Бумажная империя 2

Глава 7

Вика резко повернула руль влево. Небольшая машина с трудом цеплялась четырьмя колёсами за асфальт, прорезая вечерний воздух противным визгом резины. Меня вжало в стекло пассажирской двери.

Наконец, отыскав ремень безопасности, я смог пристегнуться. Не уверен, что это сделало моё пребывание здесь безопаснее, но мне хотелось так думать.

— Так кто это такие? Опять бандиты? — спросил я у девушки, сосредоточенно управляющей красным болидом.

— Хуже, гораздо хуже, — не поворачиваясь, ответила она. — Это журналисты.

— Эм-м-м, а почему тогда мы убегаем? Объясни пожалуйста нормально, я ничего не понимаю, — недоумевая, попросил я Вику.

Она вздохнула и, посмотрев в зеркало заднего вида, сбавила скорость:

— Кажется, оторвались, — расслабленно произнесла она. — Сейчас поедем к моему брату, у него можно будет укрыться пару дней.

— Да что чёрт побери происходит, Вик? — не выдержал я этих недосказанностей.

Она вздохнула и с тревогой посмотрела на меня:

— Кто-то слил официальные фотографии со свадьбы Васнецовой и Никитина. Все. Там были и твои снимки в синем костюме. Теперь все журналисты, охочие до скандалов и сенсаций пытаются добраться до тебя.

Твою мать! Только этого мне не хватало! Зачем Васнецов это сделал? Это же сродни объявлению войны роду Распутиных: подстроить такую ситуацию, а затем слить фотографии жёлтой прессе. Нет, он точно бы не поступил столь глупо и топорно. Васнецов — хитрый лис, мастер интриг и вряд ли бы допустил подобное. Но тогда как эти фотографии просочились в прессу?

— Я как узнала — сразу рванула к тебе. Успела раньше других, пока они выясняли кто ты и где тебя искать. Тебе ни в коем случае нельзя попадаться этим пираньям. Пару дней можешь пожить у моего брата, а дальше будем думать, — рассуждала Вика, управляя машиной.

— Нет, — отрезал я. — Прятаться не вариант. Надо исправлять ситуацию. И действовать быстро.

— Что ты тут можешь исправить? — подняла бровь журналистка. — Они знают про тебя, сейчас спешно готовится номер, ночью его напечатают и утром весь город уже узнает твоё имя.

— Значит, ещё есть время до утра, — кивнул я сам себе и взял в руки телефон.

Мариинский театр

Иван Васильевич сидел с супругой в ложе для особых гостей и наслаждался знаменитым балетом «Щелкунчик». Вернее будет сказано, что наслаждалась его жена, ведь сам купец никогда не был близок к искусству, рассматривая театры и галереи скорее как место встреч с сильными мира сего.

— Ваня, ты куда? — шикнула на купца жена, когда он встал посреди второго действия, намереваясь выйти.

— Важный звонок по работе, — кивнул он жене.

Выйдя в холл, предназначавшийся только для особых гостей, он ответил на звонящий всё это время телефон.

— Добрый вечер, Даниил, я вас слушаю, — ровным тоном сказал он.

— Иван Васильевич, прошу прощения за поздний звонок, но вопрос важный и я должен предупредить вас о том, что фотографии со свадьбы в вашем поместье попали к журналистам. В том числе мои, в синем костюме. И у меня есть ощущение, что эти снимки не должны были оказаться достоянием широкой общественности, ведь они нанесут сильный удар по репутации Алисы Сергеевны и её отца, — ввёл в курс дела купца, уверенный, что не он был причиной распространения фотографий.

В трубке повисла тишина.

— Благодарю вас, Даниил. Это очень важные сведения. Вы абсолютно правильно рассуждаете. Эти снимки не должны были попасть к прессе, — наконец произнёс Васнецов холодным голосом.

Он был сдержан и невозмутим, но в его голосе я чувствовал колоссальную энергию и ярость.

Завершив звонок, Иван Васильевич медленно подошёл к буфету, взял тарталетку с чёрной икрой и стопку водки «Царский дух». Выпив жгущий горло напиток, он закусил икрой.

Это были очень плохие новости для купца. Целью этой интриги было показать зубы перед Распутиным, а не кусать его. Но теперь, если фотографии всплывут, князь будет в ярости и винить во всём Васнецова. А князь — крайне опасный соперник.

Допускать такого нельзя, — понял купец и уверенным шагом пошёл обратно в ложе.

Зайдя в полумрак огромного зала, он подошёл к креслу слева и, наклонившись, шёпотом произнёс:

— Павел Алексеевич, позвольте вас на пару минут.

