Демон Жадности. Книга 4

Глава 6

На пороге стоял Кабан. Тот самый человек с Бала Невинности. За его спиной, чуть поодаль, замерли двое его телохранителей. Даже без всяких окуляров я чувствовал их силу — ауры Предания давили на сознание, как физическая тяжесть. Они были подобны двум скалам, молчаливым и неотвратимым.

Я не дрогнул. Шагнул назад, приглашающим жестом указав на просторную, но аскетичную каюту.

— Прошу. Входите. Присаживайтесь, где удобно.

Кабан улыбнулся — тонко, без тепла. — Вежливо с вашей стороны, капитан Марион.

Он вошел, его телохранители остались у двери, слившись с тенями. Кабан выбрал кресло у стола. Я подошел к столику с напитками.

— Выпьете? Виски, пожалуй, единственное достойное, что здесь есть.

— Не откажусь, — кивнул он.

Я налил два бокала, протянул один ему. Он взял, поболтал жидкость, понюхал, но не отпил. Его взгляд уперся в меня.

— Итак, о троне. Где он?

Я сделал глоток, давая себе секунду на сбор мыслей.

— Произошел форс-мажор. На пути сюда на нас напал Великий Страж Амалиса. Я полагаю, он был либо посланником, либо наблюдателем от одной из… конкурирующих фракций в вашей империи. — Я сделал паузу, подчеркивая значимость. — Он попытался отобрать трон. В завязавшемся бою трон был уничтожен.

Глаза Кабана сузились. В каюте повисла напряженная тишина.

— Уничтожен? — его голос оставался ровным, но в нем появилась стальная нотка.

— Да. Но его содержимое мне удалось сохранить, — я медленно опустил руку в карман и вытащил браслет. Положил его на стол между нами. Дерево и металл глухо стукнули о деревянную столешницу. — Вот что было спрятано внутри. Истинная цель, не так ли?

Кабан не сводил глаз с браслета. Его пальцы слегка сжали бокал.

— Похищение трона, как я и предполагал, прошло максимально тихо. Но утаить кражу от такого стража… увы, не получилось. Сам Страж мертв. Мы его убили. — Я позволил себе усмехнуться. — Ценой больших потерь. Но шанс, что его покровитель в Роделионе знает о тайне трона, существует.

Я сделал еще один глоток, глядя ему прямо в глаза.

— Однако, судя по удивлению на лице Стража, когда трон разломился, об истинной ценности трона — об этом, — я кивнул на браслет, — ваши оппоненты вряд ли осведомлены. Так что я надеюсь, наша сделка остается в силе. Даже учитывая, что я теперь знаю, что именно вы искали.

Кабан молчал, его взгляд скользил между мной и браслетом. Я решил добавить последний аргумент.

— Если же вы решите, что сделка недействительна, и что я знаю слишком много… мои люди ждут в Баовальде. Если я не вернусь живым, они через принца Рилена сообщат королю Амалиса все, что знают об этом браслете. А король, я уверен, найдет способ передать эту информацию тем, кому она будет крайне интересна в Роделионе. Вам ведь не нужна лишняя огласка в и без того сложной игре?

Воздух в каюте взорвался движением. Женщина-телохранитель, что секунду назад была недвижимой статуей у двери, оказалась передо мной в мгновение ока. Ее пальцы, холодные и твердые как сталь, сомкнулись на моем горле с такой силой, что звезды поплыли перед глазами. Я даже не успел увидеть, как она двинулась.

Вне всяких сомнений, она была куда сильнее Великого Стража.

— Червяк! Как ты смеешь угрожать графу Роделиона? — ее голос был низким, шипящим, как у готовящейся к удару змеи. Давление на гортань усиливалось.

Я не сопротивлялся. Вместо этого я хрипло, с трудом выталкивая воздух, просипел:

— Угрожаю… потому что это… эффективно. Надеюсь… его сиятельство… это ценит.

