Двуликие

Глава 56 Последняя пытка

Карета инквизитора пряталась между двумя холмами. Слева холм ощетинился редким лесом. Холм справа усеивали дома, стоящие на расстоянии друг от друга, как редкие зубы. Фергюс вышел и, поднявшись на взгорье, рассматривал простирающееся впереди поле и лес за ним. Ехать дальше старику не советовали, и теперь он понимал почему: землю сплошь изрыли громадные следы, точь-в-точь такие, какие еще весной оставил Зверь.

В тот раз Фергюс распорядился, чтобы охотники разыскали ящера в лесах близ дакхаарской границы и избавились от него. Но охотники так и не порадовали старика хорошими новостями. Зверь исчез. Инквизитор надеялся, что чудовище вернулось в Дакхаар, но незадолго до восстания он вновь наткнулся на огромные следы. И сейчас – снова. Тревога вцепилась в старика, он теребил порядком измятый край сюртука.

– Люди из местных деревень жалуются, – докладывал призрак. – Ящер побывал здесь, утащил крупный скот, пока народ по домам прятался.

Фергюс покачал головой.

– А охотники что говорят? – спросил он.

– Ни один не вернулся с охоты. Мы нашли несколько истерзанных тел в лесу.

Холодный клинок страха тут же пронзил старика. Мурашки пошли по морщинистой коже. Фергюс еще раз посмотрел на истоптанное ящером поле и потер виски. Молчание затянулось, и призрак, понимая настроение инквизитора, осторожно уточнил:

– Какие будут указания?

Фергюс медленно повернулся в сторону кареты. Пока спускался, перебирал в голове варианты, как лучше поступить. Наконец он распорядился:

– Охотников – тех, кого нашли, – похоронить. Их семьям заплатить. Местных жителей успокоить, чтоб не болтали о Звере. Возместить ущерб. Пусть знают, что королевство заботится о них. – Старик вздохнул, понимая, что казна тает на глазах. – И нанять еще охотников. Как-то надо избавиться от чудовища.

Призрак кивнул. Старик уселся в карету, откинулся на сиденье. Предстоял длинный путь до Монт-д’Эталя, и Фергюсу хотя бы сейчас хотелось отдохнуть от государственных дел. Но тягостные мысли все время крутились в голове, не позволяя королевскому советнику ни на минуту забыть про службу. Даже когда Фергюс дремал, его посещали сны о Звере, о пропавшем принце, о начинающейся войне с Калледионом…

Старик резко проснулся. Он спал недолго и чувствовал себя совершенно разбитым. Зачем только он отправился к очередным следам ящера? Фергюс провел рукой по отросшей щетине и выглянул в окно. Силуэт замка уже угадывался вдалеке. В животе жалобно урчало, а тело ломило от долгого сидения, и Фергюс приказал остановиться возле ближайшей таверны.

После трапезы настроение старика улучшилось. Он сидел на веранде и смотрел на тракт, ведущий к Монт-д’Эталю. На дороге лежали тени облаков, и казалось, что она усеяна пятнами грязи. Вдалеке, перебираясь от одного пятна до другого, в сторону инквизитора ехала карета в окружении всадников в сером. Старик прищурился. Экипаж показался ему знакомым, и от догадки, кто там едет, внутри Фергюса все заклокотало. Он подозвал одного из призраков и приказал скакать к той карете, разузнать, кто в ней. Через несколько минут призрак вернулся с докладом:

– Вы правы, лорд Кединберг. К вам везут арестанта, – улыбнулся юноша.

Инквизитор улыбнулся в ответ. Он немедля уселся в карету, и та понеслась в Монт-д’Эталь. Фергюс хотел приехать первым, чтобы во всеоружии встретить гостя, которого насильно сопровождали призраки инквизиции.

Лорд Кединберг спешно переоделся с дороги, на отдых и бритье тратить время не стал. Когда он спустился во двор, карета, которую он ждал, как раз въезжала на территорию замка. Призраки выудили из нее слабо сопротивляющегося гостя с накинутым на голову черным капюшоном – Фергюс не хотел, чтобы арестанта узнали раньше времени. Сначала он лично допросит этого человека и удостоверится в его виновности.

