Где моя башня, барон?! Том 4

Глава 6

Вернувшись в Хабаровск, я первым делом наведался к Воробью. Добрался до центра железнодорожного района на такси, залетел в Федькины апартаменты.

Я нисколько не удивлён, понимая, что дверь оказалась открыта. У Федьки под рукой артефакт, да ещё и Сергеич его постоянно страхует, урегулируя мелкие недовольства и конфликты на местах. Расслабился мой дружок-пирожок. Но на денёк ему всё-таки придётся вернуться с небес на землю нашу бренную.

— Нет, я хочу, чтобы ты тоже разделась, — услышал я из ванной комнаты. В ответ раздалось глупое хихиканье.

— Как пожелаешь, мой господин, — сладко пропел женский голосок.

Я ворвался в ванную, и две полуголые девушки взвизгнули. Одна выскочила из большой бурлящей ванны, в которой из пенного ковра выглядывала голова Воробья. Федька перепугался не на шутку, сразу схватившись за свисток на шее.

Вторая девушка уже нашла своё платье и закрылась им, попятившись в угол.

— Ты охренел, Володька⁈ — чуть ли не завизжал Воробей. — Какого чёрта ты вломился.

— Я на пару секунд, — подошёл я к нему и сорвал с шеи шнурок вместе с артефактом.

— Да ты чё творишь⁈ — закричал Федька, вытаращив глаза.

Он выскочил из ванны и, поскользнувшись, чуть не загремел носом в белую мраморную плитку. Схватил полотенце, обернул вокруг пояса и кинулся ко мне.

— Отдай, говорю! — испуганно вскрикнул Воробей.

Он рванулся вперёд, схватил меня за руку и просипел внезапно севшим голосом:

— Володя, я тебя очень прошу. Меня же закопают.

— Да что ты дёргаешься, — ухмыльнулся я. — Никто тебя не закопает. Сергеич не даст это сделать.

— Ты ж понимаешь. Только это меня и успокаивает, — выдавил Федька. — А ты решил лишить меня основного оружия.

— Верну я тебе твою побрякушку, — избавился я от захвата Воробья. — Мне она сейчас нужнее. Вопрос жизни и смерти.

— Какой, нафиг, смерти⁈ — заорал Федька, аж жилы на шее вздулись. — Если заберёшь у меня артефакт, меня самого тут порешат!

— Всё будет нормально, друг, — отцепил я его руку, и похлопал по плечу. — Через сутки верну. Обещаю, — затем напоследок улыбнулся девушкам, — Дамы, можете продолжать.

— Да пошёл ты! — крикнул мне вслед Воробей.

Выскочив из апартаментов, я полетел на всех парах в сторону стоянки такси. Одновременно созваниваясь с Сергеичем.

— Слушаю, Владимир, — вздохнул рекрутёр.

— Алексей Сергеич, последите за Воробьём. Пусть он до завтрашнего вечера вообще ни с кем не встречается из авторитетов. А ещё лучше пусть посидит в своём жилище, — обратился я к нему. — Так надо.

— Без проблем. Проконтролирую, — пообещал Сергеич.

— И скажите, есть ли телепортационная станция в районе Хабаровска? — задал я интересующий вопрос.

— А, так она не работает уже как неделю, — ответил рекрутёр. — В Кривцово, на северной окраине города появилась башня. Возникло магическое возмущение, и пока что телепортация невозможна.

— Понял, спасибо, — поблагодарил я, напоследок добавив: — Насчёт Воробья прям постарайтесь, чтоб он никуда не залез.

— Он вообще не выйдет, — пообещал Сергеич. — Не переживай.

Я сбросил звонок, замечая впереди на бетонном пятачке несколько машин с шашечками. Ну а по пути поразмыслил над словами Сергеича.

Теперь хоть понятно, зачем тайной полиции было тащить Гоба аж до Белогорска. В окрестностях не фурычило оборудование.

Впереди одна машина отъехала, а две ещё оставались на месте.

Другого варианта добраться до той самой телепортационной № 348 я не видел. По железке слишком долго ехать. Каждой станции будет поезд кланяться и ещё торчать на них по полчаса. А на машине можно побыстрей добраться до места. Таксисты народ лихой, если им накинешь приличную сумму сверху.

Недолго думая, я заскочил в серебристый автомобиль на переднее пассажирское кресло.

— Куда едем? — взглянул на меня хмурым взглядом пожилой усатый мужичок, нервно постукивая по рулю. — Только давай быстрей, у меня только что пара заказов поступила.

— Быстрей не получится, — ответил я. — До Белогорска, в пригород.

— О-о-о, — хрипло протянул водила, почесав небритую щёку. — Эт точно не ко мне. Вылезай. Я даже за триста рублей не повезу.

