Демон Жадности. Книга 4

Глава 9

Я стоял на импровизированной трибуне, сооруженной из ящиков с припасами на краю плаца, и смотрел на выстроившуюся передо мной шеренгу. Батальон «Желтый Дракон» замер в безупречном строю. Четыре месяца каторжных тренировок, закупок и бесконечных учений изменили этих людей.

Впрочем, в отличие от предоставленного мне когда-то взвода, батальон я пополнял уже преимущественно опытными и умелыми Артефакторами, так что разброда и шатания в принципе ожидать не стоило. Тем не менее, в самом начале батальон явно не мог похвастаться настолько стройными рядами и подобной синхронностью.

Четыре месяца мы тренировались, не беря никакие миссии вне базы и теперь им наверняка не терпелось услышать, какое задание мне выдал комдив. Однако никто из них, включая Силара, не показывал своего нетерпения ни единым движением или взглядом.

Впрочем, когда я расскажу, куда мы направляемся, это нетерпение скорее всего сменится шоком и у некоторых — нежеланием. В конце концов, инстинкт самосохранения никто не отменял. Даже для элитного подразделения атака на Перекресток была самоубийственной авантюрой.

Я готовился к ропоту, к сомнениям, к вопросам, на которые у меня не было удобных ответов. Мой план был построен на наглости, точном расчете и том факте, что я сам прожил в Перекрестке семь лет и знал не только сам город, но и его людей, как облупленных, но со стороны выглядел как чистое безумие.

— Вольно, — махнул я рукой, а затем, дождавшись, когда строй слегка расслабится, начал: — Бойцы! — мой голос, усиленный татуировкой-рупором у гортани, четко прокатился по плацу. — Приказ получен. Задача — ликвидация пиратской базы Перекрестка!

Я выдержал новую паузу, ожидая реакции. Шелеста недоумения, подавленных возгласов, хоть малейшего признака того, что мой рассудок ставится под сомнение.

Но ничего не произошло. Ни единого звука. Шестьсот пятьдесят (с учетом дополнительного обслуживающего персонала) человек смотрели на меня с абсолютным, почти пугающим вниманием. Ни тени страха или недоверия. Я видел в их взглядах лишь ожидание дальнейших инструкций.

— Цель — полное уничтожение инфраструктуры и нейтрализация руководства пиратского совета, — продолжал я, уже чувствуя легкий диссонанс между мрачностью своих ожиданий и спокойной решимостью, исходившей от строя. — Мы будем атаковать хорошо укрепленную базу, защищаемую опытными Артефакторами, включая как минимум одно Предание. Это не будет простой прогулкой.

С левого фланга, где стояли ветераны взвода, раздался чей-то громкий, бодрый голос:

— Давно пора, майор! Надоело на тренировках киснуть!

По строю пробежал одобрительный гул. Уголок моей губы сам собой дрогнул в улыбке. Это было не то, чего я ждал.

— Там будут ловушки, превосходство в численности и знакомые с местностью враги, — я перечислил факторы, которые обычно заставляли даже бывалых солдат задуматься.

— Тем веселее! — крикнула Карина, командир одного из взводов, сверкая глазами. — Скучные миссии — это не про нас!

Ее поддержали другие. Не криками, а твердыми, уверенными кивками.

Я перевел взгляд на Хамрона. Он стоял, скрестив руки на груди, и его обычная наглая ухмылка теперь казалась выражением полного одобрения.

Рядом с ним Бьянка нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, словно готовая была ринуться в бой прямо сейчас.

Даже обычно флегматичный Фавл внимательно следил за мной, и в его взгляде читалась не тревога, а чистая концентрация.

Силар, как мой зам, стоял не в общем строю, а перед ним, у левого края, его массивная фигура была воплощением невозмутимости. Он встретил мой взгляд и коротко кивнул — мол, командуй, мы с тобой.

Ярана занимала такую же позицию, но с правого края. В ее глазах я тоже не увидел ни капли сомнения. Лишь холодная, профессиональная готовность выполнить задачу.

