Двуликие

Глава 22 Выбор

– Так ты считаешь, что любишь Димира?

Адрен окинул принцессу пытливым взглядом, но она не спешила отвечать на вопрос. Сказать, что любит, – так это ложь; сказать, что не любит, – Адрен возомнит о себе невесть что. Лишь по просьбе отца Карленна дала арнестскому королю возможность проявить себя, так пусть он приложит все силы, чтобы расположить ее к себе.

Они сидели в саду под сенью раскидистого дерева на одном из поворотов укромной тропы. В воздухе висела влага после недавнего дождя, но солнце уже высушивало его следы, осторожно выглядывая из-за облаков. Тихо шелестела трава, шептались листья, задеваемые легким ветерком, случайным гостем мейфорского сада. Адрен изловчился поймать принцессу здесь, в тихой романтичной обстановке, и Карленна впервые подумала, что, возможно, недооценила его. Он старался вести себя ласково и обходительно – сразу видно, Джеральд надоумил, – хотя его холодная скрытная натура проглядывала сквозь завесу учтивости. Он заготовил пару комплиментов и красиво преподнес их принцессе. Осторожно подбирался к ее сердцу, вытесняя из него своего соперника. И теперь не мог не завести разговор о Димире.

– Чувства обманчивы и недолговечны, – говорил Адрен. – В один момент может казаться, что любишь, в другой понимаешь, что любовь тает, равнодушие проникает в сердце. Поэтому следовать надо за разумом.

– А если разум подсказывает следовать любви?

– Твой отец следует зову страсти без стыда и предается любовным утехам. Разве ты одобряешь это?

Карленна закусила губу. Адрен то ли случайно, то ли по чьей-то подсказке коснулся ее больного места и удовлетворенно улыбнулся. Карленна не могла сделать выбор, и он понял, что сумеет надавить на нее, если облачит свои доводы в убедительные речи. Он взывал к разуму принцессы, втаптывая в пыль ее влюбленность в соперника.

– Да и что такое, по сути своей, любовь? Это смесь самых разных чувств: желания, понимания, доверия, привязанности… – рассуждал король. – Что из этого есть у вас с Димиром? О привязанности говорить пока рано, вы слишком мало знакомы. Доверие, понимание? То же самое, ты ведь его почти не знаешь. Точнее сказать, знаешь ту его сторону, которую он тебе показывает, чтобы завлечь. Что я еще назвал, желание? Желаешь его?

Вопрос оказался и ожидаемым и неожиданным одновременно. Принцесса отвела взгляд и снова промолчала. Впрочем, додумать ответ Адрен мог и сам. Он нахмурился, но не сдался:

– Но ты сама понимаешь, что одного желания мало. Не только с твоей стороны, но и с его. Больше Димир тебе ничего дать не может, в отличие от меня. Его намерения нечисты: ему нужна не ты, а рычаг давления на твоего отца. Ты, конечно, ему нравишься, разве можешь ты не нравиться? – польстил Адрен. – Но ты все равно для него на втором месте, и он обманывает тебя, убеждая, что ты – самое ценное. Может ли доверие или уважение существовать в отношениях, построенных на обмане?

– Не может, – согласилась Карленна.

– Вот именно. Я же не боюсь быть честным. Скажу откровенно: мне, как и Димиру, нужна поддержка твоего отца, но в этом единственное наше сходство. Он хочет подняться с низов, я же хочу достичь высот.

– Отец сказал, ты хочешь завоевать Эфлею.

– Именно так, – не стал обманывать Адрен. – Эфлея – это плодородные земли, это выход к южным границам, это бесконечное богатство, которым Димир не умеет пользоваться. Я же совместно с твоим отцом хочу построить империю, подобную Великой Амиррии, хочу, чтобы континент, как и прежде, был един. Я готов отступиться от своей короны, но власть моя возрастет, когда я стану наместником и Арнеста, и Эфлеи.

– И все-таки приятнее быть женой короля, а не наместника, – отметила Карленна.

Адрен хмыкнул и пожал плечами:

– Согласен. Но это удовольствие продлится недолго. Эфлею ожидает судьба Онтфорка. Если ты выберешь Димира, а Эфлея потом падет, то ты останешься ни с чем. Точнее, все равно будешь моей, – самоуверенно произнес Адрен. – Так зачем идти обходным путем, когда напрямик проще и безболезненнее?

Карленна обиделась. Адрен, конечно, был прав, но не мог ли он немного помягче преподносить свою правду?

– Я не могу обещать тебе неземную любовь, – сказал король, – но могу обещать честность и уважение. Когда Димир получит свое, он перестанет притворяться любящим мужем, а ты будешь жалеть, что поддалась чувствам. Тем более ты его не любишь. Если бы ты его любила, не сидела бы здесь со мной. А если бы он действительно любил тебя, то и без одобрения Джеральда увез бы тебя в Эфлею. Подумай об этом.

Иногда Адрену удавалось петь слаще, чем Димиру, а главное, он умел попадать точно в цель. Он играл словами, а игры Карленна любила.

– Снова дождь собирается, – заметила принцесса.

– Нам стоит вернуться в замок, – поддержал Адрен.

Он поднялся и подал руку Карленне. «Так что же лучше: холодный расчет и муж, который может оказаться не по душе, или пылкие признания того, который может обмануть? Адрен или Димир?» – рассуждала принцесса по пути в замок. Неизвестность ждала ее в обоих случаях.

