Деревенщина в Пекине 5

Глава 3

Лян Вэй неторопливо шагает по извилистым аллеям парка, направляясь в его дальний угол — привычное место встреч с Ян Вэймином. Встречные прохожие спешат на работу после обеденного перерыва, их лица выражают типичную для рабочего дня сосредоточенность. Он намеренно не стал рассказывать всё чиновнику по телефону, тем более прямо из офиса — слишком большие риски.

Поэтому он сначала забрал справку об увольнении, пожал руку начальнику отдела, поблагодарив за предоставленную возможность поработать в компании, а уже после этого позвонил Яну с предложением встретиться для разговора на что тот сразу же согласился. Даже прибыл в парк быстрее Лян Вэя — когда есть острая необходимость в информации, сразу находится и свободное время в плотном графике.

Оказавшись позади сидящего на скамейке Ян Вэймина, студент негромко окликает его:

— Добрый день, господин Ян, — вежливо приветствует он, протягивая руку для рукопожатия.

Чиновник встаёт и отвечает на приветствие крепким рукопожатием, одновременно бегло осматриваясь вокруг, проверяя, нет ли поблизости посторонних слушателей. Не желая тратить время на пустую болтовню, он сразу же переходит к интересующей его теме:

— Что удалось узнать?

— Знаете, никогда не думал, что события будут развиваться с такой скоростью, — на несколько секунд Лян Вэй делает паузу, подбирая правильные формулировки. — В другом месте одному моему близкому человеку приходилось сталкиваться с аналогичными ситуациями, когда государственные службы — неважно, работающие внутри страны или за её пределами — по какому-то резонансному, но неуловимому следу вели оперативно-розыскные мероприятия. И надо признать, успехи в таких делах случаются довольно часто.

— Что, висяк? — с понимающей ухмылкой выражает догадку собеседник, используя выражение из полицейской практики.

— Если бы всё было так просто, — качает головой Лян Вэй.

Гуляя по парку, чиновник бросает на собеседника заинтересованный, слегка нетерпеливый взгляд, молча требуя продолжения.

— Все до единого специалисты, которых тот мой близкий человек уважал за профессионализм и хорошие результаты — вне зависимости от возраста, звания или служебной специализации — сходились в одном принципиальном мнении, — продолжает объяснение молодой консультант. — В оперативно-розыскной работе, если правонарушение готовилось действительно умными людьми или целым коллективом, их тоже рано или поздно ловят и привлекают к ответственности.

— Но только в подобных случаях в розыскной деятельности на первый план выходит уже не отлаженная система, а нечто иное. Если группа действительно гениальных преступников сумела стать частью большей системы, либо придумала способ обмануть эту систему, перехитрить, опередить, превзойти её интеллектуально — всё в итоге замыкается на везении и его величество случай. Я мог бы сейчас рассказать множество примеров на эту тему, но суть в том, что совершенно случайным стечением обстоятельств я теперь знаю, как выглядят и где конкретно находятся люди, которые увели ваши деньги. Не знаю только, кто из них непосредственный исполнитель.

— Кто они такие и где именно находятся⁈ — резко останавливается Ян и поворачивается лицом к Лян Вэю.

— Прямо здесь, в Пекине, — спокойным, обыденным тоном отвечает студент.

Лицо чиновника становится сначала задумчивым, затем быстро меняется в сторону решительности. В его глазах вспыхивает огонёк надежды на скорое разрешение наболевшей проблемы.

— Отлично! Значит, можно вытрясти из хакеров мои деньги с минимальными потерями. Что ещё смог узнать твой человек? Личности, адреса, хоть что-то? Я ведь могу ему доверять?

— Несколько месяцев назад я вышел через свою основную работу на небольшую IT-компанию, специализирующуюся на разработке программного обеспечения для ресторанов и кафе. После собеседования и тестирования они приняли меня на работу в качестве ведущего разработчика CRM-программы для управления клиентской базой. Так что не удивляйтесь, но технические логи я изучал самостоятельно, один на один с кодом. Мне не потребовалась посторонняя помощь для расшифровки данных.

— Так ты ещё и программист? При встрече обязательно пожму Ван Мин Тао руку за рекомендацию, — искреннее удивление отражается на лице чиновника. — Так что ещё узнал?