Вот так-так… похоже, тут только я один терзался сомнениями. С одной стороны, это было понятно, ведь у меня не было командира, который четко поставил бы задачу и уверенным тоном сказал, что все получится.

С другой же… это было немного стыдно. Похоже, за эти четыре месяца тренировок, занимаясь всем, чем только можно, на сто десять процентов используя тот факт, что мне не нужен сон, лично проводя тренировки и давая частные консультации, занимаясь организационной работой, распределением ресурсов, подсчетом трат, планированием занятий, и так далее, и так далее, я, сам того не заметив, забыл о том, что сказал мне Голос Маски.

Самое важное — это не золото, а люди.

Внутри меня что-то перевернулось. Я готовился оправдываться, подбирать слова для мотивации, парировать скептические вопросы. А вместо этого мне предлагали просто вести их вперед.

Это доверие было ошеломляющим. Я не испытывал ничего похожего даже в бытность пиратским капитаном, хотя с командой «Небесного Золота» мы были куда более близки, чем с большинством бойцов батальона.

И теперь мне оставалось просто оправдать это доверие.

Всего лишь.

М-да.

— Хорошо, — сказал я, и в моем голосе уже не было и тени неуверенности. — Значит, так. Операция начнется с того, что…

.

.

.

Закончив брифинг, я оставил батальон готовиться к скорому (относительно) отбытию и направился в командный блок дивизии

Кабинет полковника Вейгарда находился на верхнем уровне, и путь к нему лежал через длинные, строгие коридоры, где даже воздух пахнал машинным маслом, лакомой деревянной отделкой и холодной сталью. Дежурный адъютант, завидев меня, лишь кивнул и тут же доложил о моем визите. Дверь открылась без промедления.

Полковник сидел, уткнувшись в какую-то карту, но взгляд его поднялся на меня мгновенно, острый и оценивающий.

— Майор Марион, — произнес он без предисловий. — Мне уже сообщили о вашей цели на это соревнование дивизий. Не считаете, что пытаетесь откусить больше, чем сможете прожевать?

— Никак нет, полковник, — я закрыл за собой дверь и занял место напротив, не дожидаясь приглашения. — Именно по этому поводу я и пришел. Мне нужна ваша помощь. Вернее, помощь вашего полка.

Вейгард отложил перо и откинулся на спинку кресла, сложив руки на животе. Его лицо ничего не выражало.

— Вы же понимаете, что вмешательство полка в миссию будет засчитано как поражение на соревнованиях?

— Мне нужна помощь иного рода.

— Продолжайте.

— Миссия, как вы понимаете, деликатная. Прямой штурм Перекрестка — самоубийство. Мне нужна легенда. Мне нужно, чтобы мой батальон подошел к базе не как ударная группа Коалиции, а как отчаянные беглецы. — я сделал паузу, давая ему осознать смысл. — Мне нужно, чтобы корабли вашего полка «преследовали» нас в виду базы. Гонка, несколько предупредительных залпов, показная ярость. Чтобы у пиратов не осталось сомнений — мы не друзья закона.

Брови Вейгарда медленно поползли вверх. В кабинете повисла тягучая, гулкая тишина, нарушаемая лишь тихим потрескиванием поленьев в камине.

— Вы просите меня инсценировать боестолкновение, — наконец произнес он, и его голос был обезличенно-спокоен. — В непосредственной близости от одной из самых опасных пиратских баз в секторе. Рискуя впутать мой полк в непредсказуемый конфликт, если ваша хитрая затея провалится.

— Риск для ваших кораблей будет минимальным, — парировал я. — Они не должны приближаться на расстояние эффективного огня пиратских батарей. Это спектакль, полковник. Шоу для доверчивой аудитории. Ваши капитаны сделают несколько лихих маневров, постреляют нам вслед, мы будем удирать, изображая панику, и нырнем в зону влияния Перекрестка. Пираты клюнут. Они ненавидят Коалицию куда больше, чем друг друга. Увидев, как нас отчаянно шпыняют, они сами захотят нас принять, чтобы потом похвастаться перед всем Небом.

