Хозяин рубежа. Книга l

Глава 18

Строительство не особо заинтересовало Соню. Она окинула взглядом поселение, кивнула так, словно ничего особенного увидеть и не ожидала, а затем сказала:

— Если честно, мне бы хотелось представить нашим читателям именно вас, господин Львов. Ну, как личность. Смекаете?

— Надеюсь, что да, — ответил я. — Как насчёт пройти в дом? Конечно, там тесновато, но лучше, чем торчать здесь.

Девушка с сомнением окинула взглядом халупу надзирателя.

— Может, на улицу вынести пару стульев? — предложила она. — Мы ведь снимать будем. Внутри это будет неудобно.

— Сяолун, — кивнул я. — Ты слышал даму.

— Ловлю каждое слово, — отозвался тот и скрылся за дверью.

Правда, тут же вернулся с парой стульев. Соня проследила за тем, чтобы они были правильно поставлены перед крыльцом — так, чтобы свет падал на нас, когда мы сядем.

Мы уже собирались расположиться, как на улицу выбежал из барака не кто иной, как Еремей. Споткнувшись о ступеньку, кубарем скатился с крыльца, растянулся, но тут же вскочил и припустил вдоль домов.

За ним вылетела разъярённая женщина с тряпкой в руке. Она воинственно размахивала ею, словно кистенём.

— Вот я тебе покажу, охальник! — завопила она, пускаясь в погоню. — Будешь знать, как на потаскух-то заглядываться! Чего тебе дома не хватает, упырь⁈

И они умчались вдаль, собирая насмешливые взгляды остальных поселенцев.

Кажется, теперь я знаю, почему миссионер просил приписать Еремея к церкви в качестве дьякона, и о каких грехах говорил.

— Весело у вас, — заметила Соня с улыбкой. — Прямо разухабистая жесть. Что, бордель строите?

Я развёл руками.

— Что за Фронтир без продажной любви?

— Золотые слова. Вставлю их в интервью сноской, если не возражаете.

— Вообще-то, возражаю.

— Ладно, как скажете. В конце концов, вы мне жизнь спасли, так что я вам, вроде как, обязана. Так что ничего, чего вы не одобрите. Даю слово. Уверяю, от меня такое нечасто слышат.

— Прошу прощения, — встрял вдруг камердинер. — Вы останетесь на обед? Никаких хлопьев, только нормальная пища, гарантирую.

— Против хлопьев я ничего не имею, — улыбнулась девушка. — Но сейчас как будто для них поздновато.

— Для них всегда поздновато, — состроив кислую мину, ответил Сяолун.

— Что скажете насчёт обеда? — воззрилась на меня рыжая. — Спасли меня от бандитов, спасёте и от голода?

— Разумеется. Сяолун, предупреди Марфу, что нас будет двое.

— Да, господин, — поклонившись, камердинер исчез, оставив нас вдвоём.

Вернее, втроём. Оператор поставил камеру на треногу, которую выволок из минивэна, и принялся настраивать. Мы сели на стулья, оказавшись напротив друг друга.

— Сразу предупреждаю, что мне придётся импровизировать, — сказала Соня. — Я ведь готовилась к другому интервью. Так что не судите строго. Если что — лишнее вырежем.

Ну, конечно. Так я и поверил. Впрочем, я отлично знал, что хочу сказать, а о чём предпочту умолчать.

— Итак, мы готовы? — обратилась девушка к французу.

Тот показал «Ок».

— Начнём, — кивнула Соня и развернулась ко мне. — Вы здесь недавно, однако уже успели многое, господин Львов. Сразу видно энтузиаста. Но не поделитесь ли, почему вы вообще решили осваивать Фронтир?

— Всё просто, — ответил я, изобразив приветливую улыбку. — Мне, как и большинству, нужны земли, которых у моего рода нет.

— Значит, вы были вынуждены сюда приехать?

— В каком-то смысле. Как и все, ищу лучшей жизни.

— Это легко понять, — кивнула рыжая. — Мы встретились при необычных обстоятельствах. Согласны?

— Вам виднее.

— О, не скромничайте! Господин Львов только что спас мне жизнь, отважно вступив в бой с бандой напавших на меня головорезов. Да, профессия журналиста порой связана с рисками, но, пока на границе нашей великой империи есть такие люди, как господин Львов, бояться хрупким девушкам нечего, — всё это была сказано в камеру, но затем Соня повернулась ко мне. — Я стала свидетельницей того, как вы пользуетесь магией. Это же аспект тени, верно?