Лян Вэй неторопливо шагает в сторону фонтана, продолжая свой рассказ:

— Когда я изучил исходный код CRM-программы, то обнаружил вшитую систему слежки за посетителями ресторанов. Время и дата бронирования столиков, полные фамилии и имена клиентов, заказанные позиции — абсолютно вся информация передавалась на отдельный удалённый сервер, не имеющий никакого отношения к ресторанному бизнесу. Я намеренно не стал ничего предпринимать по этому поводу, поскольку это не критичный случай нарушения, хотя в теневом сегменте интернета всегда найдутся заинтересованные лица, готовые заплатить приличные деньги, чтобы узнать, где будет ужинать чиновник или какая-нибудь знаменитость.

Ян Вэймин пока не понимает, зачем консультант подробно рассказывает ему про свою работу и обнаруженные там технические уязвимости. Но перебивать или поторапливать собеседника он не решается.

— В логах, которые вы мне предоставили для анализа, я сумел обнаружить IP-адрес взломщика, — переходит к ключевой информации студент. — И пускай это прозвучит несколько странно, но этот адрес принадлежит одному из рабочих компьютеров IT-компании, где я работал. Сегодня был мой последний рабочий день, но это увольнение никак не связано с вашей ситуацией.

— Что это за компания?

— Digital Nexus, у них офис в Чаоян.

— Никогда о такой не слышал, — задумчиво признаётся Ян Вэймин, мысленно перебирая знакомые IT-компании.

— Не знаю точно, был ли злоумышленником один человек или весь офис выполняет нелегальные поручения на постоянной основе, но скажу вам одну важную деталь — за всё время работы руководство старалось держать меня на максимальной дистанции от остальных программистов, словно наши рабочие задачи кардинально различаются. Сначала я находил логичное объяснение — думал, они разрабатывают новый продукт под грифом коммерческой тайны, но теперь в этом не уверен. А обнаруженная мной вшитая система слежки в код — ещё один тревожный признак того, что компания занимается недобросовестной деятельностью.

Чиновник собирается сделать шаг вперёд, но неожиданно застывает на месте, словно натолкнулся на невидимую стену размышлений. Его взгляд расфокусируется, устремляясь куда-то вдаль. Ян Вэймин погружается в напряжённый анализ полученной информации.

— Не могу прийти ни к каким однозначным выводам, — спустя долгую минуту размышлений произносит он с явной растерянностью. — Вроде бы и хотел, чтобы хакеры оказались здесь, в Китае, а не где-нибудь в Латинской Америке или Индии, но теперь…

— Давайте попробуем подумать вместе над ситуацией. Вы же позволите студенту одного из ведущих вузов Китая задать старшему товарищу с несравнимо большим жизненным опытом, с которым мы строим одно общее дело, вопрос? Если буду спрашивать что-то лишнее или неуместное, вы мне прямо скажите.

— Взгляд со стороны действительно иногда очень помогает, — соглашается чиновник с готовностью выслушать. — Что именно интересует?

— Я, как налогоплательщик, хотел бы знать чётко одну принципиальную вещь. За взломом биржи стоит государство в лице уполномоченных органов, и вы оказываетесь на пороге диспута с государственной машиной? Или эта ситуация является следствием использования полугосударственной техники, но частными самодеятельными лицами?

— Хм.

— Это примерно как если бы полиция из одного района далёкой провинции грубо нарушила административные границы и начала незаконно кошмарить кого-то в другом регионе, за пределами своей зоны ответственности.

— В такой ситуации налицо явное превышение должностных полномочий. Хотя соглашусь, что у нас в стране всё ещё хватает отдалённых мест, где человек, далёкий от большого города, может принимать всё за чистую монету, — отвечает чиновник осторожно подобранными словами.

— Вы хотите сказать — забитый и глухой?

— Не хотел формулировать это настолько прямо, — соглашается чиновник с некоторым дискомфортом, кивком приглашая студента продолжить прогулку по аллее.

— Сейчас для нас важно понять — это позиция государства? То есть людей, которые имеют законное право говорить от лица государства и определять его политику? Пусть даже в узких, закрытых кругах, где об этом никто никогда не узнает в гражданском обществе.