И тогда раздался смех. Не громкий, но искренний, почти задорный. Смех Кабана.

— Отпусти его, Илса. Он абсолютно прав.

Пальцы разжались. Я откашлялся, потирая шею, и снова встретился взглядом с графом. Он смотрел на меня с новым интересом, как на любопытный экспонат.

— Представлюсь официально, — произнес он, отхлебнув наконец виски, — я — граф Барган фон Зейсмалин. И да, я не стану нарушать нашу сделку. При одном условии: ты забываешь о существовании этого браслета. Навсегда. Никогда и никому о нем не упоминаешь.

Я медленно кивнул, все еще восстанавливая дыхание.

— Это разумно. Я согласен.

— Я впечатлен, капитан, — продолжил Барган. — Не только твоими навыками — украсть трон и добыть это, — он кивнул на браслет, — менее чем за два месяца. Но и твоим характером. Силой воли. С такими данными в Коалиции ты закопан напрасно.

Он отставил бокал и сложил руки на столе.

— Брось эту игру в солдатика. Уходи из Коалиции. Переходи ко мне на службу. В Роделионе, с моей поддержкой, твой талант раскроется. Ранг Предания будет для тебя лишь началом. При удаче — сможешь достичь и Эпоса. А это… даже у нас вызывает уважение.

В голове мгновенно пронесся расчет. Роделион? Да, там ресурсов на порядки больше. Но под крылом графа я стану его инструментом. Мои перемещения будут ограничены, каждый мой шаг — под контролем.

Собирать достаточно золота для ненасытной Маски будет невозможно без его ведома, а раскрывать ее секрет — смерти подобно. И главное — месть. Пиратский совет Перекрестка останется безнаказанным, я буду заперт в империи и вряд ли выберусь оттуда в ближайшие годы.

Я покачал головой, изобразив почтительное сожаление.

— Благодарю за лестное предложение, ваше сиятельство. Но я… я выбрал свой путь. Служба в Коалиции — это не игра для меня. Я хочу посвятить свою жизнь защите этого мира. Как бы пафосно это ни звучало.

Женщина-телохранитель, Илса, издала тихое, язвительное фырканье. Но Барган поднял руку, останавливая ее.

— Настойчивость и верность принципам… тоже ценятся, — произнес он, и в его глазах мелькнула тень разочарования, смешанная с уважением. — Что ж. Я не склонен силой удерживать тех, кто не хочет. Твое право.

— Если у вас после моего отказа не пропало желание отметить мои скромные заслуги, — осторожно вставил я, — то я могу попросить об одном одолжении. Не о ресурсах. Рекомендательное письмо. С ним меня могли бы принять в отделение Коалиции в Роделионе. Когда-нибудь в будущем.

Барган удивленно поднял бровь, затем снова улыбнулся. На этот раз улыбка была более официальной.

— Легко. Я распоряжусь. Письмо будет направлено в твою дивизию с ближайшей почтой. Что касается ресурсов по нашей сделке… я, конечно, не могу носить с собой суммы в десятки миллионов. Они также будут отправлены в тридцать пятую дивизию скорейшим образом. Думаю, когда ты доберешься туда, твоя награда уже будет тебя ждать.

Он плавно поднялся, взял со стола браслет. Предмет исчез в складках его одежды.

— Капитан Мидас. Было крайне познавательно. Надеюсь, наши пути пересекутся снова. И я буду рад увидеть, как далеко тебя заведет твоя… верность принципам.

Кивнув на прощание, он развернулся и вышел из каюты. Его телохранители последовали за ним, не оглядываясь. Илса на прощание бросила на меня взгляд, полный предупреждения и нерастраченной злобы.

Дверь закрылась, и я остался в полной тишине, нарушаемой лишь тихим гулом корабельных систем и собственным сердцебиением. Я не двигался, просто сидел в кресле, ощущая, как дрожь в руках постепенно стихает, сменяясь леденящей пустотой.

