Где моя башня, барон?! Том 4

Глава 9

Я залетел в апартаменты Воробья в тот момент, когда неизвестный стриженый качок пытался опрокинуть ещё один шкаф, уже на Федьку. Мой друг лежал на полу и злобно рычал с расквашенным носом. Ещё один дятел в кожанке стоял в углу комнаты, поигрывая чётками. На его уголовной морде застыла ухмылка. Хм, надо бы ему помочь поменять выражение лица.

Пожиратель костей выпал из возникшей сбоку тени. Я сходу пробил им грудину обидчика Федьки. По лезвию моментально потекла белёсая субстанция, а подкачанный урод начал сдуваться на глазах, отстраняясь от шкафа, который покачнулся и вернулся на своё место.

Затем ноги качка сложились, потому что костей уже в них не было. На пол упал человек, больше похожий на резиновый манекен.

— Ох ты, ж, с-ска, — выдохнул побелевший бандит в кожанке, кинулся к двери, но я преградил ему путь. В глазах его застыла злоба и ужас.

— Володька! — воскликнул Воробей, вскакивая на ноги. — Эти твари хотят свои порядки установить.

— Не получится, — оскалился я, приставляя лезвие клинка к кадыку «кожанки». — Как тебя зовут, выкидыш обезьяны?

— Выражение выбирай, чепушила, — прорычал бандит, пытаясь не показывать испытанный им ужас. Но выходило у него не очень удачно. Губы урода тряслись, впрочем, как и он сам. Бандюган всё косился в сторону своего погибшего товарища.

— Ты хочешь последовать за ним? — холодным взглядом всматривался я в свою жертву.

— Я слышал о тебе. Правая рука Воробья. Вон он, твой Воробей, лежит и умывается кровью. И ты скоро тоже умоешься… Власть поменялась. Слышишь⁈ Теперь босс краснореченцев Крест. А я его решала, — процедил он мне. — Убьёшь меня — и тебя закопают.

— Какой же ты решала, если не смог спасти своего товарища? И вообще, какого хрена ты сюда зашёл? — произнёс я, холодным взглядом продолжая просверливать его бледное лицо. — Какие вообще претензии к моему боссу, решала ты кожаный?

На этот раз бандит сматерился в ответ, искажая свою рожу в злобной гримасе.

— Краснореченцы валят из банды, уже десять бойцов к вам примкнули, — выдавил он. — Решили честную жизнь вести. И это Кресту очень не нравится. Как и то, что вы нагнули авторитетов. Вы чо, черти, совсем попутали⁈

— Черти, говоришь? — я придавил мечом этого ублюдка к стене. И по его шее потекла струйка крови. — Это твоя чёрная машина внизу?

— Моя, и чо такое? — оскалился он, выпучив глаза. — Ну что, убьёшь меня? Давай! Мочи! Я не боюсь смерти, ха-ха!

— Не боятся смерти только глупцы, — заметил я и добавил: — Мне незачем тебя убивать. Ты передашь то, что Воробей никого не боится. Своему Кресту дословно расскажешь, что случилось с твоим дружком. Пшёл отсюда, дерьма кусок.

Я убрал меч, и бандит выскочил из помещения, чуть не вписавшись в дверной косяк.

— Володя, ф-фух-х, ну ты… — выдохнул Воробей, растягиваясь на полу.

Сбоку от друга валялся разваленный шкаф. Дверца отвалилась от него, держась на соплях и нависая над Федькой.

Я отодвинул рухлядь к стене, прошёл к Федьке, подавая руку. И тот схватился за меня, поднимаясь.

— Вот же с-суки… я даже не успел до стола добраться, там газовый баллончик, — пробормотал Воробей.

— На, держи! Газовый балончик, хах! — кинул я другу свисток, и тот поймал его за шнурок.

— Не забрал бы у меня эту штуковину, я бы их сразу прижал, — процедил Федька.

— Зачем? Нам ведь нужно утихомирить этого Креста, — произнёс я, закинув Пожирателя костей за спину и чуть не сбив им плафон у потолка.

Нужно было отвлечься на время. Я объяснил Гобу, что нужно сделать с тем чёрным автомобилем, а затем подошёл к окну, распахивая его настежь.

Секач выскочил из подъезда, испытывая бурю эмоций. Страх, смятение, ярость. Всё это связалось в жуткий коктейль, который бурлил внутри него. Секача трясло, пока он спускался на лифте. По пути он набрал номер Креста.

— Говори, — раздалось сипение из динамика.

— Толян сдох, а меня чуть не пришил телохранитель Воробья, — выдавил Секач. — Крест, что будем делать?

— Во как, — задумался Крест. — Против железяк мы не попрём, их больше. А вот вызвать на стрелу их главнюков вполне.

— Их курирует Сергеич… — напомнил Секач.

— Да мне похрену! — неожиданно заревел Крест. — Сергеич, Алексеич, Хреневич или ещё там кто! Мне кинули вызов! Мне лично! Ты что, не вдупляешь, Секач⁈ Стрелу забиваем! — затем босс краснореченских после этих слов резко успокоился. — А завтра встретим их как положено, на удобной нам территории. С почестями и оркестром.

— У телохранителя был артефактный меч, — пробормотал Секач.

— Да мне побоку, что там у него есть. Я подготовлю для него кое-что необычное, — хохотнул Крест. — Им точно понравится. Никакой меч им не поможет.

Секач уже выскочил из подъезда, подошёл к машине, нажимая на брелок. И замер.

— Ты услышал меня, Секач? — раздалось из телефона.

— Твою ж… А как это? — он уставился на лакированный бок чёрного автомобиля. На нём было нацарапано корявым почерком «Паркуешься как чудак на букву М». — Какая тва-а-арь⁈ — заорал Секач.

Затем он услышал свист и посмотрел на открытое окно пятого этажа. Из него высовывался тот самый урод, который чуть не отрубил ему голову.

— Привет Кресту передавай! — крикнул этот ублюдок. — Решала кожаный, ах-ха-ха!

Секач зарычал под нос, сжимая кулаки, выплеснул из себя проклятья, и запрыгнул за руль, резко срываясь с места.

Я закрыл окно, довольно улыбнувшись. Федька в это время рассматривал тело качка, которое сложилось в три погибели.

— Кстати, а как ты это его? Он будто бы без костей остался, — пнул его в бок Воробей.

— Именно так и есть, — зловеще ухмыльнулся я. — Костей в нём не осталось ни грамма.

