Хозяин рубежа. Книга l

Глава 21

Я едва успел выйти из тени. Иначе яд неминуемо попал бы в меня, и кто знает, к чему это привело бы. Наверно, себя я смог бы исцелить, как пацанов, но вполне мог и ослепнуть — по крайней мере, на время. Так себе удовольствие.

В общем, пронесло.

Стянув солнечные очки, я поморгал, чтобы убедиться, что всё в порядке.

Так, узнал я даже больше, чем рассчитывал. Теперь понятно, почему тварь ошивается на развалинах Мадоны. Жаль, не удалось разглядеть её физиономию, но, по крайней мере, я мог найти Скрижаль. Когда заполучу артефакт подобной силы… О, да это будет просто потрясающе! Ни о чём подобном я и мечтать не мог. Полагаю, те, кто меня отправил в этот мир, даже не представляли, что я разживусь чем-то подобным.

Разумеется, существование Скрижали хаоса нужно держать в тайне. Такими секретами не разбрасываются.

Но сначала — её надо найти.

— Ярила, — проговорил я.

Передо мной возник аватар ИскИна в готическом прикиде. Только на этот раз волосы торчали во все стороны, как шипы с алыми кончиками.

— Чего изволишь, хозяин? — осведомилась призрачная девушка.

— План подземных коммуникаций Мадоны, — ответил я. — Можешь достать?

— Секунду… — аватар закатил глаза на пару секунд, кивнул, и передо мной на земле появилась светящаяся схема-проекция.

— Могу сделать трёхмерной, если нужно, — сказала девушка.

— Не надо. И убери всё, кроме канализации.

Чертёж изменился, став гораздо лаконичнее.

— Отметь, где мы сейчас находимся.

На земле появилась мерцающая красная точка.

Так-так… Теперь ясно, где расположена Скрижаль. Обнаружить её будет нетрудно. Переместить обелиск Исчадие вряд ли способно, тем более, что он ещё не полностью прошёл через границу между мирами. Значит, никуда артефакт в ближайшее время не денется.

— Что ты ищешь, хозяин? — поинтересовался ИскИн.

— Одну ценную вещицу.

— И как успехи?

— Лучше, чем я мог ожидать.

— О! Поздравляю. Кстати, наверное, стоит сообщить, что к поселению приближаются три автомобиля. Я позволила себе сличить гербы на них с теми, что находятся в базе данных геральдической палаты, и полагаю, что в гости пожаловал Ярослав Карлович Молчанов. Ну, или его люди. Какие будут приказания? Разнести их на подходе? Превратить в кровавый фарш, перемешанный с металлоломом?

— Нет, конечно, — ответил я, вставая. — Думаю, мне известно, зачем он пожаловал.

— Значит, пропустить? — в голосе ИскИна послышалось разочарование.

— Да.

Я направился в поселение. Путь занял немало времени, но, когда я добрался до дома, кортеж Молчанова никуда не делся. Самого помещика видно не было, но, стоило приблизиться к крыльцу, как дверь открылась, и на пороге предстал Сяолун.

— Хозяин, к вам гости, — сказал он. — Я взял на себя смелость пригласить их в дом, чтобы дождаться вас.

— Спасибо, — кивнул я, входя в гостиную. — Ярослав Карлович, какой приятный сюрприз.

При виде меня Молчанов немедленно вскочил с дивана.

— Мой друг, как я рад вас видеть в добром здравии! — воскликнул он. Сегодня прежней флегматичности не было и в помине. Помещик шагнул мне навстречу, протягивая сразу обе руки. — Я примчался, как только смог!

Телохранитель Фома стоял в уголочке, глядя в окно и изображая мебель. Видимо, Молчанов опасался, что я могу наброситься на него, вот и притащил его в дом.

— В чём же причина такой спешки? — я изобразил удивление.

— Как⁈ — опешил визитёр. — Мне стало известно, что Загосский взял двоих моих людей и, ничего мне не сказав, отправился ночью на ваш участок! Уверяю, я к этому не имею ни малейшего отношения! Он действовал на собственное усмотрение! — всё это время Молчанов тряс мою руку.

Пришлось аккуратно высвободиться.

— Успокойтесь, Ярослав Карлович, — сказал я. — Прошу, садитесь. Мне бы и в голову не пришло, что вы могли отправить господина Загосского уничтожить мою вышку.

