Графиня из захудалого рода

Глава 17

Гувернёр, виновато посматривая в мою сторону, увлёк Дитриха, строго напомнив тому, что урок верховой езды на сегодня никто не отменял.

- Если ты, конечно, не передумал учиться ездить на Зевсе, - как бы невзначай добавил Герман, слегка приобнимая мальчика за плечи.

- Ни в коем случае! – тут же просиял ребёнок, подскочил на месте от нетерпения и стал вслух размышлять о том, что ему же сегодня нужно будет не только учиться ездить, но и обихаживать своего пони, и пусть это не так весело, как может показаться, зато чрезвычайно ответственно. А он же ответственный?

Добившись от меня признания, что более ответственных пятилетних мальчиков за свою жизнь я ещё не встречала (не заостряя при этом внимания на том, что у меня среди знакомых вообще не водились какие-то дети) и моих уверений, что Зевс будет рад тому, что Дитрих самолично за ним ухаживает, мальчик расцвёл пуще прежнего. Одним словом, все неприятности были забыты, Дитрих лучезарно мне улыбнулся и отправился в сторону конюшен в компании своего гувернёра.

Я же разыскала взглядом генерала, пылая праведным гневом. Ах, ты, старая сволочь! Он, как и обещал накануне, вёл себя за столом тише воды ниже травы. И, если бы не его злобные взгляды и презрительно раздувающиеся ноздри, я бы вообще решила, что нашего деда подменили. А сейчас он, решив, что достаточно побыл в роли примерного дедушки, уже закатывался на своём инвалидном кресле в лифт. «Ага, снова отправится шпионить за прислугой, которая убирается в комнатах второго этажа! Пусть, если даже не выйдет оштрафовать кого-то из горничных за несуществующие промахи, то хотя бы поглумится над ними всласть!», - сообразила я и решительным шагом направилась к лестнице. Пожалуй, лимит моего терпения переполнился. Да и потом, по поведению деда вообще было сложно сказать, что он сколько-нибудь напугался визита моего мужа. И это при всём при том, что я достаточно ясно дала понять, что я тут же расскажу мужу о том, что творилось в этом доме с попустительства и безразличия моего дорогого супруга.

Мои предположения в отношении генерала оказались верными и из одной из комнат второго этажа доносились тихие голоса горничной и гневные вопли генерала. Я выдохнула, сдерживая эмоции, ненадолго задержавшись перед дверью, и зашла внутрь уже с непроницаемым лицом. Собственно говоря, картина, представшая перед моими глазами, была вполне ожидаемой: старик размахивал своей палкой рядом со сжавшейся горничной, прикрывшейся тряпкой для пыли, как щитом.

- Что здесь происходит? – спросила я, обращаясь к прислуге.

- О! – отчего-то обрадовался моему приходу господин генерал и картинно раскинул руки в приветственном жесте. – А вот и она! Госпожа графиня, собственной сиятельной персоной! Но не какая-то там, нет! Самая настоящая графиня! По праву рождения, не по браку, а это тебе не хвост собачий, чтобы вы знали, - заголосил старик, размахивая руками, как мельница (вообще, строго говоря, со многим в этой прочувственной речи можно было бы согласиться, но мои убеждения и неприятие старика не давали признать этот прискорбный факт).

- Ну, так всё же, в чём дело? – перебила мерзкого старикашку я, не желая вступать с ним в дискуссии.

- Так, убиралась я… - промямлила девушка, смотрящая на меня во все глаза, отчего я невольно прищурилась. – А потом господин генерал зашёл и говорит, лентяйка ты мол, и держать-то тебя… меня, значит, совсем не за что. А как же так, госпожа графиня? Неужто на мне есть вина какая? Так вы скажите, я же всё исправлю. Хоть и недавно работаю, только делаю всё на совесть, тут меня попрекать никак не можно.

Действительно, девушка работает не так давно, никак не запомню, как её зовут, но нареканий, как я поняла, высказывать было не за что.

- Хорошо, спасибо, ты можешь идти. И не переживай, никаких претензий с моей стороны к тебе нет, - не успела я договорить, как та, бочком-бочком, протиснулась мимо пышущего негодованием старика, сделала быстрый книксен и в мгновение ока вымелась из комнаты.

На которую я только что решила обратить внимание. Большая, светлая, с маленькими низкими пуфиками и несколькими изящными креслицами, она, несмотря на размеры, казалась на удивление милой и уютной.

- Что это за помещение? – нехотя пробормотала я. – Никогда тут не была.

- Кто бы мог подумать? – излил очередную порцию желчи дед и бросил на меня насмешливый взгляд из-под кустистых седых бровей. – Оно и неудивительно, конечно. Это комната для рукоделия, а не пыточная.

Несмотря на то, что желание огреть деда его же палкой у меня только усилилось, я не могла не рассмеяться. Да уж… это младшие сёстры блистали талантами в области рукоделия, я же едва осилила процесс вдевания нитки в иголку, о большем и думать было как-то неловко… ни усидчивости, ни огромного желания сделать этот мир чуточку красивее за мной не водилось.

- Ну, чего припёрлась за мной? – выпятил челюсть старик. – Уговор наш помню, не сомневайся. Только уж и ты… синяками своими, тобой же по дурости полученными, светить не вздумай, - на мой яростный взгляд дедуля ядовито пояснил: - Ну, когда твой супруг решит навестить тебя этой ночью, дабы стребовать супружеский долг.