— Откуда меч такой надыбал? — покосился он на меня, но меча не увидел. Я уже отправил оружие в закрома Гоба. — О, а где он? Ты куда его спрятал?

— Тебе какая разница? — улыбнулся я, набирая телефон Сергеича.

— Да, Владимир, я уже еду, — услышал я напряжённый голос рекрутёра. — Слышал, что у Фёдора проблемы.

— Я уже всё решил, Алексей Сергеевич, — сухо ответил я. — Ну как же так? Я же говорил, чтоб присматривали за Воробьём.

— Послушай, я отвлёкся всего-то на пару часов, — вежливо, но уж очень напряжённо ответил Сергеич. — У меня что теперь, личной жизни не должно быть? Уже рядом.

Через пару минут я услышал шаги на площадке.

— Да твою ж мать! — закричал Федька. — Ну как же так⁈ Смотри! Краснореченцы стрелку нам забили!

— Превосходно, — оскалился я в ответ и всмотрелся в экран телефона, который повернул ко мне Федька. — Десять бойцов с обеих сторон… Так. Парк Мира. Это недалеко от Ореховой сопки?

— Западней сопки, — пробурчал Воробей. — Надо собирать железнодорожников.

— А вот этого точно не надо. Они тут ни при чём. Мы сами со всем разберёмся, — подчеркнул я.

— Владимир, ты не прав, там будет много краснореченцев, — показался в прихожей рекрутёр, удивлённо посматривая на тело бандита. — Они сравняют нас с землёй.

— Вы не поедете с нами, Алексей Сергеевич, — произнёс я, повернувшись к рекрутёру.

— Тем более сравняют, — заметил Сергеич, показав на тело. — А с ним что случилось?

— Получил заслуженную награду. Те, кто тронет Воробья, обречён. Я предупреждал, — напомнил я.

Сергеич напоследок кинул на меня проблемный взгляд, покачал головой и кому-то позвонил.

Через пару минут двое мужчин в форме уборщиков закинули в большой чёрный мешок тело, убрали лужу крови на полу и вытерли капли со стен. И так же молча покинули апартаменты.

— Крест давно метил в лидеры банды, — мрачно произнёс Сергеич. — Как только произошло… сам понимаешь что… он начал подрывную деятельность. Но я сам не ожидал, что так быстро у них сменится власть. Поэтому и не отреагировал… Ладно, если серьёзно, есть предложения, как будем выкручиваться?

— На стрелу пойдём лишь мы с Воробьём, — ответил я. Тьфу ты, уже как Гоб заговорил стишками!

Рекрутёр помрачнел ещё сильнее. Затем разулся и прошёл в большой зал, устраиваясь в кресле.

— Прошу, господа, незачем такие дела стоя обсуждать, — пригласил он нас.

Мы с Воробьём уселись в кресла рядом. Федька сильно нервничал, тарабанил по столу, и в какой-то момент мне это надоело.

— Послушай, ты успокойся и веди себя уже как настоящий босс, — напомнил я ему.

— Так я и есть босс, — убрал руку от подлокотника Воробей, оскалившись. — Ну что, есть идеи?

— Пожалуй, я ещё раз объясню вам весь расклад, друзья, — прищурился Сергеич. — Вы будто меня не слышите. Сейчас краснореченцы ослаблены. Им выгодно выманить вас.

— Так и парк не в их власти, — напомнил я.

— Верно, — кивнул Сергеич. — Но до меня дошли сведения, что Крест как раз скентовался с парочкой отмороженных злодеев, из местных банд. Так что они загоняют вас в ловушку.

Разумеется, я понимал, что это ловушка. Судя по слишком резким действиям своих сподручных Крест не особо хотел разговаривать. Так что он ничем не отличался от тех же отморозков, про которых упомянул Сергеич. Хочет наверняка разобраться с нами.

Но раз Сергеич жаждет нам помочь, пусть поучаствует. Но только так, чтобы подстраховать. Ему будет спокойней, и нам меньше мороки. У меня, правда, на это есть Гоб, но да ладно, пусть рекрутёр порезвится.

Тем более мотивы Сергеича были мне абсолютно понятны. Он поддержал Воробья на старте. Положил на кон свою репутацию. И сейчас чувствовал серьёзные риски.

— Я понимаю вас, Алексей Сергеевич, — обратился я к нему. — Вы переживаете, что мы не вернёмся оттуда живыми. А затем банда примется и за вас.

— И это то же, — одобрительно кивнул рекрутёр, выдавливая улыбку. — Не думал, что такое когда-нибудь скажу… Я обычно сторонник мирных переговоров. Но если у нас всё получится… — нервно сглотнул Сергеич, — … если мы оставим краснореченцев без власти, банда распадётся, а наш достопочтимый Воробей выступит перед ними.

— Да выступим, что нам, привыкать, что ли? — ехидно произнёс Федька, резко повернувшись в кресле, и его локоть соскочил с подлокотника. Друг сразу же нырнул, но тут же выправился и откинулся на спинку кресла.

У Сергеича лишь дрогнул уголок губ, но он сделал вид, что не заметил.

— Поставлю вместо Креста своего хорошего знакомого. Там и так всё балансирует на грани, и после распада главное вовремя подсуетиться. Крест не должен победить, иначе…

— Иначе он укрепит свои позиции, — продолжил я за Сергеичем фразу. — Это мы понимаем.

— Перебьётся, — процедил Воробей. — Получается, что мы должны предусмотреть то, что они затевают. И у нас есть время. Стрелку нам забили через три дня.

— Всё успеем, — улыбнулся рекрутёр. — Я соберу группу лучших бойцов, проверенных. И мы закроем поддержку Креста. Чтоб отморозки не отвлекали вас от разговора.

— А разговор будет очень интересным, — многообещающе ухмыльнулся я.

Далее мы обсудили план действий. С Сергеичем будет двадцать хорошо вооружённых опытных бойцов. Он обрисовал примерно, как будут происходить события, сообщил, что ублюдки будут использовать и артефакты, и ловушек будет дохрена.

— Я узна́ю… аккуратно, через свои каналы, что затевает Крест, — пообещал Сергеич. — А пока ничего не сообщаем железнодорожникам. Они должны узнать только о победе над краснореченцами. Именно в этот момент.

— Слышал, Воробей? — обратился я к Фёдору. — Держим язык за зубами.

— Да ты чего? Я на трепло похож⁈ — воскликнул Федька.

— Даже со своими массажистками не болтай об этом, — добавил я.

— А, это само собой, — закивал Воробей и слегка даже побледнел. Видно уже о чём-то хвастался им.