— Говори дальше.

— Или это частная самодеятельность людей, занимающих определённые должности, но действующих не в рамках государственной политики, а в рамках личной инициативы? В таком случае, если об этом узнает вышестоящее руководство, виновному серьёзно попадёт.

— Очень правильный и важный вопрос, — соглашается чиновник. — В такой постановке я проблему не рассматривал. Действительно, чем ближе к вершинам, тем больше соблазнов для злоупотребления служебным положением. Чего уж говорить в рамках нашей системы — рычаги влияния тоже, к сожалению, иногда оказываются в неправильных руках. Сейчас скажу крамольную вещь, только никому не передавай — система сдержек и противовесов, которую изучают с первого курса юридического факультета, в нашей реальности выглядит несколько иначе, чем в классической теории.

— Я бы сказал — в нашем конкретном государстве, — негромко бормочет в сторону Лян Вэй.

Эти слова чиновник намеренно пропускает мимо ушей, не желая развивать потенциально опасную тему.

— Спасибо большое, ты мне очень помог разобраться в ситуации. Теперь я ясно понимаю, что именно нужно выяснить в первую очередь. Не исключаю, что злоумышленник мог прикрыться именем или полномочиями какого-то высокопоставленного лица.

— Это вполне вероятно, учитывая закрытость и непрозрачность обширной власти, невидимой для посторонних глаз, — соглашается студент. — У такого человека в восьми случаях из девяти попросту некому будет с него спрашивать за содеянное.

— К сожалению, в нашем государстве отсутствует эффективная система — как законодательная база, так и правоприменительная практика — при подобных нестандартных сценариях, — с горечью констатирует чиновник. — Как с такого человека технически спросить в подобном случае? Если взять в пример абсолютные монархии Персидского залива — что делать, если сам монарх или султан оказывается предателем? Ответ простой — ничего, поскольку он формальный хозяин страны. Вот такая парадоксальная ситуация. Правовая коллизия. Квадратный круг, как говорят математики. Примерно так же и здесь. Ладно, не будем забегать наперёд с пессимистичными прогнозами. Сейчас же отправлюсь узнавать подробности.

Чиновник уже собирается направиться в офис и начать обзванивать своих товарищей по работе, которые помогут с поиском дополнительной информации, как неожиданно чувствует руку Лян Вэя, осторожно удерживающую его за рукав пиджака.

— Есть один нюанс. Я могу попросить вас об одолжении в мой адрес? — неожиданно для чиновника произносит студент.

— Да, конечно. Сколько?

Рука Яна инстинктивно тянется к кожаному бумажнику в левом кармане брюк, но Лян Вэй поспешно останавливает его жестом:

— Дело не в деньгах, — поясняет он. — Мою консультацию вы уже оплатили, я же не врач, чтобы брать плату за повторный визит. Я хотел попросить вас о том, чтобы после того, как вы что-то выясните, в течение хотя бы десяти часов вы ничего не предпринимали, а занимались какими угодно другими делами.

— Кто знает, возможно, я сейчас на эту компанию такого накопаю компрометирующего материала, что физически не смогу сидеть на месте и бездействовать.

— Я понимаю, поэтому и прошу дать мне честное слово, — настаивает Лян Вэй. — А завтра утром мы встретимся в этом же месте и продолжим обсуждение. Вы расскажете, что удалось выяснить, а я попробую взглянуть на ситуацию со стороны и дать объективную оценку.

Ян Вэймин заметно колеблется, взвешивая все за и против такого решения.

С одной стороны, логика подсказывает — чем быстрее схватить преступников с поличным, тем выше шансы вернуть всю сумму без потерь. За это время можно нарыть такую компрометирующую информацию, что уже сегодня к ним в офис приедут сотрудники с ордером на обыск. Но с другой стороны, он действительно многим обязан стоящему перед ним студенту, который за такую ценную помощь взял символические пятьдесят долларов. Отказать в просьбе означает потерять умного союзника, чья помощь, скорее всего, ещё не раз понадобится в будущем.

