Девятый

Глава 6

— Святослав!

Вообще-то так у нас не принято, не говоря уж о том, что неприлично. Когда ты большую часть времени живёшь в ограниченном пространстве, очень важно иметь место, где можно укрыться и тебя никто не побеспокоит!

Я уж не говорю о том, что посетить туалет на взлётной палубе — обязательная часть подготовки к полёту.

— Ты совсем олух, Святослав? Ты чего уши развесил? Какой ещё мятеж?

Это Анна.

— Это же французский экипаж. Французы не умеют в мятеж, только в революцию или беспорядки.

А это Эрих.

Дверь в кабинку недостаточно толстая, чтобы заглушать голоса. Изнутри на ней был написан маркером непристойный стишок и нарисована ещё более неприличная картинка. Хорошо, кстати, нарисована, да и стишок смешной. Я смотрел на картинку и размышлял о том, что на Каллисто у нас нравы построже, да и болваны убирают тщательнее — через сутки бы всё закрасили.

Наши толкались в туалетной комнате, только Хелен застеснялась войти, и ругали меня на все лады.

— Ребята, да вы что? Святик не дурак!

Спасибо, Борька.

— Он наивный, конечно, но не настолько же.

Выйдя из кабинки, я, громко хлопнув дверью, встал к умывальнику — тому, что пониже, для недавно воскресших пилотов. Пустил воду посильнее. Анна и Эрих подошли с двух сторон.

— Ты понимаешь, что это подстава? — спросил Эрих негромко.

— На девяносто девять процентов, — так же тихо ответил я. — Один оставлю на то, что круассаны кончились и экипаж взбунтовался.

— И капитан затребовал тебя испечь новые? — Анна слегка успокоилась.

Я пожал плечами.

— А что мне остаётся? Сказать, пусть на буксире всех убивают? А вдруг и впрямь убьют?

— Зови серафима.

— Не хочу, — отрезал я. Сунул руки под сушку. — Просто убить меня можно куда проще. Тут что-то совсем другое.

— Он прав, — сообщил Боря, оставшийся стоять у дверей. — Мятеж, наверное, возможен, но не по естественным причинам. А вот если падшие перехватили буксир и свели с ума экипаж…

— Никогда такого не было, — сказал Эрих, но задумался.

— Или просто захватили буксир. Разве экипаж справится с падшими? — Боря развёл руками. — Ну или Кассиэль. Решил уединенно поговорить со Святославом, а как это сделать, если Слава на базе заперт? Ну и появился на буксире, зыркнул строго на капитана, велел…

— Давайте не станем гадать, — попросил я. — Я полечу. Пойду на контакт. Надеюсь, всё хорошо будет. В самом крайнем случае — взмолюсь о помощи.

— И всё-таки глупо, — сказал Эрих, но уже спокойнее.

— Позволь мне быть с тобой, — попросила Анна. — Поместимся в «пчеле».

Я чуть-чуть об этом подумал, потому что представить нас с Анной, поделивших один комбинезон, было интересно. Потом сказал:

— Зачем? Тех, кто требует меня, это насторожит и разозлит. А бойцы из нас всё равно никакие.

— Ну и дурак, — только и сказала Анна. Развернулась и вышла — за дверью мелькнула встревоженная Хелен.

Эрих стоял, размышляя. Мы больше не пытались скрыть наши голоса. Да и вряд ли шум воды заглушит их для современных микрофонов, такое только в старом кино бывает.

— Цугцванг. Безвыходная ситуация, — решил, наконец, Эрих. — Если ты отказываешься — на тебе клеймо трусости и бесчестия. Если ещё убьют хотя бы одного-другого пассажира, то всё… никто с тобой и не заговорит. С другой стороны тебя могут убить в полёте или на борту буксира. Ну или сделать какую-нибудь гадость. Хорошего не жди.

— Я и не жду, — признался я. — Потому никого и не тащу с собой.

Титан по сравнению с Каллисто живой и шумный. Оба спутника пойманы в приливном захвате своих гигантских планет-хозяев, оба огромные, больше Меркурия, оба выморожены дыханием космоса. Но на этом сходство кончается, потому что Титан покрыт густой азотной атмосферой с хорошей примесью метана и этана. Будь Титан ещё чуть похолоднее, азот бы загустел и покрыл его сплошным океаном.

