Бумажная империя 2

Глава 18

Я стоял на кухне, готовясь к схватке. Жестокой, беспощадной схватке за мой новый мир.

— Добрый вечер, Даниил, — спокойно произнёс Павел Юсупов, по-хозяйски сидящий за моим кухонным столом.

Мало просто завладеть газетой, куда сложнее удержать её в своих руках. И эта битва началась раньше, чем в моих руках оказались подписанные документы.

— Павел Алексеевич, рад наконец-то познакомиться лично, — невозмутимо подошёл я и сел напротив главы семьи, чья кровь течёт в моих венах.

Уверенный в себе мужчина, хозяин этой жизни, мнящий себя информационным владыкой империи, оценивающе посмотрел на меня, а затем безэмоционально заговорил:

— Хотел лично поздравить тебя. Мне лестно, что люди, даже так отдалённо относящиеся к семье, добиваются подобных успехов.

Что же. Игра началась. Карты розданы и Юсупов начал с блефа. Но он не ожидает, что напротив него сидит опытный игрок.

— Благодарю. Это было непросто. У меня были очень сильные соперники в этом споре, — тут же я сделал ход, намекнув на нечестную игру с его стороны.

— На кону стоял ценный приз и было глупо рассчитывать на то, что будет легко, — парировал он.

— Зачем вы здесь, Павел Алексеевич? — пошёл в атаку я, предлагая ему вскрыть карты. — Уже поздно. И при всём к вам уважении, я бы хотел выспаться, не хочется опоздать, будучи владельцем газеты. Это плохой пример для моих людей.

Моя словесная атака пришлась по самому уязвимому месту. По его империи был нанесён удар и она получила повреждение. Да, очень маленькое, еле заметное, но это не меняло главного. Его фирма теперь моя, его люди — тоже.

— Я здесь, чтобы наградить тебя за то, как быстро и эффективно ты смог поднять из финансовой ямы одну из моих фирм, — сказал Юсупов, сделав акцент на последних словах. — И это заслуживает достойной награды.

Говоря это, он пододвинул ко мне документ.

Взяв его в руки, я быстро прочитал текст, чувствуя на себе пронзающий взгляд сидящего напротив аристократа. Это был договор на выкуп моей доли в Заневском вестнике.

— Эта сумма в два раза превышает текущую цену твоего пакета акций издания, — прокомментировал Павел свой предложение.

Он вскрыл карты. Очень хорошие карты, побить которые мало кто сможет. Огромная сумма, позволяющая очень многое. На эти деньги я смогу открыть своё дело, смогу построить сеть цветочных по всему городу или купить собственное поместье. Небольшое, но своё. Это свобода решать, куда двигаться дальше.

Это мой золотой парашют. И как только я надену его, Павел столкнёт меня вниз. Падение будет плавным, приятным, но я окажусь внизу, вынужденный вновь взбираться вверх.

— Благодарю вас, Павел Алексеевич, что столь высоко оцениваете мои заслуги, — вежливо ответил я. — Но вынужден отказаться от столь щедрого предложения.

Лицо Юсупова ничуть не изменилось. Он знал, что я отвечу именно так. Но всё равно пришёл, рассчитывая решить вопрос так, как он привык делать всегда: задавить оппонента авторитетом и деньгами.

— Что же, ещё раз благодарю вас за оказанную честь и добрые слова, — захотел подняться я, намекая, что разговор окончен и своё мнение я не изменю.

Но глава медиа-империи жестом остановил меня. Видимо, у него в рукаве был ещё один козырь. И я не ошибся.

Он выложил на стол козырного туза:

— Я могу вернуть вас с Верой в семью. Вы вновь станете частью одного из самых влиятельных родов страны. Ты станешь аристократом, Даниил. Статус, власть, деньги — ты получишь всё то, ради чего затеял эту игру.

Рядом раздался звон разбитой кружки, что выронила мама, услышав это.

Но ни я, ни Павел Алексеевич, даже не моргнули от внезапного звука, продолжая битву взглядов.

Он смотрел на меня свысока своего положения, своего безграничного влияния. Делал предложение, от которого в здравом уме невозможно отказаться. Во всяком случае ему так казалось.