Я проводил Сергеича, который пообещал, что выставит охрану к дому. Десять человек начнут круглосуточно наблюдать за подъездом. К тому же ещё несколько человек будут дежурить внутри здания, контролировать лестницу и этаж. Так что ни одна мышь не проскочит.

Надо было это сделать заранее, но я не стал это говорить Сергеичу. Он и сам понимает, что не предусмотрел нападения.

— Кстати, что с костюмом? Весь в какой-то чёрной дряни, — заметил рекрутёр, накидывая дублёнку.

— Ага, мне тоже интересно, — ухмыльнулся Воробей, подходя к нам.

— Пришлось разорять одно гнездо, — улыбнулся я. — Всех птенчиков передавил.

— А… я что-то слышал о гнёздах, — задумался Сергеич. — Это ты про монстров, что ли? До меня дошли слухи, что в губернии начали встречать эти самые гнёзда.

— Именно так, — кивнул я.

— Много их было? — удивлённо вытаращился на меня Федька. — Этих самых…

— Не очень, — отмахнулся я. Не буду же я им пересказывать как мы с Гобом резали тварей?

— Ладно, я поехал, — оглядел нас Сергеич. — Обсудим подробней стрелку чуть позже, — а затем повернулся к Воробью, — А тебе, Фёдор, советую пока не выходить из дома. Скоро приедут наши люди.

Проводив Алексея Сергеевича, я погрузился в размышления. Ловушки не стоит недооценивать. Они разные бывают, и если их будет много, Гоб поможет. Главное, чтоб не засветился он своей зелёной тушкой. А в то, что король гоблинов справится, я верил на сто процентов.

Вернувшись к Воробью, который дожидался меня в прихожей и хотел что-то сказать, я прошёл мимо, слегка отталкивая его. Федька аж икнул от неожиданности.

— Т-ты чего? Что задумал? — поспешил он за мной.

Я же добрался до антресоли над кухонной дверью, порылся за кастрюлями и мешками с крупой. И достал жезл с символами и артефакт, похожий на компас. Компас закинул в карман, а жезл закрепил на поясе.

— Какого чёрта, Володя⁈ — чуть ли не взвизгнул Федька. — А я то думал, что мы друзья!

— Конечно друзья, — улыбнулся я в ответ, положив ему руку на плечо. — Просто, Федя, спешил я очень сильно, некогда было объяснять.

— И сейчас спешишь, ну да, — скорчил он обиженную физиономию.

— Что тебя интересует? — остановился я, доставая компас. Затем постучал другой рукой по жезлу. — Эти штуковины я снял с одного мага, который напал на меня. И сам в душе не топчу, что с ними делать. Но спрятать мне надо было, потому что я уезжал в Москву, по очень важным делам. Иначе бы потерял их. И если я тебе не доверяю, зачем тогда я оставил это именно здесь?.. Всё? Есть ещё вопросы?

— Н-нет, вопросов нет, — покачал головой Федька, и в ответ положил мне на плечо худощавую руку. — Ты извини, друг, просто я дёргаться начинаю. Ещё эта ситуация с Крестом. Да и в целом… я огромной бандой управляю…

— Давит царская корона? — засмеялся я. — Привыкай. Это надолго.

— Не планировал я стать криминальным авторитетом, — вздохнул Воробей.

— Ты меня невнимательно слушаешь, Федя, — постучал я по его плечу и отправился к порогу, начиная обуваться. — Это ты сейчас в криминале. Но настанет тот день, когда ты станешь директором крупной фирмы, а не главарём железнодорожников.

Наконец-то Воробей улыбнулся, не вымучивая из себя, не делая вид. Просто улыбнулся, так как ему стало гораздо легче. На прощанье он ещё раз поблагодарил, что спас его шкуру, и, судя по настрою, взял себя в руки. Ну вот и славно, этого я и добивался.

В подъезде я передал Гобу артефакты, а затем сбежал по ступеням вниз, чуть ли не сталкиваясь с охраной Воробья. Пятеро здоровых лбов посторонились, пропуская меня. А судя по их испуганным глазам, они узнали меня и понимали, на что я способен.

Такая реакция меня вполне устраивала. А ещё устраивала работа Алексея Сергеевича. Вот что мне в нём нравилось, так это оперативность. Сказал и тут же сделал. Всё-таки только сейчас я начинаю понимать, насколько мне повезло с этим человеком. Он по сути являлся скрепительным элементом всей большой команды. И ещё не раз проявит себя.

Уже стемнело, когда я вернулся в серебристый автомобиль. С его крыши уже были убраны горящие шашечки. Что мне откровенно согрело душу.

— Куда едем, шеф? — встретил меня хищной улыбкой Жига, демонстрируя кривые зубы. Перекрасить его в зелёный и отрастить уши — просто вылитый Гоб.

— На Промышленную двенадцать, — сообщил я.

— Понял, это совсем рядом, — отозвался водила и прокрутил руль, разворачиваясь прямо перед носом у засигналившего грузовика.

— Куда лезешь⁈ — заорал полный мужик, высунув небритое лицо в окно большегруза. — Ты чуть не влетел под колёса, чудила!

— Закрой хлебальник, пока не разбили! Ты видишь знак⁈ — зарычал в его сторону Жига. — Уступи дорогу! Вот и уступай, мать твою!

Полный мужик закрыл окно, грязно матерясь. Проехал мимо и окинул напоследок моего водителя злобным взглядом.

— Все они смелые. До поры до времени, — оскалился Жига, выворачивая на нужную полосу. — А правил и в глаза не видели, черти драные! Я одному такому объяснил. Так тот ублюдок, представляешь чо?.. Кинул в меня чинариком. Так я ему этот чинарик потом в пасть и запихал.

— Опасный ты водитель, Жига, — засмеялся я.

— Главное, справедливый, — заметил водила. — Дураков надо учить, может и поумнеют. А не поумнеют, их проблемы.

В дороге я ещё раз осмотрел костюм. А затем решил переодеться, пока ещё не закрылись магазины одежды. Показываться в столовке в таком виде, значило привлекать к себе внимания. А это было незачем. Выбрав неплохой тёмно-серый костюм, я отдал семь тысяч и вернулся в такси.

Жига сорвался с места. Несколько минут сумасшедшей езды и в окне показалось знакомое здание столовой.

— Здесь вроде, — пробормотал Жига, прижимая нос автомобиля к бордюру. — Но́мера на доме нет, но это двенадцать Е. Точно.