— Он самый.

— Удивительное зрелище. Я до сих пор под впечатлением. Вам уже приходилось его использовать здесь до нашей встречи?

— Увы, да. Одно Исчадие прорвалось на участок, едва я прибыл.

— И вы вступили с ним в бой⁈

— Пришлось.

— Да вы просто герой! Нечасто проектировщики лично сражаются за свои земли.

Я развёл руками.

— У меня просто не было выхода.

— Скромность украшает мужчину. И вы просто прекрасны. Какие у вас планы на развитие участка?

— Самые обычные. Водопровод, канализация, тротуары. То, что необходимо для нормальной жизни. Очень надеюсь в ближайшее время сделать всё, чтобы через мои земли можно было проложить железную дорогу.

— О, это весьма упростит вам жизнь, — улыбнулась Соня. — А что насчёт местных жителей? Уже есть желающие поселиться на ваших землях?

Мы разговаривали около получаса, а затем явился камердинер и сообщил, что обед готов.

— Прервёмся, — кивнула рыжая. — Пока всё идёт, как надо. Просто круть! Вы станете местным героем, зуб даю. Надо только правильно вас подать. Пока будем есть, я обдумаю ещё вопросы. Вы ведь не против продолжить?

— Вовсе нет. Не зря же вы сюда ехали.

— О, вот о чём, а об этом я нисколько не жалею, — другим тоном заявила Соня.

Когда мы сели за стол, я обнаружил у себя под тарелкой исписанный каллиграфическим почерком листок. Так, что это?

Чёрт, Сяолун уже успел набросать предложения по моей личной жизни. Похоже, не такая уж была хорошая идея позволить ему марать бумагу.

Сложив бумажку, я сунул её в карман.

— На каком уровне у вас сейчас преобразователь? — спросила репортёрша, берясь за ложку.

После обеда мы вышли на улицу и продолжили интервью. Я рассказал о случае с мальчиками, но умолчал об охотниках и воровстве стройматериалов.

Подростками девушка очень заинтересовалась.

— Могу я их навестить? — спросила она жадно. — Снять? Поговорить с их матерями? Это здорово украсило бы репортаж. Неравнодушный проектировщик, спасающий не только девушек, но и кабальных — это что-то с чем-то. Просто круть!

— С матерями, пожалуй, да, — ответил я. — А вот пустить к пациентам, увы, не могу.

— Жаль. Ну, а когда они придут в себя?

— Почему бы и нет?

— Тогда ещё увидимся.

Под конец Соня отправилась в компании Сержа и в сопровождении Сяолуна поболтать с матерями пареньков, а я занялся делом.

Вышка подала сигнал о достижении нового уровня уже с полчаса назад, и мне не хотелось терять время. Особенно в свете новостей о том, что через мой участок планируется проложить железную дорогу.

Молчанов не успокоится. Будет всячески пытаться этому воспрепятствовать. Почти наверняка предпримет более решительные меры, чем прежде. Нужно быть готовым ко всему.

Первым делом я отправил в преобразователь несколько смарагдитов, чтобы активировать дальнейшее развитие. Сейчас его ещё нужно подкармливать, но скоро необходимость в этом отпадёт: вышка только что достигла уровня, когда в неё можно заложить так называемое Зерно — схему искусственного интеллекта, который через некоторое время сможет взять под контроль развитие участка, освободив меня от большей части рутины. И тогда преобразователь начнёт сам себя питать. А я сэкономлю смарагдиты.

Вытащив из колоды карту «Маг», я несколько секунд смотрел на неё прежде, чем отправить в приёмник преобразователя. Никто и никогда не знает, каким получится ИскИн. Его характер нельзя запрограммировать или предсказать. Он развивается самостоятельно, почти как человек. Правда, гораздо быстрее. Есть версия, что многое зависит от скважины. Мол, схема вступает в симбиоз с сырцом, поэтому каждый ИскИн уникален. Не знаю, так ли это. Да и какая разница? Подчиняться он будет мне.

Вложив карту в приёмник вышки, я отступил, чтобы лучше видеть, как внутри светящегося столпа возникают, растут и переплетаются линии одной из самых сложных схем, созданных человечеством.

Зерно брошено в благодатную почву, и первые всходы уже появились.

Обычно ИскИн успевает развиться до первого уровня за трое-четверо суток. Тогда у него появляется осознанность, он может выполнять несложные задачи, но ещё не способен питать себя. Затем развитие идёт быстрее. Чем больше ИскИн узнаёт, чем больше у него появляется нейронных связей, тем раньше он достигает зрелости.

