Чужак. Особый магистрат

Глава 10

Глава 10. Мастерство

В лицо ударил яркий солнечный свет. Я повалился на каменную твердь, откинул голову и закашлял. Карлик оказался рядом, присел и, прищурившись, уставился куда-то вдаль. Немного помолчал, а потом спросил:

— Зачем тебе наши души?

Вопрос меня нисколько не удивил. Я уже привык к тому, что все вокруг меня считают посланником Сатаны. Поэтому не став мудрить, я просто пошутил:

— Соберу сотню и получу повышение!

— Забавно, — сказал Морганте. — Еще не видел ни одного morano, кто пытался шутить в моем присутствии.

— А ты первый, кто понял, что я шучу.

После этого я протянул карлику руку, желая попрощаться. Но он наградил меня удивленным взглядом. Наша партия продолжилась. И на этот раз уже он сделал очередной ход. Мавр схватил меня за кисть, и пока я успел среагировать, защелкнул на ней ржавые оковы. На плечи мгновенно навалилась ужасная слабость. Я упал на одно колено и тяжело вздохнул.

— Ну что демон, от истины никуда не денешься! — победоносно заявил Морганте.

Я попытался встать, но у меня не получилось. Тем временем, мавр оголился по пояс и освободился от огромного креста, что носил на груди — а держался он за счет огромных цепей на плечах и опоясывал его вокруг живота.

— Это вериги святого Петра, — объяснил карлик. — Чистой душе они помогают, а вот темную сковывают и клюют, словно дятел избавляющий дерево от паразитов.

Я гневно выругался. Но улыбка на лице Морганте стала только шире.

— Вот ты и проявил свою суть: волк в овечьей шкуре.

Мавр начал закреплять вериги на моем теле, а я не мог сопротивляться.

Подойдя ближе, карлик с интересом посмотрел на татуировку на моей ключице: китобой держит в руке гарпун, а волна скрывает огромного кракена.

— Ты вселился в тело моряка?

Опустив низко голову, я покачал головой. Тело перестало меня слушаться: ноги дрожали, а перед глазами все плыло. Тяжело дыша, я еще раз выругался и посмотрел на служителя ордена.

— А ругаешься ты как портовая шлюха, — заметил карлик.

— Наступит время, и ругаться придется тебе, — ответил я.

Морганте улыбнулся и перекрестил меня:

— Учись смирению, дьявольское отродье. Но не будет никогда на земле власти твоего господина.

Мавр помог мне подняться и подставил свое плечо. Мы двинулись медленно, Впереди шел карлик, а мы следом. Но, самое удивительное, что двигались мы в противоположную сторону от обители Черной Розы, которая сейчас захлебывалась в клубах густого дыма.

— Куда вы меня ведете? — продолжил я беседу через какое-то время.

Карлик шмыгнул носом:

— Да большая ли разница?

— Праздное любопытство, — ответил я.

— Мы движемся в Вольтерру.

Мне название города ничего не сказало, зато мавр, знающий явно больше меня, заметно побледнел.

— И что же там настолько ужасно? — уточнил я.

Мавр испуганно уставился на карлика. Но тот не дал монаху говорить, а продолжил рассказ сам:

— Вальтерра — особое место. Тебе известно, что там казнили стригу Арадию, первую ведьму на земле? После долгих поисков ее предали огню на глазах у тысячи горожан. К сожалению, избавившись от болезни, мы не победили эпидемию, и зараза распространилась по всей Италли. С того самого дня и по всей Тоскане появились ведьмы и их последовательницы. До недавних пор Вальтерра считалась проклятым местом. Но великий приорат лет десять назад устроил настоящую битву с мерзкими наследниками этрусков, которые являлись основателями первых поселений.

— Город настолько старый? — удивился я.

— Он старше самой Римской империи, — перебил меня Моргнате.