— Правда? — брякнул Молчанов. Но тут же спохватился: — То есть, само собой! Это же полный бред! Не представляю, с какой стати он это сделал. Ещё и моих парней ввёл в заблуждение, уверив их, что выполняет мой приказ! Ну, не глупость ли⁈

— Конечно, — согласился я. — С какой стати вам пытаться уничтожить мою вышку?

— Вот именно! — кивнул Молчанов. При этом он заглядывал мне в глаза, словно пытаясь определить, искренне ли я говорю. — В этом же нет никакого смысла!

— Значит, вы не знаете, что заставило вашего инженера так поступить?

— Даю слово, он действовал совершенно самостоятельно! Может быть, его кто-то подкупил, но не представляю, кому и зачем это понадобилось.

— Мне жаль, что вы лишились инженера.

Молчанов энергично махнул рукой.

— Чем с таким работать… Да и нового всегда можно нанять.

— Тоже верно, — согласился я.

— Так вы не в претензии ко мне? — проговорил помещик, словно ещё не до конца веря, что легко отделался.

Я пожал плечами.

— Но ведь вы ни при чём?

— Ни в коем случае!

Да, театральная сцена много потеряла в лице Молчанова.

— Тем не менее, — добавил он, явно стремясь развить успех переговоров, — я, всё же, ощущаю некоторую вину. Это ведь, как ни крути, был мой сотрудник. Позвольте компенсировать вам беспокойство, Родион Николаевич. Что я могу для вас сделать?

— Что ж, раз вы сами так любезно предлагаете…

— И даже настаиваю! — обрадовался Молчанов.

— Мой сборочный цех ещё не готов, а больнице нужно оборудование. Полагаю, вы могли бы произвести его в течение пары дней.

— Ни слова больше, дорогой друг! Всё, что необходимо, будет доставлено вам не позднее завтрашнего дня.

— Премного благодарен.

— Об оплате, разумеется, не может быть и речи. Это самое малое, что я способен для вас сделать, чтобы сгладить неприятный осадок и заверить в своём к вам расположении.

Он протянул руку. Я её, конечно, пожал.

И встал. Молчанов тоже поднялся.

— Позвольте вас проводить, — сказал я.

— Если хотите.

Мы вышли на улицу. Фома тенью последовал за нами.

— У меня к вам ещё просьба, — сказал я, пока мы шли к машинам. — Если не затруднит.

— О, всё, что угодно! — расплылся в любезной улыбке Молчанов.

— Я видел у вас в посёлке чудесную церковь. Уверен, в ней и иконы имеются.

— Само собой. Сергий писал, который на подворье Лобановском живёт. Мой миссионер мне всю душу вымотал, пока я не заказал образа-то.

— У господина Лобанова имеется подворье?

— Есть-есть. В отдалении от посёлка. Вы, наверное, потому его и не видели. Так что, если собираетесь заказать иконы, обращайтесь прямо к нему.

— Благодарю. Так и сделаю.

Распрощавшись с Молчановым, я пронаблюдал за тем, как его кортеж уезжает восвояси. А затем позвонил в поместье Лобанова. Трубку взял кто-то из слуг. Выслушав меня, пообещал немедленно найти хозяина.

Лобанов ответил спустя пару минут.

— Да, есть такой, — сказал он, когда я объяснил цель звонка. — Большим спросом пользуются его работы. Только не знаю уж, успеет ли Сергий быстро церковь вашу иконами-то снабдить. У него вечно заказы на недели вперёд. Но работает он споро, надо отдать ему должное. Настоятель подворья, я слышал, даже выговаривал ему за это. Мол, негоже клепать лики святые, как пирожки. Но Сергий его не слушает. Вдохновение у него. Иконы, впрочем, от скорости не страдают. Вам лучше самому с ним перемолвиться. Приезжайте, если время есть, — познакомлю.

Поблагодарив Лобанова, я обещал быть в течение часа.

Сяолун пытался увязаться со мной. Заявил, что одному дворянину негоже ездить. Может, он и прав. Я в тонкости этикета аристократов никогда не вникал, и дворецкий иногда этим пользовался. Но на этот раз я велел ему оставаться дома и следить за хозяйством.

— Ты больше не камердинер, — напомнил я. — У тебя новые обязанности. Где это видано, чтобы дворецкий повсюду таскался с хозяином?

На это Сяолун не нашёл, что ответить, и я уехал.

Когда прибыл в поселение англомана, перед его особняком Татьяна гарцевала на лошади, заставляя её вставать на колено и кланяться.

