Демон Жадности. Книга 4

Глава 3

Гости, даже те, кто не собирался пить, после такого были вынуждены взять по бокалу и тоже поднять тост.

Король, медленно чокнувшись бокалами с Риленом, молча, глядя сыну прямо в глаза, в несколько глотков осушил его.

Дейла замерла с бокалом в руке. Отказаться сейчас — значило оскорбить отца. Она с ненавистью посмотрела на Рилена и тоже осушила свой бокал одним глотком, будто проглатывая горькое лекарство.

Вскоре после этого слуги доложили об окончании подготовки. Гости начали возвращаться в зал, рассаживаясь по креслам. Свет в зале погас, оставив в темноте лишь освещенную сцену. Занавес с глухим шелестом пополз вверх. Представление началось.

Я не следил за пьесой. Сюжет в целом был унылым патриотическим пафосом, несморя на прекрасную игру актеров, к тому же я уже раз десять видел это представление во время подготовки плана. Вместо этого мое внимание было приковано к зрительному залу.

И картина там разворачивалась куда более интересная. Сначала это были единицы — кто-то из пожилых аристократов клевал носом, дама в лиловом платье беспомощно закинула голову на спинку кресла и заснула с открытым ртом.

Потом десятки. Как по волшебству, благородные гости один за другим начали отключаться. Их головы склонялись на грудь, руки разжимались, выпуская програмки, бинокли или веера. Скоро зал уже напоминал детский сад в тихий час.

Ну, оно и не удивительно — снотворное в шампанском было мощным коктейлем из созданных в лабораториях релаксантов и старых, проверенных трав. Не смертельным, но гарантирующим глубокий, беспробудный сон на несколько часов даже для Хроник, если они не подумаю вывести «отраву» маной.

Мой взгляд нашел Рилена. Он сидел в первом ряду, его голова уже бессильно упала на плечо соседа, который и сам пребывал в царстве Морфея.

Принц знал, что пьет. И выпил сознательно — лучший способ отвести подозрения. Будучи Артефактором скромного ранга, он не мог быстро нейтрализовать такой коктейль и предпочел выглядеть невинной жертвой.

Но были и исключения. В частности король и Дейла. Они сидели неподвижно, словно изваяния, но я видел мелочи. Король время от времени медленно моргал, его веки казались тяжелыми, а взгляд — затуманенным.

Он боролся чисто интуитивно, но не подразумевая влияния снотворного, а потому даже его тело Хроники медленно, но верно погружалось в сон.

Дейла сидела, вцепившись пальцами в подлокотники своего кресла, без следа сонливости на лице. Наоборот, ее глаза, полные подозрительной злобы, метались по залу, фиксируя каждого уснувшего.

Если бы она могла объяснить свое подозрение насчет нашего представления и смысл кражи трона, не упоминая Кабана и Роделион, она бы уже наверняка остановила представление и приказала бы всех нас арестовать. Но так как и в ее интересах было сохранение тайны, принцессе приходилось терпеть.

И вот на сцену вынесли его. Муляж трона. Актеры водрузили его по центру под торжественную музыку. В этот момент Дейла встрепенулась так, будто ее ударили током.

Ее глаза расширились, она впилась взглядом в идеальную копию, потом ее голова резко повернулась к отцу, на настоящий трон. И снова — на муляж. Ее лицо исказилось пониманием и паникой. Слишком идеально. Слишком детально. Это не могло быть простым совпадением или причудой дотошного режиссера.

Это была улика. Это была часть плана.

Я видел, как ее губы шевельнулись. Она наклонила голову и что-то быстро и зло прошептала в изящный браслет на запястье. Стилизованная рация. Приказ был отдан.

Но она сама не двигалась с места, лишь ее взгляд стал еще более острым, цепким, параноидальным. Она сканировала зал, сцену, тени за кулисами.

Прошло еще минут пятнадцать. Пьеса бубнила себе под нос. Охрана вокруг настоящего трона начала уплотняться. Сначала двое. Потом пятеро. Вскоре вокруг короля, который уже почти дремал, не замечая ничего, стояло плотное кольцо из восьми стражей.

