Фаберже-1

Глава 22

Время словно остановилось.

Её губы были так близко, что я чувствовал дыхание девушки. Карие глаза с золотистыми искорками смотрели прямо на меня.

Ещё секунда — и случится то, что изменит всё. Граница, за которой нет возврата.

И в этот момент дверь с грохотом распахнулась.

— Саша! — Лена влетела в комнату с планшетом в руках. — Я тебя везде ищу! Дизайнеры загрузили первый вариант сайта на тестовый сервер. Нужно срочно посмотреть и дать комментарии, у нас дедлайн сегодня вечером!

Она остановилась, заметив Самойлову:

— Ой, Алла Михайловна! Простите, не знала, что вы здесь.

— Ничего страшного, — Самойлова мгновенно сделала вид, что тянется к браслету на верстаке, улыбнулась и застегнула артефакт на запястье.

Идеальная выдержка, должен отдать ей должное. И светская улыбка, за которой ничего не прочитать.

— Мы как раз закончили снимать видео для моего аккаунта, — добавила Самойлова, продемонстрировав телефон.

Лена посмотрела на меня с лёгким подозрением — сестра всегда была проницательной — но ничего не сказала.

— Саш, это и правда срочно. Студия ждёт обратную связь.

— Иду, — кивнул я. — Алла Михайловна, желаете взглянуть?

— Конечно!

Мы втроём поднялись в мой кабинет. Лена развернула ноутбук на столе и открыла длинную ссылку на тестовый сервер.

— Вот, смотрите.

На экране загрузился сайт. Белый фон, золотые акценты, крупные фотографии изделий. Минималистичный дизайн в духе современной роскоши.

Я пролистал главную страницу, кликнул на разделы. Каталог, история дома Фаберже, контакты. Всё лаконично, стильно.

— Неплохо, — признал я. — Но главную фотографию нужно заменить. Эта слишком тёмная.

Самойлова наклонилась ближе к экрану:

— Согласна. И шрифт в описании коллекции слишком мелкий. Люди с телефонов будут смотреть — нужно крупнее.

— Ещё кнопка «Заказать» теряется, — добавила Лена. — Её нужно сделать контрастнее. Ярче.

Мы с полчаса разбирали сайт по косточкам. Указывали на недочёты, предлагали улучшения. Лена записывала комментарии в отдельный документ.

Постепенно неловкость рассеялась. Мы работали — профессионально, слаженно, как команда. Самойлова была сосредоточена, деловита. Никаких намёков на то, что едва не случилось.

Но я понимал, что между нами повисла недосказанность. И однажды к этому придётся вернуться. Но не сейчас.

— Думаю, этого достаточно, — подвела итог Лена, закрывая документ. — Отправлю менеджеру прямо сейчас. Успеют внести правки за несколько дней.

— Отлично, — Самойлова посмотрела на часы. — Господа, мне пора. Нужно успеть смонтировать пару коротких видео на вечер. Александр Васильевич, Елена Васильевна, спасибо за помощь.

Она протянула мне руку с безупречной вежливостью. Я пожал её ладонь — тёплую, изящную.

— Спасибо и вам за помощь, — ответил я так же формально.

Наши взгляды встретились на секунду. В её глазах мелькнуло что-то — вопрос? Сожаление? — но она тут же отвела взгляд.

— До встречи на презентации, — сказала она и вышла.

Дверь закрылась. Лена посмотрела на меня долгим взглядом:

— Что это сейчас было?

— Не надо, Лен, — перебил я.

— Я ничего не говорю, — она подняла руки. — Просто… Здесь аж воздух искрит.

Я промолчал. Спорить с Леной бесполезно.

— Не волнуйся. Всё под контролем.

Сестра вздохнула:

— Надеюсь…

День презентации начался с хаоса.

Я проснулся в шесть утра — хотя «проснулся» громко сказано, учитывая, что толком и не засыпал. Пара часов беспокойной дремоты — вот и весь отдых.

Отец уже сидел в гостиной с чашкой кофе и листами бумаги — репетировал речь.

— Доброе утро, — сказал я.

— Доброе, — отозвался он, не поднимая головы. — Или не очень. Не могу придумать хорошую концовку. Звучит слишком пафосно.

— Пафос — это нормально для таких мероприятий, — заметил я, наливая себе кофе. — Люди ожидают красивых слов.

— Хм… Может, ты и прав.

Он снова уткнулся в бумаги, бормоча что-то себе под нос.

Лена появилась через десять минут — уже в идеально отглаженном костюме и с планшетом под мышкой.

— Машина с охраной будет в половину пятого, — сообщила она, проверяя что-то на устройстве. — Артефакты упакованы, опломбированы, все бумаги из Департамента на руках. Регистрация прошла без сучка без задоринки.