Глава рода Юсуповых недовольно повернулся и посмотрел на купца, но всё-же встал и вышел вместе с ним в холл.

Высокий седобородый мужчина пронзительно смотрел на Ивана Васильевича. Казалось, что он видит его насквозь, зная о каждой мысле, что мелькает в голове купца.

— Что вы хотели, Иван Васильевич? — вежливо произнёс он.

— Я хочу попросить вас об услуге, Павел Алексеевич, — деловым тоном сказал Васнецов. — Дело в том, что до меня дошли сведения об одной неприятной публикации, готовящейся к выходу завтра утром. На недавнем мероприятии в моём поместье произошла утечка информации и теперь под ударом стоит репутация уважаемого человека.

— Говорите прямо, Иван Васильевич, — устало сказал Юсупов. — Я ещё хочу досмотреть второй акт.

— Я прошу вас, чтобы ни одно из ваших изданий не печатало статей о Данииле Уварове, как о спутнике Алисы Распутиной, — коротко ответил купец.

Юсупов никак не отреагировал. Он помолчал секунд тридцать, а потом произнёс:

— Нет.

Васнецов смотрел на него, ожидая дальнейших объяснений.

— Дело в том, что мы уже давно не вмешиваемся в работу наших изданий. Порой, даже решение акционеров не может повлиять на нерадивых работников, публикующих то, что им вздумается. В вашем случае я рекомендую не придавать значениям подобным мелочам и слухам. В конце концов, пострадает лишь репутация князя Распутина, — безэмоционально объяснил Павел Юсупов. — А теперь прошу меня простить, но я хочу досмотреть балет.

Васнецов остался в холле один. Он был в бешенстве. Юсупов демонстративно отказал ему. Иван прекрасно знал, что Юсуповы по одному звонку могут блокировать любые статьи и публикации и очень тщательно занимаются редактурой неугодных им материалов. Павлу ничего не стоило сделать так, чтобы про эти фотографии никто и никогда больше не упомянул. Но он показал Васнецову, что они играют за разные команды.

— Отец, что хотел Васнецов? — шепотом спросила Кристина Юсупова, когда Павел Алексеевич вернулся на своё место.

— Просил заблокировать материал по сыну Веры, — ответил он дочери.

— Что попросишь взамен? — поинтересовалась она.

— Ничего. Я отказал ему. Он слишком заигрался в аристократа и возомнил себя равным нам, — холодно произнёс глава рода медиамагнатов и сделал знак рукой, что разговор закончен и он хочет насладиться балетом.

Павел не стал говорить дочери, что он знал о том, что материалы про безродного спутника Распутиной сегодня просочатся в прессу. Он знал, потому что был одним из тех, кто устроил этот слив.

Юсупов не мог не ответить на то, что Васнецов вмешался в дела его рода. Этот спор между Виктором Хвалынским, женихом Кристины Юсуповой, и безродным сыном Веры, в котором купец поддержал пацана, да ещё и выкупил значительный пакет акций какой-то завшивой газетёнки. До этой ситуации, Павел даже не знал о её существовании, но её размер не важен, важно то, что она была в руках семьи. А теперь…

Небольшой красный хэтчбэк Вики остановился рядом с обычным многоквартирным домом.

— Получается, Юсуповы отказались помочь? — со смесью удивления и иронии переспросила она.

Я утвердительно кивнул. Только что Иван Васильевич сообщил, что заблокировать публикацию не получится и надо готовиться к последствиям этой информационной атаки.

Вика наверное как никто другой понимает, что этот отказ — лишь нежелание главы рода Юсуповых помочь. Она не верила, что Юсуповы чего-то не могут запретить, если захотят. Да и меня их отказ не удивил. Я сразу же вспомнил слова Димы из типографии, который рассказал мне про странный визит Хвалынского и подозрительную уверенность в скорых проблемах Васнецова и Распутина. Неужели это оно и Павел Юсупов заодно с теми, кто это устроил?

Если бы фотографии существовали в одном экземпляре, то можно было бы их украсть, хотя это глупо, ведь моя личность уже раскрыта.

Значит, мне предстоит придумать, как минимизировать последствия, а ещё лучше — обернуть ситуацию с выгодой для себя. Ведь любой кризис — это возможность.

Поднявшись на седьмой этаж, мы вошли в большую двухкомнатную квартиру.

— Неплохо баристы зарабатывают, — отметил я достаточно дорогой ремонт и недешевую мебель.

— Это съёмное жильё, — объяснила девушка. — Да и то, хозяева хотят продавать квартиру, так что Костя тут долго не задержится.

— Надеюсь я задержусь тут куда меньше, — пошутил я, но было как-то не смешно.

