Деревенщина в Пекине 5

Глава 6

Видя нас, До Тхи Чанг первая нарушает повисшую тишину:

— Что за взгляды? — с лёгким недоумением спрашивает она. — О каком втором варианте идёт речь? Что стряслось?

— Помнишь, я ходил в банк, чтобы легализовать деньги?

— Да, дальше? — требует продолжения вьетнамка, одновременно разуваясь у входа и ставя пакет с продуктами на пол.

— Уплатил положенный налог в двадцать процентов, под одобрительные улыбки банковских работников положил оставшиеся средства на свой счёт, — продолжаю. — Возвращаюсь домой и мне приходит сообщение о блокировке. Сейчас думаем вместе с Бай Лу, как убедительно объяснить наличие такой суммы у обычного студента, при этом не привлекая к делу реального дарителя.

У меня есть идея со вторым вариантом защиты, но прежде чем озвучить её вслух, решаю уточнить пару критически важных нюансов у человека, который точно разбирается в правоприменительной практике.

Достаю телефон, набираю номер.

— Добрый вечер, капитан Фэн, обращаюсь к вам с юридическим вопросом. Без вашей помощи искать точный ответ буду очень долго, а вы можете сориентировать в реалиях. Бывает, что законом официально прописано одно, а по факту работает несколько иначе.

— Ближе к делу, задавай конкретный вопрос.

— Моя девушка До Тхи Чанг ввезла в Китай крупную сумму наличных, являющуюся подарком для меня от её родителей. На таможенной границе никто не спрашивал, что именно она везёт. А сейчас, когда я этот подарок задекларировал в банке, уплатил налог и положил средства на счёт, мне заблокировали банковский аккаунт. Может ли теоретически получиться так, что в итоге прокуратура скажет, что мы должны были задекларировать деньги ещё на границе при въезде? Я знаю точно, что обычно граждане отчитываются о вывозимых из страны средствах, но о ввозимых таможенники никогда специально не спрашивают. Про запрещённые предметы и контрабанду спрашивают каждый раз, но конкретно о наличных деньгах — нет.

Вьетнамка удивлённо приподнимает бровь, мгновенно осознавая суть импровизированного плана защиты.

— О какой конкретно сумме идёт речь?

— Примерно семьсот тысяч долларов, — округляю.

Переключаю телефон на громкую связь, чтобы остальные тоже могли слышать ответ:

— Интересные вопросы ты задаёшь, — с лёгкой иронией отзывается Фэн. — Давай так, чтобы вокруг да около не ходить— если ты уже уплатил с этих средств налог государству, то есть фактически официально легализовал их происхождение, живи спокойно. Но честно отвечу на твой прямой вопрос: да, прокуратура теоретически может придраться из-за того, что вы не задекларировали деньги на таможенной границе при въезде.

— Последствия?

— В таком случае следователи будут задавать вопросы непосредственно До Тхи Чанг. Если она всё подтвердит, то тебе всего лишь придётся дополнительно заплатить около восьми тысяч долларов за административный перерасчёт ввезённых задним числом денег. А также положенную пеню за просрочку. Примерно один процент от суммы за каждый месяц.

— Спасибо за ответ, капитан. Вы очень помогли разобраться.

Завершаю звонок и поворачиваюсь к внимательно слушавшим дамам:

— Думаю, вы уже поняли. До Тхи Чанг последний раз пересекала китайскую границу два месяца назад, возвращаясь из Вьетнама, а значит, административная пеня составит всего сто шестьдесят долларов. Да, морально неприятно терять восемь тысяч долларов штрафа плюс символическую пеню сверху, но это мелочь на фоне открывающихся возможностей после полной легализации.

— Надо было разбить всю сумму на несколько небольших частей и положить на счета в разных банках, — практично замечает моя девушка.

— Бесполезно, мы не во Вьетнаме, — сухо парирует Бай Лу, демонстрируя знание системы. — У нас функционирует централизованная система искусственного интеллекта, которая непрерывно отслеживает абсолютно все финансовые операции граждан в режиме реального времени. У каждого гражданина КНР существует свой уникальный налоговый номер, который привязан ко всем его банковским счетам, недвижимости, транспортным средствам и даже электронным кошелькам для онлайн-платежей. Система видит не разрозненные отдельные счета, а единый целостный финансовый портрет конкретного человека.