— Отлично, — кивнул я. — В одну машину всё поместится?

— Там здоровый бронированный грузовик. Меня заверили, что он выдержит взрыв гранаты…

Это вряд ли, но проверять не хотелось.

Отец поднял голову:

— Кстати, я вчера получил сертификат на браслет для Аллы Михайловны. Артефакт можно передавать ей в пользование. Получилось… красиво. Очень красиво. Этот тот случай, когда я сам доволен своей работой.

В его голосе прозвучала гордость. Василий Фридрихович мог быть кем угодно, но мастером своего дела он оставался всегда.

Телефон завибрировал. Звонок от Виктории — организатора мероприятия.

— Александр Васильевич, доброе утро! — её бодрый голос резал слух в такую рань. — У нас всё идёт по плану. Декораторы уже работают в Зеркальном зале. Официанты прибудут к четырём. Кейтеринг подтвердил доставку к пяти. Остались финальные штрихи.

— Какие именно?

— Цветочные композиции, расстановка мебели в Дубовом зале, проверка света и звука. Ничего критичного. К шести вечера будет всё готово.

— Витрины для артефактов?

— Везут. Собрать успеют. Как только ваша сестра привезёт изделия, мы их сразу расставим.

— Хорошо. Я буду там к обеду.

— Отлично! До встречи!

Она отключилась. Энергии у этой женщины было столько, что хватило бы на небольшую электростанцию.

Я допил кофе, проверил почту. Куча писем — подтверждения от гостей, вопросы от журналистов, технические детали. Ничего срочного.

Открыл мессенджер. Сообщение от Самойловой, пришло только что.

«Доброе утро, Александр Васильевич! Волнуетесь? Я немного. Вот мой образ на сегодня — как вам?»

К сообщению прилагалась фотография. Самойлова в вечернем платье — тёмно-синем, облегающем фигуру, с открытыми плечами. Волосы уложены в элегантную причёску. Макияж безупречен. На запястье — наш браслет-прототип.

Выглядела она… ослепительно.

Я набрал ответ:

«Доброе утро, Алла Михайловна. Образ отличный. Вы будете звездой вечера».

Отправил. Потом задумался и добавил:

«Благодарю за помощь. Без вас мы бы не справились».

Ответ пришёл почти мгновенно:

«Не за что. Мы ведь команда. Увидимся вечером!»

Я убрал телефон. Между нами по-прежнему висело напряжение после того случая. Но Самойлова вела себя профессионально — никаких намёков, никакой неловкости. Возможно, я переживал зря.

Или она просто отлично умела скрывать чувства.

Лена залпом допила кофе, собрала все свои папки и планшеты и поднялась:

— Саш, во сколько выезжаешь во дворец?

— К обеду буду там. Проконтролирую сборку витрин.

— Я приеду к пяти. С артефактами и охраной.

— Хорошо. Будь осторожна.

Она кивнула и исчезла. Отец отложил бумаги:

— Саша, как думаешь, стоит упомянуть в речи историю с Пилиным?

Я задумался:

— Не стоит. Они и так всё знают. Сегодня вечер нашего триумфа, а не оправданий. Мы вернулись, мы сильнее, чем были. Вот и всё, что нужно сказать.

— Ты прав, — он кивнул. — Ладно, пойду ещё раз отрепетирую.

Василий поднялся и ушёл к себе в кабинет.

Я остался один. Посмотрел в окно — серое петербургское небо, моросил дождь. Типичная осень.

Сегодня решится всё.

Либо мы взлетим — и дом Фаберже вернётся на вершину. Либо провалимся — и тогда конец. Долги, банкротство, распродажа активов. Третьего не дано.

Я допил остывший кофе и поднялся к себе — переодеваться. Сегодня нужно выглядеть на все сто процентов.

Тёмно-серый костюм-тройка, белая рубашка, галстук. Запонки с гербом Фаберже — подарок семьи Александру на совершеннолетие. Начищенные до блеска туфли.

Я взглянул в зеркало. Молодой человек в дорогом костюме смотрел на меня с серьёзным лицом. Уверенный, собранный, готовый к бою.

Хороший образ.

Я вышел из комнаты и направился вниз. Впереди был длинный день.

Дворец Белосельских-Белозерских поражал роскошью.

Я улыбнулся, глядя на здание, как на старого знакомого. Розовый камень, белые колонны, атланты под балконами — настоящий памятник старой эпохи. А напротив, на другом берегу Фонтанки, красовался Аничков дворец, одна из императорских резиденций. Расположение — лучше некуда.

