать надолго не захотел. Не люблю посторонних людей, постоянно проживающих у меня в доме. Помню, даже когда тёща к нам приезжала, женщина весьма покладистая и хозяйственная, Даша вся в неё, и то дни считал, когда же она с нами попрощается. А здесь и вовсе чужая девица, к тому же какая-то мутная, себе на уме.

А вот деньги оказались кстати. Грета уже закупила необходимые гобелены, по местным меркам очень хорошие, хотя я, как мне кажется, со своей школьной четвёркой в прошлой жизни по рисованию смог бы намалевать как-нибудь получше. Ну уж проверять и этот свой дар точно не стану, хватит и тех, которые взялся демонстрировать. Ещё у меня теперь новые портьеры и шторы, пара скульптур на входе, вот ваятели здесь не хуже земных. Мебель пока только заказана, в конце следующей недели обещают привести. Заживём с миледи из Новинок.

Баронет Василий Норат, главный распорядитель финансами нашего рода в Ронсбуре, испытал заметное облегчение, когда узнал, что мне от него ни зольда не потребуется. После того как я самого омолодил, а внука вылечил, он готов мне последнюю рубашку отдать, да только присланный на это полугодие Джеем вексель на сорок тысяч драхм почти полностью ушёл на покупку места судьи для нашего человека.

Так получилось, что один из семи городских судей умер из-за болезни, говорят, вызванной неумеренным винопитием и обжорством, а мой дядя вице-канцлер Андрей Торский как-то сумел добиться права на занятие вакансии протеже Неллеров. Только оказывается, мало иметь такое решение — данный пост, как и большинство чиновничьих, необходимо выкупить. Представляю, какая тут независимость, беспристрастность и честность правосудия. Баронет сказал, что наш человек в течение года вернёт роду всё до последней драхмы.

Господи, о чём я думаю? Спать нужно. Спать, спать и спать, как завещал… впрочем, он ведь про учиться говорил.

Всё же да, я сделал это! В смысле, уснул. Да так крепко, что проснулся от тормошения за плечо, одних лишь слов Ангелины оказалось мало.

— Проснулись, господин? — спросила. — Уже пять часов.

— Не видишь что ли, глаза открыл? — бурчу, но благодарю: — Спасибо, Анги. Под кровать не лезь. Куда? Знаешь ведь, я не люблю с ароматами спать, пусть и своими.

— Я на всякий случай. — пояснила девушка.

Сегодня с сенсеем мы отказались от спаррингов, отрабатываем весь урок подсечку. Не такую, каким поди учили в моём мире на занятиях по самбо, вольной борьбе и прочих дзюдо, а ту, которой пользуются на аренах в Яме, то есть с ударом. Точнее, удар, а затем подсечка, даже если противник от одного только полученного ушиба готов уже упасть.

Через час Кира сменил Карл. Он сегодня ночевал в Михайловском замке. Иногда отдыхает вместе с личным составом своей роты.

— Как там те двое? — спрашиваю, пропустив его выпад в плечо.

— Да что с ними будет? — ответил милорд Монский, получив от меня алаверды в виде укола в верхнюю часть бедра правой ноги. А не надо зевать. — Ещё пару дней, и Алиса поставит окончательно на ноги. А потом я с них собственноручно шкуру спущу плетью.

— С покойником разобрались? Как его, капрал Барк?

— Да, вчера ещё. — приятель переходит в атаку, пустив в ход свою самую лучшую связку приёмов, только я всё это видел не раз, так что, достаточно легко отбиваю, а вот перейти в контратаку не получилось, хитёр братец, чуть не подловил. — Сержант Клирс — Барк его подчинённый — вывез тело за город. Там как раз общую могилу готовились засыпать, вот туда и бросили капрала. Чего морщишься, Степ? Будем мы ещё на всяких придурков дрова покупать. И так за захоронение половину драхмы выложили.

Интересно, во сколько Даше обошлось место на кладбище для моего тела там на Земле? Насколько помню, до полумиллиона рублей уже доходило. Хорошо, у нас зять обеспеченный, наверняка все расходы взял на себя, а вот как остальные выкручиваются, не представляю. Теперь уж и не узнаю. Вот да, ночью всем подряд мозги грузил и сейчас никак остановиться не могу.

