Фаберже-1

Глава 18 (бонус)

Интригующе. Я показал сообщение Лене.

— Начинает прогрев? — спросила сестра.

— Скорее всего. Момент выбран идеально — все говорят о нашем деле, а тут появляется влиятельный блогер с загадочными намёками.

— Посмотрим, что у неё получится.

Я включил трансляцию на планшете. Лена принесла нам по кружке чаю и устроилась рядом, приготовившись фиксировать реакцию аудитории.

Самойлова появилась в кадре в домашней обстановке — уютная комната, мягкое освещение, она сама в элегантном домашнем платье. Профессионально созданная атмосфера доверительной беседы. Девушка сидела за туалетным столиком и наводила марафет.

— Привет, дорогие подписчики! — начала она с обычной улыбкой. — Сегодня такой насыщенный день… Вы, наверное, уже видели новости о деле Фаберже?

Комментарии посыпались мгновенно:

«Алла, ты что-то знаешь?»

«Расскажи подробности!»

«Они действительно невиновны?»

— Смотри, сколько людей онлайн, — шепнула Лена, указывая на счётчик. — Минуты не прошло, а уже десять тысяч зрителей…

Самойлова мастерски выдержала паузу, позволяя комментариям накопиться.

— Знаете, я всегда чувствовала, что в этом деле что-то не так, — сказала она наконец, покачав головой. — Слишком уж всё было странно… Такие мастера, такая репутация, сто пятьдесят лет искусства — и вдруг такой прокол?

Аудитория оживилась ещё больше:

«Алла права!»

«Всегда говорила то же самое!»

«Кто-то хотел их убрать!»

— Пятнадцать тысяч зрителей, — прошептала Лена. — Растёт быстро.

Самойлова словно невзначай подняла руку, демонстрируя браслет — один из наших готовых образцов. В свете ламп серебро и камни играли особенно эффектно. Она даже свет выставила именно так, чтобы камни сверкали.

Комментарии буквально взорвались:

«ЧТО ЗА БРАСЛЕТ⁈»

«Это у кого новая коллекция?»

«Алла, не томи!»

«Откуда такая красота?»

— Двадцать пять тысяч, — сообщила Лена. — И продолжает расти. Господи, уже тридцать…

Самойлова загадочно улыбнулась в камеру.

— Потерпите немножко, дорогие, скоро всё узнаете.

Она сделала паузу, позволяя интриге достичь пика.

— Следите за новостями, мои дорогие. И за моими эфирами тоже. Обещаю — скучно точно не будет! А пока напишите, чем вы пользуетесь на ночь, чтобы убрать отёки. А то в последние дни я по утрам похожа не пойми на кого…

Самойлова продолжала общаться с аудиторией, показывала какие-то банки и косметику. По нашей теме больше ничего существенного не было. Эфир завершился, но комментарии продолжали сыпаться ещё несколько минут.

— Триста тысяч просмотров за полчаса, — подвела итог Лена. — Больше десяти тысяч комментариев. Я не настолько глубоко погружена в тему, но думаю, что это отличные показатели…

Телефон зазвонил — мне набрала сама Самойлова. Лена сунула нос в чашку, делая вид, что её в комнате не было.

— Алла Михайловна, добрый вечер.

— Ну как? — спросила Самойлова без предисловий.

— Профессионально, — признал я. — Интрига создана, аудитория явно заинтересована. Когда планируете следующий эфир?

— Завтра вечером. Немного поговорим о вас, но без подробностей. Нужно держать людей в напряжении.

— Согласен. Главное — не переборщить с загадочностью.

— Не переборщу, уж поверьте. Катерина уже анализирует реакцию аудитории, завтра скорректируем подачу. Хорошего вечера, Александр Васильевич.

Положив трубку, я обернулся к Лене.

— Думаю, кампания стартовала успешно.

— Думаю, Самойлова на тебя запала, — ответила сестра.

— С чего ты решила?

— С того, что графиня, блогер-миллионник и одна из самых завидных невест Петербурга звонит тебе сама!

Ну, это, конечно, нетривиальный случай, согласен.

— Сдаётся мне, Самойлова просто очень хочет свой браслет.

Лена лишь громко фыркнула в кружку, отчего несколько капель попали ей на лицо. Я усмехнулся и подал ей салфетку.

Сестра со смехом взяла её и вытерлась. Она тоже немного расслабилась, я видел это. Да, работы стало вдвое больше, все мы почти не спали. Но этот проект вытащил семью из уныния. А это — главное.

Завтраки постепенно превращались в подобие оперативного совещания. Семья собиралась за столом не столько ради еды и кофе, сколько ради обсуждения текущих дел — слишком много всего происходило одновременно.