— Минимальный риск, — Вейгард усмехнулся, но в его глашах не было веселья. — Вы знаете, майор, что даже самый лучший спектакль может сорваться, если один из актеров забывает текст? Или если зритель окажется умнее, чем кажется? Вы готовы будете ответить за сбитый корабль моего полка?

— Готов, — ответил я без колебаний. — Но этого не случится.

Я видел, что он колеблется. Его пальцы барабанили по ручкам кресла.

— И зачем мне ввязываться в эту… режиссуру, майор? — спросил он наконец. — Что я получу, кроме головной боли и возможных объяснений с начальством?

Вот мы и подошли к сути.

— Двадцать миллионов золотых, — сказал я четко. — Эти средства покроют все возможные издержки и послужат скромным авансом за ваше доверие.

Глаза Вейгарда сузились до щелочек. Сумма была более чем внушительной, способной решить множество проблем полка.

— Двадцать… — он прокашлялся. — Вы уверены, что ваша игра стоит таких денег, Марион?

— Уверен, — я сказал, глядя ему прямо в глаза. — Потому что на кону стоит не просто успех миссии. На кону — уничтожение Перекрестка. А это того стоит. Ваши корабли и люди не пострадают. Я гарантирую это. Все, что от вас требуется — это сыграть роль разгневанного преследователя. Блестяще, как всегда.

Вейгард долго смотрел на меня, его взгляд буравил меня, пытаясь найти подвох, слабину, признак обмана. Я выдержал его взгляд, сохраняя полное спокойствие.

Наконец он тяжело вздохнул и отодвинул от себя карту.

— Ладно, черт побери. — его голос снова стал жестким, деловым. — Двадцать миллионов. Мои корабли будут действовать по вашему сценарию, но при первом же признаке реальной угрозы со стороны пиратов они немедленно выйдут из игры. И если хоть один из моих эсминцев получит пробоину, с вас будет спрошено по всей строгости. Вы мне не друг, Марион, и не подчиненный из моего полка. Понятно?

— Абсолютно, полковник, — я кивнул, чувствуя, как камень спадает с плеч. — Все будет именно так, как вы сказали. Никаких неожиданностей. Просто хорошее, чистое шоу.

— Хорошего в этом ничего нет, — проворчал Вейгард, снова берясь за перо. — Теперь убирайтесь и готовьтесь. Пришлите мне детали маршрута и сценарий до завтрашнего утра.

Я встал, отдал короткое, подчеркнуто уставное приветствие и вышел из кабинета. Дверь закрылась за мной с тихим щелчком.

Тем же вечером в офицерсокм зале батальона «Желтый Дракон» я собрал командный состав для более детального обсуждения плана.

Просторное помещение с голыми каменными стенами, заставленное длинным деревянным столом, заваленным картами, и десятком скрипучих стульев. Я облокотился о спинку своего стула во главе стола, давая последним прибывшим занять места.

Слева от меня села Ярана. Хотя мы были знакомы уже более полугода, я, как и в первый раз, с трудом сумел оторвать взгляд от ее форменного мундира, не скрывающего, а лишь подчеркивающего все соблазнительные изгибы.

И тот факт, что я видел, трогал, целовал и кусал то, что было под этим мундиром, ситуацию ни капли не улучшало. Благо, физическое влечение не имело ничего общего с моим к ней отношением, иначе я вряд ли согласился бы взять ее к себе четыре месяца назад.

Напротив нее, справа от меня, тяжело опустился Силар. Массивный, как скала, он будто бы стал еще больше на казеных харчах, хотя скорее дело было в возможности спокойно тренироваться, ни на что не отвлекаясь. В Коалиции он сменил стиль, впечатлившись, уверен, вторым заместителем командира дивизии: сбрил бороду и начал отращивать роскошные пышные усы.

