Галстук вождя

Глава 9 Девять месяцев

Шагать пришлось около двух часов. Монастырь спрятался на горе за рощей небольших деревьев, большинство из которых не то засохло, не то сгнило. Но зелень всё равно помогла скрыть за собой приземистое кубическое строение, словно вдавленное в верхушку холма и едва-едва не дотягивавшееся до стеклянного потолка.

С гравитацией начались проблемы — «легкое землетрясение», как выражался батя, вызванное, по-видимому, заменой востроскручи под полом. Жителям этих руин, безусловно, повезло, что враждующие стороны договорились и не стали отключать гравитацию в проблемных квадратах. Скорее всего — просто потому что гравитационных волчков здесь было в изобилии. А вот с коньками, как уже упоминал товарищ куратор, было куда сложнее.

А ещё я заметил пару обгоревших останков на земле. Карабкаться в таких условиях по склону холма было не так уж удобно, благо, никакого камнепада не произошло — корни деревьев крепко держали местную бедную почву. За метров двадцать до входа послышался властный женский голос из рупора.

— Мужчины! Стоять. Считаем до десяти и открываем огонь. Один…

— Стойте! — Дина вышла вперед. — Мы пришли с миром, мы ищем информацию об одном корабле.

— Встань на круг, — приказал голос — И дай себя просканировать.

В десятке метров от нас тускло подсветился круг, засыпанный пожухлыми листьями. Дина пожала плечами, скинула сумку на землю, но тут же получила указание:

— С сумкой! Если ты собираешься забрать ее с собой.

Сканирование длилось недолго, после чего строгая наблюдетельница вынесла вердикт.

— Опасных предметов не обнаружено. Доступ в монастырь разрешен. Предоставить?

— Да…- сказала Дина, и круг, на котором она стояла, тут же стал проваливаться вниз. Она вскрикнула: — Гага!

Шагнула наверх, но тут же спрыгнула обратно. Я метнулся в ее сторону, но светящийся луч остановил меня.

— Уничтожение мужской особи произойдет через пять… четыре…

— Жди меня! — крикнула Дина, чья голова еще виднелась над землей. — Я скоро вернусь, обещаю! Иначе просто не будет возможности попасть туда!

— Я, если что, спрыгну за тобой! — зачем-то крикнул я в ответ, но вскоре створки схлопнулись над её головой.

В растерянности я смотрел на закрывшееся чрево входа в монастырь. Почему-то на миг показалось, что я больше никогда её не увижу. Заметив моё состояние, ко мне подошёл Евстарх, похлопал по плечу и сказал.

— Не боись! Девка боевая. Ты б видел, что она на пустошах в Иерусалиме вытворяла.

— Что вытворяла? — нахмурился я.

— Мы там к одному селению бедуинов шли. Глайдеры на скале, в теньке припарковали, чтобы их не пугать, стали спускаться… И на нас стая пентаходов-пустынников из-за угла. Это разновидность, которая охотится огромной толпой на всяких крупных тварей, вроде жёлтых ползунов. А мы — чем не добыча.

Я хотел было спросить, кто такие жёлтые ползуны, но решил, что меня посчитают невеждой и промолчал.

— И чего, она их там всех раскидала?

— Какой там! Назад рванула, да так, что только пятки сверкали! Где нам до такой прыти! Села, глайдер завела, к нам на нём со скалы спрыгнула — пентаходы-то движка испугались и убежали.

— Я предлагаю сыграть, раз мы ждём, в «Освоение галактики», — сказал молчаливый Василий. — После перенесённого стресса — самое то.

Сам он совершенно не выглядел стрессанувшим, всё так же был спокоен, как удав. Выудил из рюкзака шестиугольный разноцветный гаджет со встроенным проектором. Поставил на землю, включил.

— О! Отлично, — оживился Евстарх. — Правила знаешь?

— Играл пару раз, — кивнул я.

Мы расположились на земле, сев по-турецки. На самом деле, я слукавил. Играл в неё не пару раз, а, наверное, раз сто — ещё с товарищами по «бурсе». Наш комендант в общежитии не сильно поощрял данное увлечение, но и не запрещал. В игре было три фракции — «евразийцы», «китайцы» и «американцы». Мне выпало играть американцами — считалось, что из трёх основных фракций игра ими была самой сложной. Наверное, потому что в реальной истории Матушки они проиграли космическую гонку и весь двадцать второй век колонизировали планеты на российских и китайских ковчегах.