Я немного замедлил шаг, чтобы передохнуть и сэкономить силы. Карлик не обратил на это никакого внимания. Но мавр недовольно толкнул меня в спину, заставив вернуться к привычному шагу.

— Теперь Вальтерра это сердце Святого ордена. Там проводят самые громкие процессы, над слугами Сатаны. Господь милостив, и он поможет нам совершить этот сложный путь. От огня к истинному отмщению. Я уже вижу, как тебя подвешивают на Позорном Столбе, а потом разрывают тело на части.

— А как же огонь очищения? — уточнил я улыбаясь.

— Будет и праведное пламя! Уж поверь мне, — кивнул Морганте. — Мы искупим вину, что сами привели на святую гору такое великое зло.

— Я так понимаю ты сейчас обо мне?

Морганте не стал отвечать. Он уже привык к моим выходкам и просто перестал на них реагировать. Впрочем, и мне этот разговор стал бесполезен. Лезть в богадельню, где сжигают всех без разбора, я не собирался. Вопрос только: как этого избежать? Подняв руки, я уставился на кандалы и цепи. На запястьях появились красные отметины, а в местах соприкосновения с металлом даже кровавые отметины.

В Божественное наказание я конечно не верил. И бесконечные уличения меня в связях с Сатаной мне тоже были неинтересны. Скорее всего, вериги были обработаны специальным составом — нечто вроде слабого яда. Слышал я про служителей божьих, что занимались самобичеванием. Так что вполне возможно, что зная это — карлик специально все подстроил. Для него я враг веры и таким останусь.

Спустившись вниз с холма, мы оказались у широкого тракта. Объявив привал, Морганте омыл лицо водой из ближайшего ручья. Я тоже решил утолить жажду, но мавр, схватив цепь, прижал ее к земле, заставив меня уткнуться лицом в землю.

Из глубины леса, куда уходил извилистый путь, отчетливо послышался топот копыт. А через минуту показались всадники в темных дорожных плащах. Запрокинув голову вверх, Морганте выставил руки и произнес короткую молитву. Он был уверен, что сам господь направил ему на помощь этих случайных путников.

Катерине не спалось. Не дожидаясь рассвета, она покинула постель и осторожно, на носочках, подошла к двери. Затаила дыхание, прислушалась. Обычно в коридоре дежурил Тизано, человек начальника охраны. Но Катерина знала, что последний, не отличается преданностью её семье. Именно он привел в их поместье Верону с его головорезами. И ей ничего не грозит, пока она является заложницей в стенах родного дома. Но как только отца придадут «справедливому» суду, она станет разменной монетой и за ее жизнь не дадут и ломаного гроша.

Вернувшись к кровати, Катерина достала кинжал, подаренный ей дядей, и вернулась к двери. Она прекрасно умела обращаться с оружием. И готова была пустить его вход. Слегка приоткрыв дверь, наследница рода Висконти осмотрела коридор. Никого. Очень подозрительно. Тизаро не спускал с нее глаз, а значит, мог специально скрыть свое присутствие.

Дядя просил ее запастись терпением. Но она не могла усидеть на месте, считая, что понапрасну тратит время. А что если пришелец не сможет добыть нерукотворный стилет? Или его убьют? Что тогда — начинать все заново? А если она не успеет и казнь состоится раньше времени?

Смирение! Оно поможет в любой беде! — говорили ей старшие наставника. Да что они об этом знают? Когда в дом постучалась беда, нельзя медлить, доверившись божьей воле.

Мысли буквально разрывали ее на части. Дядя приказал ждать! Но чего или кого? Какой удобный случай должен помочь Катерине покинуть родные стены и вырваться из ловушки, в которую ее заточил Верона.

Девушка замерла в сомнениях, а потом резко открыла створки плотинного шкафа и быстро облачилась в одежду для верховой езды. Рубаха, узкая куртка, мужские штаны, камзол и высокие сапоги. Затем перчатки. Пояс с портупеей и шпажными ножнами, она взяла в руку. Но обнажать оружие не стала.