Поворачиваюсь к До Тхи Чанг с принципиальным моментом:

— Поможешь отбиться от прокуратуры, если потребуется помощь?

— Без вопросов, — уверенно кивает вьетнамка. — Деньги являются подарком от моих родителей на нашу будущую свадьбу. Конечно.

Она демонстративно скрещивает руки на груди и бросает многозначительный, почти вызывающий взгляд в сторону сидящей китайской гостьи.

— Отлично. Значит, два надёжных варианта, — резюмирую для Бай Лу. — Как тебе?

— Пока не могу дать комментировать — осторожно отвечает она. — Сначала попробую через свои каналы узнать, чего именно ожидать от прокуратуры и насколько серьёзно они настроены. На всякий случай будь морально готов к внезапной проверке — следователи могут прийти со всеми вопросами прямо сюда, в общежитие, без предварительного предупреждения.

— Пусть приходят, мне скрывать нечего.

На следующий день.

Университет. Большая лекционная аудитория.

Профессор Чжоу Вэньхуа откладывает в сторону маркер и бросает взгляд на настенные часы, показывающие без пяти минут одиннадцать. Просторная аудитория на триста посадочных мест заполнена студентами различных специализаций — здесь собрались будущие экономисты, финансисты, специалисты по международным отношениям и государственному управлению.

Это одна из обязательных межфакультетских лекций по макроэкономической теории, которую традиционно посещают несколько направлений подготовки.

— На этом завершим сегодняшнее занятие, — объявляет профессор, закрывая конспект лекций. — Материал по кейнсианской теории совокупного спроса обязательно повторите самостоятельно. На следующей неделе проведём опрос по всем пройденным темам.

Просторная аудитория наполняется привычным шумом окончания занятий: скрипом стульев, шорохом собираемых конспектов, приглушёнными разговорами о планах на обеденный перерыв. Собрав свои вещи, студенты направляются к выходу.

Неожиданно для всех в аудиторию входит Хоу Ган, а следом за ним пятеро помощников в чёрных рубашках, в руках которых огромные плетёные корзины с белоснежными розами — не менее сотни цветов в каждой.

Движение к выходу мгновенно замирает. Студенты останавливаются как вкопанные, с любопытством наблюдая за происходящим. Профессор Чжоу, уже собравший свои бумаги, тоже застывает у кафедры, явно не ожидая такого развития событий.

Пока сын налоговика выискивает взглядом Ван Япин в толпе студентов, его помощники быстро расставляют корзины с цветами полукругом позади него, создавая впечатляющий романтический фон.

По всей аудитории моментально проносится волна удивлённого перешёптывания. Студенты начинают доставать смартфоны, готовясь запечатлеть происходящее.

— Вау, смотри! Кто-то точно сильно провинился, — обращается к Ван Япин её близкая подруга Чэнь Сяо, знающая об их отношениях. — Судя по масштабу, провинился капитально.

— Вот урод! — с плохо скрываемой яростью шипит Япин. — Хватило же наглости прийти именно сюда, только позорит меня перед всей аудиторией! Это станет главной сплетней университета на целую неделю!

— А мне кажется, это очень романтично и смелo. Надеюсь, найдётся парень, который тоже вот так за мной бегать будет, — мечтательно вздыхает подруга. — Давай, иди к нему. Он тебя ждёт.

Если бы Ван Япин физически могла покинуть аудиторию, не пересекаясь с бойфрендом, она непременно бы воспользовалась этой возможностью. Но единственный выход находился прямо за спиной Хоу Гана, и обойти его было невозможно.

— Япин! — громко выкрикивает Хоу, наконец обнаружив взглядом её среди плотной толпы студентов.

Почти двести пар глаз мгновенно устремляются на виновницу происходящего. Студенты начинают активно перешёптываться, камеры телефонов поворачиваются в её сторону.

До ушей Ван Япин доносится завистливые слова группы девчонок:

— Это же дочь владельца строительной компании.

— А он её парень? Он не из нашего университета, я всех богатеньких в лицо знаю, — другой голос.

Не желая больше терпеть нескончаемые перешёптывания и любопытные взгляды, Япин быстрым шагом направляется к бойфренду через ряды сидений, стараясь сохранить невозмутимое выражение лица. Внутри всё кипит от возмущения.