Рядом с ним сел Хамрон. Он шлепнулся на стул, откинувшись на задние ножки, закинув один сапог на стол, и начал отбивать ладонями по голенищу какой-то задорный ритм.

Хотя с момента нашего знакомства он успел подняться с Развязки Истории до Развития Хроники и получить в подчинение роту, в повседневной жизни, по ощущениям, он стал еще менее серьезным, чем был, когда мы только познакомились. Впрочем, это и не было плохо. Его положительная энергия буквально заряжала воздух вокруг, а если бы нужно, он умел становиться серьезным, так что подобную непосредственность я ему со спокойной душой прощал.

Напротив него уселся Бардо — капитан бывшего «Скальда», посланный мне Кабаном вместе со всей командой. Изначально я думал, что Бардо был кем-то вроде шпиона графа Зейсмалина, но за эти четыре месяца Бардо ни разу не заставил в себе усомниться.

А месяц назад, когда я наконец решился включить его в круг посвященных относительно способности метки Маски, без проблем согласиля метку принять и прошел проверку, под приказом Маски подтвердив, что не передает никакой информации обо мне Кабану, после чего я со спокойной душой назначил его четвертым капитаном и командиром малой роты в составе батальона.

Вечно максимально опрятный и аккуратный, в будто бы перманентно выглаженном мундире, с идеальной прической, он чем-то походил на Пуаро из старых фильмов, разве что был все-таки не таким толстеньким и низким, как Суше. Впрочем, Артефактор мог быть силен и без выдающихся мышц, и Бардо это не раз демонстрировал на тренировках, сражаясь, вот уж никогда бы не подумал, здоровенной секирой, которая была даже больше, чем мечи Силара.

Дальше рассаживались лейтенанты. Бьянка с Кариной за эти месяцы настолько сблизились, что начали даже манеры и стиль поведение друг у друга перенимать.

Карина отрастила волосы, которые теперь могла, как и Бьянка, завязывать в пучок на затылке, а Бьянка окончательно перешла со своих излюбленных боевых перчаток на кинжалы, в результате чего они стали совсем уж похожи на сестер-двойняшек, даром что у них была разница в возрасте почти в пять лет.

Лорик, прислонив к столу ножны своего меча-бастарда, сел, достал блокнот и приготовился записывать. Его лицо было серьезно, как у студента перед экзаменом.

Парень был трудолюбивее всех в батальоне и, если бы ему, в отличие от меня, не нужно было спать и есть, наверняка был бы трудолюбивее меня. Отсутствие таланта он компенсировал вдвое и втрое более усердной работой, в результате чего смог по большей части переучиться на леворукий стиль, как в бою, так и в повседневной жизни, и отсутствие руки ему как будто бы даже перестало мешать.

К сожалению, талант все-таки был очень важен как минимум на пути Артефактора, где у Лорика за четыре месяца произошел лишь один прорыв: с Эпилога Сказания на Пролог Хроники — прорыв очень важный, бесспорно, но по сути где-то на семьдесят, а то и восемьдесят процентов обеспеченный моей маной, влитой в него еще в бою против Великого Стража.

За то же время, к примеру, Фавл сумел сформировать ядро Хроники и вплотную подобраться к границе следующей стадии. И сделал это, как и все остальное — втихаря, без упарывания часами на плацу за тренировками.

Впрочем, навыки что одного, что второго были достаточно выдающимися, чтобы я без всяких сожалений назначил их лейтенантами.

Корвин и Дивр сидели рядом. Спокойный и рассудительный Корвин тихо отвечал на шутки и хихиканья Дивра, не забывая при этом то и дело шутить в ответ.

После того, как в Руинах Желтого Дракона погиб Ларс — брат Дивра, он очень замкнулся в себе и только Корвину удалось вытащить его из этой скорлупы каким-то своим особым подходом. С тех пор они, и так знакомые с детства, стали и вовсе лучшими друзьями, особенно с учетом того, что из их шестерки Хамрон, став капитаном, вечно был занят, а Бьянка стала неотделима от Карины.