Хотя кого я обманываю? Сначала всегда был кофе.

— Вчерашняя партия элементов вышла значительно лучше предыдущей, — докладывал Василий Фридрихович, делая бутерброд для матушки. — Выход годной продукции достиг восьмидесяти семи процентов. Ещё пара дней — и выйдем на запланированные девяносто.

— Проблемы были? — спросил я, наливая себе кофе из турки.

— Несколько самоцветов показали нестабильный магический фон, — отец поморщился, будто от зубной боли. — Три агата и два сердолика. Внешне идеальные, огранка правильная, а магия… скачет. То работает нормально, то глохнет.

— Откуда камни? — уточнила Лена, делая пометку в своём неизменном блокноте.

— Из той екатеринбургской партии. Остальные самоцветы оттуда в порядке, так что не думаю, что это системная проблема поставщика.

— Но я всё равно напишу им. Пусть усилят контроль качества.

Лидия Павловна нахмурилась:

— Качество превыше всего. Один провал — и репутация, которую мы только начали восстанавливать, снова полетит в тартарары. Урок с императорскими артефактами был более чем наглядным. У нас больше нет права на ошибку.

— А как с остальными материалами? — спросил я. — Золото, платина, серебро?

— Запасов хватит ещё на две недели работы при текущих темпах, — отчиталась она же, пролистав несколько страниц блокнота. — Потом придётся делать новый заказ. Уже подобрала надёжных поставщиков.

— Цены? — поинтересовался я.

— В пределах разумного. Торговалась где могла, получилось неплохо.

Умничка. Лена оказалась прирождённым снабженцем — умела и торговаться, и выбирать качественный товар, и проверять документацию.

Мирную беседу прервало появление лакея.

— Денис Андреевич Ушаков просит встречи…

Мы с отцом переглянулись.

— Что-то рано он пожаловал, — нахмурился Василий. — Пригласите его и принесите ещё один стул.

Через минуту в гостиную вошёл Ушаков. Выглядел он необычно торжественно — при параде, в форме Департамента и с кожаной папкой под мышкой. Разве что волосы немного торчали в разные стороны, придавая товарищу немного лихой вид.

— Доброе утро, — поздоровался он. — Прошу прощения за вторжение в столь ранний час.

— Проходите, Денис, — Василий поднялся из-за стола. — Кофе будете? Или чаю?

— Благодарю. Кофе, пожалуйста. Но засиживаться не буду, я по делу, — Ушаков уселся и положил папку. — Василий Фридрихович, Елена Васильевна — вас со дня на день вызовут в суд для дачи показаний по делу Пилина. Заседание назначено на следующий вторник.

Повисла тишина. Лена побледнела, Лидия Павловна прижала руку к груди. Только я улыбнулся — они проходили как свидетели, а не обвиняемые.

— Это хорошая новость, — сказал я спокойно. — Значит, маховик раскрутился.

— Не то слово! — кивнул Денис, принимая чашку. — Дело передано в суд в ускоренном порядке. Обычно такие разбирательства тянутся месяцами, но… Короче, в Зимнем узнали, что расследование возобновилось. И заинтересовались…

Я удивлённо моргнул.

— Какие именно?

— Понятия не имею. Но узнали, вроде как на самом верху. Шепчутся, что кто-то из великих князей лично следит за процессом… Так что всё понеслось галопом.

Я улыбнулся. Уж не подписан кто-то из великих князей на Самойлову? Хотя, конечно, могли и просто прочитать сводки.

— А что конкретно от нас потребуется? — спросила Лена, явно нервничая.

— Спокойствие, Елена Васильевна, — Денис улыбнулся. — Вас попросят подтвердить, что Василий Фридрихович лично проверял все артефакты перед передачей в Департамент и накануне передачи во дворец. И что доступ к готовым изделиям имел ограниченный круг лиц, в числе которых был Пилин.

— То есть просто рассказать правду? — уточнила Лена.

— Именно. Никаких подвохов, никаких каверзных вопросов. Адвокат обвинения может попытаться вас запутать, но это стандартная процедура. Главное — отвечать чётко, по существу, не уходить в лишние детали.

Василий Фридрихович задумчиво потёр переносицу:

— А Пилин? Он тоже будет давать показания?

— Разумеется. Он уже подтвердил готовность полностью сотрудничать со следствием в обмен на смягчение приговора.

Хорошо.

— Денис, — Лидия Павловна подалась вперёд в своём кресле, — а ведь нам тоже нужен адвокат?

— Формально можете обойтись, — ответил Ушаков. — Вы выступаете как потерпевшие, а не обвиняемые. Но я бы всё же порекомендовал взять юриста. На всякий случай.

