Чужак. Особый магистрат

Глава 3

Глава 3. Допрос

Мы спустились вниз, миновали винный погреб: впереди шел здоровяк-охранник, а за мной двое тощих стражей с алебардами. Справиться с ними не представляло никаких сложностей. В узком помещении — считай, что они безоружные, размахивать таким длинным древком точно не получится. А вот главный был явно наготове, руку держал на пистоле, а вторую у пояса, где в ножнах имелся небольшой кинжал. Соберусь бежать — он наготове! Только непонятно, что за боец этот начальник охраны. Поэтому взвесив все за и против, я рассудил логично — шанс на побег упущен. Надо было бежать раньше, когда еще управлял каретой. А с другой стороны — зачем? Я спас дочь хозяина дома от неминуемой смерти. Какие ко мне могут быть вопросы? Люди во все времена одинаковые.

Оказавшись в небольшом подвале, я быстро осмотрелся — сбоку пылится сломанная дыба, посредине крохотная скамья и стол, сквозь узкое окошко струится дневной свет. Помещение видимо использовалось как склад, а не как место для допроса.

Стражники заняли свои позиции возле арочного входа, а здоровяк напротив меня — у стены.

— Итак, начнем. Ты, стало быть, из самого Бергамо? — тут же уточнил он.

— Так и есть, мессер, — спокойно ответил я.

— Допустим. Но как случилось, что ты вступился за сеньориту Висконте? Отвечай честно, как есть!

Хотелось ответить коротко и ясно. Но черт дернул меня за язык, и я затараторил:

— Совершенно случайно. Меня по дороге нагнала карета, затем всадники. Крики, стрельба. Я сразу понял: дело плохо. Но честно сказать, мне бы стоило пройти мимо и не искушать судьбу, если бы не разбойники! Они первые попытались лишить меня жизни. Так что я был вынужден защищаться. И сделал это весьма удачно!

Здоровяк сложил руки на груди — поза явно подтверждала его недоверие к моей скромной персоне, а еще пристальный взгляд от чего-то сделался задумчивым:

— Так легко расправиться с тремя головорезами? Возможно ли это списать на банальную удачу?

— Не тремя, а двумя, — уточнил я. — Одному, как я не старался, все-таки удалось уйти.

Судя по всему, здоровяк мне вновь не поверил, потому что следом послышался следующий вопрос:

— И откуда же у тебя умения защищать свою жизнь? Неужели приходилось участвовать в военных компаниях?

Комплекция у меня спортивная, на руке несколько заметных шрамов, да глубокие морщины. Только военная выправка отсутствует. Так что врать тут стоило умело. Только для хорошей легенды необходимо обладать информации. А про конфликты средневековой Италии мне было известно столь мало, что даже не стоило начинать. Поэтому отвечать я начал осторожно:

— Я не солдат и никогда им не был. Но до недавнего времени, я был слугой одного сицилийского лейтенанта. Сами понимаете: куда он туда и я. Так что по воле судьбы, пришлось участвовать в нескольких Северных походах. Там и нахватался всего понемножку.

По всей видимости этот ответ пришелся седовласому по душе. Никакой конкретики, но ко всему прочему — подтвердил его догадку. Как тут не согласиться.

— А есть ли у тебя ныне хозяин? — поинтересовался здоровяк.

— Увы, он сгинул на поле боя. Поэтому я и попросил сеньориту Висконти об услужении, — ответил я. На самом деле, предложение исходило от самой Катерины, но это было не столь важно.

— А кошель что висит у тебя на поясе? Уж не мародерством ли ты промышлял в лесах Святого Антония? — уточнил здоровяк.

— Никак нет. Деньги, что содержит кошель — это вознаграждением, — выдержав тяжелый взгляд седовласого, ответил я. — Если бы противник оказался проворнее, он бы с превеликим удовольствием забрал содержимое моих карманов. И в этом — особая справедливость победителя.

— Интересное суждение.

— Разве воинам не положен законный трофей?

— Воину, но не слуге без господина. Что ж, вижу ты весьма своевольный человек.