— Но я хотел предложить пятьсот. Но ладно, твоего коллегу спрошу, — хмыкнул я, открывая дверь и собираясь выйти.

— Эт самое!.. Куда ты сразу рванул⁈ — воскликнул повеселевший таксист. — Поехали.

— Только очень быстро поедем. Надо попасть к телепортационной, — предупредил я.

— Да вообще не проблема! Можем даже часа за три добраться, — хохотнул водила, прищурившись в оценивающем взгляде. — Если, конечно, накинешь ещё соточку.

— Да пожалуйста, — я показал ему шесть соток, и улыбнулся. — А как же ещё два заказа?

— Те фраерки пусть дожидаются другой кареты, — хрипло подметил водила, показывая хищный оскал. — Ты только пристегнись, что ли. Поедем очень быстро.

— Да успеется… — ответил я.

В этот момент мотор этой телеги взревел, а меня вжало в кресло. Ух ты ж, блин! Я накинул ремень, щёлкнул замком. В этом момент мы нырнули в крутой поворот. Ремень вжался в грудную клетку. Ну нихрена себе гонщик! Таких я ещё не встречал.

— Парикмахер дядя Толик, постриги меня под нолик! — хрипло и задорно запел таксист, выруливая в очередной поворот, затем резко нырнул под железнодорожный мост. — Постриги под нолик, дорого-о-ой!..

Когда мы пролетели бетонную арку, он накрутил громкость своей шарманки, выглядывающей из приборной панели.

С ветерком, по кратчайшему маршруту, да ещё и под музыкальное сопровождение. Мне очень повезло с этим таксистом. Он точно знает своё дело.

Гнали мы всю дорогу, причём на одном из участков нас чуть не унесло в кювет, но водила даже глазом не моргнул. Так виртуозно выправил машину, будто это делал чуть ли не каждый день.

Мы добрались до телепортационной № 348 даже раньше положенного, за два с половиной часа. Я так был благодарен таксисту, что прибавил к положенным шестиста рублям ещё сотню, отчего тот так обрадовался, что протянул мне визитку. Точнее белый кусок картона с намалёванными каракулями.

«Шура Жиганов, перевозки пассажиров, груза, в любой уголок Хабаровской губернии». И телефон.

— Удачной дороги, — вновь оскалился он. — Постоянные клиенты зовут меня Жигой. Так что обращайся, если опять чо приспичит.

— Обязательно, — принял я от него визитку и отсалютовал ею, отправляясь в сторону знакомых стальных ворот.

Это хорошо, что у меня есть контакт неплохого водилы. Такие спецы, знающие каждый закоулок Хабы и его окрестности, да притом так лихо управляющие своей тарантайкой, на вес золота.

Я уже подошёл к воротам. Хорошо, что в телепортационной было свободно, это подтверждала надпись на светящемся табло.

Створки с тихим шипением раздвинулись, позволяя мне пройти в хорошо освещённый коридор. Миновав бетонную кишку с десятком дверей по бокам, я прошёл в просторный зал. Впереди, ровно по центру, мерцал круг, из которого торчал стол на одной стальной ноге.

Перед этим приспособлением стояли трое охранников. Двое из них о чём-то вяло беседовали. А третий преградил мне дорогу.

— Документы, точка перемещения, цель перемещения, — будничным голосом пролепетал он, поводив вокруг меня чем-то напоминающим указку. Та вспыхнула, и он оживился. — Телефон, мелочь. Если есть оружие, документы на право ношения.

О, как у них всё строго. Хорошо, что я оставил жезл и компас в шкафчике прихожей, стоявшем в апартаментах Воробья. Сдаётся мне, что их бы у меня конфисковали.

Я достал из внутреннего кармана телефон, положив его в коробку на столике справа. Охранник поводил ещё раз вокруг меня своей указкой, и удовлетворённо кивнул:

— Забирайте… — и вновь забубнел. — Документы, точка перемещения, цель перемещения.

Я вернул телефон в карман, достал сто рублей, протягивая ему.

— Москва, хочу прогуляться по Красной площади и насладиться столичным смогом, — доброжелательно улыбнулся я. — Документы в порядке?

— Да, всё хорошо, — довольно улыбнулся охранник в ответ, заграбастал купюру и отошёл в сторону. — Проходите. Пять тыщ шестьсот километров. Это одна фиолетовая жемчужина. Или две красных. Или пять синих. Или двадцать три зелёных.

— У меня зелёные, — кивнул я. — Спасибо.

Как же складно получается. Двадцать пять жемчужин сейчас у меня в кармане. После перемещения останется две, и они могут пригодиться мне в любом случае. Чую, что непросто будет вытащить Гоба.