Пленника сурово ткнули в ссутулившуюся спину и повели к Королевской башне. Лорд Кединберг не стал дожидаться, пока гость пересечет двор, и первым спустился в подземелье инквизиции. Он занял место в одной из допросных комнат и зажмурился. Челюсть сковало от напряжения. Не в силах сидеть спокойно, старик встал и принялся ходить из угла в угол, изредка бросая взгляд на увесистый металлический ящик на столе. Ящик был закрыт – ведь нельзя показывать допрашиваемому сразу весь арсенал этих прекрасных пыточных средств. Воск в единственной свече, которой снабдили комнату, уже наполовину расплавился, и инквизитор скучал. Но вот в коридоре послышались шаги, и Фергюс встрепенулся. Он отошел в угол за дверью, чтобы арестант не сразу его заметил. Пленник не пытался вырываться, но беспрестанно возмущался и требовал обращаться с ним повежливее. Он осекся, лишь когда увидел Фергюса.

– Добрый вечер, лорд Карелл, – вежливо поздоровался инквизитор: все-таки перед ним уважаемый лорд, советник короля.

– Как видите, ваши призраки не слишком любезно со мной обошлись.

– О, так это они сделали по моей просьбе. – Фергюс приторно улыбнулся.

– Да как вы смеете! Я уважаемый человек!

– У меня есть все основания вас таковым более не считать.

Лорд Карелл, прикованный к стулу, налился краской от злости. Инквизитор уселся напротив и величественно закинул ногу на ногу. Один из призраков протянул ему два документа. Фергюс пробежался по ним взглядом и даже расстроился оттого, что все вышло слишком быстро и легко: лорд Карелл уже подписал признание в заговоре и указал убийцу короля. Второе признание было от самого убийцы.

Старик со вздохом вернул документы в руки призрака.

– Вот как, друг мой, неужели вы так быстро сознались?

– Вы мне не друг, – резко ответил, высокомерно поморщившись, лорд Карелл.

– Я бы на вашем месте не грубил, друг мой, – в такой же резкой манере сказал Фергюс.

Он встал и подошел к столу. Ящик, сам по себе довольно крупный, ломился от пыточных инструментов. Замок на ящике щелкнул, и свету явились пыточные средства, способные разговорить любого арестанта. Инквизитор провел по ним рукой, перебирая каждое: каждый винтик, каждый наконечник, каждый шип и лезвие. Лорд Карелл поглядывал в ящик, вытянув шею, – Фергюс даже успел представить, как на шее советника смотрелось бы то кольцо с шипами, которое он на днях применял на секретаре.

– Нравится? – с гадкой усмешкой спросил старик.

– Да вы садист, лорд Кединберг.

– Вы совершенно правы, лорд Карелл. Жаль, не успеваю вас помучить: я даже расстроен, что вы признались слишком быстро.

– Пришлось. Это цена за свободу моих жены и дочери, – объяснил Карелл.

Фергюс цокнул языком:

– Дочь? Та самая девушка, чьей рукой написаны письма к лорду Новелу?

– Она ни при чем, она только писала под диктовку.

– Какая вам выгода от убийства короля? – Фергюс переглянулся с призраками. Они уже выпытали историю у лорда Карелла и теперь, привалившись к стене, повторно приготовились слушать признание.

Лорд Карелл взглянул на пыточный ящик и повернулся к Фергюсу.

– Все очень просто, лорд Кединберг. Моя дочь должна была стать королевой. Мы с Грегором договорились об этом: у него сын, у меня дочь. Димир женился бы на моей Элор, и в будущем они бы вместе правили Эфлеей. Кто откажется присоединиться к королевской семье? Я был в шаге от этого. – Арестованный советник вздохнул. – Все было хорошо, пока Грегор не отправился в Дакхаар и по наущению Анны Мельден, этой старой суки, не согласился написать тот указ. Пошел за ней, как пес на поводке.

Инквизитор поморщился:

– Я бы попросил вас аккуратнее подбирать слова.

– И вы туда же. Анна Мельден и на вас поводок нацепила, – усмехнулся лорд Карелл.