— Зачем ты сюда вообще припёрся⁈ — тихо, но яростно шепчет она, подойдя достаточно близко. — Устроил целое шоу! Я же ясно сказала, что видеть тебя больше не хочу!

Сказав это, она демонстративно поворачивается, намереваясь пройти мимо него к выходу.

— Подожди, пожалуйста, — Хоу Ган резко, но осторожно хватает её за запястье. — Я должен тебе кое-что сказать. Это важно.

— Нет! — отвечает она, пытаясь высвободить руку. — Отпусти меня!

Студенты в аудитории затихают, напряжённо наблюдая за развитием драмы. Профессор Чжоу незаметно проскальзывает к выходу, на что только не пойдут молодые студенты чтобы удивить даму сердца.

— Прости меня. Я был полным дураком и не ценил того, что имел, — начинает Хоу Ган, не стесняясь посторонних. — Тогда я не понимал, что ты самый важный и дорогой человек в моей жизни. За эти полгода всё изменилось. Никто не сравнится с тобой. Если бы у меня только была возможность перемотать время назад, полностью стереть то, что было сделано…

— Отпусти мою руку, повторяю в последний раз.

— Мне никто не нужен кроме тебя. Я хочу, чтобы мы были вместе всю жизнь, и клянусь — я никогда, слышишь, никогда больше тебя не предам. Только дай мне шанс, и я докажу свои слова делом.

— Ты уже всё доказал, — холодно и твёрдо припечатывает Япин.

По аудитории пробегает новая волна оживлённого шёпота. Студенты обмениваются многозначительными взглядами. Всем становится очевидно в чём причина ссоры.

Хоу Ган достаёт из кармана пиджака брелок с автомобильными ключами и настойчиво вкладывает его в ладонь Япин.

— Я знаю, что у тебя больше нет собственной машины, — продолжает он. — Извини, что так затянул с решением этой проблемы — не мог определиться с моделью. Хотел, чтобы она тебе понравилась. Я обещал, что всегда буду заботиться о тебе, оберегать и решать все проблемы. Поверь, это не пустой звук и не красивые слова на ветер.

Ван Япин смотрит на брелок с узнаваемым логотипом компании, выпускающей электрокары. Такая машина не будет хуже той, что отобрал её отец в качестве наказания. В будущем браке первое, на что она рассчитывала — это личная свобода и независимость от контролирующих действий отца. Подобный поступок можно считать важным первым шагом к этой цели. Но неужели Хоу Ган наивно решил просто купить её прощение автомобилем?

Пока она погружается в размышления, раздаются очередные завистливые слова:

— Говорю же, он ей изменил. Это очевидно.

— Согласна. Зачем ещё он устроил это публичное покаяние.

— Она сама виновата. Зачем встречаться с богатым, если не можешь его удержать? — ехидно добавляет третья.

Япин сжимает брелок в руке до боли в пальцах и смотрит на Хоу хмурым, оценивающим взглядом.

Поняв всё без слов по её колеблющемуся выражению лица, бойфренд достаёт из внутреннего кармана пиджака бархатную шкатулку с обручальным кольцом и демонстративно встаёт на одно колено прямо перед толпой из двухсот студентов.

Аудитория буквально взрывается. Часть девушек визжат от восторга, прикрывая рот руками. Десятки смартфонов поднимаются вверх, снимая происходящее с разных ракурсов.

— Япин, прошу, будь моей женой, — торжественно произносит Хоу Ган, открывая шкатулку и демонстрируя крупный бриллиант. — Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы ты была по-настоящему счастливой. Ты никогда не будешь ни в чём нуждаться. Для меня будешь существовать только ты одна, больше никого. Я стану верным мужем и хорошим, заботливым отцом наших детей.

От внезапной выходки бойфренда Япин испытывает смешанные чувства — часть её тронута масштабом жеста, но другая часть возмущена таким давлением на публике.

— Что ты делаешь? На нас сейчас все глазеют и снимают на камеры! — продолжает тихо шипеть она, наклоняясь ближе. — Вставай!

— Мне всё равно, что подумают другие, — упрямо отвечает Хоу Ган, не двигаясь с места. — Пусть все знают и видят, что я люблю тебя. Я пришёл сюда за тобой и без тебя не уйду. Выходи за меня замуж.

Япин несколько напряжённых секунд смотрит на кольцо. Бриллиант крупнее и качественнее предыдущего. Хотя бы этот важный момент Хоу учёл и не поскупился. Если бы он посмел притащить ей то же самое кольцо, которое ему швырнули под ноги, она без малейших колебаний врезала бы ему носком туфли прямо в переносицу.