Я подошёл к столику. Выложил в углубление двадцать три кругляша, мерцающих зелёным. Один за другим. Как только двадцать третья жемчужина присоединилась к остальным, всё добро растворилось и растеклось в лужицу. Та в свою очередь впиталась в углубление, и я почувствовал под ногами вибрацию. В нос тут же ударил запах озона.

— Максимально расслабьтесь и ни в коем случае не отходите в сторону, — услышал я голос сбоку. Вокруг меня сгустилось пространство, в уши ворвался тонкий отвратительный писк.

В воздухе появились ярко-зелёные искры. Они закружились по спирали, ускоряясь, сливаясь друг с другом в тонкие нити, которые сплетались в канаты. А затем всё пространство заполнилось ярким зелёным светом.

Вспышка на секунду ослепила меня. Я зажмурился. Вокруг вновь появился зелёный свет, затем канаты, которые расплелись в нити, а те рассыпались на отдельные искры.

— Добро пожаловать в столицу Российской Империи, — хмуро пробурчала дородная тётка, махнув в сторону стеклянных дверей. — Выход вон там.

— Благодарю тебя, красавица, — широко улыбнулся я этой особе.

— Ишь ты… красавица… — ехидно хмыкнула она. — Иди давай, не задерживай людей.

Очень гостеприимно. Я аж прочувствовал. Хлебосольно тут встречают, нечего сказать. Но когда я вышел из основной комнаты перемещения, сразу попал в большой холл. Здесь было куда интересней.

Стеклянный купол над головой, через который просматривалось хмурое небо. Сотни удобных кресел, и почти все забиты встречающими или ожидающими отправки. Да блин, тот же самый железнодорожный вокзал. Вот только судя по одежде, здесь собрался исключительно состоятельный класс. Хотя… я видел и людей в потёртой одежде. Похожи на наёмников, которые выпотрошили парочку тварей и решили сэкономить себе время на поездку.

— С прибытием, — подошла ко мне улыбчивая красивая блондинка в облегающем платье. Я аж засмотрелся на её выпуклые формы. — Может, вы хотите посетить другие залы?

Да, я бы хотел посетить. Отдельный номер вместе с большой кроватью и тобой в комплекте.

Я бы сказал ей нечто похожее, может более витиевато. Но у меня срочные дела. Как тут развлекаться, когда друг в беде?

Полицейский участок № 3 я нашёл быстро. Обычное крыльцо с полупрозрачным козырьком, синяя вывеска с гербом, на которой написано, что это участок. Двухэтажное бетонное здание, которых и в Хабе сотни.

Я зашёл в кафе напротив и принялся ждать. Недавно дал задание Сергеичу поискать информацию по планировке этажей. И рекрутёр свёл меня с одним из тех, кто побывал в этом осином гнезде. Причём знает там каждый уголок. Бывший полицейский, очень толковый, которого вышвырнули на улицу, едва он достиг пенсионного возраста. Теперь он торговал различной информацией.

— Вы Владимир? — обратился ко мне морщинистый тощий мужчина, подсаживаясь за столик.

— Да, он самый. А вы Ярослав Геннадьевич Каменский, насколько понимаю? — произнёс я, и он кивнул. Затем огляделся, сложил руки в замок на столе.

— Мне передали, что вы хотите узнать всю планировку участка, — прошептал он. — Даже с тем самым левым крылом, где держат особо опасных. Магически защищённые.

— А там есть и такие? — удивился я и услышал зазвеневший на входе колокольчик. В кафе вальяжно вошли трое полицейских.

— Машка, нам по чашке кофею организуй, — зычно крикнул один из них, косоглазый.

— Да-да, конечно, — засуетилась официантка, исчезая с подносом в двери за барной стойкой.

Косоглазый окинул пристальным взглядом посетителей кафе.

— Вот же… — вздохнул Каменский и выдвинул челюсть. Точней не он сам это сделал, а некий квадратный артефакт, который он сжал в кулаке. Глаза поменяли цвет, на лице появилась белая щетина.

Я прыснул со смеху. Это было очень забавно, учитывая первоначальную серьёзность моего собеседника. С другой стороны я понимал, что происходит.

— Генадьич, ты ли это? — косоглазый подошёл к нам, изумлённо всматриваясь в информатора.

— Ви обознялися, — коверкая слова, просипел Каменский и вытаращил на полицейского полубезумные глаза.

— Извините, и правда… кхм… — замялся полицейский. — Просто вы так… эт самое… похожи на одного моего знакомого. В общем, извините, если что.

— Ничего страшного, и вам приятного аппетита, — улыбнулся я стражу порядка, и ляпнул первое, что пришло в голову: — Своего братца решил сводить в приличное кафе. Говорят, что здесь подают неплохие булочки.