Мне вообще не нравилась ситуация, когда я вынужден прятаться в чужой квартире. Но я понимал, что сегодня нельзя попадаться на глаза журналюгам. Маму я также предупредил и она переночует у подруги.

Утром я проснулся знаменитым. Но не такой славы я хотел. Впрочем, я вообще не хотел никакой славы. Но сегодня на моём телефоне было несколько десятков пропущенных вызовов уже к девяти утра.

Посочувствовав мне, Костя приготовил кофе.

— Это что, растворимый? — поморщился я. — Ты же бариста, неужели профессиональная этика не запрещает тебе наливать растворимый кофе?

— Моя профессиональная этика живёт на работе, — усмехнулся парень. — А дома я простой человек, который может иметь свои вкусы.

— Твои вкусы весьма специфичны, — улыбнулся я и добавил изрядную порцию сливок, чтобы как-то замаскировать это недоразумение.

— Что будешь делать? — поинтересовался он между делом. — Вика сказала, что несколько дней за тобой будут буквально охотиться.

Я задумался. А что я буду делать? Работать конечно. Я не позволю своре журналистов помешать мне достичь своей цели. У меня куча работы и множество идей, которые надо притворить в жизнь.

— Сегодня выходит свежий номер нашей газеты, значит пора готовиться к следующему, — пожал я плечами.

Но как бы я не пытался не думать о сегодняшней публикации, нельзя было игнорировать её последствия. Она создала проблемы не только мне, но и Распутину. Да и Васнецов тоже оказался в незавидном положении, фактически своими руками сотворив всю эту ситуацию.

Мне надо как можно скорее придумать, как решить эту проблему. Этим я помогу и себе и князю, чем заметно улучшу свои с ним отношения и подниму свой статус в его глазах.

Ох, боюсь даже представить, в каком бешенстве сейчас Распутин.

Поместье князя Распутина.

— Сергей Олегович, вам шах и мат, — услышал князь неприятную для себя фразу.

Он оглядел шахматную доску и ухмыльнулся.

— Вы плохой стратег, Игорь Ларионович, — небрежно заметил Распутин и, взяв в руки ферзя, съел вражескую ладью, угрожающую его королю.

Долгопрудный картинно взмахнул руками:

— Как же я проглядел такое! Мне действительно далеко до вашего гения.

Князь слегка поморщился от такой некрасивой и неаккуратной лести. Но его гостя это ничуть не смутило:

— Именно поэтому я так хочу стать вашим торговым партнёром. Благодаря вашему стратегическому мышлению, наш совместный бизнес сможет занять лидирующую роль на рынке восточной Европы.

— У меня уже есть фирма, занимающаяся торговлей в Восточной Европе. И именно она является крупнейшим игроком на рынке. Зачем мне прекращать выгодное сотрудничество с Васнецовым? Что вы можете мне предложить? — раздраженно спросил Распутин.

Его настроение мигом стало плохим. Он прекрасно понимал, что Долгопрудный пришёл сюда, рассчитывая уговорить его на сотрудничество. И эта партия в шахматы — фикция, поддавки, фальш. Князя злило это, ему не нужна была эта пиррова победа, впрочем как и поражение.

Так что, подумав об этом, он вернул себе хороший настрой. В конце концов, Долгопрудный поступил именно так, как следовало в данной ситуации: пришёл и стал лебезить и унижаться, чтобы получить желаемое. Сергею льстило такое отношение окружающих. Это было признанием его власти и могущества. Но конечно же, проигранная партия в шахматы и грубая лесть не способны заставить его принять подобное предложение.

Раздался стук в дверь и, не дожидаясь ответа, она отворилась. Вошёл личный секретарь князя и прошептал ему что-то на ухо.

— Дай сюда, — прорычал Распутин и слуга протянул глянцевый журнал.

Закипающий от ярости глава рода взглянул на обложку.

«Распутины снизошли до народа», — красовался огромный заголовок на фоне профессионального снимка Даниила Уварова в синем костюме.

— Ублюдок! — прорычал князь. — Да как он посмел это сделать⁈

В ярости читая свежий номер журнала голубая кровь, он не заметил, как сидящий рядом с ним мужчина едва заметно улыбается. И в этой улыбке было куда больше, чем казалось на первый взгляд.

Швырнув журнал на пол, Распутин какое-то время сидел молча. Его грудь вздымалась после каждого яростного вздоха, а взгляд был устремлён куда-то вдаль.

— Что-то случилось? — участливо спросил сидящий напротив Долгопрудный, выдержав небольшую паузу.

Распутин так и сидел, размышляя над новостями и не обращая внимания на гостя. Пока наконец не повернул голову к ожидающему ответа собеседнику.