Чужак. Особый магистрат

Глава 6

Глава 6. Уста

Ориентироваться в темноте было не так-то просто. Коридоры разделялись и сходились по неведомой мне логике, а потолок опускался ниже моего роста, а потом вновь исчезал в пустоте высоких сводов. Я шел буквально по наитию. Но вскоре мне все-таки посчастливилось увидеть свет: лестница наверх вывела меня на террасу, откуда хорошо просматривался внутренний двор и наблюдательная башня. Я осторожно выглянул из-за стены и быстро оценил обстановку. Внизу светил яркий фонарь, который на длинной палке важно нес служитель ордена. Он тихо напевал молитву и внимательно осматривал темные углы. Интересно зачем? Неужели ищет нерадивых собратьев? Чуть выше на башне и на внешней стене, я заметил еще нескольких стражей-монахов. Их взоры были направлены на дорогу, что вела к обители через горный перевал.

Я немного понаблюдал за монахами: не вероятная выдержка, за минут десять так ни разу и не шелохнулись. Ну пусть и дальше также стоят, как изваяния.

Пригнувшись, я стал медленно пробираться на противоположную сторону и в конце веранды вновь нырнул в полумрак коридора. Здесь было чуть светлее: в небольших каменных углублениях горели разноцветные свечи, а чуть выше имелись крохотные оконца.

Добравшись до пролета, я решил выбрать путь наверх. В моем понимании, главный зал должен располагаться именно там, а не на нижних ярусах.

В полной тишине мои шаги казались громче церковного набата. Но к моему великому удивлению, меня так никто и не обнаружил. Более того, у ворот в главный зал, я не заметил никакой охраны. Слегка потянув за железное кольцо, я осторожно заглянул внутрь. Вдоль стен виднелись огромные яркие витражи, сквозь которые струился тихий ночной свет. Там же были расставлены массивные подсвечники и статуи монахов. Я сделал приоткрыл створку сильнее — и ловко проскользнул внутрь.

Теперь я мог изучить зал полностью: вдоль пузатых колонн, что поддерживали каменные своды, были расставлены длинные скамьи, а впереди — напротив алтаря — возвышался огромный Х-образный крест, возле которого можно было различить деревянную плаху. Если не получится изгнать дьявола из человека, то ему просто лишат головы и дело с концом. Видимо, так тут поступают в случае неудавшегося обряда. Или все-таки таинство избавления от дьявола подразумевает долгие и мучительные пытки? Скорее всего — второе. Как я понимаю, быстрая расправа над еретиками — это удел инквизиции. А монахи органа действуют более изыскано.

Впрочем, и в мое время пытка продолжала оставаться самым эффективным способом добиться необходимого результата.

Прокравшись вдоль колонн, я остановился у одной из статуй и внимательно посмотрел на трехметровую статую монаха, держащего в руке огромный каменный меч. Голова его была опущена, а лицо скрывал глубокий капюшон. По всей видимости — это был не памятник конкретному защитнику ордена или святому воителю, а скульптура олицетворяющая крепость духа, потому как никаких подписей на пьедестале не имелось. Следующая скульптура была ее точной копией, и также была лишена каких-либо надписей.

Остановившись возле креста, я заметил на дереве кровавые следы и глубокие порезы и зазубрины. Да уж, не позавидуешь тому, кто проходил процедуру Очищения до меня.

Алтарь был темный, полностью вырезанный из дерева, но с золотыми элементами — нимб, книжные страницы в руке святого и яркие рисунки деревьев за его спиной. Я прошел вдоль алтаря, туда-обратно, остановился. Странное дело — винтовая лестница располагалась слева, а не справа, как объяснял голос из темноты. Я вернулся к алтарю и еще раз изучил скульптуру. Портал был массивным, и к нему, словно щупальца тянулись лестницы, опоясанные высокими металлическими поручнями. Подойдя чуть ближе, я вступил на одну из ступеней, поднялся на балкончик, где располагалась деревянная фигура святого. Осмотрелся — лестница одна, другой не видно. Но почему она находится в противоположной стороне? Ошибка? Или все-таки здесь кроется какой-то подвох? Я всегда привык доверять своему чутью, а оно мне твердило, что нужно искать другой путь! И в этот самый момент, я заметил за пьедесталом небольшой спуск вниз. Это конечно не лестница, но располагалась она с правильной стороны.

