Черный Маг Императора 20

Глава 20

Голицын задал мертвецу еще несколько вопросов, однако ответить на них тот не смог. Калинин понятия не имел, что собирался дальше делать с артефактом Бобринский. Демида интересовали лишь деньги и обещания о том, что ему помогут сбежать и устроиться так, что его никто не найдет. Он рассудил, что если уж никаких титулов ему в Российской Империи не светит, то хотя бы окончит свои дни богатым человеком.

Также выяснилось, что члены его семьи и правда ничего не знали о планах Калинина. Он считал свою жену излишне болтливой и крайне редко посвящал ее в свои дела. Тем более, в такое ответственное как это.

Справедливости ради нужно сказать, что свое семейство он тоже потом собирался перетащить поближе к себе. Это должно было произойти чуть позже, после того как он сам устроится. Вот только не случилось. Вместо сладкой жизни на теплом морском берегу Калинин устроился на каталке.

Закончив беседу с мертвецом, Голицын вытащил телефон из кармана и вышел из комнаты. Видимо ему нужно было сделать какие-то распоряжения насчет Бобринского, у которого теперь был Вороний Амулет. Я же закончил с трупом — уложил его на место и с большим удовольствием оборвал с ним связь.

Когда я вышел во двор, то с облегчением глотнул свежего воздуха. После разговора с Демидом у меня было такое ощущение, что я в чем-то испачкался. Хотелось поскорее принять душ и забыть об этом неприятном человеке. Вообще-то, я уже встречал достаточно много негодяев в своей жизни, но этот почему-то казался мне особенно мерзким. Видимо не случайно природа наградила его такой внешностью.

Дракона во дворе не было, скорее всего он скрылся в одном из рядом стоящих зданий. Так что некоторое время я был предоставлен сам себе и чтобы не стоять просто так, попытался припомнить кто такие Бобринские? Фамилия казалась мне знакомой. По-моему, я что-то читал о них по «Истории Одаренных родов Российской Империи».

Покопался в памяти, однако сходу вспомнить не получилось, так что пришлось покопаться в телефоне. Каждый раз, когда я делал это, давал себе торжественное обещание заново заняться курсом истории, чтобы знать эти фамилии наизусть. Мне нравилось, что тот же Нарышкин с легкостью снабжал меня сведениями практически обо всех дворянах, которые оставили хоть какой-то след в истории.

Да… Это было здорово, конечно. Кроме того, очень полезно в принципе. Не всегда же под рукой будет телефон. Или возникнет какая-нибудь ситуация, когда будет крайне неудобно им пользоваться. Я все это, разумеется, понимал и сам, к тому же Дориан регулярно напоминал мне, что этим вопросом нужно озаботиться.

Вот только времени у меня на это почему-то никогда не находилось. Все время что-то отвлекало от учебника. Честно признаться, пару раз я даже брал его в руки, чтобы выполнить свое обещание, но каждый раз засыпал с книгой в руках.

Видимо история просто не мое… Или к тому моменту я так выбивался из сил, что уже не было никакой возможности заниматься учебой… Наверное, стоит попробовать еще раз. Вдруг на этот раз мне повезет?

Оказалось, что графы Бобринские родом из Москвы, однако в ходе родовых войн перебрались в Катринбург, где живут и сейчас. В свое время Бобринские были ярыми противниками Романовых и поддерживали их противников. Собственно говоря, потому видимо и уехали из Москвы.

После войны практически все Бобринские были казнены. В живых остался лишь один из них, самый младший представитель семейства — Алексей. У него было какое-то серьезное умственное расстройство, по причине которого он был признан недееспособным.

Но несмотря на то, что младшенького оставили в живых, энергетический узор внутри его тела был уничтожен. Таким образом род Бобринских был навсегда лишен своего врожденного Дара. Кстати говоря, он был у них практически уникальным и к тому же каким-то образом связан с магией времени.

Жаль, что никаких подробностей об этом не сообщалось. Было бы интересно почитать, что такого умела эта семейка, если Император на тот момент принял такое непростое решение. Лишить Одаренный род магии, в какой-то мере, это еще хуже, чем казнить. Далеко не со всеми противниками Романовы расправлялись так жестоко. Видимо на то были какие-то причины…

Бобринский Лев был сыном того самого безумного Алексея и выходит именно с ним имел дело Калинин. Отец его давно умер, а самому Льву уже стукнуло почти пятьдесят лет, за которые он так и не создал семьи. Получается, что он был последним из рода, вот какая штука…

Из этого всего мне стало понятно, что у Бобринских есть повод не любить Романова и пытаться как-то навредить ему, правда я пока не понял, зачем ему понадобился Вороний Амулет.

