Беглецы. Хроноворот.

Глава 13.

…Он привёл её в небольшую, но уютную кухню, усадил на мягкий, непривычно высокий стул. Лараниэль отчаянно стеснялась – его рубашка, в которой она так и была, едва прикрывала часть бёдер. Под ней к тому же ничего не было… Сам человек так же был одет очень просто и скромно – свободные тёмно синие шаровары спортивного типа, мягкие тапочки на босых ногах, и футболка без рукавов, обнажающая сильные мускулистые руки без всяких украшений и татуировок, что так любили аграфы. Повозился у непривычного вида кухонного синтезатора, затем… Поставил перед ней полный поднос разных тарелочек, чашек, соусниц и приправниц, аккуратно разложил приборы. Вернулся к аппарату, принёс еду себе. Правда, у него поднос был поменьше по количеству блюд. Как-то смущённо произнёс:

– Извини, не знаю твоих предпочтений…

…Его волнует, понравится ей еда или нет? Лараниэль была поражена до глубины души…

– Кушай. Надеюсь, всё же, что тебе понравится…

И первым начал отрезать что-то в своей тарелке. Ничего не оставалось, как последовать его примеру… Еда была до изумления вкусной, и аграфка наслаждаясь вкусами немного расслабилась, даже осмелилась переменить позу, чуть расслабив прямую спину. Человек никак не отреагировал на её вольность, спокойно поглощая свой завтрак. Вскоре оба практически закончили. Он встал, сделав ей жест оставаться на месте, быстро собрал использованную посуду на поднос, сунул его, как она догадалась, в утилизатор. Затем подошёл к другому аппарату, налил две небольшие чашечки незнакомого напитка с приятным терпким ароматом, поставил перед ней, добавил сахарницу, сливки, блюдо с совершенно незнакомыми ей печёностями.

– Прошу.

Сделал приглашающий жест. Сам потянулся за чашкой. Девушка наблюдала – напиток был ей неизвестен. Человек положил себе две ложечки сладкого песка, размешал, сделал небольшой глоток, потянулся за выпечкой, но удивлённо остановился, посмотрев на так и не двигающуюся девушку:

– Ты чего? А… Не знаю, как покажется тебе, но Ассариэль… Она очень любила кофе…

– Ассариэль?

По имени было сразу понятно, что речь шла об аграфке. Он, изменившимся голосом, с какоим то напряжением, пояснил:

– Моя… Покойная жена… Ассариэль из Дома Вечернего Тумана. Её убили три месяца назад. Во время нападения на станцию «Нагана»…

– Мне жаль, но…

– Оставь. Не надо фальшивых соболезнований, Лараниэль. После неё осталась дочь, и если мне память не изменяет, ты её вчера видела…

…Значит ей не показалось! Девочка действительно полукровка!.. Получается, что у него нет особой ненависти к аграфам, и она может надеяться на лучшую участь… Внезапно его глаза стали холодными, словно лёд.

– Вчера, как я понимаю, кое-что произошло, отчего я принял тебя за свою погибшую жену… Поэтому… Но сегодня я в своём уме и твёрдой памяти. Поэтому и разговор у нас будет другим, Лараниэль Тариэль из Дома Утренней Росы.

Аграфка напряглась, понимая, что сейчас балансирует на кончике иглы. А человек откинулся на неожиданно удобную спинку своего стула, делая очередной глоток своего напитка. Желая выгадать время, Лараниэль протянула руку к чашке, поднесла её ко рту и сделал крошечный глоток. Горько… Непривычно… Едва не отшвырнула её в сторону, но не посмела. Словно со стороны услышала его голос:

– Ассара клала сюда две ложечки сахара и добавляла столько же сливок. И ей всегда было мало одной чашки.

– Я – не она!

Вспылила вдруг, забыв обо всём на свете, девушка.

– Верно. Ты не она. Но вчера… Точнее, ночью, ты вела себя так, словно моя… Жена. Покойная жена.

…Короткая, почти незаметная пауза заставила её насторожиться. Но человек продолжил говорить:

– Ты спокойно вымылась перед сном, даже одела её любимый пеньюар, причём, правильно…

…Значит, так называется этот понравившийся ей ночной наряд?..