Стоп! Что там говорила девчонка? Чтобы возвыситься, необходимо умереть. Может я слишком буквально воспринял ее слова, а стоило капнуть глубже и отыскать тайный смысл? Чтобы возвыситься и попасть в рай, необходимо для начала умереть. И быть погребенным!

У меня больше не осталось вопросов. Я спустился вниз и остановился возле небольшой каменной стены — гладкий гранит, разделенный на множества плит, ни замка, ни отверстия для ключа. Но я был уверен — это и есть вход в хранилище реликвий ордена.

Ладонь заскользила по гладкой поверхности, а затем по шершавым стенам. Здесь точно должен быть тайный механизм. Я пытался уцепиться за острые грани, обнаружить зазор или специальный рычаг. Но ничего не получилось! Неужели я ошибся⁈ Досконально изучив все пространство, я упрямо пошел на второй круг. Потом на третий. Но так ничего и не обнаружил. Кнопки, приводящей механизм в действие, не существовало. А может быть, я просто не там ищу? И тайный рычаг или что-то подобное находится на поверхности, например, где-то возле алтаря? Но это же невозможно! Кто станет делать затворный механизм длинною более десяти метров. То же самое, что при ремонте на месте кухни устроить спальню, а подводку вести через всю квартиру. Хотя умельцы, конечно, находятся. Но я был уверен, что в средние века строили рационально.

Тяжело вздохнув, я стер с лица пот, и отступил на шаг назад к противоположной стене. Нога надавила на одну из плит. Послышался едва уловимый щелчок и над потолком повернулся выпуклый камень. Если бы не острый взгляд — не зря провел лазерную коррекцию, пару лет назад — я бы даже этого не заметил.

Руками я нащупал следующий камень, рядом еще один. Попробовал сдвинуть в сторону, не получилось. А вот покрутить, очень даже. Шесть камней, у каждого четыре положения: но что мне это дает? Это же не кодовый замок с цифрами — в какое положение повернуть, какой узор должен получиться⁈

Я ломал голову минут десять — пятнадцать, а потом меня осенило. Я привык думать стереотипами: почему обязательно цифры, я ведь в средневековой Италии, а здесь главный символ власти — это Бог! Руки сами развернули каменные грани в таком направление, чтобы получился крест. Шесть камней — четыре по вертикали и четыре по горизонтали. Раздался еще один щелчок — и гранитная плита отъехала в сторону.

Внутрь пришлось не входит, а вползать на четвереньках. Я прополз метров пять, отодвинул круглую деревянную дверцу и оказался в хранилище.

— Милости прошу, проходите! — раздался притворно любезный голос.

— Морганте? — Я прищурился, чтобы глаза менее болезненно справились с ярким светом масляных фонарей.

— Забавно. Кто-то уже успел сообщить тебе мое имя? — откликнулся карлик. — Впрочем, тех кого мы ловили раньше, были осведомлены куда серьезнее. Так по чьей же милости вы к нам пожаловали?

— Думаю не сообщу больше того, что вам и так уже известно, — ответил я, пытаясь оценить перевес сил. Трое монахов, вооруженных короткими мечами, у одного еще что-то вроде самострела. Расстояние достаточное, чтобы отреагировать на любое мое движение, так что вступать в открытое противоборство — не вариант! Впрочем, чему я удивляюсь, здесь привыкли к рукопашным схватками и ведут себя предельно осторожно даже с невооруженным противником. Не то, что в мое время, когда держат пистолет в кобуре и надеясь на молниеносную реакцию. Но кто-то, как всегда оказывается быстрее.

— Хороший ответ, туманнее холмов Валь д’Орчи — улыбнулся карлик. — Тогда позволю задать еще один вопрос: зачем тебе Нерукотворный кинжал?

Легенда гласит: в 880 году от рождества Христова мальчишки-пастухи по дороге домой заметили в небе загадочное сияние, а вскоре отчетливо различили божественное пение. Дома они рассказали о чуде родителям, а те в свою очередь поделились услышанным с местным епископом Франце. В сопровождении местной паствы, тот не раздумывая отправился на поиски небесного огня. В горах люди обнаружили пещеру со светящейся статуей Девы Марии — в одной ее руке имелся деревянный стилет, а в другой темный шар — символ вечной власти. Статую хотели перенести в город, но она оказалась слишком тяжелой. Тогда и было принято решение объявить гору священной и в расщелине возвести храм Посланницы Девы Марии.