И я без всякого окуляра видел — все они были артефакторами Хроники. Их ауры, сжатые и готовые к взрыву, образовывали почти физический барьер. Дейла не просто заподозрила неладное. Она подготовила крепость. И теперь ждала штурма.

Тень отделилась от груды старых кулис и бесшумно подошла ко мне. Это был один из людей Рилена.

— Сигнал? — его вопрос прозвучал едва слышным выдохом, без лишних слов. — Можно начинать?

Я, не отрывая взгляда от зала, где Дейла продолжала метать молнии взглядами, коротко кивнул.

— Да.

Он так же бесшумно отступил и растворился в темноте. Я знал, куда он идет — к узкой винтовой лестнице, ведущей на галерку, где наши люди уже заняли места у осветительных артефактов, готовые по команде погрузить зал в кромешную тьму. Но этот сигнал был уже не главным. Главное было сейчас.

Я еще несколько секунд постоял, наблюдая, как Дейла в ярости сжимает подлокотники кресла, ее взгляд прикован к муляжу трона на сцене. Потом развернулся и зашагал прочь от зрительного зала, вглубь лабиринта служебных коридоров дворца.

Идя быстрым, уверенным шагом, я сосредоточился на новой татуировке на своем языке. Спустя секунду мой голос зазвучал прямо у Дейлы в ушах.

«Тренировочный плац. Сейчас. Если появишься не одна — я сделаю все, чтобы превратить трон в пыль, и твои мечты о поддержке Роделиона умрут, не успев родиться».

Я почти физически ощутил, как сообщение, словно ядовитая игла, вонзается в сознание Дейлы. Я представил ее реакцию — взгляд, полный бешенства и холодного расчета. Выбор был невелик.

Я вышел на огромный, пустынный тренировочный плац в одном из дворов дворца. Под открытым небом, вымощенный грубым камнем, он был окружен высокими стенами с арсеналами и манекенами для тренировок.

Она не заставила себя ждать. Через несколько минут дверь в стене с силой распахнулась, и на плац вышла Дейла. Она была одна. Ее платье казалось неуместным на этом суровом месте. Лицо было бледным от сдержанной ярости.

— Ну что, Мак? Или все-таки Макс? — ее голос прозвучал резко, отражаясь эхом в пустом пространстве. — Я здесь. Говори, чего ты хочешь. И не тяни время, у меня его нет.

Я медленно повернулся к ней.

— Мне понятно, почему к Кабану побежал Тиваль. Либо королева нашептала ему про Кабана, либо он сам решил таким образом вырваться из-под ее крыла. Рилен отправился, потому что у него не осталось выбора. Но ты… Ты — загадка. У тебя ведь есть все. Талант, навыки, железная воля, поддержка. Продержись еще пару лет — и ты бы легитимно переиграла их обоих. Зачем тебе было ввязываться в эту авантюру с Кабаном? Зачем рисковать всем?

Она смерила меня презрительным взглядом, но в ее глазах, помимо злобы, читалась усталость от постоянной игры.

— Потому что я не хочу быть просто кронпринцессой Амалиса, — выдохнула она. — Этот трон… он был лишь разменной монетой. Платой за входной билет. В обмен на него я попрошу Кабана включить меня в его семью. На самую низшую позицию, мне все равно. Лишь бы получить право учиться. В Имперской академии Артефакторов Роделиона.

Она сделала паузу, ее глаза загорелись тем самым огнем, что я видел у своих бойцов, — огнем жажды чего-то большего.

— Только там дают знания, чтобы совершить прорыв. На Предание и, возможно, даже выше. А здесь? — она с презрением махнула рукой, очерчивая круг вокруг себя. — Здесь я останутся вечно большой рыбкой в маленьком, затхлом пруду. Я этого не хочу. Я рождена для большего.

Я усмехнулся.