— Сейчас или никогда! — воодушевила себя Катерина и покинула комнату, где прожила последние пятнадцать лет.

В коридоре было светло — лунный свет падал косыми лучами, отражая квадраты ставень на полу. Паркет был дорогой, старый и обладал изумительным скрипом. Поэтому Катерина начала двигаться осторожно, точно зная, на какую плитку лучше не наступать. Она готовила побег не первый день и изучила дом так досконально, как это только позволило ей любопытство.

Вниз по лестнице Катерина спускаться не стала — открыла дверь, ведущую на крохотный балкон. Перепрыгнула через ограничения и, повиснув на руках, спрыгнула вниз. Стараясь не издать ни звука, она прижалась к стене, осторожно выглянула из-за укрытия. В нижней зале горел свет. Слышались мужские голоса. Незнакомые лица, скорее всего наемники. Люди, которых пригласил на службу Тизано.

Один дежурит у окна, остальные за большим столом. Судя по развязному виду — пьют вино. С одной стороны — это хорошо: рассеянное внимание поможет ей пробраться на конюшню незамеченной. А с другой — в таком состоянии людей часто тянет на обдуманные поступки, А вдруг они захотят проверить, на месте ли пленница? И тогда пропажа обнаружиться раньше положенного!

Катерина уже собиралась перебежать через двор, когда к дому подъехал всадник. Невысокий, плечистый с огромными ручищами — Катерина сразу узнала Тизано. А это плохо! Даже очень плохо! Такого поворота событий, девушка не ожидала.

Тизано спешился и быстрым шагом направился в зал. Внутри началась суета. Послышались крики, битая посуда. Потом все затихло. Нагоняй получился резким и, к сожалению, для Катерины действенным. Черные тени, словно тараканы, разбежались в стороны. Двое направил к воротам, а еще двое наверх.

Теперь меня точно схватятся! — догадалась Катерина. Но обратной дороги у нее не было. Если схватят сейчас, то сразу же запихнут в подвал. А оттуда уж точно ей не выбраться.

Выждав немного времени, девушка стала пробираться к конюшне. Сейчас стоило молиться лишь о том, чтобы ее конь не подал голос, почуяв хозяйку.

Катерине повезло, она беспрепятственно пробралась к загону, вывела Бриза, и тихо прошептала ему на ухо: «Тише, спокойно. Сейчас мы отправимся в путешествие». Конь мотнул головой, согласившись с хозяйкой. Катерина накинула седло, затянула ремни, сбрую, — и осторожно стала выводить его наружу.

Но фортуна, на которую часто сетовали неудачники, в этот миг повернулась к ней спиной. У ворот непонятно откуда очутился один из наемников Тизано. Притаившись у двери, он справлял малую нужду, напивая веселую песенку. Забыв слова, мужчина перешел на свист. Прижав морду коня к себе, Катерина попятилась назад и уперлась в стог сена. Бриз заволновался, ударил копытом, и как девушка не пыталась его усмирить, все-таки привлек внимание мужчины. Тот зашел внутрь, с его уст сорвалось: «merde![1]». А уже через секунду он обнажил шпагу.

Катерина не стала мириться с обстоятельствами и быстро приняла боевую стойку.

— Маленькая мишка, — улыбнулся наемник. — Желаешь поиграть?

Девушка не ответила. В отличие от противника она относился к предстоящей схватке серьезно, как учил ее маэстро Липо. Обнажив кривые зубы, мужчина жадно облизнулся. Но атаковать не стал, видимо считая девушку слишком уж легкой добычей.

Мужчина выставил вперед шпагу и сделал шаг, вперед близко поставив заднюю ногу к передней. Слишком неуклюжий — такого ударь в плечо и он не удержит равновесие. Катерина отступила. Атаковать первым номером она не планировала.

Резкий выпад заставил девушку обороняться. Удар, защита. Шаг — отступ. И вновь пауза.