Покрутив длинный ус, седовласый немного поразмышлял стоя на месте, а потом прошелся по крохотной комнате. Плохой знак — подумал я. Его явно что-то не устраивало в моих ответах. Как-то уж слишком все гладко у меня получалось. Впрочем, могли бы просто отпустить на все четыре стороны и не морочить голову ни себе, ни спасителю их благочестивой сеньориты!

Меж тем напряжение росло. Я заметил, как седовласый кашлянул в кулак и указал взглядом в мою сторону. Стражи мгновенно схватились за рукояти кинжалов. Но я не стал на это реагировать, чтобы лишний раз не провоцировать облаченных в доспехи воинов. В конце концов каких-либо обвинений мне никто не предъявлял. Но как оказалось, я сильно ошибался на этот счет. И к такому повороту событий, просто не был готов.

— А ну-ка, покажи левую руку! — внезапно прорычал здоровяк.

Я не успел ничего сделать, когда один из стражей обхватил мое запястье и задрал рубаху до локтя. Интересно, что они хотят там обнаружить? Скорее всего, какой-нибудь символ, клеймо или иной знак принадлежность к стану врага, решил я. Поэтому не стал сопротивляться. Пусть лучше посмотрят, успокоятся и принесут мне свои глубочайшие извинения.

Седовласый оказался в шаге от меня — в его руке возникло кресало. Он чиркнул пару раз, поджог толстую черную свечу и поднес ее к моему предплечью. Пламя было синим. Причем цвет оказался таким ярким, что можно было предположить: в изготовлении свечи использовали особые химикаты.

Всего секунду он взирал на мою руку, а потом резко затушил огонь и тихо прошептал:

— Маскинганна[1]! — Я успел заметить на своей коже рваные раны, зашитые грубой нитью. Причем видны они были только при свете синего пламени. Что за наваждение⁈ Моя рука сейчас была похожа на конечность Франкенштейна, сшитого из лоскутов человеческих тел.

Я сдержанно поиграл скулами. Странная, непонятная вещь — но разве это повод впадать в панику? Для начала надобно во всем разбираться! А уже потом делать выводы.

— Откуда ты родом, мерзкая тварь⁈ — процедил сквозь зубы здоровяк.

— Сан-Бергамо. Меня там каждая собака знает!

Адаптироваться к непонятной ситуации всегда сложно. Тут главное не замыкаться, а стараться отвечать спокойно и односложно. И неважно будет ли правдив твой ответ или нет. Так я, собственно говоря, и поступил. Врал открыто, прямо в глаза тому, кто меня допрашивал.

Седовласый схватил меня за лицо, запрокинул голову и, открыв рот, заглянул внутрь. Интересно, что там хотел обнаружить этот долбанный «стоматолог»? Я дернул головой, продолжая сохранять поистине королевское спокойствие.

— Спокойнее! Спокойней!

Через пару секунд, здоровяк отпустил меня и злобно выругался:

— Гребанный manaro[2]!

В этот момент в подвальном помещении появился долговязый горбун. Слишком большие глаза и нос, а ко всему прочему и широкий морщинистый лоб, хотя возраст явно молодой. Склонив голову, он недовольно пробурчал себе под нос какое-то странное проклятие. И склонив голову, протиснулся между стражами, которые будто специально встали у него на пути.

А вот, по всей видимости и тайный доносчик, куда же без него.

Горбун быстро подошел к седовласому и прошептал тому что-то на ухо. Затем бросил в мою сторону подозрительный взгляд, осклабился, и ничего не сказав, быстро удалился, прихрамывая на левую ногу.

Здоровяк посмотрел еще раз на черную свечу, что стояла на столе, и отдал короткий приказ:

— Увести его! И не забудьте написать письму в священную канцелярию.

Я глубоко вздохнул, понимая, что мои проблемы в новом мире только начинаются.

Темница оказалась крохотной, с небольшим окошком под потолком, но за счет сена на каменном полу весьма уютной. Руки мне сковали кандалами, но к стене приковывать не стали. А еще дали дырявое ведро для испражнений и заперли на ключ решетчатую дверь.

Недолго думая, я облокотился о стену, отклонил голову и провалился в глубокий сон.