Инквизитор, сохраняя невозмутимость, неспешным движением достал из пыточного ящика щипцы. Карелл наблюдал. Призраки, понимая намерения хозяина, приблизились к арестанту. Карелл все понял и принялся мотать головой, но слуги инквизиции сначала ударили его, а после резко разжали челюсть и удерживали ее открытой для действий Фергюса. Слюна медленно потекла по подбородку арестанта.

– Так-так, друг мой, – Фергюс покачал головой, приближаясь к униженному советнику. – Вы захотели поиграть в игру «кто кого обидит сильнее»? Я с удовольствием поиграю, только по своим правилам. За каждое оскорбление в сторону королевской семьи или в сторону Анны Мельден вы будете лишаться зуба. Вот так.

Инквизитор ухватил щипцами передний зуб Карелла, качнул, покрутил, подготавливая арестанта к боли. А после рванул. Призраки тут же отпустили Карелла, и тот, еле сдерживая крик, опустил лицо. Содрогаясь, он выдавливал из себя стоны и кровавые слюни. Инквизитор кинул зуб ему под нос.

– Продолжим?

Карелл медленно поднял голову. Он откинулся на стул и, зажмурившись, тяжело задышал. Слизнул кровь. Открыл глаза и, с опаской и брезгливостью посмотрев на зуб, под которым расплылись мелкие капли крови, продолжил немного шепеляво:

– Я ездил в Дакхаар. Я был рядом с Грегором, пока Анна напевала ему про Мертвую Королеву. Гнусная приспешница темных Существ! Я до конца надеялся, что Грегор одумается, но видел, как с каждым днем он все больше склоняется на сторону тьмы. – Арестант весь горел от негодования. На несколько секунд он замолк, переводя дыхание, а после продолжил: – Когда мы вернулись в Эфлею, я предупредил нескольких лордов, что Анна ведет странную игру. Лорд Новел громче всех возмущался этому и в переписке предложил мне план убийства на случай, если король окончательно сойдет с ума под действием дакхаарских чар.

– Значит, убийство вы готовили заранее? – уточнил инквизитор.

Карелл кивнул:

– Да. Мы с лордом Новелом вместе. Потом он, правда, испугался и отказался от плана. Трус! Но он ничего не терял, в отличие от меня – я терял корону на голове дочери. Поэтому в ночь после того, как Грегор все же написал указ и собирался озвучить его Совету, я вызвал убийцу и направил его в тайные ходы. – Лорд Карелл взглядом поискал призрака, в руках которого находились два признания. – Убийца расправился с королем и выкрал указ. А я уничтожил документ.

– Только вот ни убийца, ни вы не знали, что у меня есть копия указа, – перебил, улыбнувшись, Фергюс.

Карелл сплюнул и проскрежетал:

– Не знал. А вы им, к счастью, не воспользовались. Димир занял трон и почти женился на моей дочери. Но я проиграл, что теперь? Казнь?

Фергюс кивнул.

– Ведите меня к королю, – приказал Карелл.

– О нет, друг мой, – гнусно улыбнулся инквизитор. – Я хотел бы добиться от вас раскаяния.

– Раскаяния? Нет! – отрезал пленный лорд. – Не дождетесь. Я раскаиваюсь лишь в том, что был недостаточно осторожен. Понадеялся, что лорд Новел уничтожит переписку, чтобы не прослыть соучастником. Я ошибся. Могу я узнать, как меня будут казнить?

– Это зависит от того, насколько сильно вы раскаетесь.

– Я уже сказал, раскаяния не будет.

Фергюс, тая в голосе усладу и мстительность, рассказал:

– В таком случае казнь будет жестокой.

Невольно его взгляд прополз по пыточному ящику. Лорд Карелл поморщился со вздохом:

– Пусть так. Мне все равно.

Инквизитор сделал призракам знак освободить пленника, чтобы на время поместить его в подземные темницы – тоже своего рода пытка. Призраки приблизились к лорду Кареллу и загремели ключами. Арестант опустил взгляд. На столе среди багровых крапинок лежал осколок зуба, и Карелл, когда его подняли, плюнул от злости и бессилия.