— И ты правда готова на это? — спросил я, окидывая ее с головы до нок взглядом, полным насмешливого неверия. — Из принцессы, одной из первых особ королевства, стать… кем? Младшей дочерью в чужом, враждебном доме? Никем. Придется прислуживать. Подчиняться. Ты всю жизнь только отдавала приказы. Сможешь перестроиться?

Она выдержала мой взгляд, подняв подбородок с вызывающей гордостью.

— Если у тебя, попаданца без роду и племени, почти получилось стать принцем, то у меня наверняка получится выдержать лишение титула принцессы, — парировала она, и в ее голосе звучала не просто бравада, а холодная, железная уверенность. — Но хватит об этом. Зачем ты влез в мою сделку с Кабаном? Что тебе нужно? — ее глаза сузились, в них вспыхнуло подозрение. — Понял, что я близка к цели, и решил нажиться на моих усилиях? В последний момент выскочить и урвать свой кусок?

Ее слова были настолько далеки от истины и в то же время настолько отражали ее собственное мышление, что я не сдержался. Мой смех прозвучал громко, резко и злобно.

— Нажиться? На твоих усилиях? — я почти выплюнул это слово. — А ты, сдав Амалис Кабану, а потом оставив его на произвол судьбы и сбежав в Роделион, не наживаешься на усилиях миллионов твоих подданных? На тех, кто трудился в поле, в мастерских, в рудниках всю свою жизнь, платил налоги в твою казну, чтобы ты тридцать лет беззаботно отсиживала свою августейшую попку на позолоченном стуле?

Она открыла рот, чтобы возразить, лицо ее побагровело.

— Я не собираюсь его «бросать»! — выкрикнула она. — Перед отъездом я использую ресурсы Кабана, чтобы обеспечить Амалису светлое будущее! Назначу достойного регента, укреплю границы, налажу…

— Иллюзии! — я резко оборвал ее, мой голос стал тише, но от этого лишь опаснее. — Сладкие сказки, которые ты рассказываешь себе, чтобы оправдать предательство. Амалис ждет участь колонии. Разменной монеты в большой игре высшей империи. И Кабан, и Роделион не моргнут глазом, прежде чем бросить Амалис в топку первого конфликта, если это будет им выгодно. Не ври мне. И не ври себе. Если бы тебе было хоть какое-то дело до Амалиса, ты бы сначала выиграла гонку за престол своими силами. Законно. А уж потом, будучи полноправной королевой, обменяла бы сам трон на пропуск в Роделион. Без условий. Без цепей для своего народа. Но ты не хотела ждать лишних несколько лет и не хотела продолжать прикладывать усилия к борьбе, имея возможность решить все по щелчку пальцев, получив поддержку Кабана.

Какое-то время она силилась. Но затем маска благородных намерений с ее лица спала.

— Да! — закричала она, ее голос сорвался на визг. — Мне плевать на Амалис! Плевать на этот затхлый, нищий клочок земли, который не может дать мне того, чего я хочу! Не может дать мне силу! Настоящую силу! А если ты думаешь, что, притащив меня сюда и заговорив мне зубы своими псевдоблагородными речами, ты повысишь свои шансы украсть этот проклятый трон, то ты глубоко, глубочайше заблуждаешься!

Я не стал ничего отвечать на ее истерику. Вместо этого я достал из жилетного кармана карманные часы на золотой цепочке, щелкнул крышкой и мельком глянул на циферблат.

— Для Роделиона, знаешь ли, нужны не только ранги, — произнес я почти задумчиво, захлопывая часы. — Там ценят мозги. Такие, чтобы на голову превосходили умы из малых стран. Иначе будешь вечно на подхвате.

В этот момент из ее браслета-змеи раздался сдавленный, паникующий голос, полный ужаса и непонимания.

— Ваше высочество! В зале… свет… все погасло! Полная тьма! Кто-то атаковал двоих из охраны трона! Свет вернулся через минуту, но… но муляж! Муляж трона со сцены пропал! Испарился!

Дейла замерла, ее лицо вытянулось от шока, а затем исказилось чистейшей, беспримесной яростью. Ее взгляд, полный ненависти, впился в меня.