— Да, булочки здесь очень вкусные, — проводил он взглядом официантку, косясь на её грудь, выглядывающую из спецодежды. Затем перевёл на нас взгляд и выставил указательный палец. — Но самое вкусное — пирожки с картошкой. Просто бомба! Закажите обязательно, все хвалят.

Когда полицейский отошёл к своему столику, который находился в дальнем углу, Каменский выдохнул.

— Совсем забыл, что надо было сменить внешность раньше, — тихо произнёс он. — Так на чём мы остановились?

— Насчёт плана, — напомнил я. — Я спросил про магические камеры.

— Ах, да… Есть там левое крыло, которого не указано в плане здания. О нём даже не все в участке знают. Вот там и держат особо опасных, — кивнул информатор.

— Расскажите подробней, как туда можно пробраться. Мне нужно вытащить своего друга, — произнёс я.

— Он преступник? Если преступник, то я тут вам ничем… — выдавил Каменский.

— Наоборот, он ненавидит преступников. И не совсем обычный, я бы так сказал. Его хотят забрать в лабораторию, поэтому я хочу успеть его вытащить.

— Всё бы этим выродкам помучать кого-то, — процедил Каменский, заблестев взглядом. — Я помогу вам. Слушайте внимательно. Но сразу скажу, это сделать будет непросто.

Вкратце он описал план здания. В целом несложно, я всё запомнил. Главное, пройти через решётку и охрану, затем добраться до дальних камер. Только у двух из них антимагические стены. Там я найду Гоба. И как это сделать я уже догадывался.

— Правда, следует подождать, — предупредил Каменский.

— Я не собираюсь это делать, мой друг в опасности, — объяснил я ещё раз.

— Да-да, я уже слышал это. Но вы не пройдёте через контур, — встревоженно посмотрел на меня информатор. — В общем, долго объяснять, что это. Скажу вкратце — это барьер, через который могут пройти лишь те, кто работает в участке. Он как раз на уровне с той решёткой и находится.

— Вы мне дадите на время этот артефакт? — посмотрел я на куб, который сжимал в руке Каменский.

— За отдельную плату, — улыбнулся он. — Сами понимаете, я на пенсии. Тыщонка бы не повредила.

— Хорошо, — согласился я, доставая то, что у меня осталось. — Это аванс. Остальное — после того как вытащу друга.

— Если бы за вас не поручился Алексей Сергеевич, я бы послал вас куда подальше, — Каменский выдавил улыбку. — Но я вам доверяю. Потому что доверяю Алексею Сергеевичу. Учтите это.

— Конечно. Всё понимаю прекрасно, — кивнул я. — Так что там с барьером?

— Через три часа будет перезагрузка системы. Меняется смена и охранная система перезагружается. У вас есть ровно минута, чтобы проскользнуть к камерам, вытащить своего друга и выйти обратно.

— Успею, — уверенно произнёс я.

Зачем ему говорить, что я не собираюсь проходить ещё раз через барьер. Возвращаться? Пф-ф-ф. Я решил поступить по-другому.

— Понял, — я засёк время на телефоне, поставив сигнал. — Осталось получить артефакт. И нужно понять, как им пользоваться.

— Конечно, — пристально посмотрел на меня Каменский. — Когда уйдём из кафе, сразу и передам. Не хочу светиться перед бывшими подчинёнными.

Мы посидели десять минут, испробовав пирожков с картошкой, которые нам так нахваливал полицейский. Честно скажу — вообще не идут ни в какое сравнение с шедеврами Тамары Павловны. Тесто пресное, начинка недосоленная.

Чуть позже мы покинули кафе, отошли за угол. И Каменский передал мне куб. передал, как его использовать. Ничего сложного. Сжимаешь, держишь артефакт, представляешь, что хотел бы изменить, и он трансформирует лицо. Отпускаешь — и к тебе возвращается прежний облик.

Правда, есть и минусы. Трансформация — на определённом этапе достаточно болезненная процедура. Чем дольше в другом образе, тем быстрей бьётся сердце. Если слишком долго провести в таком состоянии, можно и кони двинуть.

Вслед за артефактом Каменский передал свёрток. В нём была его полицейская форма с погонами майора. Затем он вручил удостоверение, затем клочок бумаги и пожелал удачи.

— Ну всё, встречаемся по адресу на том листке. Я буду вас ждать, — он проводил меня тревожным взглядом.

Ну а я решил до нашествия на участок наведаться к одной барышне. Потом будет совсем не до этого.

Вызвал такси и понял, что столичные цены ох как далеко не хабаровские. Полсотни рублей, чтобы проехать четыре квартала, да ещё постоять в пробке минут двадцать. Ну это уж слишком, даже для меня, щедрого.

Тем более таксист всю дорогу молчал и всё время с кем-то спорил по телефону насчёт тарифов на перевозку.