В игре же мне удалось быстро построить первый ковчег и отправить его к одной из светящихся точек — ближайших свободных планет. Дальше вступили в игру ограничения фракции — выпал модификатор «Коррупция», строительство следующего корабля затянулось на целых три хода. Я решил действовать нестандартно — не стал быстро колонизировать ближайший звездный кластер, а отправился далеко в сторону от основных баталий Евстарха и Василия, наплодил базы, собирающие ресурсы, и принялся захватывать планеты с целью окружить соперников.

Сообразили они, что я сделал, только ближе к двадцатому ходе, когда мой счетчик уровня после очередной открытой технологии резко вырос и обогнал их обоих.

— Смотри-ка! — воскликнул Евстарх. — Он нас обскакал.

— Теночтитлан, — сказал Василий.

— Что «Теночтитлан»? — переспросил я.

— Ну, эти товарищи примерно также нас обдурили. Улетели куда-то далеко, где нет никаких конкурентов и построили там империю. Ну и как мне теперь ходить? — почесал затылок Василий.

— Интересно, сколько их миллиардов? Сколько планет у них, — задумался я.

— Методом экстраполяции получаем цифры — около сорока пяти миллиардов и более двенадцати обитаемых планет, — послышался знакомый голос роботётки со стороны монастыря.

— Что? — мы почти синхронно вскочили с места и оглянулись.

— Откуда вам это известно? — первым спросил я. — И… Кто вы? Где Дина?

— На какой вопрос тебе важнее всего получить ответ, самец человека?

— Про Дину! — не задумываясь, ответил я. — Точнее, в безопасности ли она?

— Дина находится в монастыре на аудиенции с верховной настоятельницей, и целостности ее организма ничего не угрожает. В качестве жеста доброй воли я отвечу вам еще на один вопрос из множества прозвучавших: направиться в семнадцать-вэ.

— Чего? Куда? — не понял Евстарх.

— А, ясно! — воскликнул Василий и отправил флотилию в квадрат «17-В», где я только-только собирался сомкнуть полукруг и окружить его галактические владения.

Попытки получить ответы на остальные вопросы успехом не увенчались. Василий выиграл партию, я оказался на втором месте, а Евстарх — на третьем.

— Ну, я проиграл — я буду собирать глайдер, — пожал он плечами и начал распаковывать контейнеры, спустившись чуть ниже.

Я вступил в активную переписку с батей — тот написал, что Ильдар Ильдарович прибыл, что они выписаны из-под подобия домашнего ареста, в котором находились, корабль практически отремонтирован, и они очень ждут меня обратно. Признаться, я и сам уже изрядно соскучился по ним, но задание — есть задание. Глайдер уже был выращен заново и установлен, незаметно начало темнеть, мы расположились на полянке, достали сухпайки-самогрейки и сели подкрепиться. Дины всё не было, что усугубляло чувство лёгкой тревоги после разборок с дельфиноголовыми и проигранной партии. К тому же, меня слегка беспокоил вопрос, к которому я решил подойти издалека.

— Слушай, Евстарх… ты же старший самый у матушки Люсинды, да?

— Не. Есть Артемид, он старше на два года, — пробубнил Евстарх с набитым ртом.

— Ну, я к тому, что всеми мужьями общался и был знаком, так?

Василий-три беспардонно вклинился в разговор.

— Вероятно, он хочет спросить нас про Василия-три. И его взаимосвязь с товарищем Диной.

Блин, вот же догадливый какой-то?

— Три? Есть ещё какой-то?

— Я — Василий-два, а был ещё Василий-один, его, к сожалению, с нами больше нет.

Евстарх вытер рот после гречки с мясом, усмехнулся.

— Ну… Да, гульнула чуток твоя девка, похоже. Деталей не знаю, но не думаю, что что-то серьёзное, к тому же… — он как-то виновато посмотрел на Василия. — Ну… Ты же в курсе, кем является большинство мужей Матушки-Люсинды?

— Кем?

— Клонами-биокиборгами, — сказал Василий-два. — По большому счёту, у нас искусственное сознание, созданное из погребальных нейросетей почётных граждан Челябинской республики.

— У вас⁈ То есть — ты тоже?

Он кивнул.

— Во мне, например, воспоминания одного инженера-терраформатора Миасса. Слава великому коду, мы теперь можем ходить и передвигаться. И почти не испытывать дискриминации.

Подобные манипуляции с сознаниями умерших в тёмные времена начала космической эры были весьма распространены, но потом их строжайше запретили Протоколом. Но микронации привычно наплевали на такие мелочи.