И наверное Юсупов в этом был прав. Такая возможность выпадает раз в жизни, да и то считанным единицам. Высшее общество всегда было очень закрытым и не любило чужаков. За примером далеко ходить не надо. Иван Васильевич, при всех своих богатствах, до сих пор является красной тряпкой для многих аристократов, считающих, что этот статус должен подтверждаться кровью и фамилией. Они не могут принять, что упорным трудом и своими действиями кто-то может стать им равным, а то и превзойти.

— В тебе течёт кровь Юсуповых, одно моё слово и завтра же твоя жизнь изменится, — лишь подтвердил мои мысли Павел Алексеевич. — Ты умный парень, Даниил. Очень умный и знаешь правильный ответ.

— Вы правы, — тихо ответил ему. — Я умный человек и на ваше предложение существует лишь один ответ.

Он чувствовал себя тут полноправным хозяином. Привыкший указывать и повелевать, вершить судьбы людей, сейчас Юсупов вершил мою. Он предлагал мне всё, чего я добиваюсь по его мнению, взамен желая стать хозяином моей судьбы.

— Нет, — короткое слово прозвучало, словно выстрел. Оно пронеслось эхом в повисшей тишине, усиливая мой ответ.

На лице сидящего напротив меня аристократа не дрогнул ни один мускул. Опытный игрок, который не покажет эмоций даже в самой проигрышной ситуации. Но сегодня против него за столом сидел тот, кто даже с плохими картами не привык пасовать. Ведь у меня был туз в рукаве — мой опыт и знания прошлой жизни, дающие непоколебимую уверенность в своих силах.

— Вы думаете, что делаете нам одолжение, — спокойно говорил я.

— А разве это не так? — не выдержал молчания мой оппонент.

Не сводя с него невозмутимый взгляд, я продолжил:

— На самом деле вы просто пытаетесь купить меня, мою жизнь и право ей распоряжаться. И хотите сделать это очень дёшево. Вы видите во мне угрозу. Себе, своему бизнесу, своему привычному миру. Ваш многолетний опыт подсказывает, что вы проиграете грядущую войну, которая пройдёт по новым правилам. Моим правилам. И вы боитесь.

Невозмутимое лицо Юсупова дрогнуло и на мгновение на нём пробежала ярость, тут же сменившись совершенно иной эмоцией. Он громко рассмеялся.

— Это смешно. Неужели ты сам в это веришь? — пренебрежительно сказал он.

Но я чувствовал фальшь в его голосе. И прекрасно понимал почему он знает, что я говорю правду.

— Вы знаете, что мои слова — не ложь и не блеф, — усмехнулся я. — Вы ведь использовали свой дар весь наш разговор, не так ли?

Властный взгляд человека, не привыкшего, что с ним так разговаривают, переместился на мою маму, практически неподвижно стоявшую всё это время:

— Мне жаль тебя, Вера. Очень больно смотреть, как твой ребёнок разрушает свою жизнь одним неверным решением. Твой отец рассказывал об этом.

Она никак не отреагировала, но было видно, как больно ей находиться рядом с этим человеком.

— Павел Алексеевич, думаю разговор окончен, вам пора, — закончил я неприятную для всех участвующих встречу.

Юсупов вышел с гордо поднятой головой. Но вышел проигравшим в этой битве. Он не получил то, зачем пришёл. Ему не помог ни его статус, ни власть. Потому что только я сам являюсь единственным хозяином своей жизни.

— Это было очень безрассудно, — мамин голос нарушил тишину, повисшую после ухода гостя. — Но я должна сказать тебе спасибо. Это правильное решение, которое бы вряд ли кто-то смог принять. Я горжусь тобой, Даня.

Улыбнувшись, я встал и налил себе чай, предназначавшийся для главы рода Юсуповых. Это был чай со вкусом победы. И Павел Алексеевич сегодня его так и не попробовал.

— Но ты не сможешь один выстоять против Павла. Он уничтожит тебя, — встревоженно добавила мама, сев на стул, где несколько минут назад сидел один из влиятельнейших людей страны.