А потом это началось. Сначала тихий смешок, который вырвался против воли. Потом еще один, громче. И вот я уже смеялся, силясь вдохнуть, давясь этим нервным, истеричным хохотом.

Картинки проносились в голове: лицо Дейлы, когда она увидела пустой кузов; ухмылка Стража, сменяющаяся шоком; холодные глаза Кабана; мои бойцы, взрывающие свои артефакты в пустоте.

Абсурд. Чистейший, концентрированный абсурд. Я, бывший землянин, только что торговался за свою жизнь с человеком, для которого сама Земля могла бы представиться лишь чуть более крупной частью владений, ведь в высших империях вроде Роделиона существовали Руины в десятки и сотни раз превышающие по площади Баовальд или Зейсавию.

Прошло минут пятнадцать, прежде чем мой смех окончательно стих, оставив после себя лишь глубокую, вымораживающую усталость. Я закрыл глаза, наконец позволив себе сосредоточиться на том, что происходило внутри.

По сравнению с тем диким скачком на Хронику после поглощения ядра Предания, изменения были не столь радикальными, но куда более основательными.

Стадия Развязки Хроники. Сеть белых энергетических жгутов, заменивших мне ядро маны, стала еще более густой и разветвленной, похожей на серебристую паутину, опутавшую каждый орган, каждую мышцу. При этом жгутики, пропустившие через себя чудовищный поток энергии из той сферы, стали жестче.

Вновь вернулась та скованность, что я ощущал после прорыва до Хроники и к которой уже успел привыкнуть.

Зато их энергоемкость возросла поразительно. Я мысленно оценивал — сейчас во мне хранилось маны примерно вчетверо больше, чем у среднего артефактора той же стадии. Эффект «закалки» от прохождения через них океана силы из сферы сработал в синергии с «Хроникой четвертой магической башни», многократно усилив пропускную способность.

И главное — время. Хотя я и отдал львиную долю маны из сферы своим бойцам, Маска взяла свое без остатка. Запас времени, отмеренный до начала необратимой деградации, который до битвы исчислялся парой недель, теперь вырос почти до двух лет.

Два года жизни. Не свободы, нет — два года, чтобы найти следующий источник питания. Но это все-таки были два года.

Правда, здесь начиналась настоящая проблема. Цена следующего шага. Прорыв на Эпилог Хроники. Мысленно прикинув золотой эквивалент, я сдержал новый приступ нервного смеха, теперь уже горького.

Десять миллиардов. Десять миллиардов золотых. А просто чтобы оставаться в текущей форме, ежемесячно требовались сотни миллионов. Суммы, немыслимые для малых стран. Даже ограбив весь Амалис, я бы не собрал и половины.

Вывод был прост и неутешителен. Рано или поздно дорога в Роделион станет неизбежной. Только там, в этом гигантском котле ресурсов и амбиций, можно было найти достаточно, чтобы продолжать жить.

Я откинулся на спинку кресла, погасив золотой свет в глазах. Нет. Не сейчас. Об этом я подумаю позже. Сейчас нужно было вернуться к своим, к роте, к той войне, которую я сам и начал. До Роделиона еще предстояло разобраться с пиратским советом Перекрестка. И только тогда можно будет задуматься о том, чтобы двигаться дальше.

Первым делом после возвращения на базу тридцать пятой дивизии я отправился не в свою каюту и не к начальству, а прямиком в портовый терминал, откуда послал через штабную связь короткое зашифрованное сообщение в Баовальд — не «возвращайтесь», а конкретный набор кодовых фраз, означавших «задача выполнена, готовьтесь к новому назначению, ждите дальнейших указаний».

Затем интересовался у работников порта, доставляли ли что-нибудь для меня или моей роты. Портовый чиновник, нервно теребя пергамент, подтвердил: да, корабль «Скальд» прибыл с грузом, адресованным лично капитану Маку Мариону и капитан корабля отказывается пускать на корабль кого-либо кроме Мака Мариона.