— Да, правильно подъехали, — успокоил я его, и выскочил из салона, показывая на вывеску «Вкусная столовая», которая вновь ярко вспыхнула, привлекая особое внимание. — Если хочешь перекусить, пошли. За счёт заведения.

— Тогда я с радостью, — хохотнул Жига. — Хм… бесплатно. Ты так хорошо знаешь хозяина заведения?

— Ага, я себя очень хорошо знаю, — рассмеялся я.

А вот насчёт номера дома водитель прав. Мы с Вальком как-то упустили этот момент. Блеклая вывеска с затёртой надписью «Столовая» сливалась с серой стеной здания.

Мы уже проходили мимо сидевших за столиками работяг, с аппетитом уминающих супы и вторые блюда.

— Ого, твоя столовка⁈ — радостно прохрипел Жига. — Ну ты монстр! А я ведь здесь недавно обедал. Вкусно, ага.

Я решил навестить Валька, чтобы узнать о доходах. Прошла неделя, и пора подводить итоги работы заведения.

Внутри свободных столиков по-прежнему не было. Поэтому мы с водилой прошли на кухню, где Валёк порхал между парящими кастрюлями и сковородками, снимал пробы, раздавал ценные указания. Увидев меня, он обрадовался.

— Привет, Володя, — встретил он нас, раскинув пухлые руки, и взгляд его скользнул по Жиге. — А это кто с тобой? Сюда посторонним вход воспрещён, ты ж знаешь.

— Мой личный водитель, — объяснил я. — Выдели ему здесь место. Вон, — махнул я в сторону, — у тебя столик не задействован. Накорми человека, за наш счёт.

— Как скажешь, — тяжело вздохнул Валёк, и этот вздох не предвещал ничего хорошего.

Когда мы оказались в кабинетике компаньона, а дверь за мной закрылась, он взмахнул руками.

— Всё, Володя! Прибыли совсем нет! Всего семь тысяч за неделю, и бо́льшая часть ушла на оборудование, посуду и продукты, — пожаловался Валёк. — Поэтому я тебя не обрадую… Хоть цены повышай.

— Тогда ты сам понимаешь, что будет, — заметил я. — Народа станет меньше. И результат будет примерно таким же.

— Вот, и ты так подумал, — выставил пухлый палец Валентин. — Видишь? Замкнутый круг, получается. В нашей столовке кто может питаться? Работяги. И меню сделано под них. Простое и неказистое. Вот и имеем, что имеем. А бароны и люди из среднего слоя общества питаются больше в ресторанах. Нахрена им здесь сидеть?

Я улыбнулся, представив физиономию компаньона, когда я заведу его в «Белого журавля».

— Твоя улыбка сейчас не к месту, Володь, — прискорбно произнёс Валёк.

— Вырвемся из этого круга, не печалься ты раньше времени, — хмыкнул я. — Что-нибудь придумаем.

— Уже придумал? Или придумаешь? — замер посреди кабинета Валёк. — Только давай так, без этих твоих сюрпризов. Сейчас они совсем не к месту.

— Ещё думаю, — улыбнулся я. — И скажу, как всё получится.

— Ну вот, ты опять за своё! — воскликнул Валентин. — Что получится? О чём подумал? У меня не компаньон, а, блин, сборник загадок какой-то.

Он подошёл к графину с водой и принялся залпом пить из него, затем намочил руку и приложил его ко лбу.

Что ж такие все нервные вокруг? То Федька со своими нелепыми домыслами. Обидел, не доверяю. То вот теперь Валёк начинает психовать. Понятно, что время непростое, но надо бы собраться и переть дальше. К светлому будущему, которое для него и Воробья я точно организую.

— Вот и правильно, остынь, — произнёс я ему успокаивающим тоном. — Сказал же, тебе первому сообщу.

Валёк попыхтел немного и сел в своё кресло, запуская руки в сейф. Отсчитал мою долю. Я взглянул на десять помятых сторублёвых купюр. Какую роль может сыграть для меня тысяча рублей? Сейчас ну вот вообще никакой. А заведению это поможет в очень непростой период.

— Оставь это столовке, — подвинул я ему купюры. — Закупишь ещё тарелок или зубочисток. Что там ещё нужно?

— Стал бароном, так разбогател сразу? — растерянно посмотрел на меня Валёк. — Где ещё подрабатываешь?

— Ты ведь знаешь. В башнях, — улыбнулся я. — Меня Черняев нанял. Вот в очередную вылазку собираюсь.

— Поосторожней с такими приключениями, — вздохнул компаньон. — Слышу я много нехорошего об этом. Но ведь ты упёртый, не отступишься.

— Именно, Валя. Не отступлюсь, — поднялся я и пожал ему руку. — Не вешай нос, скоро деньги потекут рекой.

— Ты это говорил, когда открывали столовку, — пробурчал Валёк.

— Я говорил, что будешь зарабатывать свои деньги, а не перебиваться подачками от союза охотников, — заметил я.

— Володька, да я тебе благодарен, как никому, ты не подумай, — затараторил Валёк, густо покраснев. Ему стало жутко неудобно передо мной. — Видно, я понапридумывал себе чёрт-те что.

— Надейся на лучшее и стремись вперёд. А живи здесь и сейчас, — посоветовал я. — А то так и спиться недолго.

— Ох-хо, а вот этим я не балуюсь, — улыбнулся Валентин. — У меня отчим бухал, так что для меня это табу. В горло не лезет ничего с градусом.

— Хорошее качество компаньона, — ухмыльнулся я. — Всё, тогда я поеду. Надо навестить союз охотников, а то меня там потеряли.

— Давай, а я тут дальше пойду пробы снимать, — Валентин направился вместе со мной к выходу, а затем уже тише произнёс, положа руку на плечо: — Ты не обижайся, просто я замотался с этими оболтусами, наверное. Пока их научишь готовить, семь потов сойдёт.

— Главное, что народу нравится ваша кухня, опять сегодня аншлаг. Деньги зарабатываем, и даже в плюс выходим, — улыбнулся я, замечая, как Жига уже управился с тарелкой жаркого с картофельным пюре. Водила вытер рот салфеткой и вскочил, встречая меня.

— Это и меня радует, ага, — расплылся в довольной улыбке Валёк.

Я покинул столовку, а когда сел в автомобиль, понял, что СОХ подождёт. Надо бы заехать в господинницу. Потратив на дорогу десять минут и выслушав по пути слова восхищения кухней от Жиги, я вышел у гостиницы.