– Отреагировала на Свету, словно это твоя…

…Он нажал на слово «твоя»…

– …Твоя родная дочь. Я видел слёзы радости на твоём лице… Ассариэль так же смущалась, когда я спрашивал её про молоко. И ты ни словом, ни движением не показала своего отвращения ко мне в постели. Наоборот, отдавалась с такой…

Незнакомым жестом крутанул ладонью в воздухе.

…– Жадностью, что ли… С таким нетерпением… Даже с радостью… И я чувствовал твою искренность при этом… Лараниэль…

…На этот раз кофе, как назвал его человек, был очень вкусен!.. Если бы ещё не дрожала рука! Между тем человек продолжил:

– Чего ты хотела добиться этим? Что тебе нужно от меня и моей дочери?

Зелёные глаза были непроницаемы, как и словно окаменевшее лицо. Ни малейших эмоций, никаких проблесков чувств. Всего лишь ожидание ответа…

– Я… Испугалась… Поэтому и… Вела себя так…

– Врёшь.

Всего одно слово. И – верное. Потому что сейчас она лгала. А он вновь повторил:

– Ты врёшь. И не только мне, но и самой себе, Лара.

Горло само сглотнуло какой то комок. Ведь человек прав. Она лжёт. Потому что не в силах признать правду. Даже самой себе. Человек отставил пустую чашку, встал, не отрывая от неё взгляда, и под его тяжестью хотелось съёжится и стать незаметной…

– Я оставляю тебя на «Возмездии». Вопрос с военными решу так же. Твой статус…

Она напряглась, ожидая самого страшного, но он спокойно произнёс:

– Гостевой. Ограниченный допуск везде, кроме моих апартаментов. Жить, естественно, ты будешь в них.

– С вами… Господин?

– Естественно.

Неподдельно удивился человек. Затем показал на двери:

– Спать будешь там.

…Вышние силы! Неужели он изгоняет её из своей постели?! Почему то вместо радости от этого аграфка чувствовала острую обиду. Шевельнула дрожащими губами, тщательно выговаривая каждое слово:

– На станции всем женщинам делали специальные прививки, господин… Чтобы избежать последствий… Последний раз я получила её месяц назад…

– Последствий?

…Он не понял… Краснея, пояснила:

– Чтобы не было детей, господин. Одна инъекция – год гарантии. Вы можете… Пользоваться мной… Последствий не будет…

Почему то было очень стыдно взглянуть ему в глаза…

– Ты… Что ты несёшь?!.

– Это так, господин… Правда… И…

Словно бросилась с обрыва, выдохнула:

– Я не стану возражать против этого…

…Глаза человека на миг расширились, чтобы почти тут же снова стать прежними. Затем обманчиво мягкий голос задал другой вопрос:

– Уверена, что не будешь?

– Да, господин…

…И почему то сказать это было совсем не трудно…

– Сможешь справиться со всем? Даже с тем, что я – враг твоих сородичей?

Вышние силы! Как же она могла забыть, поддавшись моменту и неожиданным чувствам? Но лгать ему не хотелось…

– Я не знаю… Но… Попробую…

– Хорошо. Дам тебе шанс, Лара…

Вскинула вновь опущенную голову – он словно пытался что-то понять, только вот что?

– Можешь звать меня Миххом. Не надо говорить мне слово «хозяин». Я не твой владелец. А…

Оборвал фразу, к чему то прислушиваясь, потом произнёс совсем не то, что девушка хотела бы услышать, но с такой нежностью:

– Дочка проснулась. Я займусь, а ты пока можешь принять ванну… После ночи.

И совершенно неожиданно подмигнул, стремительно покидая кухню. Лараниэль ничего не оставалось, как послушаться его распоряжения…

– Для нас есть задания?

Осведомился Михаил у искина. Тот тут же отозвался:

– Пока нет. Они готовят нечто специально для нас, просят подождать неделю. Тем более, что Иллея Саис, насколько я знаю, убыла в Империю. Отчитываться.

Искусственный разум хихикнул.

– Или упрашивать сына покончить с нами.

– Согласен.