Я вышел по нужному адресу, расставаясь с полтинником. И сразу же увидел Марьяну. Она шла по другой стороне улицы, виляя бёдрами. В дорогом светлом платьице, обтягивающем изумительную фигуру. На плече красотки белая сумочка.

Ну а с ней под ручку семенил плюгавый носатый урод. Он кое-как доставал стройной девушке до плеча и всё смотрел как кот на сметану в её откровенное декольте. Гнусавым голоском он шептал Марьяне, а та заливалась румянцем и улыбалась.

Вот этот урод дал ей тугую пачку денежных купюр, и Марьяна поцеловала его в прыщавую щёку. Просто мерзость. Как она могла поменять Шишакова на такого недомужика.

Мелкий толстосум между тем исчез в комфортабельном автомобиле, который сорвался с места. Ну а Марьяна помахала ему ручкой. Когда она добралась до ступеней, я её встретил.

— Массаж нынче дорогое удовольствие, верно? — ухмыльнулся я, преграждая путь брюнетке.

— Вы следили за мной? — внезапно побледнев, прошептала Марьяна. — Подождите, ваше лицо мне очень знакомо. Где я вас видела?

— В Хабаровске, — напомнил я ей. — «Горячие булки Марьяны». Союз охотников Хищник.

— Точно, — охнула брюнетка. — Вот так встреча. Только забыла, как тебя зовут.

— Владимир, — представился я.

— Владимир… Владимир, — пыталась вспомнить Марьяна. — Да, я видела тебя в компании с Сашей. Он тебя во время сеансов называл занозой в заднице.

— Про одарённых учеников наставники и не такое говорят, — хмыкнул я. — Нам надо поговорить. Где можем?

— Предлагаю всё-таки на нейтральной территории, — тихо ответила Марьяна. — Если Роман узнает, что у меня в гостях был мужчина…

— Значит, променяла Шишакова на этого прыщавого засранца? — нахмурился я, кое-как сдерживаясь от резких слов.

— Пойдём в тот ресторанчик, — схватила меня за локоть Марьяна, оглядываясь, и потащила к заведению с вывеской «Золотой витязь».

После того как мы оказались в небольшом уютном помещении и выбрали столик, официантка принесла меню. Мы заказали по чашечке кофе, который нам принесли через пару минут.

— В общем, не всё так просто, Володя, — посмотрела в стол Марьяна. — Мне нужны деньги. Большие деньги. А в Хабаровске я столько не заработаю.

— Всем нужны большие деньги, — заметил я.

— Это верно. Но у меня… семейные обстоятельства, — выдавила Марьяна, и в её глаза заблестели слёзы. — Я ведь из многодетной семьи. Когда матушка погибла на обувной фабрике во время пожара, отец заболел. Две лавки с сувенирами перестали приносить доход. И мне пришлось работать ещё больше. На лекарства отцу и на еду для шести голодных ртов.

— Шесть детей, значит, кроме тебя, — задумчиво произнёс я. — Большая семья.

— Самому старшему из них десять. Он пытался работать грузчиком, но заработал только грыжу, — смахнула слезу Марьяна. — Поэтому мне нужно заработать побольше, чтоб малышня ни в чём не нуждалась. И отца поставить на ноги хочу в ближайшее время.

— Шишаков до сих пор места себе не находит. Переживает, что ты уехала, — заметил я, глотнув кофе. — Что ты думаешь о нём?

— Люблю его, конечно, — улыбнулась Марьяна, доставая из сумочки платок и вытирая слёзы и размытую косметику. — Но одной любовью сам понимаешь… семью не прокормишь.

— Теперь хоть понятно, что происходит, — вздохнул я, поднимаясь из-за стола. — Спасибо за откровение.

— Володь, только не говори Саше о том, что я… — схватила меня за рукав Марьяна, умоляюще всматриваясь в меня. — Не говори ни слова. Я прошу тебя. Он не должен об этом узнать ни в коем случае.

— Не узнает, обещаю, — кивнул я, слыша сработавший таймер. Поставил его с запасом, чтобы мне хватило времени переодеться и добраться до участка. — Мне пора, Марьян. Береги себя.

Я покинул кафе, оставив на столе десять рублей. И услышал донёсшийся плач Марьяны.

Непростая ситуация. Ей непросто. В этом я убедился. И Шиша с другой стороны места себе не находит. Надо подумать на досуге, как обернуть всё таким образом, чтобы они воссоединились. И жили долго и счастливо, и умерли в один день. Или как там?

Надо крепко подумать, но не сейчас. В данный момент я должен переодеться и изменить свою внешность. Что я и сделал, оказавшись в подворотне. Накинул на себя форму майора полиции. Слегка узковата в плечах. Ну да ладно, вроде не стесняет движения, да и ладно.