Направившись к названному доку, я увидел его. Изящный, с обводами боевого корабля, но без опознавательных знаков, если не считать небольшого герба в виде стилизованной горной гряды на носу.

Он был больше стандартных суден Коалиции, но выделялся не только размером. Вряд ли, конечно, Кабан послал мне какой-то из своих лучших кораблей, скорее просто «один из многих», но даже так в каждой линии, каждой детали, каждом сантиметре «Скальда» чувствовался уровень, превосходящий все, что я видел когда-либо раньше.

Ощущение было примерно такое, как если бы я за всю жизнь не видел ничего лучше какого-нибудь Соляриса, и вдруг передо мной остановился 911-й или вообще Фантом.

Простояв несколько минут, завороженно глядя на корабль я направился к трапу «Скальда».

Навстречу мне тут же вышел мужчина лет пятидесяти, с обветренным лицом моряка и пронзительными голубыми глазами. Его аура уверенно светилась на уровне Развития Хроники.

— Капитан Бардо, — представился он, щелкнув каблуками. — Вы — капитан Марион. Груз доставлен в полном объеме. — Он сделал паузу, обводя рукой корабль. — И сам «Скальд» с экипажем также передаются под ваше управление, не в счет оплаты, а в качестве особой благодарности за оперативность. Команда — сто человек. Шестьдесят четыре на Развязке Истории, тридцать на Развязке Сказания, пятеро на Прологе Хроники, ну и я, ваш покорный слуга. По вашему усмотрению — останемся независимым ресурсом или вольемся в ряды Коалиции под вашим началом. Да, разумеется, еще вот это.

Он протянул мне плотный конверт из дорогой бумаги с восковой печатью. Немного оглушенный новостью о том, что мне не просто привелзи чемодан с деньгами на Ролс-Ройсе, но и подарили сам Ролс-Ройс, я принял конверт и вскрыл его.

Рекомендательное письмо за подписью графа Баргана фон Зейсмалина было составлено идеально — сдержанно, но убедительно, расхваливало мои «таланты стратега и лидера» без лишней лести. Мысленно я послал графу очередной поклон. Он исполнял свои обещания с размахом.

— Покажите груз, — распорядился я.

Спустившись в трюм, я замер. Отсеки были забиты под завязку. Сундуки с золотыми слитками, ящики с отсортированными драгоценными камнями, стеллажи с аккуратно разложенными артефактами всех уровней — от безупречных Историй до нескольких мощных Хроник. На тщательный осмотр всего этого ушло бы несколько дней.

— Есть опись? — спросил я у Бардо, стоя на фоне этого богатства.

— Безусловно. — Капитан протянул мне толстый гроссбух в кожаном переплете. — Полная спецификация с указанием средней рыночной стоимости. Суммарная оценка… впечатляет.

Я пролистал несколько страниц. Цифры были астрономическими. Этого хватило бы не только на безбедное существование, но и на полное перевооружение роты с лихвой.

— Груз пока остается на корабле, — сказал я, закрывая гроссбух. — Обеспечьте охрану.

— Слушаюсь.

Я вышел на палубу, сжимая в руке гроссбух. Теперь с этим богатством нужно было работать. И первый шаг — визит к замкомдиву. Правда, визит мной был запланирован далеко не дружественный.

Дверь в кабинет замкомдива с грохотом отлетела в сторону, не выдержав напора чистой маны, которую я вытолкнул перед собой как таран. Двое стражников, пытавшихся преградить путь, откатились по стенам, едва удерживаясь на ногах.

В кабинете царила деловая атмосфера. Замкомдив, суровый как всегда, стоял над картой, разложенной на огромном столе, и о чем-то говорил двум майорам. Все трое резко обернулись на грохот. Лицо замкомдива стало маской из гранита.