Вот уж кого не ожидал увидеть в прихожей, так Тамару Павловну. Она мило щебетала с Никифорычем. Старик окидывал её комплиментами, а она таяла и хихикала.

Завидев меня, Тамара Игоревна засобиралась на выход, по пути поздоровавшись. Так у них здесь уже любовь вовсю? Или дед её пока что окучивает?

— Чаво-то ты опять невовремя, Володя, — нахмурился старик, встречая меня недобрым взглядом.

— Я не к тебе, старый, а к Катерине, — разулся я на пороге и прошёл в большой зал. — Она у себя?

— Нет, в спальне, ножки раскинула и тебя ждёть, — проворчал дед. — Конечно у себя, работает баба. А не то, что некоторые, шастают и невовремя приходють.

— Выпей успокоительного, дед. И угомонись уже, — я направился сначала на кухню.

А на обновлённой кухне — красота. Пространства стало очень много. Уже и оборудование новое завезли. Новые плиты сияли белыми эмалированными боками, отражая свет модных овальных плафонов под потолком. Тихо шумел вентилятор в углу. На одном из столов ждали готовые блюда под колпаком. Судя по запаху — что-то очень вкусное. Могу поспорить, что говяжий стейк, а к нему рис и овощи.

— Ох ты ж! Заговорил ты меня совсем, чертяка! — спохватился Никифорыч, подбегая к блюдам. — Надо ж в четырнадцатый отнести!

— Вот и неси, — махнул я рукой. — И не бухти.

— Я сам знаю, когда бухтеть, а когда нет. И как бухтеть тоже знаю, понятно? — надвинул на глаза седые брови старик.

Я уже не обращал внимания на него, прошёл дальше, к кабинету, застав Катерину, склонившуюся над платёжками.

— Привет, красавица, — широко я улыбнулся ей.

— Привет, — скромно улыбнулась Катерина, печально взглянув на меня.

— Что-то случилось? — подошёл я к ней, садясь напротив.

— Да как-то прибыли не очень много, — вздохнула Катя, убирая непослушный локон за ухо. — После войны, которую устроили банды в Хабаровске очень мало кто заезжает. Наоборот, многие сваливают отсюда куда подальше. Постояльцев практически нет, Володя.

— И сколько мы заработали за сегодня? — взглянул я на бумажки с множеством цифр. Затем посмотрел на запись в журнале.

«ИТОГО: +500 ₽»

— Пятьсот, значит, — хмыкнул я.

— Да, а вчера было четыреста, — вздохнула Катя. — Я уж боюсь у тебя спрашивать насчёт покупки сменного белья, полотенец и прочего.

— И сколько нужно? — спросил я, замечая, что Катерина совсем смутилась. — Катя, это не только твой бизнес. Я готов помочь, у меня есть средства. А потом что-нибудь придумаем.

— Хотя бы две тысячи, — буквально выдавила из себя Катя.

Я достал из внутреннего кармана одну из пачек сторублёвых купюр, из которой уже потратил на костюм.

— Здесь восемнадцать тысяч, этого на первое время хватит, — подвинул я ей деньги.

Катерина довольно улыбнулась, затем поднялась, и выгнулась словно кошка, разминая спину и тем самым показывая поразительную гибкость. Затем обогнула стол и встала позади, запуская руки мне под пиджак и рубашку. Её пальцы начали мягко и медленно массировать трапециевидную мышцу.

— Я по вам, сударь, уже соскучилась, — промурлыкала Катя на ухо.

Её нежные прикосновения, ласковый голос и горячее дыхание намекали — массаж скоро может перейти в эротический и обоюдный. Очень хотелось остаться. Но у меня ещё есть дела в СОХ. Надо встретиться с Шишаковым. Кажется, у меня есть для него очень хорошее предложение.

— Катюш, я обязательно вернусь, но надо ещё кое-что уладить, — повернулся я к ней и рывком посадил к себе на колени.

— О, а как же вы пойдёте, сударь, если у вас так выпирает… харизма? — хихикнула Катя, поёрзав на коленях и поддразнивая меня.

— Харизму прятать нельзя. Наоборот, каждый должен её лицезреть, и завидовать, — гордо сообщил я, отчего Катерина звонко рассмеялась.

— Ну, хорошо, харизматичный мой, иди уже по своим делам, — заблестела Катя глазками и подмигнула. — А то ведь так и опоздать рискуешь.

— Я вернусь к тебе, моя ягодка, — поцеловал я Катю в шею, отчего она вцепилась ногтями в мою шею, словно кошка.

Выскочив из номера, я столкнулся с Никифорычем, который резко отскочил от двери и схватился за тележку с находящимися на ней блюдами.

— А ты всё шпионишь, старый хрен, — хохотнул я, спускаясь по лестнице.

— Иди ужо! Больно важная ты шишка, чтоб за тобой шпионить, ха! — крикнул мне вслед старик. — И сам ты хрен, понял⁈

Я выскочил в прохладную тьму с хорошим настроением. Всё наладится. А это временные трудности. И кажется, что скоро я всё решу. Если Шиша не упрётся рогом и согласится на мою авантюру.

Москва, улица Новослободская, участок № 3, в это же время

— Стоило мне на день уехать, и ты всё просрал! Всё, Юра! — громыхал Борщов, сжимая руки в кулаки. — Ты будто на министерство обороны работаешь, ей богу! Над нами уже там смеяться скоро будут!

— Пётр Евстигнеевич, это был профи высшего класса. Притом хорошо экипирован, — пряча взгляд в стол, протянул агент тайной полиции Дорохов.

— Юра-а-а, ты себя-то слышишь⁈ — воскликнул глава тайной полиции, переклоняясь через стол. — Этот твой чёртов зелёный карлик исчез. Склад вещдоков!.. здесь! В самом охраняемом полицейском участке!.. Он разграблен, Юра! Ранены пятеро сотрудников! У всех огнестрел! У одного сотрясение, его отхаживают три лекаря. У троих шок, с ними работают психологи. Бормочут про какие-то пятна.

— Они действительно начали погружаться в пятна, вроде теней, — произнёс Дорохов. — Я пока не могу это объяснить.

— Как он разрушил укреплённые стены⁈ Свистком⁈ Ты уверен? Видел это⁈

— Своими глазами, — твёрдым голосом ответил Дорохов. — И даже прочувствовал на себе. Артефакт подавлял волю.

— Он ранил свистком людей? Пули что ли выплёвывал из себя? — продолжал Борщов.

— Пётр Евстигнеевич, рикошет. Суматоха, стрельба в небольшом помещении.