Человек потянулся, затем встал с пилотского ложемента, на котором сидел, проводя работы по пополнению боезапаса. Хотя синтезаторы могли изготовить ракеты и снаряды прямо в полёте, гораздо удобнее это было делать на стоянке – нагрузка на реакторы была меньше.

– А что с девочкой?

– С какой?

Не понял искина Михаил, потом сообразил, что тот спрашивает о новом разумном на борту.

– Не слишком опрометчиво оставить её на борту?

Человек пожал плечами:

– Может и так, но понимаешь, она нетипичная аграфка. И… Кое-кого напомнила.

– Ясно, командир. Не боишься, что она попытается втереться в доверие, а потом нанести удар в спину?

– Старые расы проиграют в любом случае. Впрочем, как и люди. так или этак. Не всё ли равно?

– Но ты же пытаешься всё изменить!

Михаил горько усмехнулся:

– Разве может одиночка, пусть даже обладающий невероятными для этого мира возможностями, изменить его?

– Понимаю.

В голосе искина прозвучала совершенно человеческая горечь.

– Понимаю. Но делать что-то всё-равно нужно.

– Вот именно. Иначе две, максимум три тысячи лет, и эта Вселенная вымрет, как Аджари – Яуарр…

Ответа не было. Помолчав ещё немного, человек двинулся к выходу. Искусственный разум тут же подал голос:

– Чем займёшься теперь?

Молодой человек усмехнулся:

– На борту корабля появилась девушка. Не ходить же ей в одной моей рубашке? Хотя выглядит она в ней просто потрясающе!

– Э-э– э! Поаккуратней, командир! Рискуешь!

– Угу. Но… Это приятный риск! И он мне нравится!..

…Войдя в свою комнату, Михаил увидел сидящую на кровати аграфку. Хотел было обрадовать, но от всего её вида вдруг заструилась такая безнадёжность.

– Что-то случилось?

Если быть откровенным, то его встревожил эмоциональный фон девушки. Эмпатия всегда была сильной чертой Звонарёвых…

Она вскинула на него залитые слезами глаза, и тихо произнесла:

– Господин… Отправьте меня в лагерь. К остальным. Потому что я поняла, что не смогу быть с вами, когда вы убиваете аграфов…

…Он словно со всего маха налетел на стену. Тьма! Но… Лара права на все сто процентов. Какого ей придётся на борту «Возмездия», зная, что за несокрушимой бронёй умирают её соплеменники? И тот, с кем она живёт, проливает реки аграфской крови… Девочка не смогла сломать себя. Что же… Такое решение стоит уважать…

– Хорошо. Но только после обеда.

Смущённо, хотя и через силу, развёл руками:

– Тебя хотя бы одеть надо. Не пойдёшь же ты через станцию в одной рубашке на голое тело?

Покраснела. А ему почему то стало тоскливо. Впрочем, чем мгновение он снова стал прежним. Доживём до конца войны – а там посмотрим. От смерти никто не застрахован. Даже он…