Шпаги зазвенев, скрестились.

Мужчина оскалился, вытер рукавом пот. Ни одна из его атак не достигла цели. А он, по всей видимости, рассчитывал на более легкий исход. На этот раз наемник атаковал более открыто, дерзко, не экономя силы.

Размах, укол — и вновь глухая защита. Девушка оборонялась безукоризненно, и как показалось мужчине — играючи. У противника нарастала злость. А Катерина продолжала сохранять невероятное спокойствие.

И что удивляло противника — ни одной контратаки. Что это страх? Неопытность? Мужчин расценил это по своему: девушке просто везет! При этом он совершенно не учел тот факт, что техника фехтования у нее была на высоте.

Оказавшись в противоположной части конюшни, Катерина сделала резкое движение вправо и оказалась на улице. Ее план удался — она умудрилась увести противника подальше от противоположных глаз. Теперь их дуэль могли видеть лишь сторонние зеваки, а никак не пособники Тизано.

Открытое пространство. Противник перед тобой как на ладони. Катерина прищурилась, оценила ситуацию и начала танцевать. Французская школа фехтования казалась примитивной и однообразной. А девушка умела импровизировать. Поэтому она решила атаковать не прямо, а постоянно смещаясь то в одну, то в другую сторону. Быстрые движения застали мужчину врасплох. Явно из бывших гвардейцев он обладал небольшим запасом техники — простые рубленые приемы, никакого изящества. Укол, защита, защита, защита — буквально за несколько минут расстановка сил изменилась. Теперь уже девушка атаковала — осторожно, разнообразно, а противник тяжело дышал, пытаясь уклониться от очередного выпада.

Мужчина сделал шаг назад. Отклонил шпагу в сторону, чем незамедлительно воспользовалась Катерина. Она высвободила свою шпагу, сделала выпад, и острие коснулось плеча противника. Тот стиснул зубы, но остался стоять на ногах. Рана была еще не столь опасна и позволяла продолжать поединок. Только вот Катерина уже почувствовала вкус крови. Она, словно кобра, продолжала с упорством искать брешь в защите противника. И через пару секунд ей вновь сопутствовала удача. На этот раз плечо было поражено чуть ниже первого укола.

Лицо противника побледнело. И он заметно пошатнулся. С каждым вздохом он теперь терял в два раза больше крови. Правда, противник, словно этого не замечал. От него послышался голос: мол, это ерунда. Потом он немного потоптался на месте и смело пошел в атаку.

Липо называл эти отчаянные поступки: ловлей блох! Когда заранее знаешь, что противники пойдет на отчаянный шаг, достаточно выставить острие, и он сам будет нанизан на нее, как на вертел. Катерина никогда не практиковала подобную тактику, но не доверять маэстро у нее оснований не было.

Мужчина охнул, ругнулся на французском и медленно осел на землю. Катерина минуту стояла над ним, ожидая, что ей придется продолжить поединок. Но этого не потребовалось. Послышался протяжный хрип — скорее всего из-за пробитого легкого, — и противник замолчал.

Девушка убивала впервые. В мыслях, она, конечно, представляла свою первую настоящую схватку, но даже помыслить не могла, что внутри возникнет опустошение. Она раздосадовано всхлипнула и разжала эфес — шпага упала на землю. Почему она это сделала? Наверное, она хотела всего лишь ранить мужчину, чтобы обездвижить. Но голос внутри твердил совсем другое. Если ты хочешь выжить в этом мире, тебе придется убивать! И делать это много-много раз. Полумер в достижение цели быть не может. А это уже были слова ее дяди кардинала Мончини.

Из оцепенения Катерину вывел Бриз. Он ткнулся мордой в ее спину и указал на седло. Пора отправляться в путешествие. Утерев слезу, девушка бросила прощальный взгляд на поместье ее родителей, подобрала шпагу и с легкостью запрыгнула в седло. Начало было положено.

[1] Французское — черт.