— У меня есть знакомый адвокат, — сказал Василий. — Специализируется на коммерческих спорах, но в судебной практике разбирается отлично.

— Позвони ему сегодня же, — попросила матушка. — Пусть изучит материалы дела, подскажет, на что обратить внимание.

Лена продолжала делать пометки в блокноте, но руки у неё слегка дрожали. Видно было, что перспектива выступать в суде её нервировала.

— Елена Васильевна, — мягко сказал Ушаков, — я понимаю, что это волнительно. Но поверьте, всё пройдёт гладко. Вы просто ответите на вопросы — и не более Никаких драматических сцен, как в кино.

— Я понимаю, — кивнула Лена, но голос дрожал. — Просто…

— Я буду рядом, — заверил Василий, накрыв её руку своей. — Всё будет хорошо.

Я допил кофе и посмотрел на Ушакова:

— Денис, а как быстро после суда восстановят лицензию отца?

— Если вердикт будет в вашу пользу, то буквально в течение недели. Департамент тоже заинтересован закрыть этот вопрос максимально оперативно.

Василий откинулся на спинку стула, явно размышляя над услышанным:

— Денис, я должен вас поблагодарить. Без вашей помощи мы бы ещё месяцами пробивались через бюрократию.

— Не стоит благодарности, — отмахнулся Ушаков. — Справедливость должна восторжествовать. К тому же, — он хитро улыбнулся, — моя матушка очень хочет один из ваших новых браслетов. Так что… сочтёмся.

Мы рассмеялись — напряжение немного спало. Даже Лена улыбнулась, хотя и немного натянуто.

Семья принялась расходиться по своим делам. Василий Фридрихович — звонить адвокату, Лена засела за расчёты по материалам, мать вернулась в свою комнату отдыхать. Я уже засобирался в мастерскую, когда Ушаков тронул меня за локоть.

— Саша, можно тебя на пару слов? — голос у него был странный, напряжённый. — Без свидетелей.

Интересно. Денис не из тех, кто устраивает тайные разговоры без серьёзной причины.

— Конечно. Пройдёмся? Или здесь поговорим?

— Лучше выйдем, — он оглянулся по сторонам, будто опасаясь подслушивающих устройств. — Есть тут поблизости какая-нибудь кофейня? А то я спал три часа, нужен допинг.

— «Марко», в двух минутах ходьбы.

— Отлично, давай туда.

Мы вышли на улицу. Петербург встретил нас прохладным ветром и моросящим дождём — классическая осенняя погода, но именно в этом городе она почему-то не вгоняла меня в хандру.

Кофейня оказалась почти пустой. Мы устроились за столиком в дальнем углу, подальше от единственного посетителя — пожилого мужчины с газетой.

Денис заказал двойной эспрессо, я — американо. Официант удалился, и Ушаков наконец посмотрел мне в глаза.

— Саша, у меня к тебе разговор.

— Догадываюсь, — ответил я спокойно. — Что-то не так с делом?

— С делом всё в порядке, — покачал он головой. — Вернее, формально в порядке. Но…

Он замолчал, подбирая слова. Я терпеливо ждал — торопить Дениса было бесполезно, он всегда тщательно формулировал мысли, прежде чем озвучить их.

— Мой шеф явно недоволен тем, как развиваются дела вокруг вашего вопроса, — наконец выдал он. — Конечно, это только мои предположения, но я его достаточно хорошо узнал, чтобы чувствовать настроение.

Принесли кофе. Я сделал глоток, давая Денису время собраться с мыслями.

— Я поднял бумаги по первому расследованию, — продолжил он. — И обнаружил кучу несоответствий. Экспертиза проведена поверхностно. Опрос свидетелей формальный. Проверка цепочки поставки камней отсутствует вообще. Будто кто-то очень торопился закрыть дело или убрал часть документов.

— Может, действительно торопились? — предположил я. — Дело касалось императорского двора. Там ждать не любят.

— Поначалу я тоже так подумал, — кивнул Денис. — Зимний давит, руководство паникует, все спешат свалить вину на кого-то и отчитаться перед государем. Да и формально именно ваша фирма была виновата. Всё вроде бы логично. Но…

— Твой шеф не хочет проблем, — пожал я плечами. — Чиновники редко любят копать глубже, чем необходимо. Плохо для карьеры.

— Согласен, — кивнул Денис. — Проблем никто не хочет. И всё же князь Куткин — опытный управленец, за столько лет в Департаменте и не такое видел. А тут… Он будто специально старается не замечать очевидных вещей.

Интересно.