…Курьер с Иллей Саис прибыл на станцию «Сегенда» точно по расписанию. Минута в минуту. Женщина в сопровождении обеих мартихорок не спеша сошла по трапу, небрежным кивком поприветствовала вытянувшегося генерала Харга, затем, так же не торопясь, проследовала к платформе, на которой её должны были доставить в резиденцию. На «Возмездие» она собиралась отправиться завтра. Вообще она нервничала, хотя и тщательно скрывала свои эмоции под маской бесстрастности. Разговор с сыном был тяжёл, и она всё ещё прокручивала его в голове, пытаясь понять, согласен он с ней по поводу Звана, или нет. То, что тот несёт угрозу самому существованию Содружества, было ясно обоим. И то, что рано или поздно, придётся от него избавиться, тоже понимали оба. Вопрос стоял только – каким путём? Она настаивала на его физической ликвидации. Сын – на полной изоляции в каком-либо из имперских научных институтов, потому что желал наложить свои руки на знания чужака. Конечно, те были впечатляющими! Одно только использование теории гравитационных струн, когда-то высмеянное высокими лбами, как ложная, и вдруг наглядное подтверждение её реальности! Переход, так сказать, из лжеучения в аксиому! Второе – работа искина на линкоре. Этот отличался от всего, что знала и видела Иллея, своей самостоятельностью. Тем более, Зван обмолвился ненароком, что искин реально живой и несёт слепок когда-то существовавшей личности. Сверхбыстрые протоколы связи. Неуязвимые киберы, несущие смерть на своём пути и одновременно заменяющие лучшие инженерно-технические дроиды, созданные в Содружестве. Не зря чужак назвал из универ-киберами. Да и сам корабль… Запредельная мощность силового поля, об этом госпожа Саис узнала из команды, отданной во время нападения на станцию аграфов. Следовательно – новый принцип его получения и сверхмощные компактные реакторы, которые уместились в относительно небольшом для названных величин корпусе. Впрочем, и сам корабль представлял одну большую загадку – при таких размерах он должен быть неуклюжим, тихоходным, маломаневренным. Но что она сама, что мартихорки, согласились, что по маневренности и скорости в обычном пространстве «Возмездие» превосходит даже скоростные курьеры, очень мало уступая даже истребителям. Да и много-много другого на борту вызывало вопросы, на которые не было ответов ни у кого живущего в Содружестве. Так что Зван, он же Арр, и ещё как-то на земной варварский манер был сплошной загадкой. И, как убедилась ещё раньше Иллея – клубком противоречий…

– Да, простите генерал, задумалась…

До неё, наконец, дошло, что безопасник уже несколько минут безуспешно пытается привлечь её внимание.

– О чём вы хотели доложить?

Харг расплылся в довольно похабной улыбке:

– Наш герой, оказывается, падок на ушастых красоток, ваше величество!

– Да?

Удивлённо вскинула она брови. Затем, с виду небрежно, поинтересовалась:

– И где же он умудрился найти себе очередную? В местном борделе?

– Что вы, ваше величество! Зван до такого вряд ли опуститься. Да и зачем тратить деньги? Он просто забрал одну из пленниц к себе – охрана побоялась вмешиваться, а на следующий день отдал нам, хорошо попользовавшись девочкой. Дёшево и сердито, если можно так сказать…

Саис насторожилась:

– А с чего вы взяли, что он ей… Попользовался?

Генерал недоумённо посмотрел на вдовствующую императрицу-мать:

– Так обследование показало. Была свежая, э-э-э, дефлорация. Вот же, однако! Молодец! Найти и выбрать единственную девственницу из всех! Вот это нюх!

Харг не на шутку развеселился, не обратив внимания на то, как нахмурилась императрица и перекосило обеих телохранительниц.

– Хватит, генерал. Мне это неприятно. Не забывайте, что я сама женщина.

Тот сразу осёкся и рассыпался в извинениях:

– Простите, ваше величество! Действительно, забылся.

Воцарилось короткое молчание, нарушенное Саис:

– У меня есть новое задание для «Возмездия». Так что… Впрочем, что-то ещё есть по Звану?

Генерал угодливо кивнул:

– Да, ваше величество! Он теперь каждый вечер ходит в один из баров шестнадцатого сектора. Обычно вечером. В районе восемнадцати часов по стандарту. Там, вы не поверите, исполняет одну песню, всегда разную. После чего уходит.

– Тематика песен?

– Разные, ваше величество. От боевых до лирических баллад. Отмечу, что на его выступления собираются чуть ли не сотни людей! А записи его выступления – настоящий хит станции!

Чуть подался вперёд, приглушив свой раскатистый голос, косясь на насторожившихся мартихорок:

– Соотечественницы ваших телохранительниц влюблены в него поголовно! Вы только это видели!

– Увижу.

Неожиданно осадила снова зарвавшегося генерал императрица.

– Сегодня же и увижу.

Обернулась к мартихоркам:

– Май, Стай, подготовить простую одежду. Мы идём слушать Звана.

– Есть, ваше величество!..