Но это было потом, гораздо позже. А началось все с небольшой часовни, возведенной аббатом Велла в честь исцеленных жителей деревни, которые избавились от покровительства дьявола. Святая земля освободила души прихожан от кошмарного недуга. После того, как в часовню потянулись половники в каменной тверди стали пробиваться первые ростки Черной розы — необычного цветка с обожженными лепестками. Тогда-то и было принято решение построить на святом месте обитель. А в следующее столетие орден получил свое название, а монахи прошедшее посвящение дали обед stabilities loci[1]. Именно здесь, среди горных массивов и возникли тайные мессы способные изгнать демона высшего порядка, чего ранее не добивался ни один монашеский орден, включая Святую инквизицию.

Верона отложил толстый фолиант, облокотился о поручень и, прикрыв лицо рукой, задумчиво уставился в окно. Третью ночь к ряду его мучали жуткие мигрени — удел королевских особ, которые изнывают от праздного бытия.

В темноте послышалось странное шебаршение, а затем донесся шарканье голых ног. Но инквизитор не обратил на это внимания. Он продолжал думать, пересиливая пронзившую его боль. А меж тем его не протопленный кабинет стал наполняться всевозможным звуками. Хрипы, стоны, шептания и позвякивание цепей. Но для инквизитора — это было словно возня червей в банке.

Наконец Верона поднял взгляд и уставился на долговязого крестьянина, в старых лохмотьях. Тело его было синюшным, как у ощипанной курицы, а глаза прикрыты двумя монетами.

— Чего приперся, старик Яколо? — поинтересовался инквизитор.

Нахмурив лоб, гость покрутил головой и осклабился беззубым ртом.

— Разве ты не рад меня видеть?

— Какой прок мне лицезреть гнилую душу, да еще в такую студеную пору? — фыркнул Верона.

Откинув голову, Яколо рассмеялся, а на его шее проступил кровавый след — голова его держалась на одном честном слове.

— Нет, уж теперь ТЫ будь любезен терпеть мое общество! — сообщил призрак.

Верона поморщился.

Темнота зашевелилась, ожила. Из расколотой банки, которую Верона так бережно хранил в подвалах своей памяти, полезли противные слизкие дождевые черви — женщина в грязном рваном платье, держала в руках вывалившиеся кишки, двое близнецов, с тощим тельцем и кривыми ножками, еще один грузный мужик, имя которого инквизитор уже не помнил.

Взгляд Верона наполнился презрением. Он ненавидел людей — пустые сосуды, позволяющие дьяволу завладеть своим естеством! Им самое место в аду, из которого они каким-то образом выбрались.

— Ты ощущаешь боль? — поинтересовался Яколо, выступив чуть вперед.

За его спиной стояла настоящая толпа уродливых, измученных призраков. И все они жаждали мести.

— Не дождешься! — процедил Верона.

— Дождусь! Дождусь! — улыбнулся мертвец. Монеты в его глазах блеснули в лунном свете. — У меня для этого есть целая вечность!

Но Верона достойно выдержал удар, задумчиво постучав костяшками пальцев по столу, он задумчиво изрек:

— Спешу тебя разочаровать, у нас с тобой разный пункт назначения! Меня ждут райские кущи, а тебя смердящие глубины ада!

Яколо рассмеялся. А потом покачал головой, цокая зыком:

— Нет, ты ошибаешься. За совершенные деяния, тебе уготован самый горячий котел.

— А при жизни ты не был таким шутником, — припомнил Верона.

Лицо Яколо замерло в недовольной гримасе. И вновь монеты на глазах отразились в темноте. Он обернулся к толпе — бывшие жертвы кровавого инквизитора. Кабинет наполнился шепотом и хрипами. Но Верона не стал читать молитву, много чести для эдакого отродья. Тем более, что он пробовал эту защиту при их первом визите, не помогло.

Он сплюнул на пол и лишь изрек не подобающее его чину и положению ругательство.

— Черти вас побери, гнилые куски!

Резко обернувшись, Яколо сделал еще шаг вперед и преклонился через огромный дубовый стол. Раньше он себе такого никогда не позволял, заметил Верона. Впрочем, инквизитор уже давно ощущал, что призраки постепенно подбираются все ближе и ближе. Прямо как те черви в банках, что он держал у себя на дальней полке.

