Галстук вождя

Глава 13 Два капитана

Он зашёл в воду, где я старательно пытался встать. Замахнулся для удара ногой, но я обхватил его ногу ступнями и резко развернулся — противник свалился в воду, но тут же вскочил.

— Стой! Михаил! Как там тебя! Давай обсудим всё!

— Поматросил и бросил, да? Утырок!

Я еле успел подняться и отскочить. Михаил снова зашагал ко мне, подняв упавшую удочку и похлопав ей по ладони. Взмах — и его рука замерла в верхней точке, а он резко пошатнулся и повис на ней. За ним стояла Надежда Константиновна, обхватившая запястье.

— Михаил, мне очень жаль. Я правда ничего не знал о том, что у неё, типа… чувства и всё такое. Я думал, она ушла — и ушла.

— Ай! Ты мне заплатишь, мудила! И робот твой! — не унимался «рыбак».

— Гага! — послышался крик сверху.

В следующий миг лёгкая тень вспорхнула с верхних ступенек, и на шее оказались руки и тёплый подбородок, нос уткнулся в ухо.

— Ты не ранен, всё хорошо? Я стучала к вам в дверь, вы не открыли. Почему не ответил?

— Надежда Константиновна, отпустите товарища, — попросил я робота и осторожно освободился из объятий.

Народ постепенно просыпался и вылезал из хижин на верхнем ярусе, и вскоре показался вождь — во вполне обычных трусах-плавках и ночной футболке.

— Что за шум! Нельзя шуметь. Перестаньте шуметь!

— Предлагаю покинуть помещение, — сказала Надежда Константиновна.

— Галина, я… я приду ещё, наверное, — зачем-то сказал я, мысленно отругал себя за это и зашагал к лестницам, ведущим наверх.

На следующий день наш новый холодильник, который был куда архаичнее предыдущего по технологии, нас подвел. Не привыкший к тому, что плохо запечатанные продукты имеют свойство портиться, батя отведал просроченый паштет из пхеньянских морских псевдоежей и схватил недуг. Какой-то странный кишечный вирус, от которого наш медицинский модуль сумел найти лекарство только с четвертой попытки, спустя сутки. Наш старикан «Молотов», который теперь звался «Анвиллсон», словно почуял болезнь хозяина. Повылетала куча систем в трюму, в оранжерее и прочих отсеках, роботы бегали, как заведенные, а вся нагрузка по погружениям и всплытиям легла на нас троих.

Но мы справились. Обогнули выступающие в сторону Челябинска владения Бессарабии поплыли в нейтральных водах — прыгали от одной пограничной звезде к другой. Прибегал вождь, и потрясая кулаками, заявил Арсену:

— Куда летишь⁈ Не туда летишь! К Дунай надо!

— Так мы и летим, — он коротко хохотнул от этого редко употребляемого слова, — к Дунаю. А вы, милейший вождь, откуда взяли, что мы в другую сторону летим?

— В терминал залез — там звезда не та. Думал, ошибка, перезагрузил терминал — нет, не ошибка. Не тот маршрут! К Каме летим! В Каме нет священных дельфинов! А надо к Дунаю. Я ходил к Дунаю, я знаю. Плохой капитан, не знать маршрут!

— Ходили? Это вы где умудрились? — усмехнулась Цсофика.

— Культовая баржа «Лилуокалани-3!» — воскликнул вождь. — Провайдер религиозных услуг. Капитан — двадцать лет. Тридцать семь паломничеств!

Ого! Я подумал — вот почему у него имя Кейпна, уж больно созвучно со словом «капитан».

— Успокойтесь, глубокоуважаемый вождь, — Цсофика подошла к старику и погладила его по плечу. — Мы идём точно к Дунаю, просто обходим зону, опасную для судоходства — пираты-огнепоклонники, знаете ли. Вскоре мы причалим к станции, у которой ваши соплеменники найдут себе кратковременный отдых.

— Хорошо, — немного поразмыслив, кивнул Кейпна и направился в свои покои. — Огнепоклонники — не есть гуд. Верю вам.

Через три дня батя, пролежпвший в биокапсуле суммарно больше суток, был уже как огурчик. Перед всплытием в день «выгула племени» как назвал процесс батя, Хуан с Веселином снова всех разбудили и провели короткий инструктаж.

— На пребывание выделено не больше семи часов, — начал Хуан. — У них, как выясняется, нет мест для парковки судов третьей размерности, только «виповские» для всяких яхт.

— Обычное дело, — кивнул батя.