…В бар троица попала с трудом. И это – мягко сказано. Едва не дошло до драки. Самой настоящей. Если бы не связи Харга – так и стояли бы возле заведения. До утра. Если не дольше. Кое-как, через заднее крыльцо и чёрный ход, их провели внутрь. Спрятали, в прямом смысле, за стойку бара. И если Иллею ещё разместили с каким то удобством, подумаешь, пришлось скрючится в три погибели под прилавком, то мартихоркам пришлось куда хуже – их усадили на люстру. Причём народ громко зароптал, мол, за какие заслуги этим голокожим лучшие места?! Кое-как конфликт удалось погасить, а потом императрица вздрогнула. С первого аккорда, с первого звука его голоса…

– …Я спрячу всё на дне души,

Узнать меня ты лучше не спеши.

Есть смысл остаться, не бежать и вновь рискнуть.

Продолжая свой путь,

Я не предам свою суть.

Звон огромной силы.

Что со мною было?

Но глаза закрыл я,

Будто сильно пьян.

Всё, что было свято,

Нет, ушло куда-то,

На судьбе распята

Боль душевных ран.

В ледяных кристаллах

Врасплох судьба застала.*

· -Gangsta, op.

…Зал словно взорвался шквалом криков, аплодисментов, воплей, а Иллея Саис, вдовствующая императрица-мать Артрана поняла, что по её щекам текут слёзы. Беззвучно. Потому что в весёлой мелодии и лихих словах много повидавшая и пережившая женщина услышала тоскливое, безнадёжное одиночество… Одиночество, даже отчаяние потерявшейся души… Когда зал опустел, ей помогли выбраться – от неудобной позы тело затекло, поэтому потребовалась помощь.

– Ваше величество…

Мартихорки привычно опустились на одно колено перед ней, склонив головы. Женщина взглянула на склонённые головы, затем на расстилающуюся за толстым бронестеклом обзорного иллюминатора панораму вокруг станции.

– Свободны, девочки. Прибыть к восьми утра по стандарту. Отправляемся на «Возмездие».

Близняшки вдруг переглянулись, не поднимая голов. Затем встали, и не поднимая глаз, пятясь, покинули покои императрицы-матери. Женщина грустно усмехнулась – глупышки. На что они надеются? На то, что Зван будет услаждать их песнями в вылете? Зря. Вернутся бы вообще… Обратно… Но если всё получится – она знает, чем его взять, этого чужака!..

…Ночью её разбудил отчаянный вызов. Реакция женщины была мгновенной – медленные на войне и во дворце не выживают. От реакции часто зависит жизнь…

– Что случилось, Харг? Какого…

– Ваше величество! Мне только что сообщили, транспорт «Лумия», на котором везли пленных аграфских учёных был обнаружен в шестой транзитной системе совершенно пустым! На борту – никого живого, данные всех носителей уничтожены, искин отформатирован!

– Как?!

– Не знаем! Все спасательные капсулы на месте! Пробоин и повреждений нет! Реакторы функционируют! Но никого живого, ни людей, ни пленных, даже зона психологической разгрузки уничтожена! И никаких следов борьбы или сражения! Все словно исчезли!

– Тьма!

Выругалась Иллея, ей нравилось это ругательство Звана. Потерять учёных очень и очень плохо! Может, это сам Зван и сделал? Да ну – нет. Не станет он обманывать. Да и когда? Корабль не отходил, и даже Михх не всемогущ…

– Генерал, есть возможность проверить – не появилась ли на борту «Возмездия» снова та самая аграфка? Вы понимаете, о ком речь…

– Нет, ваше величество! Мы запросили Звана – он дал слово, что на борту корабля кроме него и дочери живых нет.

– Не лжёт. Для него это немыслимо. Но тогда…

Иллея Саис похолодела – тот, кто сделал это с транспортом, неважно, кем он окажется, подписал смертный приговор себе и своим близким… И, вышние силы, пусть это лучше окажутся аграфы, а не люди. И не хитрые игры спецслужб. Потому что иначе…

…Утром, в сопровождении горы кофров и чемоданов, Иллея и верные близняшки стояли возле трапа. Спустя несколько секунд после того, как они приблизились, дрогнула диафрагма, раскрываясь своими лепестками, такого решения, кстати, императрица нигде раньше не встречала, оценив её функциональность и простоту по достоинству. Привычно выдвинулся трап, и в сопровождении платформы с вещами троица двинулась внутрь корабля. Зван встречал их возле лифта. Движением приподнявшейся на миг брови оценил запасливость дам, кивнул, здороваясь:

– Добрый день, Иллея, Май, Стай. Как я понимаю, вы привезли мне хорошие новости? Мне, наконец то, дадут новое задание? Если честно, надоело зря терять время…

– Не уверена, Михх, что мои новости хорошие… Но задание для вас имеется, конечно.