Что он собирается с ним делать? Будет использовать сам, либо выкупил его у Калинина, чтобы затем передать его Чернопятову? Собственно говоря, именно об этом я и спросил Голицына, когда мы с ним держали путь в сторону Императорского дворца.

— Максим, ты задаешь вопросы, на которые я еще и сам не знаю ответов, — сказал он. — Однако этот факт меня радует. Ты не терял времени зря пока ждал меня. Вспомнил не только самого Бобринского, но уже успел и кое-какие выводы сделать.

— Вообще-то, не вспомнил, — признался я. — Прочитал в интернете.

— Ну да, конечно, — кивнул Дракон. — Я помню наш разговор, когда мы с тобой знакомились. Ты мне говорил, что у тебя проблемы с историей. Видимо с тех пор ничего особо не изменилось.

— Не-а, — покачал я головой. — Пока никак.

— Полезный предмет, между прочим, — глава тайной канцелярии строго посмотрел на меня. — В будущем тебе это очень пригодится. Особенно, если ты планируешь оправдать надежды Романова на тебя.

— Я постараюсь, Василий Юрьевич, — пообещал я ему, в очередной раз решив, что займусь этим вопросом, как только, так сразу.

— Угу, уж будь любезен, — кивнул он. — Впрочем, для этого у тебя еще много времени впереди, так что успеешь. Ну а что касается твоего вопроса… Я дам тебе ответ на него, как только он у меня будет. Но раз уж ты принял в этом деле непосредственное участие, то, конечно же, имеешь право знать, как развиваются события.

— Очень хотелось бы, — сказал я и с нетерпением уставился на него.

— Собственно новостей не много. Для начала я отдал соответствующие распоряжения, чтобы как можно скорее выяснили, где находится Бобринский, и приняли меры к его задержанию, — загнул один палец на правой руке Голицын. — Затем рассказал о том, что произошло Александру Николаевичу, который попросил меня поставить его в известность, как только будет какая-то информация. Кроме того, поручил ребятам выяснить все, чем занимался в последнее время Бобринский, так как его фамилия давно уже не на слуху. На этом пока все…

— Не густо, — расстроился я.

— Уж как есть, — усмехнулся Дракон. — Но я бы на твоем месте не сильно расстраивался, так как один повод для радости у тебя все-таки есть.

— Это какой же? — удивился я.

— У нас случались вещи и похуже, однако не так уж часто Романов просит сразу же звонить ему, — ответил он. — Так что делай выводы, Темников.

В ответ на это я ничего не сказал. Что говорить, если я давно уже понял, что Император на меня рассчитывает. Впрочем, глава тайной канцелярии прав, лишний раз узнать об этом все же приятно.

— Василий Юрьевич, — обратился я к нему после небольшой паузы. — Бобринских же лишили Дара, если я не ошибаюсь.

— Верно, — кивнул он. — Было такое дело.

— Тогда как объяснить тот портальный узор в доме на полу? Вы же видели, им явно часто пользуются. Как он это делает, не обладая магическими способностями? — спросил я.

— Для начала еще не факт, что Бобринский им пользуется. Пока мы знаем лишь о том, что он встречался там с Калининым, где прикончил его и забрал Вороний Амулет, — ответил Голицын. — Ну а потом, он всегда мог использовать артефакт. Как ты знаешь, ими могут пользоваться не только Одаренные.

Верно… Этот момент я как-то упустил из вида… Видимо потому, что нечасто сталкивался с ситуацией, когда неодаренные пользуются магией. Поэтому эта мысль сразу и не пришла мне в голову.

Кстати говоря, даже сейчас, после того как Дракон напомнил мне о такой возможности, она все равно не казалась мне самой очевидной. Правда никаких альтернатив ей я пока придумать не мог.

Если исключить вариант с артефактом, крайне трудно объяснить, как именно пользуется портальной магией человек, который не может этого делать. Разве что кто-то таскает Бобринского следом за собой, как меня Чертков. Но Калинин больше никого не упоминал, а соврать мертвец не мог.

В общем, дело ясное, что дело темное. Вскоре я перестал об этом думать, так как все равно никакого толка в этом не было. Только лишь вопросов добавляется и настроение еще больше портится, вот и весь результат.