— Извинения приняты, — наконец произносит она достаточно громко. — Теперь вставай и пошли отсюда. Нечего выставлять наше грязное бельё на всеобщее обозрение. У меня в этой аудитории далеко не все соученики являются друзьями.

Она оглядывает толпу студентов и демонстративно показывает пальцем в сторону Лян Вэя:

— Ты же прекрасно понимаешь, что этого придурка мы вдвоём терпеть не можем. Зачем устраивать представление при нём?

Лян Вэй невозмутимо встречает её взгляд, не выказывая никакой реакции на оскорбление. Некоторые студенты оборачиваются в его сторону с любопытством.

Несмотря на то, что подруга не дала прямого ответа на предложение, Хоу Ган интуитивно понимает главное: будь её решение окончательно отрицательным, Япин не стала бы ходить вокруг да около и тратить время на разговоры. Она уже давно послала бы его куда подальше прилюдно, не церемонясь с формулировками. Всё-таки не зря он потратил все свои личные накопления и даже влез в долги перед родным старшим братом, занимая на автомобиль.

Сын налоговика облегчённо выдыхает, поднимается с колена и готовится заключить невесту в объятия, демонстрируя окружающим свою победу, как вдруг та резко отстраняется.

— Не так быстро, — холодно произносит она, выставляя перед собой руку. — У меня есть одно условие.

— Проси что угодно, — поспешно отвечает бойфренд, готовый на любые уступки.

На лице Ван Япин появляется злорадствующая ухмылка. Студенты в аудитории замирают в напряжённом ожидании, чувствуя, что сейчас произойдёт что-то неординарное.

— Я хочу, чтобы ты дал этому высокомерному уроду по морде, — спокойно произносит она, снова демонстративно указывая пальцем в сторону Лян Вэя.

По аудитории пробегает волна изумлённого гула. Ситуация становится ещё более запутанной для студентов, пытающихся найти связь между этой обеспеченной парой и деревенским парнем.

— Прямо здесь? На глазах у всех? — переспрашивает ошеломлённый Хоу Ган, оглядываясь на толпу свидетелей.

— Да, — подтверждает Япин с холодной решимостью. — Это моё условие для прощения. Должны же быть у меня какие-то компенсации за то унижение, что я не успела выйти замуж, а уже стала мамочкой чужого ребёнка⁈ Это во времена моей прабабушки считалось нормальным явлением! Когда было многожёнство! А в современном мире такое является более чем веским поводом для расставания или развода. Времена трёх жён и тысяча девятьсот пятилетый год давно позади.

Она умело манипулирует чувством вины бойфренда, прекрасно зная его слабые места.

Хоу Ган медленно поворачивается в сторону Лян Вэя, мысленно взвешивая все за и против.

На одной чаше весов — публичная драка в общественном месте, на глазах у огромного количества студентов. Серьёзнейшее нарушение дисциплины и общественного порядка — для строгих китайских норм поведения. Возможные последствия: испорченная репутация семьи, долгие разборки с полицией и штраф.

На другой же чаше — отношения с Япин и будущий брак. Если сейчас он проявит слабость, даст заднюю и откажется выполнять её условие, она никогда ему этого не простит. А ведь она действительно имеет полное право требовать какой-то компенсации за унижение — далеко не каждая китаянка согласится выходить замуж за мужчину с нагулянным во время их отношений внебрачным ребёнком.

Наличие незаконнорождённого ребёнка на стороне снижает его ценность и привлекательность как потенциального мужа в глазах любой невесты из приличной семьи. Если, конечно, этот ребёнок действительно от него.

Хрустя костяшками сжимающихся кулаков и мысленно готовясь к неизбежному, сын налогового чиновника начинает хмуро, целенаправленно приближаться к потенциальному противнику.

Студенты расступаются перед ним, освобождая проход.

— Ничего личного. Как и в тот раз, мы просто оказались по разные стороны баррикад. — произносит Хоу Ган, останавливаясь в паре метров. — Ты сам всё слышал. Тогда я был пьян и тебе просто повезло. А сейчас, извини, но так легко не выкрутишься.

— Хорошо подумал? — спокойно спрашивает Лян Вэй, поднимаясь со своего места.