– Хорошо. Что же тогда плохого?

– Транспорт, на котором везли вашу, э-э-э, последнюю пассию, вышел из прыжка без экипажа и пленников. Как вы знаете, мы не способны совершить нападение, когда корабль находится в гиперпространстве. Может, вы что-нибудь можете сказать по этому поводу? Всё-таки, там была аграфка, с которой вы провели ночь…

Стаис затаила на миг дыхание, ожидая ответа. Но человек её разочаровал. Со скучающим видом спокойно, даже с ленцой ответил:

– Если считать каждую женщину, с которой я переспал, моей пассией, то мне стоит стать галифатцем. Подумаешь, аграфка, и я… Ну, вы поняли. В конце концов, я мужчина, и организм своё требует. Так что ничего страшного… Меньше проблем в будущем.

Усмехнулся. Иллея пыталась отследить хоть тень эмоций – тщетно. А ведь если бы та была ему не безразлична, то Зван бы прокололся. И когда пропавших найдут, а их обязательно найдут, или, хотя бы, выяснят их судьбу – империя получит рычаг давления на этого чужака… Получается, что здесь она обманулась…

– Ваши каюты свободны и ждут вас, дамы. Могу я получить инфопакет будущего задания?

Императрица кивнула в знак согласия. Стай сунула руку в карман своего комбинезона и протянула молодому человеку кристалл. Тот спокойно опустил его в карман, повернулся, собираясь уходить, но женщина окликнула его:

– Михх, вы хоть предупредите , что начинаете отход. А то генерал Харг облысеет окончательно…

– Ему полезно.

Едким тоном ответил молодой человек. Затем добавил:

– Но вы можете не волноваться. Я тут кое-что заказал, и мне обещали доставить это завтра. Так что, как только покупка окажется на борту – стартуем. Но эти сутки придётся провести у пирса.

Иллея кивнула в знак согласия:

– Не возражаю. Но покидать борт «Возмездия» мы не станем.

Он развёл руки в стороны:

– Как пожелаете. Меня вы не стесняете, абсолютно…

Спокойно походкой приблизился к дверям своих апартаментов, которые послушно пропустили его внутрь и закрылись. Оказавшись вне досягаемости чужих глаз, бессильно прислонился к бронестворкам, стиснул кулаки… Несколько минут стоял молча, затем подошёл к креслу, плюхнулся на сиденье, закрыл глаза и держа кристалл в руке.

– Искин, есть возможность влезть в файлы Службы Безопасности Империи Артран?

– Думаю, да. Что искать?

– Всё информацию по транспорту, перевозившему пленных аграфов с «Сегенды» в империю.

– Принял. Начинаю работу.

– У тебя сутки, так что не спеши. Я хочу знать, что произошло. И… Не хроноворот ли это…

– Насчёт последнего с уверенностью могу сказать, что нет, командир. Иначе бы корабль просто не вышел из прыжка. Ни один корабль Содружества через данную аномалию целым и невредимым пройти не сможет. Слишком хлипкие.

– Значит…

– Либо предательство и игра специальных служб Старых или Молодых. Либо… Кто-то использовал деструктор.

Михаил вскинул голову к потолку, затем выругался:

– А, Тьма! Совсем из башки вылетело! Ладно. Работай. Как только что-нибудь появится – сразу мне!

– Сделаем, командир.

Откликнулся искин. Затем спросил:

– А что с дамочками?

– Как в прошлый раз. И…

Сунул кристалл в гнездо считывателя, дождался, пока вспыхнет картинка…

– Тьма!!! Они что там, вообще с катушек слетели?! Это задание для смертника!

Затем вдруг зло усмехнулся:

– Или для меня…