— А кто сказал, что я буду один? — успокаивающе улыбнулся я.

Поместье Распутиных

Игорь Ларионович Долгопрудный сегодня играл чёрными. С самого начала партии, он думал о том, как незаметно подыграть хозяину дома. Эта долгожданная встреча, назначенная Распутиным, явно предполагала принятие решения в части их будущего сотрудничества и Игорь находился в приятном предвкушении.

— Наслышан о вашей необычной инвестиции в какую-то небольшую газету, — решил поддержать светский диалог он. — Вы наделали много шума в высших кругах. Поговаривают, что это брошенная перчатка самому Павлу Алексеевичу.

Распутин ответил не сразу. Его взгляд был сосредоточен на шахматной доске, где сегодня разворачивалась ожесточённая баталия.

С самого начала партии, Долгопрудный обратил внимание, что Сергей Олегович изменил свою привычную стратегию и, к удивлению самого Игоря, побеждал. Гость, привыкший что мало кто мог составить ему достойную конкуренцию, даже слегка расстроился, но быстро взял себя в руки, вспомнив об истинной цели своего визита.

— Я никогда не вкладываю деньги в неудачников, — наконец произнёс хозяин дома. — Даниил Уваров показал себя прекрасным управленцем, у которого впереди большое будущее. А ещё, он дал мне очень дельный совет, который позволил мне избежать одной огромной ошибки.

Холодный тон Распутина отбил у Игоря Ларионовича всякое желание продолжать эту тему, поэтому он полностью сосредоточился на шахматной партии, в которой неминуемо проигрывал.

— Вы сегодня просто не оставили мне шансов! — восхищённо всплеснул руками Долгопрудный, когда князь поставил ему шах и мат. — Надеюсь, вы не сочтёте меня плохим соперником?

— Ну что вы, Игорь Ларионович. Вы прекрасный игрок. И замечу, что не только в шахматы, — тут же повернулся к гостю князь и посмотрел ему прямо в глаза.

Этот тяжелый, пронзительный взгляд слегка смутил мужчину, что пришёл подписывать документы о сотрудничестве.

— Перейдём к делам? — бойко спросил гость.

Но Распутин молчал, продолжая испытующе смотреть на Игоря Ларионовича, отчего тому стало очень неуютно.

— Знаете, когда я был ребёнком, то в нашей усадьбе было дерево, где птица свила своё гнездо. И однажды я стал свидетелем того, как туда прилетела кукушка, выкинула одно яйцо на землю и отложила вместо него своё, — холодно говорил Сергей Олегович, не сводя взгляда с Долгопрудного. — Вскоре вернулась хозяйка гнезда. Она не сразу заметила подмену, но в какой-то момент птица встрепенулась и начала нервно летать по округе. Наверное это бы не запомнилось мне так сильно, если бы на следующий день я не нашёл ту самую кукушку неподалёку. Повсюду лежали её перья, а сама она была мертва.

— Какая удивительная природа, — попытался разбавить гнетущую атмосферу гость князя.

— Вы очень умело спрятали своё «яйцо» в подсунутых мне документах, Игорь Ларионович, — со сталью в голосе произнёс Распутин. — Мои юристы с огромным трудом раскусили вашу схему. И я думаю, что такую гениальную аферу явно придумали не вы. Так что можете передать вашим союзникам, что скоро я сломаю их крылья и им придётся ползать всю оставшуюся жизнь, потому что никто и никогда не смеет меня обманывать.

Сказав свою угрозу, князь, не прощаясь, вышел из помещения, оставив бледного от ужаса Долгопрудного наедине со своими мыслями.

Подъезжая к зданию редакции, я обратил внимание, что у самого входа, на дороге, стоят высокие конусы, не дающие там припарковаться.

— Это что за шутки? — улыбнулся я, когда остановился рядом с ними и прочитал табличку на одном из них.

«Место владельца фирмы. Не занимать!»

Тут же рядом со мной возник Гоша — один из парней, работающих у нас доставщиком, тот самый, с кем мы скрывались от преследования людей Волка. Он схватил конусы и ловким движением убрал их на тротуар, указывая мне руками на освободившееся место.