— И не догадаешься. Хочешь сказать, не считать это за измену? — я почесал затылок.

— Решать тебе, — Евстарх снова похлопал меня по плечу. — По молодости все косячат, без этого никак. Главное — вовремя за голову взяться и ошибок не совершать. О, гляди! Долго жить будет!

Створки снова раскрылись, и наверх выпрыгнула Дина — живая и невредимая. Улыбнулась и коротко меня обняла.

— Ну как?

— Поехали уже скорей! Темнеет. Я по дороге всё расскажу.

Мы похватали припасы, взгромоздились на глайдер и передали подогретую консерву Дине.

— В общем, сначала я оказалась в узком туннеле, — начала он свой монолог. — Прошла метров тридцать, и ко мне подошли две роботессы. Крепкие такие, под два метра высотой. Говорят: «Назови своё полное имя, место происхождения и историю». Я им долго-долго всё рассказывала, и про детство, и про юность… Всплакнула даже чуток — вспомнила всякое. Они спросили — зачем я явилась, и кто мы такие. Я рассказала, что мы ищем, про вас всех рассказала. Они меня слушали-слушали, я устала стоять, попросилась в туалет, и они отвели меня… в общем, к какому-то лютому утилизатору, очень страшно было. Ну, опустим подробности. Тогда-то я и сообразила, что людей в этом монастыре нет.

— Вообще нет людей?

— Ага, совсем. Сплошные роботётки. Потом они приказали мне идти, спустились ниже на метров тридцать, пошли через залы — вообще, монастырь внутри огромный, мне показалось, что он туннелями опутывает чуть ли ни весь этот квадрат. Роботов… горы. Обломки лежат стеллажами, те, кто хотя бы с одной конечностью — ходят, чинят, заряжают их. Везде провода, эта… как её… витая пара доисторическая. Видимо, ценят личности роботов и живое общение, а у большинства уже органов ввода-вывода никаких не осталось, всё по сети.

— Откуда у них питание?

— Я так поняла — где-то ядерный реактор. Надо бы проверить излучение. То есть, конечно, какой-то спонсор из числа людей у них явно есть. Ну и кто-то же занимается тем, что свозит все обломки роботов в эту дыру. Я предполагаю, что это микронации, Авалон-10 и Авалон-30, кто-то из этих, они тоже культисты.

Дина осеклась, взглянув на мужей тётушки Люсинды. Те даже ухом не повели — видно было, что они не реагируют на подобные сравнения.

— В общем, прошли мы через все залы, я достала кислородную маску даже — дышать становилось нечем. В общем, привели меня к Мозгоматери. Так они это назвали и добавили, что это «одна из реплик Верховной Настоятельницы». Куча штук с проводами, бошка роботётки и стул перед ней. Протянула ко мне манипулятор со шлемом и говорит: «Мне нужно проверить, не врёшь ли ты мне». Страшно было! Думала — вдруг мне мозги запечь решили. И что бы вы думали⁈ А? Я всё то же самое, блин, начала рассказывать! По второму кругу всё то же, что рассказывала этим двум стражницам!

— Хитрые. Проверяют степень совпадения, не соврала ли где.

— Ну, где-то я, наверное, привирала, да. В первый раз я сказала, что мы из профсоюза контрабандистов, назвала «экспедиторами», во второй раз созналась. Потом попыталась в политику — сказала, что война надвигается, зачем нам это нужно, почему это нужно Челябинску и всему сектору, и всё такое. Она и говорит, дескать, гладко стелишь, ровно рассказала всё, и даже то, что на Челябинск работаем — прощаем, потому что цель выглядит… как это они сказали… благообразной. Иди, говорят, к свидетельнице упомянутых тобой событий.

— Наверное, именно в этот момент нам ответ на вопрос и дали, — догадался Евстарх. — Когда тебе черепушку просканировали.

— Что за ответ?

— У нас разговор про Теночтитлан зашёл, Гага задал вопрос, предполагавшийся как риторический — сколько у данной державы население и территория. И нам назвали приблизительные цифры.

— Вот же блин! Я догадывалась, что им что-то известно об этом. Но особо расспрашивать не получилось. Привели меня в маленькую комнатку за тремя дверьми. Там лежит туловище роботётки без ног, с одним маленьким корявеньким манипулятором. А личико такое красивенькое, детское. И… Красный галстук на шее повязан. Жутко. Спрашивает — кто ты? Я говорю, что прислана нашей трудовой партией во имя спасения цивилизации Рукава от надвигающейся угрозы. Что твёрдо несу через звёзды знамя товарища Банина и противостою капиталистической угрозе и огульному милитаризму. Что краду, но только у врагов режима. В общем… Ну, в третий раз я почти всё то же самое рассказала, только уже с уклоном в сторону коммунистической политэкономии.