К тому же, за разговором с главой тайной канцелярии время пролетело быстро, и вскоре размышлять мне стало некогда, так как мы подъехали к Императорскому дворцу. Спустя еще несколько минут я уже шагал по длинным дворцовым коридорам в сопровождении Дракона.

Сегодня во дворце почему-то было особо много народа. Я даже не слышал эха от своих шагов, как это обычно случалось. Вместо этого нас с Голицыным сопровождали многочисленные заинтересованные взгляды и шепотки, среди которых я несколько раз услышал свою фамилию.

Честно говоря, это было как-то необычно. В школе-то я давно уже привык, что обо мне сплетничают на каждом углу, а вот во дворце слышать этого пока не приходилось.

— Ну а что ты хотел, Империя знает своих героев, мой мальчик, — с гордостью сообщил мне Дориан. — Помяни мое слово, еще настанет тот день, когда о тебе будут слагать стихи и легенды. Помнится мне, у меня был один знакомый менестрель, который сложил в мою честь не меньше сотни баллад! А ведь он был один из многих!

Ох уж мне этот Мор… Послушать его, так за ним целыми днями таскалась орава бардов, которые только и мечтали о том, чтобы исполнить ему свое новое музыкальное творение.

— Кстати не только они, — сказал мой друг. — Еще и поэты. Эти тоже писали стишки в мою честь. Особенно расходились, когда я выкатывал им пару бочонков вина. Прямо такое вдохновение на них находило, что дрожь брала.

— Неудивительно. Если бы я на причале местным работягам вино бочками выкатывал, так и они бы про меня славные истории по всему Белозерску рассказывали, — хохотнул я. — Одна другой краше.

— Тебе не обязательно, Макс. О тебе и без вина часто болтают, — верно подметил Дориан. — Поэтому я тебе и говорю, еще немного, и достигнешь моих высот. Если раньше не прикончишь нас обоих.

Мы все шли и шли по петляющим коридорам. Вскоре я перестал ориентироваться в многочисленных поворотах и понял, что Василий Юрьевич ведет меня туда, где я еще не был. По пути мы миновали два поста охраны, где глава тайной канцелярии удостоился вежливых поклонов, а я нескольких строгих взглядов.

— В этом крыле дворца находится несколько личных комнат Императора, в которые он не часто пускает гостей, — сказал мне Дракон в тот момент, когда я с интересом осматривался вокруг. — Ты идешь туда в первый раз, Темников. Запомни этот момент. Пусть он будет для тебя не последним.

— Спасибо, — сам не знаю почему, поблагодарил я Голицына.

Мы миновали еще один пост охраны, и за это время я проникся особой торжественностью и важностью того момента, что Император удостоил меня сегодня такого приема. Все это очень здорово, конечно, вот только топать было далеко… Какой-то бесконечный дворец…

В ответ на эту мысль Дориан в который раз уже собрался провести мне очередную лекцию о том, что такое настоящий дворец на самом деле, и почему это лишь его жалкое подобие, но мы наконец пришли куда нужно. Дракон осторожно постучал в дверь и вскоре из-за нее раздался знакомый голос Романова, который разрешил нам войти.

Комната оказалась совсем небольшой и очень темной. На стенах играл отблеск десятков свечей, которыми она освещалась, и это было как-то странно. По-моему, я вообще впервые видел, чтобы для освещения использовали свечи, а не электрические лампочки или светокамни. Такое ощущение, что я вдруг перенесся в прошлое. Разве что сам Александр Николаевич был таким же, как обычно.

Практически все вокруг было отделано черным мрамором, включая камин и рабочий стол, который был завален бумагами. Разве что стулья были деревянными, хотя оббиты темной тканью. Мрачновато, что и говорить. Прямо настоящая ритуальная контора. Хоть бы окошко какое…

Воздух в комнате был прохладный и какой-то густой. Кроме того, пахло камнем и дымом. Насчет последнего понятно, камин здесь был очень примечательный и занимал практически все дальнюю стену. Судя по холоду в комнате, камином приходилось частенько пользоваться.

— Ваше Императорское Величество, — поприветствовал я Императора и поклонился, как того требовали правила.

— Брось кланяться, Темников, — с улыбкой сказал мне Романов. — Что-то раньше ты не особо утруждал себя приветственными церемониями. Это что, Нарышкин так плохо на тебя влияет?

— Да всегда вроде бы соблюдал… — растерялся я, глядя на Александра Николаевича который шел мне навстречу.