— Доброе утро, Даниил Александрович, — подбежал он, когда я вышел из машины. — Я тут следил, чтобы никто таблички не утащил.

Поднявшись в офис, я сразу попал в окружение сотрудников, которые встретили моё появление бурными аплодисментами.

— Большое спасибо, — расплылся я в улыбке.

Было чертовски приятно зайти сюда полноправным хозяином. Но нет времени почивать на лаврах. Вчерашний отказ Юсупову превратил меня в его врага и надо быть готовым к тому, что уже скоро он попробует нанести свой ответный удар. Значит надо работать ещё лучше и развиваться, пока никто нам не мешает. Тем более теперь, когда контроль целиком находится в моих руках, я могу приступить к воплощению своей главной идеи здесь: народной газеты.

— Алла Леонидовна, вы подготовили справку по нашим текущим финансам и тому, сколько средств мы сможем вложить в новое направление? — обратился я к бухгалтерше, которая стала приходить на работу одной из первых и трудиться с особым рвением, будто стараясь исправиться за свои прошлые ошибки.

— Конечно, Даниил Александрович, — тут же протянула она мне отчёт. — Не вдаваясь в подробности, могу сказать, что у нас сейчас очень хорошая финансовая подушка. Инвестиции князя Распутина и большое количество новых долгосрочных подписок, оформленных после ошеломительного успеха сервиса доставки, позволяют вложить часть средств в развитие.

— Даниил, а когда ты уже нам расскажешь про народную газету? — спросила подошедшая Вика, видя что я уже просчитываю цифры.

— Точно, мы уже собрали сотню заявок от желающих, но сами так и не понимаем что это будет, — подхватил Стас.

Что же, уже можно раскрывать все карты.

Я сел на стол, а работники вокруг притихли в ожидании долгожданного рассказа.

— Алла Леонидовна, а о чём бы вы написали, если бы я вас попросил заполнить небольшую колонку на две тысячи знаков? — обратился я к бухгалтерше рядом.

Она растерялась:

— Да я ведь не журналистка, я такого не умею…

— А если бы умели, то о чём бы хотели написать? — настоял я.

— Ну-у-у, — задумалась она, а затем просияла: — Про Мусю свою. Она же у меня такая смешная, я ей лоток поставила, а она по прежнему ходит в человеческий туалет свои кошачьи дела делать.

В редакции послышались смешки.

— Кто бы такое почитал? — спросил я и сам же поднял руку.

Меня поддержало ещё пять поднятых рук.

— Да вы что, ерунда какая-то! Вы ведь не серьезно. Ну кто будет читать про чью-то кошку⁈ — тут же возразил Стас.

— Ты просто собачник! — фыркнула Лиза под одобрительный взгляд Аллы Леонидовны.

— Ну а ты бы о чём написал Стас? — спросил я главреда.

— Про то, как важно делать зарядку по утрам и какие упражнения для этого подходят. Это полезно для людей и в газетах такого не встретишь, — поднял вверх палец он.

— Голосуем, — хлопнул я в ладоши и вверх поднялось лишь две руки.

Недовольный Стас обвел всех гневным взглядом и сел на место.

— А я бы писал смешные истории из жизни редакции, — продолжил я и вверх поднялись почти все руки. — Вот это и есть народная газета.

— Так а в чём смысл газеты? — спросила Вика, ничего не понимая.

— А смысл в том, что всё в ней будут решать люди: что писать и что читать, — обвёл я всех взглядом. — У нас будет газета, составленная из множества колонок простых людей, словно одеяло, сотканное из лоскутов. Нравятся анекдоты? Хочешь новый, необычный рецепт? Программа тренировок, список интересных музеев, размышления на тему смысла жизни. Тут каждый найдёт то, что ему понравится.

— Ты предлагаешь писать обо всём на свете? — спросил Стас.

— Нет. Не обо всём, а лишь о том, что интересно людям, — поправил его я.

— А как ты узнаешь чего они хотят? — тут же задала логичный вопрос Вика.