— Натерпелась, — я погладил её по спине.

— И… она назвала мне координаты. Планета Дунай это, Бессарабия, сравнительно недалеко от Челябинска. Ну, в ту, в другую сторону.

— Я даже знаю одну задунайскую принцессу, — пробормотал я. — И что, всё?

— Не-а, — в глазах Дины появился игривый огонёк. — Потом она сказала, что нужен ключ. Раскрыла своей ковырялкой дверцу на груди — проржавевшую слегка, я даже помогла ей. И оттуда достаёт вот это!

И в следующую секунду я ржал, как умолишённый.

Потому что она достала из кармана здоровенный золотой кулон — с перекрещенными спиралями галактики, парой камней в оправе, увесистый и очень потертый. Точно такой же, который стащила у авалонцев Цсофика. Который я благополучно забыл передать товарищу Чигулимскому. И который всё это время спокойнёхонько лежал у меня на полке в каюте «Молотова».

Поручение« археологические изыскания (незаконные) в объекте религиозного назначения» выполнено!

Получена премия: 200 трудочасов

Ваш ранг повышен: Матрос 1 разряда.

Возраст: 18 лет

Должность по категориям МТП: Матрос 1 разряда

Категория флота: Центральный Контрабандный флот

Подразделение: Четвёртое направление, бригада гипотраулера «Молотов»

Членство в профсоюзе: действительный член

Членство в партии: кандидат в члены партии

Заработано трудочасов (всего за жизнь): 41760,5

Накоплено трудочасов: 2041,2

Потребность во сне: Средняя (8 часов бодрствования)

Потребность в еде: Средняя (4 часа)

Текущее поручение: Рабочий отпуск

Я припарковал челнок — свой собственный челнок на парковке рядом с десятком аналогичных, принадлежавших многочисленным родственникам. Открыл дверь и помог Дине выбраться.

— Вот здесь пригнись, не ударься, — осторожно увесистые отодвинул банановые листья, нависшие над тропинкой, ведущей к большому накрытому столу, стоящему под навесом.

Что было после? Опустим подробности. Немало событий, конечно, произошло за последующие недели, в которых прошёл наш путь сначала до Иерусалима, а затем до Челябинска. А потом наступило долгожданное время отдыха и шумных застолий. Правда, момент был достаточно волнительный: предстояло знакомство Дины с оравой многочисленных родственников.

— Это Ноэль, — похлопал я по затылку пробежавшего двоюродного братика. — А это Хлоя.

— Здорова! — трёхлетняя малышка с серьёзным видом протянула Дине ладошку.

— Привет, — Дина ухмыльнулась. — Да, чувствую, о втором демографическом переходе в этих краях даже и не слышали. А значит вопросов, «когда родишь» — не избежать.

Я покраснел.

— Ну… Это всё в перспективе. Очень отдалённой.

— Угу. Наверное.

Музыка, шум галдящих на нескольких языках родственников всё надвигался, и вскоре мы нырнули в эту толпу. Нас обнимали, тискали, щупали, задавали глупые и стыдные вопросы. Даже вывели дедушку, точнее, его нейрокопию, транслируемую с дрона-проектора. Он тоже позадавал вопросы, попричитал и посмеялся — всё в своём духе.

Я же искал глазами батю — но не находил. Как мы вернулись и припарковали «Молотов» на консервном заводе — я его почти не видел. На сообщения он толком не отвечал, темнил, и я уже начал смутно догадывался, где он может пропадать.

Для подтверждения своих догадок спросил у тёти Аурелии, где отец, и та ответила, зачем-то подмигнув:

— Скоро явится, не боись. Да и не один, судя по всему!

Мы успели забыться в поедании разных вкусностей, питье разрешённых браслетом лёгкоградусных напитков, даже попели песни, пока, наконец, я не услышал восторженные возгласы родичей, а меня самого не похлопали по плечу.

— Привет, родные! Здорова, Гага! — сказал батя. — А это, знакомьтесь, Цсофика. Наш… новый член экипажа.

— Привет, мелкий! — ответила старая знакомая, приземлившись на соседнее место.

Я опустил взгляд чуть ниже и обнаружил, что наш новый член экипажа находится в крайне интересном положении.