— Простите, полковник! — один из охранников, влетевший вслед за мной, вытянулся по струнке, его лицо было бледным. — Мы не смогли…

— Выйдите, — голос замкомдива прозвучал тихо, но с такой железной интонацией, что стражники, не говоря ни слова, развернулись и исчезли. Он перевел взгляд на майоров. — И вы. Ожидайте в коридоре.

Офицеры, бросив на меня взгляды, полные любопытства и осуждения, поспешно ретировались. Замкомдив негромко щелкнул пальцами, и дверь сама захлопнулась, защелкнувшись на магический замок. В кабинете воцарилась тишина, нарушаемая лишь моим тяжелым дыханием.

— Капитан Марион, — замкомдив медленно прошелся взглядом по мне, с головы до ног, оценивая мой вид, мое настроение. — Что настолько важное вы хотели обсудить, что сочли возможным ворваться ко мне, сметая охрану и попирая все мыслимые протоколы субординации?

Я стоял, сжимая кулаки, чувствуя, как ярость пульсирует в висках.

— Я хочу обсудить гибель шестидесяти двух человек из моей роты, — выдохнул я. Мои слова прозвучали глухо, как удар по дереву.

Замкомдив тяжело вздохнул, отодвинулся от стола и сел в свое кресло. Его движения были размеренными, обдуманными.

— Я ожидал этого разговора. Но мне нечего вам сказать. Бойцы вашей роты согласились на выдвинутые вами же условия. Добровольно. Их никто не принуждал. Более того, поскольку операция в Амалисе проводилась на заведомо невыгодных для Коалиции условиях и исключительно по вашему личному запросу, использование вашей роты в качестве авангарда было вполне оправданным решением с тактической точки зрения. Риск был просчитан и… реализован.

— Значит, статус «особого актива» означает, что мной и моими людьми можно помыкать как заблагорассудится? — я сделал шаг вперед, и мой голос зазвучал резче. — Несмотря на все, что я уже сделал для дивизии? Ни одну мою миссию нельзя назвать проваленной! Я принес вам больше пользы, чем половина полков!

— Нет, капитан, — замкомдив покачал головой, его глаза сузились. — Разумеется, нет. К вам предполагается особое отношение, но лишь с точки зрения контроля за вашими… нестандартными методами, а также в связи с особым артефактом, вам принадлежащем.

Я хмыкнул. Ну разумеется. Ущемление и дискриминация в рядах Коалиции были невыгодны самой Коалиции. Разумеется, в ее составе присутствовали регулярные подразделения.

Но их была лишь треть. Две трети бойцов составляли добровольцы. Если станет известно, что начальство бросает своих на заведомую гибель без причин, к ним просто перестанут приходить.

Он сложил руки на столе.

— Однако в данной конкретной ситуации, — он ударением выделил каждое слово, — именно вы, капитан Марион, поставили свою роту в эти условия. Вы попросили о нескольких серьезных нарушениях устава ради некоей «награды», о которой до сих пор никто, кроме вас, не имеет четкого представления. Более того, я лично предупреждал вас перед отправкой в Амалис, что миссия будет сопряжена с повышенными рисками. И ваш ответ, который я, возможно, не дословно, но процитирую, был: «Я верю, что они справятся».

Он откинулся на спинку кресла.

— Так что на данный момент я не вижу ни своей вины перед вами, ни факта дискриминации. Ни по отношению к вам, ни по отношению к вашим бойцам. Вы сделали ставку. Ваши люди ее приняли. Ставка не сыграла так, как хотелось. Таковы правила игры, капитан. Особенно настолько рискованной, как те, в которые играете вы.

Я не стал ничего отвечать на его логику. Вместо этого я с силой опустил на его стол массивный кожаный гроссбух, который принес с собой. Книга тяжело стукнула по полированной деревянной поверхности.

Замкомдив медленно перевел взгляд на нее, его лицо не выражало ничего, кроме легкого любопытства.

— И что это, капитан? Ваши финансовые отчеты?

— Откройте. На последней странице, — произнес я тихо.