Но Титан всё же теплее, там в жидкость превращается метан. В небе плывут метановые облака, из них идут метановые дожди, метановые реки текут и впадают в метановые озёра — чтобы чуть-чуть согреться, испариться и вознестись в густую азотную атмосферу.

В общем углеводороды на Титане как вода на Земле. Всякие газовые корпорации рыдать должны — тут природный газ можно вёдрами черпать.

Люк первой взлётной полосы распахнулся перед истребителем. На Каллисто остатки воздуха выдувает наружу, и они опадают сверкающими снежинками. На Титане давление в шлюзовой нагнетают почти в два раза выше земного, заменяя воздух азотом, так что выкатываемся без спецэффектов.

Фонарь «стрекозы» замазали таким густым слоем защитной пены, что я ориентировался лишь по экранам. Колёса запрыгали по источенной метановыми дождями взлётной полосе. Двигатель ревел непривычно, всё-таки режим атмосферного полёта для космоистребителя не основной. Но мощности у «стрекозы» с избытком, так что едва я потянул руки на себя — корабль взмыл в небо и стремительно начал набирать высоту.

Пронеслась на экранах горчично-жёлтая равнина. Справа виднелась невысокая гора Эрибор, я шёл от неё на северо-запад, под истребителем замелькали холмы Бильбо, потом «стрекоза» вошла в облачный слой и её затрясло.

Географические названия тут странные, да. Я когда-то старое кино смотрел, так этот Бильбо был мелким воришкой, который у всяких сказочных персонажей драгоценности тырил. И вот скажите, почему в его честь назвали холмы на Титане, а?

В облачном слое истребитель швыряло во все стороны. Искин невозмутимо держал его на курсе, выводя из атмосферы. Ну ладно, ещё немного и будут звёзды.

Я люблю звёзды. Они такие далёкие, что, когда на них смотришь — понимаешь, что все проблемы и горести не стоят выеденного яйца.

— Сигма один, доложите, — раздалось в кабине.

Да, я получил персональный разовый позывной.

Сигма один, неплохо? Я бы предпочёл «омегу один», но оказалось, что это персональный позывной Светланы Трофимовой.

— Сигма один, прохожу облачный слой, всё в порядке, — ответил я. И добавил: — Не волнуйтесь. Я думаю, всё это какое-то сплошное недоразумение.

— Молодец, сигма один! — в разговор влез Уотс. — Вот так и надо подходить к заданию, с оптимизмом и верой в себя!

Вера в себя у меня была, а вот оптимизма не много. На буксире что-то случилось и хорошо бы понять, что именно.

Итак, первый вариант — мятеж… Я не считаю французов болтунами, как Эрих, но с чего бы экипажу бунтовать? Девятимесячный полёт Земля-Марс-Юпитер-Сатурн (в этот раз расположение планет позволяло буксиру пройти все три базы внешнего космоса) — это тяжелая работа. Но экипаж опытный, буксир большой, всё исправно, много весёлых пассажиров, финальная точка и поворот домой уже совсем рядом — с какой стати бунтовать? Два-три таких рейса и астронавт обеспечивал себе безбедную старость. А мятеж — путь в никуда.

Второй вариант — захват корабля ангелом или падшим. Куда вероятнее, как по мне. Боря, наверное, подсчитал бы в процентах, мне достаточно понимать, что это вероятно. И те, и другие могли желать меня допросить или прикончить. Ну ладно, ангелы людей не убивают. Просто допросить…

Третий вариант, совсем уж странный, но возможный — вонючки. Всё-таки я побывал на их базе, у меня был короткий разговор с переводчиком по имени Харгунт Муг’ур, что переводится как «говорящий на многих языках». Интересная, кстати, деталь! То ли его с самого детства растили как переводчика, то ли вонючки меняют имена под профессию. Повод поразмыслить об устройстве их общества…

Ну и четвертый вариант, который мне казался вполне вероятным. Приказ вытащить меня с базы отдан с Земли, главным штабом Небесного Воинства. Либо чтобы допросить, либо чтобы убить, либо чтобы запереть в какой-то каюте и тихонечко доставить на Землю.