— Мы их спросим. Точнее они сами будут нам говорить. После каждого номера мы предложим им выбрать те статьи и тех авторов, которые понравились им больше всего. Эти авторы получат лучшие места в газете. Если никто не голосует за тебя, то на твоё место берут новых авторов, — рассказывал я.

— Как жестоко, — покачала головой бухгалтерша.

— Не жестоко, а справедливо. Это рейтинговая система. Чем больше за тебя голосов, тем выше твой рейтинг среди других авторов.

Следом я подробно рассказал присутствующим про придуманную мной рейтинговую систему. Вернее сказать, честно взятую из моего родного мира. Поскольку тут не было свободного интернета и соцсетей, то мне в голову уже давно пришла идея реализовать их подобие в печатном варианте.

— Так а как новеньким попасть туда? Если все места будут уже заняты? — вновь спросила Алла Леонидовна, видимо заинтересованная возможностью писать про свою кошку.

— Отличный вопрос! У нас будет раздел газеты, где мы будем размещать только новых авторов, желающих попробовать свои силы, — одобрительно кивнул я.

Все принялись галдеть, обсуждая разные детали. Возникло множество споров, но самых главных вопросов было два.

Первый. Зачем людям читать такое?

Мне было очень сложно убедить окружающих, что люди охотно будут смотреть на чужую еду, слушать про то, как незнакомый им человек съездил в отпуск туда, куда они только планируют. Но вспоминая свой прошлый мир, где соцсети захватили умы людей и стали неотъемлемой частью жизни почти каждого человека, я знал, что такой контент будет очень востребован. Ведь люди здесь ничем не отличаются от тех, что часами напролёт смотрели на множество блогеров в мире, где я жил раньше.

С трудом, но я смог убедить, что читать будут, особенно учитывая, что газета будет распространяться бесплатно. И это конечно же побудило второй, не менее важный вопрос.

Как на таком зарабатывать?

— Газета будет монетизироваться с помощью рекламы. Более того, помимо классических объявлений между статьями, будет и реклама которую будут создавать сами авторы контента. И уж они сделают это ярко, интересно и абсолютно ненавязчиво. Так, что читатели будут получать удовольствие от неё, — говорил я.

Объяснить мою идею было очень непросто. Потому что это было нечто абсолютно новое для этого мира. Настолько новое, что для этого тут даже нет названия. Впрочем, не было сомнений, что люди сами найдут как назвать тех, чьей основной работой когда-то в будущем станут рассказы о своей жизни со страниц нашего издания.

В моих планах было создание агентства с которым у каждого желающего зарабатывать автора должен быть эксклюзивный контракт. Рекламодатели, желающие чтобы популярные авторы аккуратно и крайне эффективно отрекламировали их товар, будут обращаться в агентство, которое будет брать свою комиссию за работу. Я прекрасно понимал, что это игра в долгую без каких либо гарантий. Но в случае успеха, это принесёт мне целое состояние. А что самое важное — я получу огромный рычаг влияния.

Многие после моего рассказа нахмурились. По их глазам было видно, что их смущает то, что весь доход зависит исключительно от рекламодателей.

— Это будет наш социальный контракт с читателями. Мы даём им контент, развлекаем их, учим, помогаем и делаем это совершенно бесплатно. Они же в свою очередь ответят нам лояльностью. Своим вниманием они и будут платить за то, что смогут читать нашу народную газету, — с воодушевлением рассказывал я. — Это должен быть тот прекрасный пример, когда в выигрыше остаются абсолютно все: читатели, авторы, рекламодатели и конечно же мы с вами.

— А называться как будет? — спросил всё ещё скептически настроенный к революционной идее Стас.

— Голос улиц, — с удовольствием произнёс я.

По восторженным лицам окружающих я понял, что название пришлось по душе абсолютно всем.

В наступившей атмосфере всеобщего воодушевления раздался звонок на столе главного редактора.

— Заневский вестник, я вас слушаю, — поднял я трубку, находясь ближе всех.

— Даня, приезжай скорее в типографию, — услышал я встревоженный голос Ани. — Диму только что похитили!