— Но каждые десять минут ходит лифт-челнок, — продолжил Веселин. — Только вот с каждого судна максимум — шестеро за раз. Соответственно — придется тремя партиями. В первой пойду я с вождем и его семьей, во второй Хуан с другими полинезийцами, а в третьей — с неофитами с верхнего яруса — идет всего четверо, и должен идти кто-то из вас.

— Я не пойду, — заявил я, уже предвидя неприятности, и тут же придумал отмазку. — Терпеть не могу лифты — челноки.

— Ему нельзя, у него теперь на корабле есть личный враг.

— Пойдешь-пойдешь! — заявил батя. — У тебя выработка трудочасов выше нормы. Обьявляю тебе отгул, необходимо провести эти… рекреационные мероприятия. И тебе, Цсофика, ты тоже пахала весьма.

— Не, никуда я не пойду. У меня с «Братством» не все так гладко. Мало ли, что. Вон, пусть Арсен идёт, он вроде любит подобные заведения.

— Это да, я не прочь…

Ну, надо ли говорить, что в третьей группе помимо нас с Арсеном оказались Галина и Михаил Юрьевич. Ещё был пожилой темнокожий мужчина и одна совсем молодая девушка китайской внешности, которая увивалась вокруг Михаила, из чего я сделал вывод, что он, хоть и мутный тип, но времени даром не терял.

Завидев меня, входящего в парадный шлюз, он нахмурился, дернулся, но Галина остановила его, сказала:

— Мальчики, не ссорьтесь! Давайте хоть отдохнем спокойно.

А затем подошла, чмокнула меня в щеку и взяла под руку.

— Ну что, куда мы пойдём? Здесь есть кинотеатр.

— Хм, — сказал я. — Я, честно говоря, не планировал составлять вам компанию, но…

Арсен толкнул меня в плечо, улыбнулся. Я осёкся — чёткого плана, кроме как следить за ними четырьмя — не было.

С другой стороны, если Галина — главная подозреваемая на роль «крота», оставившая закладки у нас в отсеках — то логичнее идти вместе с ней, так проще будет контролировать.

— А куда ты планировал?

— Ну, пошли в кино, — смирился я. — Никогда не понимал этого древнего развлечения, конечно.

Лифт-челнок — неуклюжий квадратный кораблик, пёстро раскрашенный символикой «братства», причалил и тут же быстро отплыл, начав пробираться между раскиданными по парковочным орбитам кораблям. Внутри было достаточно тесно, а народ выглядел весьма затрапезно, как выразилась бы Цсофика, но продолжалось всё недолго.

Станция, к которой мы приблизились, выглядела значительно больше третьего класса размерности. Я вспомнил, что рассказывал не то Арсен, не то отец — так часто делают разные коммерческие шарашки и микронации: регистрируется станция минимально-разрешённой размерности, а затем, после прохождения всех согласований с инспекцией к ней стыкуется десяток-другой судов и модулей, расширяя её в несколько раз. На входе быстро прошли проверку, обменяли имеющуюся валюту — принимали всё подряд — на местные токены и разделились — Арсен пошёл вслед за пожилым темнокожим товарищем и за внезапно свернувшими в их же сторону Михаилом и его девушкой. Мы остались одни, и я почувствовал себя не в своей тарелке.

— Как зовут? — спросил я, махнув головой в сторону девушки-азиатки.

— Яника, — ответила Галина. — Очень хорошая девушка, подобрали ее в пригороде Таймыра. А вон там у них, кажется, кинотеатр.

Мы подошли к кассе. Чтобы поддержать разговор, я спросил:

— Как вы добирались?… Стоп, зачем ты выбрала задний ряд? Мы же не увидим ничего!

— Угу, а добирались мы с приключениями…

До сеанса было полчаса, мы перекусили какими-то странными закусками из разряда «кухня первых космонавтов» — на удивление, сравнительно вкусных, и Галина рассказывала про их приключения. Получалось, что их путь почти повторял наш обратный, за тем исключением, что они шли от Нерчинска более традиционными коридорами. Где-то на границе Новгородья им повстречался миссионер «армии Афалиины», который пообещал отвести их группу в кластер Челябинска. Галина была намного косноязычней Дины — что поделать, сравнения так и лезли в голову, рассказ изобиловал мелкими деталями, то достаточно скучными, то весьма драматичными. Один мужик из их компании попытался сбежать при досмотре, и его прикончили бойцы армии новгородцев. С неделю их «маршрутку» преследовали и обстреливали ракетами какие-то бандюганы, в результате чего капитан спустил с поводьев волчка, заставив их три дня крутиться в невесомости.