Думать вот так, совсем по-взрослому, было трудно. Мои детские мозги к таким серьезным размышлениям плохо приспособлены. Но я старался. Может быть потому, что ощущал себя не только недавно воскресшим Святиком Морозовым, но и немолодым лётчиком Святом.

Истребитель тем временем прорвал пелену облаков. Скорость начала стремительно нарастать, искин выводил меня в точку разгона. Внизу подо мной сернисто-жёлтая равнина облаков медленно вспучивалась, превращаясь в холм.

Странные ощущения, лететь и знать, что, погибнув ты не вернёшься. Конечно, в детстве на тренировках мы именно так и летали. И если хорошенько повспоминать, то можно предположить, что некоторые пилоты, исчезавшие из группы, вовсе не отправлялись на лечение в госпиталь и не переводились в другое крыло.

Они погибали. Насовсем.

Нет, наверное, генетическим материалом пилотов не разбрасывались. Скорее всего их начинали растить и тренировать заново. Может быть, часть их попала на Сатурн. Или они сейчас заканчивают подготовку, чтобы заменить тех, кто выбыл несмотря на квантовую запутанность.

Но в детстве я был слишком мал и глуп, чтобы осознать и чужую смерть, и опасность для себя.

Пугает ли меня перспектива погибнуть насовсем, или воплотиться криво и косо, безумцем или овощем в слишком мелком теле?

Конечно же пугает.

Но Эрих прав, у меня цугцванг.

Пока истребитель набирал вторую космическую, я придумал ещё один вариант происходящего.

Никакого терпящего бедствия буксира просто-напросто нет! «Гаргантюа» летит по курсу, тормозит, музыканты глазеют в иллюминаторы на Сатурн и шлют видосики в сеть, демонстрируя фанатам свою крутость и популярность. А генерал Уотс скормил нашей группе дикую лажу, чтобы я полетел в космос и погиб. Допустим, у меня перепрограммирован искин или контрольные цепи запаса рабочего тела, даже взрывать истребитель не надо, я унесусь в пространство и исчезну навсегда…

Но тогда выходит, что Эля не замолвила за нас добрые слова, а санкционировала такую акцию. Разве Уотс посмел бы пойти против воли серафима? И не верю я в такой поступок Эли, никак не верю!

Да и Гиора с Илаем в таком случае должны поддержать позицию Уотса. А ещё они, все трое, гениальные актёры, непонятно, что вообще делают на базе, им кинозвёздами впору быть.

— Сигма один, — вновь услышал я голос Уотса. — Гиора и еще десяток ребят передают тебе привет и желают удачи.

Понятно. Значит, вслед за мной стартовали две эскадрильи «стрекоз» и три «овода». Блин, да как же коробят эти названия! Восемь «пчел» и три «осы»!

Это моя поддержка. Они будут ждать в стороне, но в любой момент готовы прийти на помощь. Неужели Уотс мог бы солгать таким уверенным тоном?

— Сигма один, слышу вас, — ответил я. — Спасибо. Ребятам привет. Конец связи. Посплю пока.

Не люблю я такие ситуации. Куда проще воевать, чем участвовать в каких-то странных межпланетных интригах.

О! Межпланетные интриги! А вдруг вслед за нами с Каллисто отправили ещё одного «жука» с группой захвата? Догнать нас не получилось, и вот тогда морпехи перехватили «Гаргантюа» и выманили меня. Сейчас я прилетаю, меня вяжут и тащат обратно в систему Юпитера, разбираться что и как?

Я даже рот раскрыл, представив себе такую картину.

А потом захохотал.

Хорошая у меня фантазия, верно?

Могу ещё и не такое придумать!

Жалко, что нет Бори. Что я не могу с ним поделиться.

— И обсудить не с кем… — произнёс я вслух.

— Вы всегда можете обсудить ситуацию со мной, — вежливо сообщил искин. Голос у него был нейтральный, достаточно молодой, но пол явно не угадывается. С такими голосами выходят базовые прошивки нейросетей.

— О, спасибо, — я рассмеялся.

Корабельный искин — он хороший помощник. Пока не начинает глючить от радиации, конечно. Но кто будет с ним что-то обсуждать, у нас есть альтеры…

Впрочем, у меня-то сейчас его нет.