Затем я сжал куб, представляя себе другое лицо. Как раз физиономию прыщавого гнома, который ухлёстывал за Марьяной.

Лицо стянулось. Стало дико некомфортно, будто воском полили на голову. Да и дыхание затруднилось. Теперь я понимал, отчего так шумно задышал Каменский. Он адаптировался так же, как и я сейчас.

Но через несколько секунд всё нормализовалось. Я вызвал такси и поехал к участку.

Таксист всю дорогу трындел как заведённый. О ценах на бензин, о наглых аристократах, о том как продукты дорожают. А я лишь кивал и улыбался, добавляя «Да» или «Согласен». По пути я прикупил в табачной лавке пачку самых дорогих сигарет, модную зажигалку. Затем посетил канцтовары и приобрёл кожаную папку, для вида.

Оказавшись на месте, я протянул таксисту полусотенную купюру и выскочил у входа в участок № 3. Надо как-то умудриться и забрать деньги, которые точно доставили куда-то сюда. Вот только бы узнать, где их хранят.

— Приветствую, — деловито поздоровался я за руку с двумя опешившими полицейскими, вышедшими подымить. — Как служба. И опасна, и трудна?

— Вроде того, — пробурчал один из них и тихо спросил у своего товарища. — Кто это?

— Тоже не понял, — ответил тот. — Может проверка?

Я прошёл внутрь, замечая небольшой холл и стеклянный короб, из которого торчала лысая физиономия

— Эй, а вы куда⁈ — крикнул мне вслед дежурный.

— Меня сюда направили, если что! — ответил я громко, останавливаясь и кивая группе полицейских. — Петров-Водкин Александр Платонович.

— Мне ничего не сообщали! — отозвался дежурный.

— Ещё бы! — хохотнул я. — Это ж секретная информация. Я к Борщову.

— Так это… его нет, — растерянно ответил дежурный, почесав лысую макушку. — Он на совещании, на Петровке.

— Так я его подожду. Мне не привыкать, — улыбнулся я в ответ и поздоровался ещё с тремя людьми в форме.

Да сколько ж их тут? Будто в осиное гнездо попал. Вот только, сколько я времени смогу прикидываться настоящей осой? Посмотрим.

Я скользнул к лестнице, но не поднялся, а наоборот, направился в сторону левого крыла. И чуть не столкнулся с пухлощёким капитаном и лейтенантом.

Пухлощёкий кинул взгляд на мои знаки отличия.

— Не понял… А вы кто? — пухлощёкий так напрягся и надул щёки, что надо было разряжать обстановку.

— Петров-Водкин, Александр Платонович, — вытащил я удостоверение и тыкнул ему прямо в физиономию, закрывая большим пальцем фотографию Каменского. — Секретно переведён прямиком из Тюмени. Для усиления.

— Эт как? — хохотнул капитан. — Усиление? К нам?

Я огляделся, затем прошипел:

— Да брось. Будто ты не знаешь, что происходит, капитан?

— Да я нихрена не знаю, что происходит, — капитан скривил улыбку и глянул на своего подчинённого. — Рома, может ты что-то слышал?

— Да сам не вдупляю, Тимофей Игоревич, — пробубнил худой низенький мужичок.

— Пошли в курилку, поболтаем, — махнул я им. — Всё равно Борщов на выезде. Время есть.

— Ну пойдём, — настороженно посмотрел на меня пухлощёкий Тимофей Игоревич, и ещё раз покосился на мои погоны. — Из Тюмени говоришь?

— Ну да, Западная Сибирь, — улыбнулся я, понимая, что курилка недалеко от клетки, где ещё мерцал барьер.

У клетки дежурил здоровенный амбал, уже посматривая на время. Я украдкой взглянул на телефон, сверился с таймером. Ещё десять минут с лишним до пересменки.

Мы зашли в провонявшееся табаком помещение, которое напоминало больше будку. Под потолком дребезжал старенький вытяжной вентилятор. Будто намекал, что отработал своё и умолял его прикончить.

— Угощайтесь, мужики, — открыл я пачку и протянул её полицейским, выдвинув пару тёмно-коричневых сигарет с позолоченным ободком. — Для своих я просто Саня, ну или Платоныч.

— Нихерасе! Перлборо ориджинал! — удивился Роман, уставившись на пачку.

— Ты чо, аристократ, Саня? — скривил улыбку пухлощёкий Тимофей Игоревич. — Откуда деньги на такую роскошь?

— Да это у вас полиция не может такое позволить, — воскликнул я, улыбаясь во все тридцать два зуба. — У нас всё с этим в порядке. И зарплаты на неплохом уровне. Да говорю же, угощаю. Что застыли?