— Ты… — прошипела она.

Я молча поднял палец, указывая куда-то вверх, за стены плаца, в ночное небо. Она инстинктивно проследила за движением, и ее глаза расширились.

В небе, набирая высоту, уходил от дворца небольшой дирижабль — один из тех, что использовались для перевозки легких грузов. И под его гондолой, на массивных стальных цепях, болтался и покачивался на ветру массивный, сверкающий даже в свете лун предмет. Королевский трон.

— НЕТ! — ее крик был похож на вопль раненого зверя. Она вскинула браслет к губам. — Всем! Немедленно в воздух! Цель — дирижабль! Трон на борту! Захватить, посадить! Немедленно!

Не теряя ни секунды, она сама оттолкнулась от земли, и ее фигура, окутанная аурой маны Хроники, рванула вверх, к убегающему кораблю.

Я выждал ровно пару секунд, давая ей и всем ее стражникам, которые сейчас должны были ринуться в погоню, увлечься этой блестящей приманкой. Затем развернулся и бросился обратно во дворец.

Главный зал встретил меня сдавленным грохотом локальных столкновений, заглушаемых особым артефактом, протащенным в осветительном оборудовании, до громкости яростного шепота. Охраны вокруг настоящего трона не было. Ни одного человека. Всех, кого Дейла стянула к нему, теперь манила погоня за дирижаблем.

Но кое-кто оставался. Стражники у колонн, в нишах, на балконах — те, кто не был привлечен к трону и кто, похоже, не был связан с Дейлой напрямую. Но их было слишком мало, чтобы обеспечить достойное сопротивление.

С ними уже разбирались. Наемники Рилена, десяток Артефакторов, ожидавших в грузовике театра снаружи дворца и ворвавшиеся внутрь по сигналу, Ярана. Теперь они все бросились в бой, стараясь действовать максимально по отношению к гостям, чтобы не навлечь на себе будущий гнев всего Амалиса.

В итоге Дейла с ее неуравновешенностью и неспособностью спокойно подумать, прежде чем делать, даже оказала мне услугу, бросив вообще всех своих людей на погоню за дирижаблем. Когда я сам вмешался в потасовку и вырубил всего двоих стражников, все уже было кончено.

Я подал сигнал Яране. Через секунду она уже была рядом. Вскоре мы уже были за кулисами, где, задрапированный грубой тканью, стоял трон, никуда изначально не девавшийся. Мы вынесли его наружу, подтащили к его оригиналу.

Спящий король на настоящем троне похрапывал, безмятежно уронив голову на грудь.

— Прошу прощения, ваше величество, — пробормотал я, аккуратно обхватывая плечи короля и пересаживая его на наш муляж. Его тело было тяжелым, обмякшим. — Вот уж не думал, что однажды все-таки заполучу трон Амалиса.

С теперь уже настоящим троном в руках мы перелетели через театральные декорации и вскоре уже выскочили через главный вход, где ждал грузовик театральной труппы. Шофер молча распахнул кузов. Мы загрузили трон внутрь. Машина дала ко газам.

###

Первые несколько минут мы ехали быстро, но где-то в районе центра уперлись в стену из повозок, экипажей и празднующей толпы. Фестиваль парализовал движение по всему Баовальду, это было неизбежным побочным эффектом.

Шофер отчаянно сигналил, потом попытался объехать затор по тротуару, заставляя прохожих с визгом отскакивать. Но вскоре стало ясно — дальше не проехать. Мы влились обратно в поток и замерли. Минуты шли. Десять минут мы простояли практически на месте.

И тогда в окно моей двери раздался резкий стук. За стеклом, с лицом, искаженным холодной яростью, стояла Дейла.

— Открой, — ее голос был ледяным, но в нем слышались отзвуки недавней ярости. — Открывай, Макс. Не заставляй меня выламывать дверь.

Я опустил стекло.

— Ваше высочество. Не ожидал встречи.