Помимо этих шестерых «старичков» из числа тех, кого я добрал в батальон четыре месяца назад, проявили себя и получили лейтенантские погоны еще четверо.

Первым был Рассен — уже пожилой вояка, Артефактор Завязки Хроники, служивший в Коалиции уже больше тридцати лет и успевший дорасти до капитана и командира роты. Но на одном из заданий ему оторвало половину ноги, и хотя врачи сумели пришить конечность на место и заживить все магией, Рассен потерял возможность пропускать через ногу ману, а значит и нормально пользоваться «Прогулкой» больше не мог. В результате чего его, отказавшегося от демобилизации, перевели на штабную работу.

Когда я объявил о наборе в батальон, Рассен, видимо, решил тряхнуть стариной и поучаствовать в турнире, и хотя не занял призового места, проиграв в полуфинале, в основном как раз из-за нестабильного полета, меня впечатлили его целеустремленность и навыки, и после собеседования, лишь улучшившего мое впечатление, я взял Рассена к себе, отказав при этом что первому, что третьему местам.

Второй была Юлария — тоже ужа довольно опытная воительница, отслужившая свои первые десять лет в Коалиции и недавно продлившая контракт еще на пятилетку. На турнире она заняла второе место, проиграв лишь одному оппоненту, и то из-за по-настоящему несоразмерной разницы стадий (Завязки против Кульминации).

Она была, пожалуй, слишком серьезной, прямо какая-то фрекен Бок, и чересчур привержена уставу, но навыки ее были более чем выдающимися, да и собеседование, не считая полного игнорирования моих попыток шутить, прошло более чем удачно. Так что я практически не сомневался, назначая Юларию сразу на позицию командира взвода.

А еще была «сладкая парочка» — это я так их про себя называл. Зепиол и Хетана были мужем и женой, встретившимися уже в Коалиции, влюбившимися друг в друга, похоже, реально без памяти и поженившимися полтора года назад. При этом они продолжали сюсюкаться друг с другом будто парочка подростков, начиная сосаться при любой возможности, что меня, признаться, изрядно бесило.

Если бы четыре месяца назад, они, оба находясь на Эпилоге Сказания, на турнире не заняли бы первое и второе места, и не прошли собеседования с блестящим результатом (поодиночке они были совершенно адекватными и даже внушающими определенное уважение людьми, даром что обоим не было еще и двадцати пяти), я бы их, может быть, и взял бы в батальон, но ни за что не поставил бы на руководящие должности.

Тем не менее, показанные ими результаты на учениях, ответственность и усердие, а также то, что благодаря препаратам маны и тоникам оба за четыре месяца сумели не только прорваться на ранг Хроники, но и сформировать ядра маны, достигнув стадии Завязки не оставили мне выбора и стали девятым и десятым лейтенантами взвода.

Наконец, за моей спиной встала Роланда. Я забрал ее из Зейсавии, где она попала в рабство за убийство, и сделал своим личным помощником, и за эти месяцы она действительно старательно работала, вникая в тонкости работы секретаря.

Таланта к развитию маны у нее не было вообще никакого, даже по сравнению с Лориком. За три месяца даже с препаратами она так и не сумела продвинуться с Развязки Истории на Эпилог. Но за качественную работу и ответственный подход к делу мне было не жалко потратить немного маны, чтобы поднять ее до Завязки Сказания.

Я поймал ее взгляд и коротко кивнул. Она ответила легкой, едва заметной улыбкой.

— Все в сборе? — спросил я, обводя взглядом собравшихся. В ответ — кивки. — Хорошо. Тогда к делу. Вейгард согласился на нашу игру. Его полк будет нас «преследовать». Но это лишь первый шаг. Второй, и главный — наша легенда.

Я положил ладони на стол, чувствуя прохладу дерева.

— Мы будем пиратами. Конкретнее — остатками «Дикого Братства», которое мы же и уничтожили.