– Выбор остается за тобой, – угадав мысли девушки, сказал Адрен.

Но выбор она, кажется, уже сделала.

У входа в замок они расстались. Накрапывал дождь. Вдалеке молния, как разъяренная гадюка, впилась в калледионскую землю. Карленна забежала внутрь, и тут же в окна яростно забарабанил дождь, будто бы пытаясь добраться до нее. Девушка пошла по просторному коридору, ведущему в кабинет отца. Десяток шагов отделял принцессу от оглашения первого важного решения в ее жизни. Стены как будто сузились, высокие потолки давили на нее, мозаика на полу расплывалась невообразимыми пятнами. Трепет охватывал принцессу.

В приемной секретарь почтенного возраста, чей высокий стол преграждал путь в кабинет короля, поправил очки и поднял на принцессу добродушный взгляд.

– Папа сейчас один? – спросила она, не желая, как в прошлый раз, нарваться на его любовницу.

– Его Величество занят, у него посетитель.

Карленна кивнула. Даже обрадовалась, что придется подождать. Всеми силами она желала оттянуть момент, когда придется озвучить нелегко давшееся ей решение. Девушка оперлась на стол секретаря. За окном природа купалась в дожде, а принцесса чувствовала сухость во рту.

– Кто там у него? – спросила она.

– Командующий новым подразделением королевской стражи, – сообщил секретарь.

Карленна прищурилась:

– Это еще кто?

– Дант Гарс, охотник на ведьм, – разъяснил секретарь.

Он покосился на дверь в королевский кабинет и, понизив голос, добавил:

– Пугающий, скажу я вам, человек, этот Дант Гарс: на всех пристально смотрит, постоянно кого-то обыскивает, проверяет, арестовывает. Прибыл в Мейфор по приказу вашего отца. Говорят, какая-то местная ведьма освобождает своих подруг из темницы.

«Дикарь», как назвала его Аэлия юн Бальфур, невеста старшего брата принцессы. «Профессионал своего дела», – так охарактеризовала его Шоара, жена среднего брата. Лишь Карленне, ни разу не видевшей охотника на ведьм, оставалось составить о нем мнение.

– Давно они разговаривают?

– Давненько уже. Можете зайти узнать, скоро ли они закончат.

Карленна кивнула. Теперь ей казалось, что чем скорее она сообщит отцу о своем выборе, тем лучше – меньше придется томиться и переживать. Девушка постучалась и, не дожидаясь ответа, толкнула дверь.

Калледионский король сидел в кресле, одной рукой подперев подбородок, другой водя по записям на столе. Напротив, полубоком, закинув ногу на ногу и неприлично развалившись в кресле, сидел заморский гость. Он курил. Кольца дыма медленно поднимались к потолку, и Дант Гарс следил за их исчезновением из-под полуприкрытых век. Одежда подчеркивала его крупную подтянутую фигуру. Длинные волосы были зачесаны назад, а лоснящаяся борода и черные усы придавали ему дикарский вид, как правильно заметила Аэлия. Лоб прорезали длинные морщины. Возрастом он казался намного старше принцессы, но младше ее отца. Его руки были покрыты шрамами и черными узорами татуировок. Суровое лицо выглядело мужественно, но не привлекательно.

Дант Гарс обернулся на звук открывающейся двери и взмахнул рукой с сигарой, чтобы сбить выпущенные кольца дыма. Его пронизывающий взгляд обратился к Карленне. Принцесса тревожно сглотнула, почему-то вспомнив про колдовскую книгу, которая хранилась в ее комнате. Она забыла, зачем пришла. Карленне захотелось спрятаться, и она замерла в нерешительности, держась за дверь, как за щит.

– Карленна! – обрадовался король. – Это Дант Гарс, охотник на ведьм и командующий новым подразделением стражи. Оно теперь отвечает за отлов ведьм и за спокойствие Мейфора, – уточнил он. – Дант Гарс, это моя дочь, принцесса Карленна.

– Рад знакомству, – небрежно кивнул охотник.

– И я, – сконфуженно ответила принцесса. – Как вы находите Мейфор?

– Прекрасный замок, прекрасные земли, прекрасные люди. За исключением ведьм.

– Уже поймали кого-то? – она старалась вести себя приветливо и вежливо.

– Пока нет. Я ведь только начинаю работать, сначала должен изучить все и вся, разузнать все тайны и секреты. Разворошить грязное белье. Иногда ведьмы принимают самое неожиданное обличье, – ответил он, все так же изучающе глядя на принцессу.

Карленна отвела взгляд. Уверенность в том, что она останется безнаказанной, если Дант Гарс обнаружит книгу в ее комнате, таяла с каждым его словом. Шоара не ошибалась, описывая его как истинного охотника: выслеживать добычу он явно умеет.

– Тогда желаю успехов в вашей… работе, – дрогнувшим голосом ответила принцесса, все еще ощущая на себе острое прикосновение охотничьего взгляда.

– Благодарю вас, – проявил он ответную вежливость.

В кабинете воцарилась напряженная тишина, перебиваемая лишь глухим дыханием Данта Гарса.

– Ты что-то хотела, Карленна? – спросил король.

Услышав голос отца, девушка словно опомнилась от забвения. Решение. Она пришла, чтобы огласить свое решение. Переборов наведенный охотником страх и стараясь не обращать внимания на Данта Гарса, Карленна улыбнулась и сказала:

– Да, но я бы хотела поговорить наедине. Я сделала выбор.