Мои ладони невольно сжались в кулаки, кажется, ещё мгновение, и я позабуду про все правила приличия. Дед заметил моё движение и мерзейше захихикал:

- Хотя, о чём это я? Насколько я помню, присутствие Её Высочества потребует у Генриха слишком много времени. И сил. И ночью в том числе! Так что вряд ли он сможет навестить твою спальню в ближайшие дни, истинная графиня!

Последние слова генерала заставили меня внезапно отрезветь. А ведь старый пень явно провоцирует меня на скандал. Такой, масштабный, с криками и воплями. Но зачем? Для того, чтобы поведать всему свету о том, что я неадекватная женщина, легко впадающая в ярость, да ещё и нападающая на беззащитного старика? Только вот перед кем он решил устроить это действо? Если все сейчас в парке, приплясывают перед княгиней и принцами?

Отгадка обнаружилась сразу после того, как распахнулась дверь и показался мой дорогой супруг с перекошенным от гнева лицом. Дедуля тут же сделал плаксивое лицо и весь как-то скособочился в своём кресле, тихо и жалостливо пробормотал слова прощания и шустро вымелся из комнаты. «Старая сволочь!», - совершенно неуважительно подумала я ему вслед. Оказывается, что существуют некоторые моменты в его жизни, когда он может передвигаться на удивление проворно.

- Милая, - негромкий голос супруга звенел от едва сдерживаемой ярости. – Боюсь, что я виноват в том, что не сумел достаточно внятно объяснить вам и вашей матушке мои надежды и чаяния относительно будущей супруги.

- Вот как? – мне пришлось делать вид, что я крайне удивлена тем, что именно вызвало такое негодование у моей дорогой половины. – И что же именно вы имеете в виду? Быть может, я… не совсем корректно вела себя в отношение вашей… конечно, я хотела сказать, в отношении Её Высочества, княгини Ирмы?

Мой простодушный плевочек супруг пережил, хоть глаза его и налились кровью – не заметить моего более чем очевидного намёка было просто невозможно. Однако, сейчас не место и не время для того, чтобы выяснять отношения. Не хотела давать пищу для ещё больших сплетен. Не то, что бы я слишком пеклась о своей репутации, вовсе нет…

Очевидно, что понял это и Генрих, потому что больно уцепил меня за локоть, приблизил своё лицо ко мне и страшным шёпотом сообщил, что он регулярно получал тревожные письма из дома. И, если меня это не затруднит, не могла бы я вечером находиться в своих покоях для того, чтобы он мог побеседовать со мной относительно этого.

- Вот как? – мой супруг по-прежнему удерживал мой локоть в своих цепких пальцах, но я постаралась сохранять независимый вид, словно мы ведём светскую беседу о природе и погоде. – Вот уж не думала я, что господина графа беспокоят мелкие хозяйственные подробности.

- То, что вы, моя нежная супруга, называете хозяйственными подробностями, другие величают бунтом, саботажем и революцией!

Я подивилась фантазии генерала, но сочла за лучшее перевести тему на что-то более безопасное, (ядовито думая о том, что Генриху ещё придётся просить у меня прощение. А я подумаю, ох, подумаю, достоин ли он его получить, с такими-то обвинениями в мой адрес!), небрежно заметив:

- Мне кажется, или мы с вами уже перешли на «ты»? Между супругами такое не редкость, знаете ли?

- Поверь, милая, наши взаимоотношения должны тебя беспокоить меньше всего на свете. Да, и ещё… по поводу того, что было за столом… хм.

Я изогнула бровь, понимая, что он имел в виду. Да, какими бы не были у нас отношения между собой, я никогда не допущу, чтобы княгиня Ирма имела повод говорить обо мне гадости. Ведь не от большой же любви ко мне она сегодня провоцировала меня на то, чтобы я во всеуслышание пожаловалась на чёрствость и невнимание ко мне Генриха. Вовсе нет. Но… я не злопамятна, нет. Просто злобна и память у меня хорошая.

- Я только хотел поблагодарить за то, что не дала всем трепать моё имя. И только за это! – супруг ядовито улыбнулся. - А сейчас, с твоего позволения, мы должны выйти к гостям, иначе наше отсутствие может вызвать вопросы.

- Отчего же вдруг? – я наивно моргнула пару раз и фальшиво-влюблённо уставилась в нерадостное лицо мужа. – Тебя так давно не было дома. А, учитывая, что мы с тобой молодожёны, ничуть не удивительно, что мы уединились для того, чтобы… хм… побыть немного наедине. Хочешь, я даже намекну об этом при случае в разговоре с Её Высочеством? Чтобы она уж наверняка не сомневалась в твоих ко мне нежных отношениях?

- Надо же, - скривился дорогой супруг. – В этой твоей… дыре весьма свободные нравы, как я посмотрю. Да и тёща моя особой строгостью не отличалась, судя по всему.

- Что поделаешь, издержки деревенского воспитания, - с всей возможной грустью во взгляде, согласилась я и притворно огорчительно вздохнула.

- Напомни мне, милая, отчего я не могу отвернуть тебе твою нежную шейку прямо сейчас? – сквозь зубы процедил Генрих, волоча меня за собой по коридору.

- Потому что я тебе ещё пригожусь? – я пожала плечами, немного подумала и выдала результат своих размышлений.

- Я уже не так уверен в этом, - так тяжко вздохнул супруг, что даже невольно вызвал у меня тень сочувствия к своей персоне.

И он, продолжая всё так же крепко и фальшиво-заботливо держать меня под локоток, сообщил со злобой во взгляде, что гости нуждаются в нашем внимании. Я хотела съязвить что-то относительно того, что далеко не все, но, посмотрев на напряжённое лицо супруга, решила промолчать. Он прав и всё, что я сейчас бы не сказала, будет считаться мелкой местью обиженной жены.