Сто пятьдесят лет назад я бывал здесь на приёмах и даже был лично знаком с его архитектором, господином Штакеншнейдером. Тогда дворец принадлежал князьям Белосельским-Белозерским и считался одним из самых прекрасных в столице.

Сейчас он превратился в площадку для мероприятий. Времена меняются. Зато было понятно, почему дальняя родня Самойловой давно оттуда съехала — обслуживать такую громадину в современных реалиях было невероятно дорого.

Охрана меня пропустила, я поднялся по ступеням и вошёл внутрь. В вестибюле уже кипела работа — люди сновали туда-сюда с коробками, стремянками, цветочными композициями.

Виктория заметила меня и помахала рукой:

— Александр Васильевич! Вы вовремя! Как раз начинаем финальную расстановку.

Она была в деловом костюме, с планшетом в руках и гарнитурой в ухе. Командовала процессом как генерал — полками.

— Покажите, что у нас есть, — попросил я.

— Конечно! Прошу за мной.

Мы прошли в Дубовый зал — место для коктейля и фуршета.

Зал был… впечатляющим. Тёмные резные панели покрывали стены от пола до потолка, массивная хрустальная люстра свисала с расписного плафона, паркет блестел как зеркало.

Официанты в чёрных ливреях с золотыми пуговицами расставляли столы вдоль стен. На столах уже появлялись башни из бокалов для шампанского, серебряные подносы, белоснежные скатерти.

— Напитки будут здесь, — показала Виктория на длинный стол у окна. — Шампанское, вина, коктейли, безалкогольные напитки…

— Еда?

— Фуршетное меню. Канапе с икрой, тартар из лосося, бутербродики с мраморной говядиной, морепродукты, сыры, фруктовые композиции.

Ага, как и согласовывали. Плюс горячее — мини-котлеты, жюльен в тарталетках, какие-то замысловатые соусы, название которых не произнести с первого раза…

Звучало очень дорого. Но и гости у нас были непростые.

— Анимация? — спросил я.

— Струнный квартет уже прибыл. Лёгкая классика, ничего навязчивого. Потом, во время показа, включим особую композицию.

Мы прошли в Зеркальный зал — место для непосредственного показа коллекции.

И здесь я на секунду потерял дар речи.

Зал был огромен. Стены покрывали высокие зеркала в золочёных рамах, многократно умножавшие пространство. Потолок украшала лепнина с позолотой. Три хрустальные люстры сверкали как созвездия.

Но главное — свет.

Декораторы выстроили вдоль стен настоящую световую инсталляцию. Прожекторы, спрятанные за драпировками, заливали зал мягким золотистым сиянием. В центре зала стоял подиум — длинный, обтянутый тёмно-синей тканью, с подсветкой по краям.

— Модели будут выходить отсюда, — Виктория показала на арку в глубине зала. — Пройдут по подиуму, продемонстрируют браслеты. Вы и ваш отец будете стоять здесь, — она указала на место рядом с подиумом, — и комментировать показ.

— А витрины?

— Уже в сборке.

Как по заказу, в зал вошли трое мужчин с тележками. На тележках лежали элементы витрин — стеклянные панели, хромированные рамы, подсветка.

— Где ставить? — спросил старший.

— Вдоль стен, — ответила Виктория. — По шесть витрин с каждой стороны. Расстояние между ними — два метра. Высота — стандарт, метр двадцать.

Команда рабочих принялась за работу. Я наблюдал, как из хаоса деталей рождаются элегантные витрины — стекло и хром, с внутренней подсветкой и бархатными подставками для браслетов.

— Красиво, — признал я.

— Только лучшее для лучших, — улыбнулась Виктория.

В зал вошла группа людей с рулонами бумаги — работники рекламного агентства.

— Где ставим стенды? — спросил один из них.

— В Дубовом зале, у входа, — ответила Виктория. — И по одному стенду в каждом углу Зеркального.

Они развернули стенды — огромные панели с промо-фотографиями Самойловой в наших браслетах — и принялись закреплять их на специальных конструкциях.

Выглядело эффектно.

Я вышел в коридор, проверяя телефон. Несколько сообщений — от партнёров, подтверждающих присутствие, от журналистов, уточняющих детали.

Время — половина пятого.

Лена должна была выехать к пяти. От Большой Морской до угла Невского и набережной Фонтанки — рукой подать, даже с учётом пробок.

Я набрал её номер.

— Саш? — ответила она после второго гудка.

— Как дела?

— Всё нормально. Машина уже здесь, охрана на месте. Загружаем последние коробки. Скоро и выезжаем.

— Хорошо. Жду.

Я убрал телефон и вернулся в Зеркальный зал.