— О, господин Львов! — улыбнулась она, завидя меня.

Спустилась с животного, передав поводья одному из конюхов.

На ней были обтягивающие лосины, короткая замшевая куртка и высокие сапоги для верховой езды.

— Брат сказал, что вы заедете. Просил показать вам подворье. Не против моего общества?

— Напротив, — ответил я. — Почту за великое счастье.

— Ой, да перестаньте, — отмахнулась от любезностей девушка. — Вам не идёт. Уж не знаю, почему. Так вы хотите заказать Сергию иконы?

— Да. От моего миссионера ни секунды покоя. Он молод и очень ретиво взялся за дело.

— Ревнитель веры, — понимающе кивнула Татьяна. — Не удивлена. Большинство священнослужителей, которых присылают на Фронтир, такие. Приграничью нужна страсть, знаете ли. В вас она тоже есть, я думаю.

— Хочется надеяться.

— Идёмте. Предлагаю воспользоваться моей машиной.

— Благодарю. И не возражаю.

Мы сели в большой внедорожник с высоким клиренсом. Татьяна Лобанова устроилась за рулём. Поинтересовалась:

— Как относитесь к женщинам-водителям?

— Я не сексист.

— Большая удача для меня. Пристегнитесь.

— Вы собираетесь устроить гонки по пересечённой местности?

— Нет, но безопасность превыше всего.

Накинув ремни, мы покатили через посёлок, выехали из него и направились на северо-запад.

— Слышала, вы познакомились с господином Молчановым, — проговорила Татьяна, не отрывая глаз от лобового стекла. — Как он вам показался?

— Он был весьма любезен. Показал мне свои угодья и обещал предоставить оборудование.

— Неужели? Как мило с его стороны. Впрочем, он умеет себя подать, если хочет.

— Спрашивал о вас.

— Да? И что сказал?

— Кажется, вы разбили ему сердце.

Лобанова хмыкнула.

— Не думаю, что оно у него есть. Впрочем, ваши с ним дела меня не касаются. Я понимаю, он ваш сосед.

— Как и вы.

— Верно. Вон за той рощей будет подворье. Двенадцать монахов, включая настоятеля. Сами всё построили. И теперь спасаются, как могут.

Явно девушке хотелось сменить тему. Я не стал ей мешать и возвращаться к Молчанову.

Спустя несколько минут стали видны три бревенчатых домика с двускатными крышами и несколько зданий хозяйственного предназначения. Чуть поодаль возвышалась маленькая часовня.

Два монаха в чёрных рясах рубили дрова, трое чистили картошку. Остальных видно не было.

Татьяна остановила внедорожник перед центральной избушкой.

— Приехали.

Когда мы вылезли из машины, дверь домика отворилась, и на крыльце показался высокий мужчина с длинной бородой и деревянным распятием на груди. Ряса болталась на нём, как на вешалке.

— Отец Серафим! — Лобанова помахала ему рукой. — Добрый день.

— Благослови тебя Господь, дочь моя, — пробасил монах, не сводя с меня глаз.

Над ними нависали кустистые брови, которых хватило бы на троих.

— Вот, познакомьтесь, ваше преподобие. Родион Николаевич Львов, наш новый сосед. Прошу любить и жаловать. А это игумен Серафим.

Иеромонах спустился по ступенькам и протянул мне широкую ладонь. Рукопожатие оказалось крепким, уверенным.

— Добро пожаловать в наши края, сын мой, — сказал он, глядя на меня с нескрываемым интересом. — Каждый, кто борется с Изломом, желанный гость.

— Спасибо, ваше преподобие.

— Чему обязан визитом, сын мой?

— Мне сказали, у вас тут спасается талантливый живописец. Сергий.

Монах кивнул.

— Есть такой. Сам его благословил на это богоугодное дело. Желаете иконы заказать? Понимаю. Что за церковь без образов? Давайте я вас отведу.

Игумен мне сразу понравился. Деловой человек, без экивоков.

Втроём мы двинулись между зданиями, пока не оказались на заднем дворе одной из избушек, где сидел на перевёрнутом ящике парнишка лет двадцати с пшеничными вихрами и едва пробивающейся бородкой. Перед ним стоял мольберт с установленной доской, на которой уже угадывались очертания архангела Михаила. Нас иконописец не замечал, пока мы не подошли совсем близко. Лишь тогда он перевёл взгляд, пару раз моргнул и вдруг улыбнулся. Сердечно так, по-мальчишечьи.