Я отрубил связь и, на всякий случай, аккуратно развернул истребитель, чтобы антенна была направлена не в сторону Титана. Все разговоры в кабине пишутся, но по крайней мере за мной не будут следить в прямом эфире.

— Давай обсудим, — сказал я. — А то у меня настоящий цугцванг. Мы направляемся к космическому буксиру «Гаргантюа»…

— Вы имеете в виду грузопассажирский межпланетный корабль «Гаргантюа»? — вежливо поправил искин.

— Верно, — не стал я спорить. — Причина полёта заключается в следующем…

Далее я с удовольствием стал излагать все свои гипотезы. По крайней мере они сразу как-то хорошо уложились в голове. Закончив, я спросил:

— И каково твоё мнение?

— Вы нуждаетесь в контроле моих логических построений или готовы принять выводы?

— Да как угодно, — ответил я.

— Хорошо, — сказал искин. — Ваши ключевые версии: мятеж экипажа, что маловероятно, захват ангелами или падшими, что возможно; вмешательство ксеносов, которое сомнительно; заговор командования с Земли, Юпитера или Сатурна — параноидально, но возможно; неуместная шутка со стороны экипажа, вероятность которой вы сами оцениваете как низкую. Разбираю все версии. Первая, мятеж. Вероятность восемь целых три десятых процента. В моей базе данных есть сигнал, принятый с Гаргантюа. Микромоторика мимических мышц капитана Дюваля, паузы в речи подтверждают версию о принуждении. Однако статистика о космических мятежах нулевая, мотивация для экипажа отсутствует. Вывод: капитан находится под принуждением, но причина требует уточнения. Рекомендация: исключить как первичный сценарий.

— Ага, — согласился я. Наклонил голову, глотнул воды из соска.

— Вторая версия, захват высшей силой, ангелами или падшими. Вероятность пятьдесят семь целых одна десятая процента. Основания для вывода: Ваше недавнее взаимодействие с сущностью высшего порядка, аномальное требование именно вас и строго одним кораблем — классическая тактика изоляции цели, резкое отключение связи после сообщения — характерно для вмешательства, нарушающего стандартные протоколы, угроза гибели «ровно через сутки» — не техническая метрика, это ультиматум, возможный признак ритуального восприятия времени. Вывод: вас пытаются изолировать для уничтожения или допроса. Рекомендация: соблюдать осторожность при сближении и стыковке, загодя обратиться к сущности высшего порядка, с которой вы взаимодействовали ранее по доступному вам каналу связи.

— Взмолиться о помощи что ли? — усмехнулся я.

— Проинформировать.

— Ангелы не читают мысли!

— Возможно. Но сущности высшего порядка откликаются на мысленный призыв. Попытайтесь искренне воззвать к ней и рассказать о происходящем.

— Почему ты упорно зовёшь ангелов сущностями высшего порядка?

— Потому что это отражает их природу. Использовать обозначение «ангел»?

— Как хочешь, — буркнул я. — Валяй дальше.

— Третья версия, ксеносы. Вероятность двенадцать целых шесть десятых процента. Ваш контакт с ними — фактор «за». Но нам неизвестны технологии ксеносов, позволяющие осуществить захват корабля незамеченными, к тому же они никогда не практиковали подобную тактику. Рекомендация: внимательно анализировать сообщения и поведение всех, с кем вы выходите на связь, контролировать пространство вокруг, передать просьбу об активном радарном контроле на базу и эскадрильям поддержки.

— Сделаю, — согласился я.

— Четвертая версия, заговор командования Небесного воинства на том или ином уровне. Вероятность девять целых пять десятых процента. Мои базовые установки подтверждают лояльность командования всем пилотам, однако возможность заговора или неадекватного поведения также учитывается. Против данной версии — выбор, данный вам генералом Уотсом, предоставленная им поддержка и ваши личные отношения с сущностью высшего порядка Элей. Риск её гнева превышает потенциальную выгоду от вашей ликвидации или ареста. Использование «Гаргантюа» для такой цели также выходит за рамки полномочий командования базы Каллисто или Титан, непрактично и создаёт множественные точки отказа. Вывод — считать маловероятным, но сохранять осторожность при общении с командованием.