Это был мой первый пространственный Прыжок. Но я знал из информационного пособия, что после явления в точке приземления происходит резкий упадок сил. Это как межконтинентальный перелет — организм не успевает адаптироваться к перепадам давления, тебя погружает в рваный сон, а после приземления ты чувствуешь упадок сил. При прыжке происходит нечто подобное, только в несколько раз сильнее. Конечно, зависит от времени перехода и количества преодолеваемых реальностей: чем длиннее временной прыжок, тем выше нагрузка на путешественника.

Проснулся я внезапно. Открыл глаза, осмотрелся. Вокруг ничего не изменилось. Все также пробивалось солнце сквозь небольшое окошко, только луч переместился уже выше. Интересно, сколько я проспал? Пару часов или целый день?Скорее все-таки второе, потому как чувствовал я себя весьма сносно. За несколько часов так хорошо силы бы не восстановились.

Ну что ж, теперь можно собрать мысли воедино и продумать дальнейший план действий.

Итак, что мы имеем… Мне удалось ускользнуть от убийц заказчика, скрывшись в иной реальности. Это хорошо! Отследить трассер прыжка у них вряд ли получится, так как я не задавал начальные координаты, а лишь поставил на максимум энергию исходной точки. Получается, мой план сработал. Огромное количество переходов в неизвестном направлении.

Теперь можно приступать к процессу адаптации. Тем более, что срок изгнания будет долгим. Минимум лет десять-двенадцать. Это достаточно для временной перезагрузки — а раньше совершать обратный прыжок не имеет никакого смысла, схватят и предадут справедливому суду. А за преступление, что я совершил, не дают пожизненного срока или смертной казни. Наказание куда серьезнее. Если после возращения и поимки, власти смогут установить мою личность, то уничтожат весь мой род вплоть до третьего колена. Для этого в Российской полиции существует служба филеров — они не только занимаются слежкой между мирами, но и приводят в исполнения судебные решения меж пространственного характера.

На лице возникла грустная улыбка. Я ощутил небывалый приток адреналина. Мне все-таки удалось совершить невозможное: изменить ход истории, уничтожив правящие дома Российской Империи. А ведь заказчик ставил задачу расправиться лишь с Юсуповыми. Но он не учел одной простой вещи — Китобой находится вне системы, и всегда играет по своим правилам, в отличие от других наемных убийц.

Я немного отвлекся. Хорошо, в любом случае — прошлое осталось в моей корневой реальности. А что же с реальностью нынешней, где я оказался? Время — средние века 12–13 век, место — Италия. Возможно, с некоторыми допущениями. Вселенных же много. Возможно, меня зашвырнуло, в некий альтернативный вариант. Ладно, разберемся.

А что на счет меня?

После прыжка, мое тело претерпело некие изменения. И седовласый на допросе мне это наглядно продемонстрировал. Странная побочка. Впрочем, как мне кажется, некритично. Вопрос лишь в том, что теперь меня считают прокаженным, даже не так — имеющим колдовскую отметку.

Из темноты узкого коридора послышались медленные, шаркающие шаги. Я внимательно вгляделся в темноту. Возле решетки возникла сгорбленная фигура коротко стриженого старика, облаченного в черную сутану. На его груди висел деревянный крест, а в руке виднелись каменные четки с символом веры.

Пристальный взгляд пронзил меня не хуже швейной иглы. Он долго молчал, перебирая бусины, чем вызвал у меня непреодолимый приступ изжоги. Я икнул, постукал себя по груди и недовольно покосился на священнослужителя.

— Да, дела хуже, чем я думал! — протянул старик.

Я протяжно зевнул.

Стук четок прервался, старик окрестил себя, а затем меня и сказал:

— Мое имя, кардинал Пьетро да Верона. И я являюсь представителем святой канцелярии.

На моем лице застыло притворное равнодушие.

— Крепкий разум. Что ж, это неплохо, — в слух рассудил Верона.

— Откуда вы родом, сын мой?

— Бергамо, — ответил я.

— Город или пригород? — уточнил священник.

— Это столь важно?

— Если спрашиваю, значит надо отвечать! — мило улыбнувшись, промурлыкал Верона. — Господь поможет любой заблудшей душе, если та сделает первый шаг в его направлении.