— Худой, бледный… По-моему, ты еще больше вытянулся с момента нашей последней встречи, — сказал он, внимательно рассматривая меня. — Мне кажется, на балу ты выглядел посолиднее. Килограммов этак на пять, нет? Неужели всего неделя учебы тебя так вымотала? Нужно будет сказать Орлову, чтобы они там не слишком над вами издевались.

Трудно было сказать, всерьез сейчас все это говорит Романов или нет. Когда бы мы с ним не встречались, он всегда был в хорошем настроении, и даже когда обсуждали серьезные вещи, в его глазах горел огонек. Такое ощущение, что он никогда не уставал. Не удивлюсь, если вдруг узнаю, что при всем этом он еще и спит всего пару часов в сутки.

Вообще-то, я не заметил за собой особых изменений. Так-то я всегда не особо толстый был… Даже наоборот… Может быть, меня на балу костюм полнил?

— Проходи, присаживайся, — сказал он и указал мне на один из стульев. — Как тебе мой кабинет? Я называю его черным. Мне здесь лучше всего работается.

— Очень подходящее название, Ваше Императорское Величество, — согласился я. — Лучше и придумать было сложно.

— Ахаха! — от души рассмеялся Император. — Тебе хоть орден давай за твою непосредственность! Обычно со мной просто соглашаются и никаких комментариев не отпускают. Видимо Лешка тебя еще не окончательно испортил, и мне это по душе. Знал бы ты, как сильно устаешь от этих бесконечных ритуалов.

В этот момент мне пришла в голову мысль, от которой меня бросило в пот. Какого черта, интересно знать, я не взял с собой шапку, которую мне подарил Александр Николаевич? Если уж в Москву ехал, можно было бы ее и захватить с собой на всякий случай. Балбес… Хорошо хоть свою в машине Дракона оставил, а то было бы совсем некрасиво. Еще подумал бы Романов, что его подарок мне не нравится.

Все это время Голицын стоял молча возле двери и лишь после того, как Император махнул ему рукой, подошел поближе и сел на один из свободных стульев.

— Василий Юрьевич рассказал мне о твоих успехах в морге, — сказал Романов и кивнул. — Молодец. Работаешь спокойно, без эмоций. Именно этого я от тебя и ожидал.

— Благодарю, Александр Николаевич, — сказал я.

В этот момент за спиной Императора неожиданно вспыхнули дрова в камине.

— Проклятый холод, — прокомментировал это событие Император. — Это единственное, что мне не нравится в этой комнате. Но это ерунда, я уже привык. Если хочешь, могу угостить тебя чаем.

Романов посмотрел на одну из стен и только сейчас я обратил внимание на небольшой черный шкаф, который сразу не заметил.

— Там у меня любимый медный чайник, который я нагреваю прямо здесь, над камином, — сказал он и встал со стула. — Только не вздумай отказываться. Во-первых, разговор у нас предстоит долгий, и чашка горячего чая не повредит. А во-вторых… Разве тебе готовил когда-нибудь чай Император?

Он подошел к шкафчику и загремел там посудой. Я же тем временем тоже попытался встать со своего стула, чтобы помочь ему, однако Голицын резким жестом дал мне понять, чтобы я сидел на своем месте и не вставал с него.

Ну ладно… Так, значит так… Действительно, когда еще мне приготовит чай сам Романов? Лешка узнает — обзавидуется…

— Точно помрет, — уверенно сказал Дориан. — Как пить дать, инфаркт от зависти хватит!

В этот момент в моем кармане зажужжал телефон. Обычно в таких случаях я всегда ставил его на беззвучный режим, но в этот раз увлекся разговором с Голицыным и забыл. Наверное Нарышкин, кто же еще? Чувствует, что я в гостях у Романова.

Однако это был не Лешка. Звонила Софья. Ну разумеется… Воронова, выбрала самое неподходящее время для звонка, которое только может быть. На какой-то момент я растерялся и не знал, как поступить. Всего несколько секунд, но их хватило для того, чтобы Александр Николаевич отреагировал.

— Кто звонит? — спросил он и обернулся. — Темников, у тебя такой взгляд, как будто я тебя сейчас на плаху отправлю. Я просто спросил — кто звонит?

— Воронова… — выдохнул я.

— Ну так ответь, — сказал он и вновь занялся посудой. — Зачем заставлять девушку ждать? Тем более, вы так редко разговариваете в последнее время. Можешь выйти в коридор, если хочешь.