Разумеется, ограничения тоже имеют место быть. Никто не позволит искусственному интеллекту развиваться бесконечно с геометрической прогрессией. Это… как бы сказать… чревато.

В общем, в течение недели я должен стать обладателем очень толкового и расторопного помощника, на которого не придётся тратить смарагдиты. Надеюсь, он вырастет паинькой. И не станет доставать меня, как Сяолун.

Полюбовавшись ещё немного увеличивающейся схемой ИскИна, я покинул вышку и поставил недалеко от шахты склад для хранения смарагда, который скоро начнёт добываться. Придётся держать там немалые запасы, ибо в отсутствие железной дороги ресурс вывозят редко — всего раз в месяц.

Потом заложил постройку сборочного цеха для автоматического производства станков и оборудования. Разумеется, создаваться всё будет по готовым чертежам. Большая часть имелась у меня при себе, но некоторые придётся делать самому, так что работы предстоит немало.

Я добавил четверых миньонов, чтобы не отвлекать остальных от того, чем они уже заняты.

Покончив с этим, нашёл Арсения и поручил ему собрать мужчин и начать прокладку кабеля и проводки в дома. Тянуть линии нужно было от электрогенератора, так что я создал экскаватор, чтобы рыть под них канавы. Работа закипела. К тому, что в домах скоро появится электрическое освещение, кабальные отнеслись с большим энтузиазмом. Что неудивительно.

Отец Филарет тоже внёс свою лепту: прогулялся к новым постройкам и освятил их, покропив святой водой.

Наконец, появилась репортёрша. Очень довольная.

— Ваши люди отзываются о вас весьма лестно, — сообщила она, подойдя. — Просто удивительно. Женщины, с которыми я беседовала, так и вовсе считают вас святым. Говорят, будто вы обладаете Даром исцеления от Гнили. Смотрите, когда об этом станет известно, сюда паломники потянутся, — добавила она с улыбкой.

— Это глупости и суеверия. Никаким иным Даром, кроме аспекта тени, я не обладаю.

— Конечно. Всем известно, что двух магических способностей быть не может. Но объясните это дамочкам. Ладно, нам пора. Надо-таки заглянуть к Молчанову, — Соня взглянула на пластмассовые электронные часики. — Ужасно не хочется, если честно. Вы в сто раз интереснее. Но долг журналиста зовёт, — она тяжело вздохнула. — Ещё увидимся.

Прозвучало это как твёрдое обещание.

— Выделить вам сопровождение? — спросил я.

— Не надо. Байкеры больше не появятся. Только не после того, как вы показали им, где раки зимуют. Серж, давай за руль.

Когда они отъезжали, ко мне сбоку подкрался Сяолун.

— Хозяин, вы успели ознакомиться с моими соображениями относительно этой девушки?

— В общем порядке, — отозвался я. — Есть дела поважнее.

— Психологи с вами не согласились бы. Неудовлетворённость…

— Я заметил в доме два горшка с цветками. Что это за новости? Ты решил развести ботанический сад?

— Ни в коем случае, хозяин. Сначала фикус принесла Зоя. Сказала — это придаст дому уюта. Потом цветок увидела Марфа. Спросила, откуда. Узнав, что от Зои, тоже притащила растение. Кажется, алоэ. Поначалу мне показалось, ей не понравилось, что прачка проявила инициативу. Но теперь я думаю, что имеет место соревновательный момент. Если дело пойдёт так и дальше…

— Дом превратится в бабскую гостиную, — перебил я. — Вытащи цветы наружу. Нечего загромождать пространство, у нас и так тесно.

— Как прикажете, хозяин. Мне сделать назидательный выговор слугам?

— Нет. Но не поощряй их. В конце концов, мы скоро переедем.

Спустя пару часов в посёлок прибыл представитель ещё одной сотовой компании. После подписания договора отправился устанавливать ретранслятор. Я же сварганил себе пару бутербродов с бужениной, прихватил чашку чёрного кофе и устроился перед домом в шезлонге — наблюдать, как строится мой муравейник. Хозяйский глаз никакая программа не заменит. Это первое, чему учат в Академии. Если хочешь, чтобы всё шло как надо, — изволь присматривать и проверять. Иначе из-за одного не уложенного кирпичика может всё здание рухнуть. Образно говоря. Ну, или не образно.