Незаметно за разговором мы переместились в зал — небольшой и удивительно пустой. Видимо никто из проезжающих, кроме нас, не интересовался таким архаичным видом досуга. Начался показ очередного, достаточно скучного в своей предсказуемости ремейка «Двенадцать тронов» — боевика про престарелого усатого дядьки и киборга-авантюриста, слоняющихся по галактике в поисках двенадцати тронов министра распавшейся Новоуральской Конфедерации, в одном из которых был встроен токен с миллионами имперских червонцев. В ремейках прошлых веков троны были Второй Московской Империи, а то и земные, а вместо червонцев внутри были слитки резерфордия с дарственными на полмиллиона крепостных.

Я пытался проникнуться фильмом — несмотря на избитый сюжет, снято было не безнадёжно, но Галина всё продолжала рассказывать. Как раз на сцене, где Воробьянинов встречает киборга Бендера, она закончила диалог:

— … А потом дверь открылась, а я смотрю — там ты стоишь.

После чего она набросилась на меня, припечатала в сиденью, её пальцы полезли под одежду, а мои — начали стаскивать одежду с неё. Я сдался мгновенно, словно по какому-то спусковому крючку — всё мигом забылось, и невеста, с которой я делил задание государственной важности, и подозрения в шпионаже вместе с наставлением товарища Куратора, и банальные нормы приличия в общественном месте.

Примерно на пятом растерзанном главными героями троне я откинулся на спинку кресла, шумно дыша.

Штраф (половой акт вне брака): −4 трудочаса

Штраф (нарушение общественного порядка в дружественном государстве) −10 трудочасов

Штраф −50 трудочасов (попытка продолжения рода с гражданкой другого государства)

Вероятность успешного зачатия (исходя из циклов партнёра): 0% (подозрение на бесплодие исходя из накопленной аналитики)

— Опять штрафами сыпет, как тогда, в трюме? — спросила Галина, поправляя одежду.

— Ага.

Я подумал было сказать про последнюю строчку, но решил тактично промолчать.

— Не думал снять уже его?

— Снять⁈ Браслет? — я нервно рассмеялся. — Нет, конечно. Он же выполняет роль паспорта, кошелька и ещё кучи всего. Я же гражданство потеряю.

— Ага. А ещё — ошейника партии… Ты же сейчас официально с другим гражданством? Я догадываюсь, что у вас задание какое-то… и что «Афалине» отдали корабль — не просто так, но всё же?

— Слушай, какой-то стрёмный разговор… Давай фильм досмотрим, тут, вроде бы, интересно.

Фильм мы досмотрели, и, конечно же, он остался с открытой концовкой — продолжение приключений авантюристов следовало смотреть в следующем году.

Предположения Хуана с Веселином оказались верными — племя не разбежалось, никто не потерялся, все вернулись в челнок с полными мешками продуктов и разного ширпотреба. Мы возвращались последними, у входа к челноку-лифту уже ждал Арсен, а рядом с ним были Михаил и его девушка, весьма встревоженная. У Михаила под глазом был крупный синяк и выглядел он весьма помятым, а комбез Арсена оказался порванный.

— Это что за хрень? — спросил я.

— Ого, братик, как ты? — Галина тут же переключила своё внимание на нерадивого родственника.

— Твой товарищ меня спас, — несколько неохотно признался Михаил. — Меня поймали трое парней из «Астромига», вкололи снотворное и потащили к себе на челнок. Янике удалось убежать, она нашла Арсен. А он позвал охранника станции, но тех было больше, завязалась драка. Потом пришли ещё охранники, в общем, тех парней поймали, дежурный Инспектор Протокола пообещал упечь их на принудительные работы за попытку кражи свободного гражданина сопредельного микрогосударства…

— Они чего, людей воруют?

— На органы! — почему-то весело сказал Арсен, а потом поменялся в лице и отозвал меня в сторону. — Тут такое дело, слушай. Пока эта пигалица не пришла, я следил за Мгабе.

— Это кто? — спросил я и сам догадался. — А, тот темнокожий дядька, да?

— Ага, он. Мутный какой-то тип. Ничего не крутил, сначала пасся то в одном переулке, то в другом, ничего не покупал, переписывался с кем-то с общественных терминалов.

— Ого! Серьёзно. А я-то думал, что это… А потом что?

— А потом он направился куда-то в сторону продуктовых цехов, а меня эта вон, — он кивнул на Янику — позвала. А ты, чего, дурашка, Гальку подозревал? Она мирная, вообще не причём, да.