Витрины собрали быстро — двенадцать элегантных конструкций вдоль стен, пока пустых. Ждали своего содержимого. Свет был выставлен идеально — мягкий, но достаточно яркий, чтобы камни в браслетах сверкали.

Виктория проверяла что-то в планшете, переговариваясь по гарнитуре с кем-то из подчинённых. Декораторы развешивали последние драпировки. Официанты в Дубовом зале выстраивали башни из бокалов — эти хрупкие пирамиды, которые смотрятся эффектно, но одно неловкое движение — и всё рухнет.

Хотелось верить, это не метафора нашего вечера.

В дверях появилась знакомая фигура. Самойлова, в том же тёмно-синем платье, что на фотографии. Рядом — Катерина с неизменным планшетом.

— Александр Васильевич! — Алла сбросила короткую шубку и улыбнулась. — Как успехи?

— Всё идёт по плану, — ответил я. — Ещё час — и будем полностью готовы.

— Прекрасно, — она оглядела зал. — Боже, как красиво… Виктория, вы волшебница.

Распорядительница расцвела от комплимента:

— Спасибо, ваше сиятельство!

Я снова посмотрел на часы. Без пятнадцати пять.

Лена должна была выехать десять минут назад. Значит, будет здесь к пяти. Максимум. Нужно встретить её у входа вместе с охраной.

— Виктория, — окликнул я, — мне нужно встретить сестру с артефактами.

— Конечно! Я тут всё проконтролирую.

Я вышел на крыльцо дворца ровно в пять.

Невский проспект гудел, как обычно — машины, туристы, прохожие. Серое небо обещало дождь, но пока держалось.

Рядом со мной стояли двое охранников — крепкие парни в чёрных костюмах, нанятые специально для мероприятия. Их задача была проста: встретить машину, проверить документы, сопроводить груз внутрь.

Я посмотрел на часы. Пять минут шестого.

Машины не было.

Странно. Даже с пробками должны были быть здесь максимум к пяти. А прошло уже пять минут.

Может, задержались на погрузку? Или попали в затор?

Я достал телефон и набрал номер Лены.

Длинные гудки.

Потом — механический голос: «Абонент недоступен или находится вне зоны действия сети».

Я нахмурился. Телефон выключен? Почему?

Может, разрядился. Или она просто не слышит звонка.

Но что-то внутри меня напряглось. Тихий тревожный звоночек в голове.

Я набрал номер снова.

Тот же результат. «Абонент недоступен». На этот раз без гудков.

Часы показывали десять минут шестого.

— Что-то не так? — спросил один из охранников.

— Не знаю, — ответил я честно. — Сестра не отвечает.

— Может, в пробке застряли? Сейчас на дорогах уже плотно…

— Возможно.

Но интуиция кричала: что-то не так.

Я позвонил в транспортную компанию — номер был у меня в контактах на случай проблем.

— Добрый день, транспортная компания «Экспресс», — ответила девушка-диспетчер.

— Здравствуйте. Александр Фаберже. У нас заказ на перевозку ценного груза, машина должна была выехать с Большой Морской. Можете уточнить местоположение?

— Секунду… — пауза, стук клавиш. — Заказ номер… так, вижу. Машина выехала в шестнадцать тридцать пять. По трекеру последний сигнал… — ещё пауза. — Странно.

— Что странно?

— Последний сигнал был в шестнадцать пятьдесят на Гороховой улице. Потом трекер перестал передавать данные.

Холод пробежал по спине.

— Что значит «перестал передавать»? И что они делали на Гороховой?

— Полагаю, объезжают пробку… У трекера либо отключили питание, либо повредили устройство. Сейчас пытаюсь связаться с водителем… — пауза. — Телефон не отвечает.

Чёрт.

— Высылайте координаты последнего сигнала, — бросил я и отключился.

Думай. Думай трезво.

Машина пропала. Телефон Лены выключен. Водитель не отвечает. Это не случайность.

Я набрал номер Лены ещё раз. Тот же автоответчик.

— Чёрт! — выругался я вслух.

Охранники переглянулись.

— Господин Фаберже…

— Подождите, — оборвал я.

Дверь дворца открылась. Вышла Виктория — как всегда, улыбающаяся и энергичная.

— Александр Васильевич! Скоро артефакты? Нам нужно успеть их расставить. До начала презентации осталось меньше двух часов, а расстановка займёт минимум сорок минут…

И в этот момент зазвонил телефон.

— Да?

— Саша… — голос Василия дрожал. Я никогда не слышал, чтобы отец так терял самообладание.

Сердце ухнуло вниз.

— Что случилось?

— На машину напали. Угнали. Вместе с… — голос сорвался. — Вместе со всеми артефактами. И Леной. Лену похитили вместе с машиной!