— Вы же сами считали, что даже находясь внутри системы, у вас может не хватить свежести взгляда для того, чтобы точно определить, что и в какой последовательности делать, — тактично напоминает консультант. — Если действовать слишком быстро и необдуманно — ничего не изменится в лучшую сторону, а может даже усугубиться. Говорю сразу и честно — я на ваши деньги не претендую ни в коем случае. Тем более что через полгода вы их железобетонно вытащите официальным путём, как только вступите в законное наследство.

— Если бы я был единственным наследником, — бормочет под нос чиновник. — Да и через полгода эти деньги мне уже не будут так нужны, как сейчас. По крайней мере, не в такой степени. Кстати, я так до сих пор и не решил окончательно, что делать с партнёром по бизнесу.

— В этом вопросе я вам ничего посоветовать не могу. Но если бы оказался на вашем месте, то первое, что сделал бы перед завтрашней встречей со мной — приехал бы к Ван Мин Тао и рассказал бы ему абсолютно всё, что удастся накопать по этому делу.

— С какой целью? — недоумевает Ян Вэймин, не видя очевидной связи.

— Мы с вами не очень хорошо приспособлены для выживания в условиях нашего сложного мира, — философски размышляет Лян Вэй. — Я пока слишком молод и неопытен, у меня есть определённые проблемы, которые кому-то могут показаться даже смешными. Допустим, есть деньги, но не могу их свободно тратить. У вас проблема иная, но не менее серьёзная. А Ван Мин Тао, несмотря на все ветра против него и удары судьбы, столько лет как подорожник сквозь асфальт пробивается и растёт. Он может служить отличным примером успешной адаптации к любым обстоятельствам. В любой критической ситуации он интуитивно понимает, что конкретно нужно делать. Деловая интуиция у него развита лучше, чем у нас с вами вместе взятых.

— Даже не знаю, стоит ли посвящать кого-то ещё в это дело, — сомневается Ян Вэймин. — Я даже файлы боялся кому-нибудь пересылать, а тут предлагается сразу выдать всю информацию.

— Он же вам не враг, а в первую очередь надёжный союзник. Ему важен этот завод, и он больше всех заинтересован в том, чтобы вы получили свои деньги, и запланированная сделка благополучно состоялась. Давайте говорить честно — такой человек, как Ван Мин Тао, будучи потенциальным директором завода, уже мысленно всё распланировал до мелочей. Для него любой бизнес-проект — это как собственный ребёнок. Уверен, он в мыслях уже закупил необходимые станки, успел на них поработать, сменить программное обеспечение, нанять толковых специалистов. В его голове существует детально проработанный проект. Как думаете, он на вашей стороне? Тем более учитывая, что у него с руководством этого города и вышестоящими инстанциями складываются далеко не самые тёплые отношения.

— Убедительные и логичные аргументы, — после размышлений соглашается чиновник. — Так и поступлю. Тогда нашу завтрашнюю встречу не подтверждаю заранее — если что-то изменится, обязательно позвоню. Первым делом отправлюсь к Ван Мин Тао. А дальше, возможно, обнаружу такие обстоятельства, что в дальнейших консультациях уже не будет необходимости. Спасибо за помощь.

Ян Вэймин благодарно протягивает студенту руку, и после крепкого рукопожатия решительно направляется к выходу из парка, мысленно планируя дальнейшие действия.

Вернувшись в общежитие, я застаю странную, тревожную картину. До Тхи Чанг сидит за письменным столом, обложившись целой горой белой офисной бумаги. Листы разбросаны повсюду — на столе, на полу, некоторые смяты в комки. Не обращая абсолютно никакого внимания на моё возвращение, она сосредоточенно что-то рисует, затем внезапно раздражённо комкает очередной лист и, не глядя, резко кидает его в сторону переполненной мусорной корзины.

Застываю в дверном проёме и молча наблюдаю за происходящим. Мне хватает её короткого взгляда, чтобы заметить, как лицо вьетнамки резко постарело за один день — под глазами залегли тёмные круги, черты лица заострились от напряжения. Руки заметно дрожат, держа ручку, все движения нервные, резкие и судорожно быстрые. Сейчас она явно находится в состоянии сильного стресса или эмоционального потрясения.

— Что случилось? — спрашиваю у неё, подходя ближе.