Спустя некоторое время я принялся за второй бутерброд и как раз в этот знаменательный момент умиротворения услыхал начавшийся за углом разговор.

— А ты, сын мой, сам откуда будешь? — проговорил отец Филарет. — Всё хотел спросить, да случая не было подходящего.

— Я приехал с его благородием, — ответил Сяолун. — Из Санкт-Петербурга, если вам угодно знать, батюшка.

— Хм… Это я понимаю. То есть, не про то спрашиваю-то.

Судя по голосу, миссионер малость растерялся.

— Да? — проговорил камердинер. — А о чём?

— Ну… Ты сам откуда будешь? В смысле — родился где.

— О, ясно, — обрадовался Сяолун. — В Китае. Это если по-русски. А вообще, страна моего происхождения называется Чжунго.

— Весьма… познавательно, — сказал священник. — Я, собственно…

— Провинция Гуандун, если угодно знать точнее, — перебил его Сяолун. — Слышали о такой?

— Эм-м… Боюсь, что нет, сын мой.

— Очень жаль.

Отец Филарет откашлялся.

— Так я хотел спросить, какого вероисповедания ты придерживаешься, сын мой, — проговорил он вкрадчиво. — Конфуцианство, даосизм или буддизм? А может, ты христианин? — тут в голосе священника послышалась надежда.

— Никогда об этом не задумывался, — ответил камердинер. — Вообще, я не верю в высших существ. Мне представляется, что люди их просто выдумали.

— О! Понятно, — проговорил отец Филарет. — Значит, агностик? Или атеист?

— Я камердинер, — с достоинством ответил Сяолун. — И служу исключительно господину Родиону Львову. С тех недавних пор, как меня передали ему во владение.

— Владение? — удивился миссионер. — Да разве ты кабальный, сын мой?

— Вот ещё!

— Но… тогда я не понимаю… Впрочем, неважно. Я лишь хочу предложить тебе посещать церковь. Когда она будет готова, разумеется. Быть может, тебе станет интересно, и ты откроешь для себя что-то новое. Никогда ведь не знаешь, где найдёшь…

— А где потеряешь, — с готовностью закончил за священника Сяолун. — Может, и зайду. Спасибо, батюшка.

— Мы будем тебе рады, — кажется, отец Филарет и сам не верил, что достигнет победы так быстро и без сопротивления.

Наверняка уже представил себе, как будет постепенно склонять иностранного нехристя в свою веру.

— Угу, — отозвался камердинер. — Надеюсь, что будете. А теперь прошу извинить — мне нужно проследить, как Зоя развешивает на заднем дворе бельё.

— Конечно, сын мой. Ступай. Благослови тебя Бог.

Мне на глаза отец Филарет не показался. Видимо, ушёл в ту же сторону, с какой явился. Зато спустя несколько минут из-за дома выкатился Сяолун. За ним с пустой корзиной для белья шагала Зоя. При виде меня она поспешно поклонилась.

— Иди-иди, — замахал на неё руками камердинер. — Нечего тут…

Я отправил в рот последний кусок бутерброда. Запил кофе.

— Слышал, тебя отец Филарет расспрашивал. В церковь приглашал.

— Так и есть, — кивнул Сяолун, с тревогой поглядывая на небо. — Кажется, тучи собираются. Быть дождю.

— Признайся, что ознакомился с прогнозом.

— Само собой. Не буду же я просто строить предположения!

— Нелегко священнику с тобой придётся.

— Если вы против, чтобы я посещал храм…

— Нет-нет. Сходи, конечно.

— Как считаете, может, стоило сообщить отцу Филарету, что я не человек? Мне кажется, он пребывает в заблуждении. Вы не велели мне ставить в известность об этом каждого встречного, так что…

— Знаешь, не надо. Это может вызвать ненужные толки.

— Считаете, среди ваших кабальных найдутся предвзято настроенные к андроидам?

— Вероятность есть.

— Хм… Вы правы, хозяин. Статистически…

— Не надо! Сходи лучше ещё воды вскипяти. Хочу выпить кофе, а…

Договорить мне не удалось: из дома, где был устроен лазарет, выскочила Марфа и, размахивая руками, бросилась ко мне.

— Очнулся, ваше благородие! Кирюша мой! В себя пришёл!

— Отставить чайник, — сказал я, вставая. Почти пустую кружку всучил Сяолуну. — Пора узнать, с какой тварью столкнулись пацаны на развалинах.

Учитывая, что мы обнаружили человеческие следы, ведущие на участок Лобановых, меня это крайне интересовало.