— Умно, — сказала она, ее глаза сверлили меня. — Действительно умно. Я не догадалась, что трона было не два, а три. Ты меня переиграл. Но игра окончена. Я не могу арестовать тебя, но трон ты вернешь. Сейчас же.

Я улыбнулся, глядя на нее с насмешливым сожалением.

— А я все думал, дотягиваешь ли ты до уровня Роделиона. Видимо, нет. Сама подумай. Если тронов было несколько, то почему машин могла быть только одна?

Ее лицо исказилось. Она отпрянула от окна, ее взгляд метнулся к задней части грузовика. С тихим, яростным криком она рванулась к задним дверям, ее аура Хроники вспыхнула. Она вцепилась пальцами в металл и с оглушительным скрежетом сорвала засовы. Дверь распахнулась.

Следом раздался ее вопль. Не крик ярости, а пронзительный, бессильный визг, полный осознания полного, абсолютного провала.

Из темноты пустого кузова на нее смотрели лишь несколько крупных камней, положенных туда для веса и имитации осадки кузова.

###

Поздней ночью на борту «Дивного» мы стояли над королевским троном Амалиса.

От преследования Дейлы мы избавились, и она, не имея возможности рассказать о важности королевского трона, ведь в этом случае ей бы пришлось раскрыть свое сотрудничество с Кабаном, была вынуждена оставить при себе те обвинения в наш адрес, которые могли бы удержать меня в Амалисе.

Именно для этого мне и нужна была миссия уровня зачистки Руин Желтого Дракона. Бойцы Коалиции при исполнении особых заданий освобождались от обвинений в несерьезных правонарушениях, а я, являясь командиром роты, до возвращения на базу дивизии официально считался бойцом при исполнении.

Конечно, произошедшее вызвало немаленький резонанс, но так как никто, кроме охраны, по сути не пострадал, и мы, прежде чем красть трон, вырубили всех, кто не спал, так что истинный мотив оказался скрыт от короля и придворных, дабы не поднимать шум, инцидент было решено расследовать в тайне. А пока расследование будет идти, мы уже будет далеко.

Я подошел к трону. Провел рукой по резному дереву, инкрустированному золотом и перламутром. Затем закрыл глаза, пытаясь ощутить хоть какой-то отклик маны — пульсацию, свечение, хоть что-то. Ничего. Только холод дерева и металла.

Во время подготовки к операции я уже успел «просветить» трон и золотыми глазами, и окуляром «Юдифи», ничего не почувствовав тогда. Но думал, что, когда трон окажется прямо передо мной, я смогу что-то ощутить. Однако трон оставался мертвым, серым, абсолютно инертным куском материи.

— Пусто, — пробормотал я, отступая. — Ничего. Ни намека на ценность.

Хамрон нервно сглотнул.

— Может, она его подменила? Заранее?

Я покачал головой.

— Нет. Если бы она могла сделать это, она бы просто взяла и отдала трон Кабану. И ее ярость… ее отчаяние были настоящими. Она не притворялась. Нет. Ответ один: внутри этого трона есть что-то. Что-то, что так хорошо скрыто и экранировано, что не поддается никакому доступному мне методу

Я обошел трон кругом.

— И чтобы это узнать, нам пришлось бы разломать его вдребезги. Но мы не можем этого сделать. У нас нет на это права.

Я повернулся к Силару.

— Передай сигнал на «Пророка» и «Голубя»: отчаливаем и летим к Руинам Тихого Шепота. Там мы передадим трон Кабану.

Ночь затянулась бесконечной черной пеленой. Три корабля моей роты скользили в тишине. Я стоял у штурвала, вглядываясь в темноту, но мысли мои были далеко — у трона, у его неразгаданной тайны.

И вдруг я замер. Прямо по центру палубы, в двадцати шагах от меня, из ниоткуда возникла фигура. Высокая, закутанная в темный плащ. Я не почувствовал ни всплеска маны, ни искажения пространства. Ничего. Просто… появилась.

На автомате я активировал окуляр. Ничего. А это значило лишь одно. Артефактор Предания.