— Пускай забирают, но только с тобой! — изрек мертвец.

— Твое бессмысленно упорство сравнимо с приступами подагры.

— Нет, это не так. — Вытянув шею, Яколо нахмурил брови, словно пытался что-то разглядеть в глубине черной души кардинала. Но ему мешали медные монеты. Тогда он аккуратно подхватил пальцами кругляш и освободил пустую глазницу, внутри которой копошились огромные жуки. — Твоя королевская болезнь меньшее из зол. А большая — manaro!

Верона изменился в лице. Злобно заиграли на лице скулы, ненавистный взгляд уперся в мертвеца.

— Что ты сказал⁈

— Я сказала, что тебе не справиться с ним в одиночку. В это мир пришло истинное зло! И скоро твоей власти придет конец! Навсегда!

Среди реликвий ордена особняком стояла огромная мраморная плита круглой формы с ликом могучего морского царя. Нептун взирал на меня пустыми дырами глазниц — а на месте рта зияла дыра размером с ладонь. Маска Тритона выглядела отталкивающе. Впрочем, в античности так выглядели многие скульптуры.

— Ну что ж, незнакомец, настал момент истины, — торжественно произнес карлик.

Я остался нем, решив приберечь свои шутки на потом.

— Перед тобой Уста Истины. Говорят, если в них вложит руку лжец, то морской царь откусит ее по самый локоть. А если праведник — то помилует, исполнив любое желание.

Забавный детектор-лжи. Дешево и сердито.

— Вы разве продолжаете поклоняться старым богам? — наигранно удивился я.

Морганте прищурился — но не разозлился. Мой ответ его скорее развеселил. Отрешенно посмотрев на свою крохотную пухлую ручонку, карлик также отрешенно ответил:

— Кинжал, что ты ищешь — внутри. Maesto stiletto. Пройдешь проверку — он твой. Не пройдешь, лишишься возможности аплодировать моей гениальности.

Если это шутка, то вполне удачная. А если нет? И внутри действительно находится тайный механизм с лезвием? Хотя так, наверное, и выглядят все средневековые розыгрыши.

Немного помедлив, я все-таки приблизился к Устам Истины. Морганте не блефовал. Кинжал действительно был внутри — даже с этого расстояние можно было разглядеть темное лезвие. Только как же мне обойти проклятие Нептуна: суну руку, сработает механизм. Небесная кара в действии! В итоге: Морганте получит хлеба и зрелищ, а я заработаю заслуженное наказание. Задумка достойная Аль Капоне или профессора Мориарти. Впрочем, последний персонаж вымышленный и его в расчет брать не стоит.

— Готов пройти испытание? — поинтересовался карлик.

Меня обступили двое воинов-монахов. Они практически одновременно, как по команде, скинули капюшоны — темная кожа, желтые, змеиные глаза, белые зубы. Настоящие мавры, если не считать нечеловеческих глаз. Схожих со змеиными. Не думаю, что в прошлом умели делать специальные линзы.

— И какой же будет вопрос? — уточнил я.

— Вопрос очень простой: признаешь ли Дьявола своим повелителем?

У кого что болит, то о том… Короче, у меня сложилось впечатление, что все вокруг зиждиться исключительно в поисках крайнего еретика, как в одной знаменитой игре. Странно, я раньше никогда об этом не задумывался. А ведь мне приходилось в свою бытность читать бессмертное творение Крамера и Якоба Шпренгера «Malleus Maleficārum»[2]. Но никогда бы не подумал, что в реальности все выглядит подобным образом.

— Хорошо, я готов.

Морганте хитро улыбнулся, — и подал знак своим змеиноглазым помощникам. Здоровенная лапища мавра ухватила мое запястье и направила ладонь в пасть Тритона. Я расслабил мышцы, чтобы свободной рукой нанести удар в горло темнокожего монаха. Захрипев, и взвыв, словно сотня бизонов, он попытался прикрыть кровоточащую рану, но я не дал ему этого сделать. Перехватив руку, я сунул чужую ладонь в пасть Истины. Раздался щелчок, лезвие упало сверху, как в гильотина. Не думаю, что мавр был лжецом, но кто я такой, чтобы спорить с древним божеством.

Пока никто не успел опомниться, я напал на второго стража.

[1]Клятва не покидать орден служения. Принцип жить прочно в одном месте.

[2]Молот ведьм