Я вздохнул, вспомнив разговор про браслет.

— Они… все могут быть замешаны. Одни меня отвлекли, другие тебя. Надо бы его досмотреть будет. Где, кстати, он?

Арсен нахмурился.

— Он же, вроде бы, был недавно тут? Опять отошёл?

Темнокожий товарищ прибежал за полминуты до прибытия челнока, неся с собой небольшой пакетик.

— Дорогой друг! Мы тебя заждались. Где ты пропадал?

— Были дела, — сказал он с сильным незнакомым акцентом. — Прошу прощения за опоздание, могу ли я войти в лифт?

Пока ехали, Арсен шепнул:

— Слушай, метнись к Хуану с Веселином, они уже должны быть на месте, и попроси их досмотреть товарища? Мало ли, что он там притащил. Нам-то как-то не гоже.

— Хорошо.

Я протолкнулся через толпу и пулей выскочил в шлюз, едва не сбив встречающих нас Цсофику и Надежду Константиновну. Пробежал по берегу водоёма, остановился, прислушался — из большой хижины, в которой жил вождь, доносились ругань и голоса, среди которых слышались голоса наших спецназовцев.

Заглянув внутрь, я обнаружил занятную картину — голый парень, моих лет или чуть постарше, из тех, что оставался в деревне, забился в угол хижины, а на циновке спешно натягивала предметы нижнего белья младшая жена вождя. Вождь, размахивая посохом в одной руке и откуда-то взявшейся монтировкой исторгал проклятия и тянулся к парню, а Хуан с Веселином пытались его успокоить и осторожно — видимо, чтобы избежать обвинения в покушении на должность вождя — удерживали.

— Веселин! — позвал я наугад — до сих пор слабо разбирался в том, кто из них кто. — Помощь нужна!

Один из братцев-акробатцев повернулся, кивнул. Молча зажал запястье и вытащил из рук вождя монтировку, затем перехватил её поудобнее и зашагал к шлюзу.

И тут выяснилось, что мы уже опоздали. Цсофика с Арсеном скрутили руки за спиной престарелому темнокожему господину, пакет с покупками повалился на землю, из него вывалилось две бутылочки дорогого вина, одна из которых треснула, окрасив пол в бордовый цвет.

— Пустите, я ни в чём не виновен!

— Алкоголь? Ай-яй-яй, нельзя алкоголь на борту без спросу, вас же вождь заругает.

— Арс, ты серьёзно считаешь, что он так гасился от тебя из-за каких-то несчастных бутылок какого-то контрабандного пойла? — сказала Цсофика и ещё сильнее заломила руку за спину несчастному.

— Ай!

— Так, Цсофика, отпустите гражданина, — порекомендовал Веселин. — Скажите, уважаемый Мгабе, у вас есть запрещённые для перевозки грузы.

— Да нет же!… Ну… чёрт, от вас не скрыть! Отпустите мне руку, я покажу!

Он запустил руку за пазуху и выудил пакет, в котором лежали чёрные шарики диаметром сантиметр с небольшим.

— Это пилюли… У меня… у меня пластиковоядный желудок, я родился в Дзержинске, в регионе мусоропереработки, когда я был ребёнок — мне подсадили эту вещь… Она запрещена Инспекцией теперь, за них сажают и заставляют оперироваться, а я не хочу оперироваться, мне она нужна, просто для того, чтобы работала исправно — нужны вот такие пилюли.

— Хм, — Веселин посмотрел на меня, затем на Арсена. — Звучит правдоподобно, так? Уважаемый Мгабе, ты можешь проглотить одну из них, чтобы мы убедились, что ты не врёшь?

— Конечно! С радостью, я всё равно собирался, — сказал наш пассажир, выудил пилюлю и отправил в рот.

Конфликт на том был исчерпан, хотя какие-то смутные подозрения всё равно остались. С Галиной мы попрощались вполне искренним поцелуем — Цсофика увидела и усмехнулась, вызвав новую череду переживаний об измене и том, правильно ли я поступаю. Достаточно измотанный, я быстро принял душ и лёг спать.

Получен оклад: 32 трудочаса (коэффициент — 4)

Проснулся я от жуткой ругани в кают-компании, быстро приоделся и выглянул.

— Нет, нет и нет! — гремел батя. — Дефлюцината куски, даже не думайте, блин! Я корабль обратно разверну.

— Вы не имеете права, Шон Рустемович, это государственная измена! — рявкал в ответ Хуан.

— Шонни, не кипятись, я справлюсь! — пыталась вклиниться Цсофика, и я догадался, в чём дело.