— Суматоха? Ты уверен, что про наш отдел говоришь? — процедил начальник тайной полиции. — В него не попали?

— Попали, и не раз, — вздохнул Дорохов. — Гоблин просто неубиваемый. Я уже вам докладывал о его способности восстанавливаться. А его хозяин был в… чём-то вроде костяной маски. Он быстро двигался.

Он видел начальника таким впервые. Тот покраснел, глаза его налились кровью. Кулаки сжались до белых костяшек.

— Да твою мать! — зарычал Борщов, грохнув по столу.

Дорохов вновь уставился в стол. Уволят, значит, так тому и быть. Соберёт монатки и поедет в Хабаровск разыскивать обидчика. Это его личное. Он никогда не проигрывал, и в этот раз хочет добиться реванша.

— Я мог бы тебя выкинуть со службы к чертям собачьим, — уже тише продолжал Борщов, делая глоток воды из стакана. — Но у меня нет привычки разбрасываться ценными специалистами. Пока всё, что ты описал похоже на полнейший пи… полный провал!

— Дайте мне людей, и я даже из-под земли достану этого сукиного сына, — мрачно процедил Дорохов.

— Да, Юра, ты обязательно его достанешь! Куда ты денешься, нахрен! — зарычал Борщов. — Но возьмёшь ты не больше трёх человек. Больше дать не могу. Нам нельзя светиться, сам знаешь. И выбирай очень тщательно. Только тех, кому доверяешь.

— Понял, Пётр Евстигнеевич, так и сделаю, — встал из-за стола Дорохов.

— Я не говорил тебе уходить, — одарил его пристальным взглядом начальник тайной полиции. — У тебя остались жемчужины?

— Остались четыре красные, — признался Дорохов. — Но на команду не хватит.

Борщов порылся в сейфе и положил на стол четыре красных кругляша, осветивших кабинет босса в зловещие кровавые тона.

— Вот. Этого хватит на четырёх человек, — резко ответил начальник отдела. — А на обратную дорогу… Есть схрон в Хабаровске. В общем, ты знаешь.

— Да, я понял, — Дорохов нервно сглотнул.

— Расскажи всё ещё раз, только очень подробно, — холодно взглянул на него Борщов. — Всё, что запомнил. А потом пару часов на сборы и вперёд.

Дорохов вздохнул и принялся пересказывать с самого начала. С того момент, как он забрал зелёную тварь из хабаровского участка.

Как только я зашёл на плац СОХ, так сразу попал на массовую тренировку. Сотни охотников таскали брёвна, да ещё и с грузами на ногах. Ну а Гвоздев руководил всем этим увлекательным мероприятием.

В толпе я заметил Шишу, который обливался потом и шёл перед толпой, показывая остальным пример упорства и выдержки.

— О, блудный сын вернулся! — воскликнул Никитич, едва заметив меня, и тут же рявкнул: — А ну бегом в строй!

Я вздохнул, направился к остальным, снимая пиджак. Затем остановился. Только ведь прикупил костюмчик, и не хотелось бы его портить.

— Можно хоть переодеться, Никитич? — обратился я к главе СОХ.

Старик сверкнул в мою сторону единственным глазом, сложил руки на груди.

— Ладно, даю тебе две минуты, не больше, — злорадно улыбнулся он. — И ещё — у тебя сейчас двойная нагрузка. Будешь отрабатывать за прогулы.

Я покачал головой, устремляясь в сторону раздевалки в казарме. Я не думал, что Гвоздев как-то предвзято ко мне относится. Разумеется, он требователен ко всем. Наказал бы он так того же Шишу, если бы он не явился сразу после башни или пропустил бы тренировку? Ответ положительный. Да, и Шише бы досталось точно так же. И каждому, кто так бы поступил. Никитич не делал поблажек никому. Будь ты король мира, будь добр смотри на распорядок мероприятий и тренировок, и строго, неукоснительно следуй ему.

Я уложился в положенное время, правда застёгивал форменную крутку уже на стоя перед Гвоздевым.

— Мне кажется, Володя, или ты расслабился? — пристально посмотрел на меня Никитич. — Докажи, что это не так. Цепляй на ноги вон те грузы.

Я взглянул на охренеть какие большие кандалы с ремнями. Да там же по пять килограммов веса в каждом грузе! Не думал, что Никитич так меня тепло встретит. Ох не думал.

Нацепил грузы, закинул бревно на спину, согнувшись, и присоединился к толпе. Ремни между грузами ограничивали шаг, и это было ещё одной придумкой Гвоздева. Чтоб хоть как-то осложнить тренировку.

Я взял серьёзный темп, уже чувствуя одышку. Выровнял дыхание и начал обходить одного охотника за другим. А затем… полил дождь, который тут же перешёл в ливень.

— Продолжаем, господа! Даже небо плачет от стыда, наблюдая за вашими потугами! — кричал Никитич. — Шустрее! Докажите, что вы настоящие охотники!

Я добрёл до Шишакова, который пыхтел, будто беременный хомяк. Ноги его уже заплетались, а руки дрожали.

— Кто его так разозлил? — выдавил я, поравнявшись с Шишей.

— Васян уснул на посту, — закряхтел Шишаков, поправляя бревно. — Никитич стоял над ним минут пять, а потом вырубил его с одного удара. И выгнал нас на тренировку. А тут ты ещё.

— Заметь, я в два раза больше пройду. Ты же слышал? Так что кто ещё должен возмущаться — большой вопрос, — прошипел я, стараясь не выпустить эту продолговатую сволочь, которая давила между лопаток всё сильнее. Мало того гладкая отполированная поверхность ствола намокла, так и норовя выскользнуть из рук.

— Раз, два, веселей, охотники! — гремел над плацем голос Гвоздева. — Авдеев, не забудь, ты идёшь дальше. Тебе пятьдесят кругов вокруг плаца.

Все прошли ещё два круга и оставили меня одного мокнуть под ливнем. Никто даже слова в мою сторону не сказал. Хоть некоторые и относились ко мне предвзято или завидовали, но для многих я уже стал здесь своим в доску парнем.

Звание «волк» не так то просто заслужить. А в столь юном возрасте, как у меня, тем более. Все это понимали.

Я осилил сорок кругов. Дождь закончился на тридцать третьем круге, но мне от этого было не легче. Струи воды стекали по лицу, с одежды, в ботинках хлюпало.

Сорок один.