— А давай! — махнул рукой капитан, вытягивая сигарету и принюхавшись. — Вот это настоящий табак, я понимаю.

— Я тоже тогда… попробую, — повторил его движение Роман, но более робко.

Мы закурили, а я старался не запускать ядовитый дым в лёгкие, но притом и выдыхать естественно.

— Тимофей, — протянул руку мне капитан, и мы обменялись крепкими рукопожатиями.

— Роман, — улыбнулся лейтенант, пожимая мне руку.

— И скока отслюнявливают в месяц тюменцам, раз такие богатые? — спросил пухлый Тимофей и выдул из носа две струйки сизого дыма.

— Достаточно. Квартальные премии, надбавки за раскрываемость. На хлебушек с икоркой хватает, — хмыкнул я, чуть не закашлявшись от дыма. — Я тут по очень важному делу. Говорят, к вам зелёного уродца привезли. Так вот, я поэтому и приехал. В усиление. И проверить, что да как. Это такая опасная скотина, что надо его вообще заковать в цепи и в подвале держать.

— Да весь отдел об этом зелёном карлике трындит, — хохотнул капитан. — Он в левом крыле. Говорят, даже стихами шпарит похлеще Ветковского.

— Есть такое дело. Только между нами, — я тихо наклонился к ним. — И никому, хорошо? Борщов в курсе, и я.

— Что-то секретное? — покосился на меня капитан, так же прошептав в ответ.

— Говорят, что сегодня на участок нападёт очень крутой чел, — продолжил я. — Попытается вытащить зелёного засранца.

— Да ну, бред какой-то, — засмеялся Роман. — Тимофей Игоревич, ну скажи. Особенно в левом крыле такая защита, что никто не проберётся. Там барьер любого постороннего в капусту изрубит.

— Да в задницу пусть ваше начальство барьер засунет, — заскрипел я зубами и округлил глаза. — Это всё такая хрень, на самом деле. Я слышал, что у того, кто нападёт есть очень серьёзный артефакт. Поэтому меня и прислали. Всё ясно вам?

Мои собеседники сразу же побледнели.

— Подожжи. Я что-то не догоняю, — растерянно взглянул на меня Тимофей. — А почему об этом знают в Тюмени, что творится в Москве. А в самой Москве нихрена не знают об этом? Как-то всё неправильно.

— Да Тимофей Игоревич, наше начальство просто зажралось. И обленилось. Уже кто только не говорит, — выдавил Роман. — А можно ещё сигаретку стрельнуть?

— Да, бери, конечно, — протянул я ему пачку.

— Тогда две возьму? — робко спросил Роман.

— Да хоть три, — улыбнулся я ему.

— Тогда три, ага… спасибо, Саня, — счастливо улыбнулся лейтенант.

— Давай ещё закурим, что ли, — предложил Тимофей.

— Да конечно, — легко согласился я. — И сразу отвечу на твой вопрос, Тимофей. Очень умный вопрос. Вы ребята нормальные, точно сработаемся. Поэтому только вам я и могу сказать. В общем, все секретные дела сначала стекаются в тюменский филиал. Мало кто знает, но это так. Ещё раз — это, если что, не для лишних ушей.

— Да понятно, Саня. Ну чо ты… — вытаращился на меня Тимофей. — Мы все подписывали о неразглашении и прочую лабудень.

— А почему в Тюмень сначала? — удивлённо уставился на меня Роман. — Ну… ты говорил, что информация сначала в Тюмени появляется…

— А вот этого, друзья, я вам сказать не могу, — вздохнул я, напустив в свой взгляд загадочности. — Потому что и сам не знаю. Есть пара версий, но о них я расскажу чуть позже.

Далее в процессе разговора я ненавязчиво узнал, где в левом крыле включается пожарная сигнализация, где хранятся сумки с деньгами. Потом понял, что и в правом крыле есть камеры, которые переполнены заключёнными. Затем в какой именно камере держат Гоба. И следом Тимофей поведал, что это дело взял под личный контроль агент тайной полиции Дорохов, и никого к нему не подпускает.

Мы вышли из курилки. Я проводил взглядом усатого коренастого мужчину в штатском. Он прошёл через мерцающий барьер, вместе с двумя лаборантами. Они о чём-то спорили, но я не разобрал.

Мне лично было понятно, что скоро произойдёт. В руках один из людей в белом халате держал два пузырька с оранжевой мерцающей жидкостью.

Этот цвет и мерцание я узнаю из тысячи. Да и по отрицательному фону было всё понятно. Антимагия чистой воды. Гоба это убьёт, я уверен.

Взглянув на время, я понял, что через три минуты начнётся веселье. Вот только весело будет мне, а вот остальным — сомневаюсь.

— Вон же Дорохов пошёл, — махнул в сторону удаляющейся процессии Тимофей. — Так что всё под контролем.