— Я не про тело, Карл. — отступая, замечаю, что сидящий на лавочке Кир Бирюк сжал кулаки, надо же, болеет за меня. Ну а я ведь не просто так назад пятился. Получай, фашист, гранату. Приятель морщится, хорошо я ему пробил. — С деньгами как вопрос решил?

— Пока никак. — тот отошёл подальше, приводя себя в чувство. — Его деньги, что-то около семи драхм, он не экономил, всё прогуливал, и положенная выплата по смерти в тысячу драхм сейчас у Герберта. Сегодня положит в верцийский банк и напишет сестре Барка, как тот и оговаривал. Она вроде где-то в Ворском герцогстве живёт. Там и получит. Устал, смотрю?

— Потренируйся с моё. — киваю и отдаю учебный меч Ивану Чайке.

Сразу в дом не пошли. Сначала сел рядом с сенсеем, сплёл по памяти два простеньких целебных заклинания, убрав боль в отбитых у нас ногах. Синяки получали и от ударов партнёра, и нанося свои. Сложно это всё.

Когда спустился в подвал к Эмме, на улице уже дожидался вызванный мною накануне эскорт маркизы Рейниварской. Сама она уже позавтракала и лежала на кровати, с огромным интересом читая листы с моими сказками, которым ещё только в будущем предстояло стать книгами.

Войдя к ней в комнату, садиться не стал.

— Степ! — воскликнула, увидев меня в оконце. — Ты мне подаришь эти истории?

— Потом как-нибудь в виде фолианта пришлю. — обещаю. — Там и эти будут, и другие. Вот выпей, — протягиваю ей кружку с готлинской водой. — На этом твоё лечение заканчивается.

— Но как же? — растерялась. — Я совсем не чувствую источника!

— А должна? — улыбаюсь. — Должна. Ну, значит сейчас почувствуешь. Только сначала до дна святую водичку выпей.

В кружке примерно грамм триста, так что, справилась без труда и быстро. Я же в этот момент развеял блокирующее магию плетение.

Девушка замерла и воскликнула:

— Получилось! У тебя правда получилось! Я вижу яркое ядро и девять, нет, десять, да, десять нитей, Я больше не одержимая! Степ!

Вот уж не ожидал от этой «ни рыба, ни мясо» таких эмоций, она же кинулась на шею, да ещё и поцеловала в щёку. Хорошо, что пока Берта с Хельгой не приехали и отсутствуют. Служанки маркизы принялись друг с другом обниматься, а милорд Монский стоит с таким видом, будто бы это он Эмму исцелил.

Неожиданно, всхлипнув, девушка вернулась к постели, села на неё, закрыла лицо ладонями и заплакала. Как же не люблю женских слёз, ни тех, что с горя, ни тех, что от радости. Поэтому, посоветовав собираться, поскольку её люди уже ждут, отправился наверх.

Во двор мои парни запустили только карету с кучером и капитана, командира ахорского отряда, остальные его гвардейцы остались снаружи. В глазах офицера напряжённость. Не стал его мучить неизвестностью и сообщил об успехе исцеления. Тот тут же кинулся к экипажу. Оказывается, у них при себе была клетка с почтовым голубем, капитан быстро написал на тряпичной ленте несколько слов, перепачкав рукав пролившимися чернилами, привязал послание к лапке птицы и отправил её в полёт.

Вещей у маркизы Рейниварской было немного, но женщины есть женщины, на крыльце она появилась лишь спустя полчаса. Ничто не напоминало о том, что она недавно рыдала взахлёб. Такая же чопорная, что и вдень приезда. Однако вначале направилась не к распахнутой дверце кареты, а сделал несколько шагов ко мне, подойдя вплотную. Коротко поклонилась и прикоснулась к рукаву.

— Степ, — сказала негромко. — я не знаю, о чём договорились мой отец и твой брат, какие кто кому давал обещания, но, знай, если тебе будет нужна от меня любая помощь, ты можешь смело на неё рассчитывать. А ещё я очень надеюсь, что у тебя будет возможность приехать к нам в замок.

— Уж лучше ты к нам. — улыбаюсь и принимаю Эмму в прощальные объятия.