Воздух уже со свистом выскакивал из лёгких, ноги дрожали, сердце билось как бешеное. А бревно на горбу казалось той самой башней, которую я недавно закрыл.

— Ладно, Владимир, отставить тренировку! Достаточно сорок два круга! — услышал я голос Никитича. Неужели он дал поблажку? Странно.

А потом я понял, почему он так поступил. Сбросив бревно, я растянулся на мокром, пахнущем прибитой пылью, асфальте. Ух-х, да лучше пусть я башни буду каждый день проходить, чем так перегружать.

Но я прекрасно понимал философию Никитича. Он тренировал выносливость, выдержку, силу, а самое главное — стержень. Это и отличало охотников от тех же чистильщиков и других наёмников.

— Эти восемь кругов я убрал за то, что ты вернул артефакты, Володя, — услышал я над собой голос Гвоздева. — Поднимайся.

Никитич протянул мне руку, и я ухватился за неё. Жёсткая, будто высеченная из камня. Как и сам Никитич.

Я огляделся и понял, никого уже на плацу нет. Все либо в казарме, либо в очереди в душевой. Я хрустнул позвоночником, затем встретился взглядом с Гвоздевым.

— И спасибо тебе, что помог Союзу, — улыбнулся он, наверное впервые так радостно, как я его помню. — Ты, кстати, обещал рассказать о покорении Тазмаданских пустошей.

— Никитич, расскажу, — кивнул я. — Но давай уж не сейчас. Мне нужно поговорить с одним вожаком стаи.

— Если ты насчёт Шишакова, он сегодня на дежурстве. Успеется, — заметил Гвоздев, не отрывая от меня взгляд.

— Егор Никитич, у меня ещё есть кое-какие дела, — вздохнул я, выжимая воду из рукава форменной куртки.

— Ладно, но учти, ты обещал, — единственный глаз Никитича многообещающе сверкнул.

— Учту, — закивал я, и направился в душевую.

Постояв под контрастным душем, я смыл с себя пот и усталость, переоделся в костюм, в котором появился в СОХ, и застал Шишу возле шкафчика.

— Никитич пощадил тебя, — задумчиво ответил он, натягивая штаны. — Обычно он неумолим, а тут будто подменили его.

— Я ведь вернул артефакты Черняеву, — напомнил я. — Забыл, что ли.

— Ага, и сдристнул в неизвестном направлении, — парировал Шишаков. — Ни слуху от него, ни духу.

— Я видел твои сообщения, но не было времени ответить. Мотался по делам, — сообщил я.

Нужно ли ему говорить, что я посещал столицу и виделся с Марьяной? Не думаю. Только солью посыплю тем самым на рану его душевную. Мне достаточно было и прошлого разговора, чтоб понять — нельзя разговаривать об этом с Шишей просто так.

Идея у меня возникла в голове сразу после разговора с его так называемой массажисткой. Раз ей нужно много денег, значит Шише следует открывать свой бизнес. Как только узнает, что он сможет обеспечивать семью — сразу полетит на всех парах в Хабаровск.

Что ж, если всё получится, выходит, я стану своего рода сводным кумом? Вот уж не думал, что придётся исполнять такую роль. Ха-ха! Но что для друзей не жалко?

— Ну да, ты ж у нас деловой, — проворчал Шишаков, иронично посматривая на меня.

— И к тебе по делу, Саня, — кивнул я, и Шиша сразу напрягся.

— В долг не дам, — пробурчал он. — У меня и самого негусто.

— Да я не про это, — хохотнул я. — Есть предложение к тебе. Планирую создать охранное предприятие. Вот и подумал, почему бы тебе его не возглавить.

Шиша упал обратно на скамью, вытаращил на меня глаза. Несколько секунд он переваривал услышанное.

— Ты серьёзно? — просипел он, затем прокашлялся и повторил: — Ты сейчас точно прикалываешься.

Шишаков внимательно всматривался в мои глаза, ну а я не дал ему повода усомниться в сказанном.

— Значит, не прикол, — вздохнул он. — Но мне кажется, друг мой, ты в небесах витаешь.

— Условия просты. Я лишь вкладываю деньги, — продолжал я. — Вкалывать будешь сам.

— Подожди, а как же Никитич? — удивился Шишаков, закатывая рукава рубахи.

— А что с ним? — хмыкнул я. — У Никитича всё отлично. Притом ведь ты из охотников не уходишь. Просто получаешь новую подработку, и даёшь подработку своим друзьям.

Шиша думал недолго. По заискрившемуся взгляду я уже понял, что он обрадовался такой перспективе. Не удивлюсь, что его только что посетили те же мысли насчёт Марьяны, что и меня. Иначе с чего бы ему так оживиться?

— И у тебя есть деньги? Ты представляешь, сколько это?.. — в его взгляде всё ещё мелькали сомнения.

— Ты хорошо сегодня уши мыл? — усмехнулся я. — Я ещё повторяю, для глухих: я вкладываю, а ты отбираешь команду и работаешь.

— Ну ты, блин, энтузиаст, — Шиша хохотнул, покачивая головой. — Конечно, я согласен.

Мы тут же ударили по рукам.

— Только я мало кого могу выбрать из числа охотников, — произнёс Шишаков. — Надёжных и крепких ребят там полно, а кому доверяю — по пальцам пересчитать.

— Насчёт количества — не переживай. Воробья ты уже знаешь.

— А, тот щуплый парнишка. Помню его удивительную историю, — хмыкнул Шиша. — Поднялся он высоко, и я даже догадываюсь, благодаря кому.

— Догадывайся сколько влезет. Сейчас к нему проедем, — ухмыльнулся я. — Он и предоставит достойных ребят для работы в охранке. Будет из кого выбрать.

Далее я отправил сообщение Федьке.

«Так я ж сам под охраной» — пришло от него ответное сообщение.

«Поднимай задницу и вперёд. Ты ж глава железнодорожников, а не жертва. Или мне опять Сергеича вызывать?» — написал я ему и отправил.

«Ладно, уговорил» — пришёл от Воробья ответ. Я даже представил, как он во время этого тяжело вздохнул.

Мы вышли из СОХ, и я услышал сбоку цокот каблучков, а затем мелодичный женский голос:

— Владимир, как я рада тебя видеть!

Я обернулся и встретился глазами с Кристиной. Помощница Крапивина выглядела просто великолепно. Чёрное облегающее платье подчёркивало её идеальную фигуру. Стройные ножки, глубокое декольте с аппетитными дыньками, которые просились наружу. И эта обольстительная улыбка. Ух-х, я у меня даже немного поднялся… боевой дух от её взгляда.