– Знаете что, достопочтенный лорд Кединберг? Вы можете лишить меня еще пары зубов, да хоть всей челюсти, но я скажу вам напоследок кое-что, о чем вы не хотите слышать. Вы потакаете старой жабе, которая околдовала короля Грегора. Тот сдурел и оставил трон бестолковой девице, которая даже замуж удачно не смогла выйти, а вы допустили это. Надеюсь, Димир удержит корону и не подпустит к трону сестру, иначе я буду рад, что умер и не увидел падение Эфлеи. Подберите ваши старые кости и высокомерие, они здесь никому не нужны.

Терпению Фергюса приходил конец. Призраки уловили настроение хозяина и рывком усадили лорда Карелла на стул. Оковы вновь срослись на запястьях арестанта. Но тот только ухмылялся.

«Старая жаба. Бестолковая девица. Старые кости», оскорбления громко и безостановочно, как эхо в горах, повторялись в мыслях инквизитора. Он машинально взял щипцы, которым до этого вырвал зуб Карелла, и подошел к пленнику. Призраки уже держали рот лорда открытым. Карелл не сопротивлялся, лишь мелко дрожал, и слюни застыли в уголках покусанных губ. Фергюс не спешил. Он водил щипцами во рту арестанта, иногда постукивая по зубам, словно примеряясь, какой выбрать, но злость терзала его слишком сильно, чтобы он удовлетворился одним лишь лишением зубов. Инквизитор искал более подходящую кару. Он был бледен, как пена монт-д’этальского моря, и не менее взволнован.

– Что ж, лорд Карелл, зато мои старые кости и высокомерие заслужили место Верховного Советника и инквизитора, – негромко проговорил Фергюс. – Знаете ли вы, что мой дед много путешествовал, прежде чем занять место при дворе? И он первый в нашем роду стал инквизитором. В путешествиях он познакомился с пытками разных народов мира. На Востоке, например, человека подвешивают над бамбуком, и тот растет, вонзаясь в тело. А в одном южном королевстве человека обмазывают испражнениями и медом и, связанного, оставляют рядом с болотом, где насекомые съедают его заживо. Дед передал мне книгу с жуткими описаниями мучений. – Фергюс отстранился от пленника и мягко положил щипцы обратно в ящик. Он присел на край стола, наслаждаясь бегающим взглядом лорда Карелла. – И в этой книге я усмотрел одну любопытную пытку, казнь, которую давно хотел попробовать на ком-то, но все не было подходящего узника. А вот теперь он появился.

Лорд Карелл молчал. Его глаза расширились, будто он пытался оглядеть всю комнату от пола до потолка и позади себя одновременно. Фергюс махнул рукой, чтобы призраки отстегнули Карелла.

– Готовьте ванну. Наш достопочтенный лорд желает искупаться, – холодно и без капли насмешки распорядился инквизитор.

Лорд Карелл направил на Фергюса испуганный взгляд. Призраки тем временем выскользнули из допросной комнатушки. Через несколько минут они, кряхтя, втащили в камеру ржавую ванну. Ее установили на невысокие подмостки посреди комнаты. Арестанта отцепили от стула – его руки покраснели от оков, – и он сопротивлялся, царапался и пытался кусаться, пока его раздевали и укладывали в пустую ванну. Руки и ноги ему связали, а на шею накинули удавку, которая не позволяла нырнуть в ванну излишне глубоко. Призраки вновь скрылись за дверью. На этот раз они вернулись с ведрами, полными мутноватой воды. Фергюс опустил руку в ведро – холодная.

– Заливайте, – приказал он.

Призраки выхлестнули одно ведро за другим. Вода быстро заполняла ванну, погребая под собой лорда Карелла. Он трясся. Фергюс восседал на жесткой поверхности стула и ждал, пока арестант окажется под водой почти полностью – только голова торчала наружу. Призраки молча унесли ведра. Пленник, голый и беззащитный, проводил их жалобным взглядом. Бледное волосатое тело, слишком длинные ступни и острые колени смотрелись комично для человека его положения, для лорда Верховного Совета. Впрочем, тело, которое пряталось под черным костюмом Фергюса, было ненамного привлекательнее.