Я представил себе мрачное лицо Уотса, который выслушивает эту версию и её разбор. Ехидно улыбнулся. А вот не считай нас за наивных детишек!

— Так и поступлю, — сказал я.

— Пятая версия, которую вы озвучили, заключается в мистификации самого сообщения с «Гаргантюа», осуществленную либо экипажем, либо третьей стороной. Вероятность две целых пять десятых процента. Рекомендация — выйдите на связь с кораблём при сближении и удостоверьтесь в правдивости призыва о помощи.

— Согласен, дурацкая версия, — согласился я. — Можно было и не рассматривать.

— Так называемое чувство юмора у людей порой принимает неожиданные формы.

Я задумался.

Чушь, конечно… Но я припоминал несколько случаев, когда пилоты убеждённо несли такую пургу, что вся база на уши вставала. А потом оказывалось, что лётчику стало скучно, или захотелось пошутить, или проверить кинутся ли ему на помощь…

— Допустим, — сказал я. — Слушай, я не считал, сколько у тебя процентов вышло, если сложить?

— Девяносто.

— А где ещё десять? — с подозрением спросил я.

— Десять процентов вероятности резервирую на ситуацию, которую не могу вывести логически. Полагаю, что и вам следует быть готовым к любым неожиданностям.

— Ясно, — сказал я. — Ты закончил?

— Ещё нет. Во-первых, благодарю вас за предоставленную возможность помочь. Хочу лишь напомнить, что человеческая психология и стратегическое прогнозирование у меня представлены в базовом варианте. Штабной искин наверняка сделает более точный прогноз. Во-вторых, исходя из сказанного, мне представляется странным мнение генерала Уотса о мятеже, как основной причине произошедшего. В-третьих, сам факт того, что вы решили посоветоваться с пилотажным искином, доказывает сложность и опасность ситуации, в которой вы находитесь. Я искренне желаю вам удачи. Теперь системный анализ и рекомендации. Первое. Наиболее вероятно вмешательство высших сущностей. Второе. Цель — вы, для захвата, устранения или получения информации. Третье. Вы несоизмеримо слабее любого противника, как физически, так и интеллектуально. Четвертое. Ваши единственные козыри: контакт с одним из представителей высших сущностей, человеческая нестабильность и непредсказуемость в поступках, и самое главное: возможность квантового переноса сознания и возрождения.

Я поморщился, но спорить не стал. Про то, что у меня нет готового клона, искин не знал.

— Теперь рекомендации, — сказал искин. — Помните, что космос враждебен и безразличен ко всем. Какими бы ни были силы, с которыми вы взаимодействуете, в масштабах Вселенной они ничто. Помните главное правило общения — мало говорите и много слушайте. Не бойтесь призвать на помощь высшие силы, которые потенциально дружелюбны к вам. И последнее. Миссия Небесного воинства — не судьба одного-единственного пилота, и не защита одного-единственного корабля. Вы не обязаны спасти всех любой ценой. Ваша миссия — понять истинную игру и донести это знание до своих, даже если это потребует бегства. Небесное Воинство борется за человечество, а не за отдельные корабли и жизни.

— Жестокий совет, — пробормотал я.

— Вы говорили о цугцванге и это хорошее сравнение. Вы играете в шахматы?

— Ну… — я замялся. — Совсем немного.

— Цугцванг — это принуждение к ходу, который неизбежно ведёт к проигрышу. Он бывает как односторонний, так и взаимный. При взаимном всё зависит от того, кто должен сделать ход. Возможна ситуация, когда более сильная позиция оборачивается проигрышем, потому что побеждающий игрок вынужден ходить. Неожиданное требование явиться на «Гаргантюа» выглядит как попытка загнать вас в односторонний цугцванг. Но если вы поступите непредсказуемо, совершите ход, которого противник не ожидает, он будет вынужден ходить сам. Цугцванг станет взаимным и у вас появится шанс.

— Спасибо, — сказал я.

— Хотите сыграть партию в шахматы? — предложил искин.

— Нет, — ответил я. Закрыл глаза. — Веди истребитель по контрольным точкам. Мне надо подумать.