— Привет, красотка, — улыбнулся я ей. — Взаимно, тоже рад. Ты решила меня перехватить?

— Да, решила подождать тебя у входа. Может, прогуляемся? — ещё шире улыбнулась Кристина. — Только вдвоём. Есть один разговор. Очень важный и не терпящий отлагательств.

— Удачи в важном разговоре, — улыбнулся Шишаков. — Я, пожалуй, не буду вам мешать. Пойду.

Я вздохнул. Шишу не хотелось отпускать. Сейчас поди опять запрётся в своём кабаке и начнёт заливать шары. А мне он нужен трезвым.

— Подожди, Саня, — остановил я Шишакова и набрал Воробья.

— Его железнодорожное Величество слушает, — важным голосом ответил Федька.

— Слыш, ты, Величество, — хмыкнул я. — Человека встреть от меня, предупреди охрану.

Я отошёл немного в сторону, оставляя на время Шишакова наедине с Кристиной. Дал необходимые инструкции Федьке, чтоб отобрал лучших бойцов, которые были свободны. Затем вернулся.

— Да, я и сам участвовал в боях. Просто ты меня не запомнила, — весело говорил Кристине Шиша.

О как, он тоже бился на турнирах Крапивина? А вот об этом он мне не говорил. Спрошу у него чуть позже.

В общем, Жигу я тоже предупредил, чтобы отвёз Шишакова по нужному адресу, а потом ждал указаний.

Проводив автомобиль с Шишей взглядом, Кристина повернулась ко мне, очаровательно улыбнулась и ухватила меня за локоть, как бы невзначай прижимаясь бедром.

— Предлагаю посетить «Гранд», хорошее кафе неподалёку, — произнесла она.

— Ваше предложение очень заманчиво. А если там ещё и готовят вкусно, я бы не прочь перекусить, — согласился я с красоткой.

Мы прошли буквально метров сто и наткнулись на яркую вывеску. А попав внутрь выбрали свободный столик, ближе к стойке.

Обычное кафе. Круглые столики, устелены белыми скатертями, стандартный набор специй, салфетки и зубочистки. Ничего особенного. Да и народу было немного, в основном молодёжь, которая вела себя тихо.

Изучив меню, я выбрал то, что посоветовала Кристина. Суп купеческий, котлеты из рубленой говядины в томатном соусе с картофелем по-деревенски. И чай, с лимоном и двумя пирожками с картошкой в придачу. Как же без пирожков?

Кристина взяла себе десерт вроде творожного мусса и чашечку кофе. Затем подумала и тоже взяла себе пару пирожков, но с ягодным желе.

Мы поели, болтая в основном о том, что жизнь в Хабаровске постепенно становится более безопасной. А полицейских на улицах, в парках и других общественных местах стало больше. Порядок постепенно приходит в истерзанный криминальными разборками город. И скоро в Хабу начнут возвращаться состоятельные люди, которые бежали в своё время. Я ждал этого, но ещё было не время.

Оставалось разобраться с краснореченскими. А насчёт воронежских — Хазаров умный мужик, здравомыслящий. Возможно, и он пойдёт по моим стопам. Но надеяться одно, а как будет на самом деле неизвестно. Иван Викторович мог и наоборот, использовать этот шанс, чтобы попробовать подмять под себя весь город. Хотя кто ему даст это сделать?

— Хм, пирожки, если честно, совсем не очень, — я отложил в сторону одно из этих изделий. — Знаю женщину, которая готовит намного лучше.

— Обязательно надо попробовать, — хитро улыбнулась Кристина, а я почувствовал, как её нога провела по моей щиколотке, затем дошла до колена и продолжила свой путь дальше. — Я предлагаю зайти в мой номер. Я хотела бы тебе кое-что показать.

— Ты обещала, что разговор будет серьёзный, и по делу, — хмыкнул я.

Кристина забавно хихикнула, убирая ногу. Румянец разлился по её щекам.

— Так я и хочу поговорить с тобой без лишних глаз, — ответила красотка. — Дело слишком серьёзное, чтобы обсуждать его на публике. Ты ж понимаешь?

— Хорошо, пойдём, — допил я чай и поднялся из-за стола. — Раз дело серьёзное, надо обсудить как можно скорее.

Мы добрались до «Метрополя», в котором снимала номер Кристина, быстро. Красотка всё предусмотрела. Вышли из «Гранда» — и вот оно такси, уже ждёт нас у тротуара.

Поднялись мы на лифте до десятого этажа, прошли по коридору, застеленному зелёным ковролином и дошли до номера Кристины. Она открыла передо мной дверь, впуская меня.

Чем-то по простору обитель девушки напомнила апартаменты Воробья. В одной из спален играла медленная музыка. В воздухе пахло жасмином и розами.

Только я успел разуться, Кристина потянула меня в сторону источника звука. Стоило нам добраться до спальни, как эта тигрица накинулась на меня. Осыпая меня поцелуями, она стянула через голову платье, следом бюстгалтер и трусики полетели в сторону. А затем хищница лихо стянула с меня одежду, и мы слились в страстных объятьях. Жадных, ненасытных, будто это было в последний раз. Наш бурный танец завершился на обоюдном пике, заставив Кристину кричать.

Содрогаясь от наслаждения, она замедлила темп, затем остановилась, и вновь впилась в меня губами.

— Как же я долго ждала нашей встречи, — промурлыкала она под ухом, растянувшись рядом.

— Разговор получился очень важным и приватным, — улыбнулся я, проводя рукой по её изгибу тела. Пальцы скользнули с талии в укромное местечко, и Кристина перехватила мою руку.

— Будешь шампанское? «Кристальное», запасла на особый случай, — подмигнула она мне.

— Не откажусь, — повернулся я набок, провожая взглядом обнажённую красотку.

Через пару минут Кристина принесла бутылку шампанского, торчавшую в ведёрке со льдом, блюдо с виноградом и фруктами.

— Дзынь, — хихикнула она, когда наши хрустальные бокалы с игристым звонко зазвенели, встречаясь друг с другом. — Чтоб побольше было таких серьёзных разговоров.

После того как бутылка опустела мы растянулись на кровати. Кристи посматривала на меня, обдумывая слова.

— Ты ведь действительно хочешь о чём-то поговорить, — подметил я.

— Да я вот всё думаю… — тихо ответила Кристина, и в её глазах появился хищный блеск. — Поговаривают, что Крапива присел, и присел он надолго. Теперь мы можем занять его место.