— Ну да, но нападение произойдёт уже скоро, через пару минут, — я оценил обстановку, посмотрел на количество дверей. И понял, что меня могут и укатать толпой.

Пожирателя костей нет, я почти безоружен. Но не зря же я взял чудодейственный свисток. Его я использую, когда буду на месте. А пока следует сократить вероятность провала до минимума. Нужно создать суматоху.

— Как это через пару минут⁈ — воскликнул Тимофей. — Ты точно не шутишь⁈

— Мы не в цирке, Тимофей, — процедил я. — Так! Бегите, предупредите всех, а я к щиту с пожарной сигнализацией. Тот, кто хочет освободить тварь, наверное, уже там.

Эта парочка выскочила из коридора, а я зашёл в одну из дверей, разбил локтём стеклянное оконце и нажал на красную кнопку.

Под потолком вспыхнули красные фонари, затем закапала вода, потом полилась струйками. Через пару секунд она начала хлестать в разные стороны.

Я вышел в коридор, встречая более десяти полицейских. Они высыпали из боковых кабинетиков, застёгивая по пути пояса с кобурой и накидывая форменные куртки. Сверху лила вода, мигали красные фонари, начала гудеть тревога.

— Да вы чего творите⁈ — заорал я, встречая толпу стражей порядка. — Дебилы! Ловите заключённых! В правом крыле чёрте что творится!

Охрана понеслась к выходу, а я направился к барьеру, который мигнул и потух. А встретил сменщика и пропустил его в служебное помещение, а сам остался снаружи. Хотя смотрел он вглубь комнаты и что-то встревоженно говорил.

Я быстро прошёл мимо, сунув ему под нос удостоверение, закрывая фото и фамилию.

— Свои, — сухо процедил я.

— А ну назад! — рявкнул тот. Но я хлёстким ударом в подбородок вырубил его. А второму досталось с ноги. Он не успел вскочить и получил носком в висок. Упал следом за своим товарищем.

Я выскочил в коридор и под покровом быстро добрался до нужной камеры, уронил на пол с двух мощных ударов крупного надзирателя.

— Я поймал его! Колите! — кричал мужской голос, и слышалась возня. А также матерные стишки Гоба, которого явно били разрядами.

Разумеется, я не мог отказать себе в удовольствии. Сконцентрировал силовой удар на двери. Затем набрал в лёгкие побольше воздуха. И принялся неистово дуть в артефактный свисток.

Мощную стальную дверь скрутило в три погибели, а затем петли хрустнули, каменная кладка затрещала. Трещины поползли по стенам в разные стороны, и за окном обвалился ещё недавно очень надёжный кирпичный балкон.

Дверь рухнула внутрь, разбрасывая в разные стороны пыль и осколки камня. А я забежал внутрь.

Гоб выглядел так себе. Весь в подпалинах от молниевых разрядов. Взгляд тусклый, замученный, но он узнал меня. Улыбка появилась на его лице, глаза вновь заблестели.

— Стой на месте, ты, прыщавый урод, — прошипел в мою сторону усатый агент. Капли влаги тарахтели по его лысине, пытаясь попасть в прищуренные глаза. — Я вколю ему эту дрянь! Точно говорю! Знаешь, что это⁈

— Смазал я кинжалы в яде!

Вот и всё, тряситесь,.. — радостно пропел Гоб, но не закончил.

— Заткнись, сучёныш! Закрой свою пасть! — заревел на него усач, напрягая руку, которая держала шприц с зельем. А игла в шее зеленомордого.

Пальцы агента дрожали от напряжения, замерев на поршне. Ситуация очень напряжённая.

В стороне два лаборанта замерли в страхе. А позади, в коридоре, я слышал приближающийся топот множества ног.

Дотянусь до свистка, и эта скотина ведь точно дёрнется. Вольёт зелёную хрень в короля гоблинов. Поэтому тут надо сыграть более тонко.

«Отменяю сокращение мышц», — приказал я, обращаясь к агенту. Но эффекта не было. Защита у него стояла на такие ментальные приёмы очень мощная.

— Ты попал, парень, — оскалился этот гад, будто почувствовал несработавший ментальный удар. — Крупно попал.

— Мордой в пол! — услышал я позади себя грубый окрик.

В ту же секунду я донёс до рта свисток, но дунуть в него так и не успел. Лишь услышал выстрел. А затем пуля ударила в спину, швыряя меня на бетонный пол камеры. Воздух со свистом вылетел из лёгких, боль сковала движения.

Я поднял взгляд на зеленомордого. Король гоблинов широко улыбнулся, в глазах его заблестели озорные искры. А затем он нажал на руку агента. Поршень шприца сдвинулся, вливая в Гоба смертоносную жижу.