По всей видимости, быстро это не закончится. И единственное, что я сейчас могу сделать — это удовлетворить любопытство кардинала-инквизитора, чтобы этот клоун побыстрее убрался восвояси.

— Пригород.

— Ну вот и хорошо, — кивнул Верона и, сняв с шеи крест, протянул его мне через решетку. — Целуй символ веры, сын мой. Тем самым ты укрепишь свои шансы на спасение!

Я едва прикоснулся губами к деревянному образу и тут же убрал голову. Никогда не был поборником веры. Нет, в высшую силу, я, конечно же, верил. Но для меня высшее божество имело отнюдь человеческий вид. А церковь и вовсе представлялась сборищем шутов — что в моем настоящем, что в нынешнем прошлом.

— Интересно. Весьма интересно, — водрузив крест обратно на шею, протянул священник. — Стало быть, ты из Бергамо?

Впрочем, Верона не ждал ответа — а просто наблюдал. Бусинки опять издали монотонный стук. С языка священника сорвались слова молитвы. Сначала шепотом, но постепенно они стали громче.

— Вы ждете, что я начну корчиться от боли и извергать ужасные проклятия?

— Такое случается, но нечасто, — ответил Верона и улыбнулся. — Пока мы лишь на начальном этапе дознания. А всем самое интересное конечно впереди.

— И сколько же этапов я должен пройти, чтобы вы меня отпустили?

Немного помедлив, священник извлек из рукава ключ и тихо ответил:

— Промедление подобно смерти. Предлагаю перейти сразу к последнему!

Два здоровяка вывели меня на постоялый двор. В стороне бегали куры, стояла деревянная телега у каменной башни и стог сена под навесом возле хлева. Но важно, что лежало прямо в центре пыльного круга: мертвое человеческое тело было накрыто куском грязной ткани.

— А вот и наш заключительный этап, незнакомец из Бергамо, — ответил священник.

Помощник убрал ткань, и я уставился на убитого мной в лесу разбойника: свернутая набок шея, землистое лицо. Представители церкви осенили себя крестным знамением.

— Сделай круг вокруг мертвеца, — произнес Верона.

Я недоверчиво уставился на инквизитора. Возможно, это один из неких достоверных способов определить — колдун я или нет.

Очертив круг, помощник указал мне на линию.

Люди замерли в стороне, ожидая моего первого шага. Я оценил ситуацию так: сбежать можно — но скорее всего, недалеко, представители инквизиции начеку, а их — четверо. И это только тех, кого я заметил. Расправятся со мной раньше, чем кардинал Верона закончит свою молитву. Для того чтобы выстрелить человеку в спину им здесь решения суда не нужно. Они сами прокурор, суд и исполнитель в одном флаконе.

Сделав один круг, я покосился на церковных крыс. И получил от них даже одобрение — давай, продолжай. Второй круг — и опять ничего. Впрочем, в другом исходе я и не сомневался. В конце концов — какая к чертям собачьим одержимость и дьявольская отметина? Я родом из другого времени, а не из глубин Ада!

Но не успел я сделать последний шаг, как тело мертвеца дернулось, грудь увеличилась в размерах, словно он набрал в легкие побольше воздуха и послышался протяжный вздох. На лице Верона возникла довольная ухмылка. Как говорят в таких случаях: сто процентное доказательство предъявлено!

На меня тут же накинулось двое плечистых мужланов: вывернули мне руки, прижали к земле и я услышал елейный голос инквизитора:

— Ну вот мы и проверили показания сеньора Лукино. А знаете, что самое интересное? У нас нашлись, кто подтвердил факт того, что вы выбирались из заброшенного колодца, незнакомец из Бергамо. Как по мне, так это полностью подтверждает вашу принадлежность к дьявольскому отродью, manaro!

Рядом с инквизитором возник пузатый здоровяк в грязном фартуке и с длинной иглой в руке.

— Разрешите вам представить, мессер Гура. Он носит почетную должность: Прокалывателя ведьм!

Я резко дернулся, но пузатый только осклабился:

— Не бойтесь, это люди испытывают боль. А мерзкие перевертыши просто лишаются земной оболочки!

[1]Что в переводе буквально означает «мастер обмана» был легендарным персонажем сардинского фольклора.

[2]Дословно — оборотень.