Призраки вновь появились в комнате. Они развели огонь под ванной, и ее дно начало быстро нагреваться. В допросной комнате стало жарко и душно, свежий воздух едва успевал проникать сюда через приоткрытую дверь.

– Изверг! – зарычал лорд Карелл, поняв намерения Фергюса. – Изверг!

Инквизитор обмахивался бумагой, содержащей признание лорда Карелла. Подпись пленника металась в воздухе. Фергюс молчал, не в силах смириться с брошенными лордом оскорблениями, и сердце колошматилось в груди. Вода в ванне нагревалась.

– Я готов принести извинения, – изменил тактику лорд Карелл. – Перед вами, перед королем, перед Анной Мельден. Встану на колени, упаду в ноги. – Голос пленника переполняла мольба. – Только дайте мне умереть быстро, без этого всего!

– Я же изверг, лорд Карелл, – устало ответил инквизитор.

От горячей воды кожу пленника покрыли багряные, как вино, пятна. Они налились на щеках, лбу и шее лорда. Он вертелся, из-за связанных рук и ног сильнее уходил под воду, но веревка, которая врезалась в шею, не давала ему утопиться. Лорд Карелл хрипел и постанывал.

– Горяченькая. – Один из призраков опустил палец в воду и, присвистнув, вытащил его и потряс, охлаждая обожженную кожу.

Он наклонился к костру и подкинул дров, чтобы вода нагревалась быстрее.

– Пожалуйста, не надо, – губы лорда Карелла едва шевелились. Из-за обманчивого огненного света казалось, что его кожа, как и ванна, покрывается ржавчиной.

– В книге написано, что вы будете вариться часа полтора-два, – будничным тоном, будто ведя светскую беседу, рассказал Фергюс. – Потом умрете, не в силах дольше выносить боль.

– Не надо, – вновь взмолился арестант.

Инквизитор не ответил, лишь сильнее замахал веером из признаний. Стоны лорда Карелла становились то громче, то тише. Изредка он как будто засыпал, видимо, терял сознание, но после просыпался с криком. Он пытался сохранить вид гордого лорда Верховного Совета, насколько это было возможно в его униженном состоянии, но постепенно боль уничтожила последние остатки человеческого достоинства в нем. Карелл превратился в зверя, который попал в капкан и орет от ужаса и бессилия.

Лорд Карелл в агонии метался по ванне. Он визжал, вопил и надрывался ревом. Вода бурлила. Пузыри на поверхности задевали лицо пленника, и Фергюс, едва перекрикивая его, попросил призраков повыше приподнять лорда Карелла – чтобы на официальных похоронах никто не заметил обожженного лица. Пар от кипящей воды вздымался вверх и наполнял всю комнату, оседая в горле, а от запаха вареного мяса призывно бурлило в животе. От осознания того, кому это мясо принадлежит, вулканом поднималась тошнота. Фергюс прикрывал рот ладонью и ждал, когда же кончится пытка, ставшая и его мучением тоже.

Крики оборвались резко. Несколько минут стояла тишина – все ждали, что лорд Карелл еще очнется. Когда ожидание затянулось, призраки подергали разбухшее тело.

– Мертв, – кивнули они Фергюсу.

Инквизитор посмотрел на лорда Карелла. Тот сильно сполз в воду, рот с вырванным зубом приоткрылся, а нижняя губа плескалась в пузырящемся кипятке.

– Вытаскивайте его, – приказал старик.

Инквизитор не стал дожидаться, пока призраки остудят воду и вытащат из ванны то, что пару часов назад было громогласным и горделивым лордом Кареллом. Фергюс схватил бумаги с признанием и поволочился к выходу, задыхаясь от нависшего в допросной комнате жара.

– А что делать с остальными? – окликнул его призрак. – С лордом Новелом и секретарями?

Фергюс остановился у выхода. Рукой он оперся на стену, он едва соображал от духоты и усталости.

– С лордом Новелом и секретарями… – задумался инквизитор, мысленно перебирая жуткие варианты наказаний. – А им отрежьте языки. Надо было ими пользоваться вовремя и с умом.

Инквизитор скрылся за дверью, неся в сердце облегчение оттого, что сумел найти и покарать изменника, и гнет очередного убийства, которое ему пришлось ради этого совершить.