— И к какому выводу ты пришёл? — спросил я, уже понимая, что ответит товарищ.

Ушаков помолчал, вращая чашку в руках.

— Думаю, что Пилина кто-то прикрывает сверху.

Повисла тишина. Где-то за окном проехал трамвай, звякнув на повороте. Пожилой мужчина с газетой встал и направился к выходу, оставив нас вдвоём.

— Серьёзное обвинение, — заметил я наконец.

— Знаю, — кивнул Денис. — Саш, я начал копать связи Пилина. Дёрнул за пару ниточек… Неофициально, в свободное время. Поднял его банковские счета за последний год. Конечно, это не мой профиль, но…

Я подался вперёд и понизил голос.

— Что ты нашёл?

— Поступления средств от подставной фирмы, связанной с местным криминалом, — Ушаков открыл блокнот на нужной странице. — Суммы от пятисот до тысячи рублей, примерно раз в месяц. Плата за артефакты на чёрном рынке, очевидно. Для такого рода деятельности это не особо большие деньги.

Я кивнул. С Дядей Костей у меня был негласный договор не лезть в дела друг друга, и я не собирался его нарушать даже в разговоре с товарищем.

— Но моё внимание привлёк другой источник дохода, — продолжил Ушаков, и голос его стал ещё тише. — Два перевода, каждый по десять тысяч рублей. С анонимного счета, зарегистрированного на подставное лицо. Первый перевод — за неделю до передачи ваших артефактов в Зимний дворец. Второй — в день увольнения Пилина из вашей фирмы.

Красиво. И подозрительно.

— Двадцать тысяч рублей, — задумчиво произнёс я. — Слишком большая сумма для мастера уровня Пилина.

— Более чем приличная, — согласился Денис. — И обрати внимание на схему: словно аванс перед операцией, окончательный расчёт после выполнения.

— Пилин утверждает, что организовал подмену самостоятельно по личной инициативе, — напомнил я.

— Именно, — Ушаков стукнул пальцем по блокноту. — Но я думаю, он кого-то прикрывает.

— Напуган, — предположил я. — Или это плата за молчание.

Я допил остывший кофе, размышляя над услышанным. Если Денис прав — а он редко ошибался в таких вещах — то ситуация была куда серьёзнее простой подставы. Кто-то влиятельный вложил много сил и ресурсов в уничтожение репутации нашей семьи. И этот кто-то имел достаточно связей, чтобы притормозить расследование на уровне Департамента.

— Денис, — сказал я, когда официант отошёл к стойке, — кто перечислил деньги Пилину? У счёта же должен быть владелец.

Ушаков криво усмехнулся:

— Владельцем является некий Фома Киняев. Сто процентов подставное лицо.

— Пробивал?

— Разумеется, — он полистал блокнот. — Киняев Фома Семёнович, сорок два года, зарегистрирован как индивидуальный предприниматель в Вологодской губернии. Официально занимается фермерским хозяйством, живёт в деревне Починки, население триста человек.

— И такой вот сельский труженик переводит двадцать тысяч рублей столичному ювелиру, — протянул я. — Очень правдоподобно.

— Именно, — кивнул Денис. — Я пытался залезть глубже, но это уже не моя вотчина, а «экономистов». Дальше уже они должны копать. Но сам понимаешь — ни черта они не найдут.

— Не найдут, — кивнул я. — Но факт остаётся фактом: Пилин наверняка действовал не сам.

Я откинулся на спинку стула, размышляя. Ситуация становилась всё интереснее — и опаснее. Дядю Костю и его людей я отмёл сразу — не полезут они в такое дело. Им важно оставаться в тени.

— Денис, нам нужно найти тех, кто это заказал, — сказал я наконец. — Если это была целенаправленная диверсия, то она преследовала конкретную цель. Обесценить бизнес Фаберже и выкупить его почти даром. В нашей сфере покупают не само производство. Станки, печи, инструменты, большинство мастеров — это всё можно приобрести новое. Покупают секреты компании, наработанные годами технологии, клиентскую базу. Но самое главное — покупают историю и имя. Имя в нашем деле значит всё.

— И кто-то захотел забрать это имя, так думаешь?

— Ага, — подтвердил я. — Скандал с императорскими артефактами обрушил нашу стоимость на рынке. Мы лишились лицензии, статуса поставщика двора… Долги наросли как снежный ком. Дальше — банкротство, распродажа активов. И тут появляется щедрый покупатель, готовый приобрести права на имя Фаберже за бесценок.

Ушаков вздохнул и с сожалением заглянул в пустую чашку.

— Что ж, похоже на то, Саш…

— Вопрос, кто может позволить себе вести подобную игру?