— Отец Серафим, — протянул он, откладывая кисть и вставая. — А я вот увлёкся, — парнишка с любовью окинул взглядом своё творение.

— Брат Сергий, к тебе гости, — мягко сказал игумен. — Госпожу Лобанову ты знаешь, а это — Родион Николаевич Львов, наш сосед.

— Здравствуйте, — кивнул монашек нам с девушкой.

Мне показалось, что присутствие Тятьяны его смутило. Он быстро отвёл от неё взгляд и потупился. Впрочем, чему удивляться? Бороться с зовом плоти не так-то просто, особенно когда ты молод.

— Его благородие желает заказать у тебя образа, — проговорил Серафим. — Для новой церкви. Как у тебя со временем?

Парнишка обхватил себя за локти и уставился в небо, шевеля губами. Нижняя была вся искусана.

— Сейчас у меня три иконы на очереди, — проговорил он. — А потом могу заняться вашим заказом. Какие образа вам нужны?

Он старательно избегал глядеть на Лобанову и даже немного отодвинулся от неё. Интересно, что заставило парня пойти в монахи, лишив себя радостей мирской жизни.

— На ваше усмотрение, — ответил я. — Думаю, вы в этом лучше разбираетесь.

Сергий кивнул.

— Хорошо.

— Сколько примерно времени это займёт?

— Ну, на одну икону у меня уходит неделя, — при этих словах художник бросил опасливый взгляд на игумена. Словно боялся, что тот станет распекать его за торопливость. — Эта вот почти готова, — он указал на мольберт. — Значит, через две с половиной недели начну писать для вас. Пара месяцев понадобится, но вы можете забирать образа по мере готовности.

— Отлично, — кивнул я. — Во сколько мне это обойдётся?

— Мы живём пожертвованиями, — ответил за парнишку Серафим. — На твоё усмотрение, сын мой.

Что ж, работа большая, так что придётся раскошелиться. Вот только у меня проблемы с наличкой. Но можно снять в банкомате.

— Тогда в следующий раз, как приеду, привезу пожертвование, — сказал я.

— Благослови тебя Бог, — кивнул игумен. — Не будем тебя отвлекать долее, брат, — обратился он к Сергию. — У нас свежая выпечка. Не угодно ли отведать? Велю чаю вскипятить.

— Нет, спасибо, ваше преподобие, — отказался я. — У меня ещё полно дел сегодня.

— Понимаю. Что ж, идёмте назад.

— Благодарю вас, брат Сергий, — сказал я на прощанье иконописцу, который уже взялся за кисть.

Парнишка рассеянно кивнул. Его взгляд был устремлён на Лобанову. Мне показалось, что, когда я начал отворачиваться, монашек быстро перекрестился. Видать, греховные мысли одолели. Я его отлично понимал. Моя спутница была во всех отношениях выдающейся представительницей прекрасного пола.

Через несколько минут мы распрощались у машины с настоятелем и поехали в имение Лобановых.

— Парнишка в вашем присутствии прямо оробел, — заметил я по пути.

— Он не единственный монах, который так реагирует на женщин, — улыбнулась Татьяна. — Тем более, в таком возрасте…

— Мне показалось, он вас немного опасается.

Девушка рассмеялась.

— Уверяю, что ничем не провоцировала его на такую реакцию. Если не считать того, что родилась девочкой, конечно. Останетесь на обед, или у вас действительно полно дел?

— Боюсь, так и есть.

— Как жаль. Но хозяин — барин.

Лобанова показалась мне разочарованной. Мы распрощались перед особняком.

— И не боязно вам одному ездить? — напоследок спросила девушка.

— Бандитов я не боюсь, а кого ещё опасаться? Не соседней же.

Татьяна улыбнулась.

— И то верно. Что ж, счастливого пути, деловой вы человек.

Вернувшись на свой участок, я сразу увидел бронированный фургон егерей. Перед ним стояло несколько человек воинственного вида. Трое держали на цепях жутковатого вида псов.

Похоже, Кот и Сирена вернулись с новыми членами отряда и поджидали меня. Отлично! Не придётся охотиться в одиночку.

Припарковавшись перед домом, я вылез из автомобиля и заметил направлявшегося ко мне Кота. Вид у него был довольный.

— Ваше благородие, — поклонился он, подойдя. — Рад видеть вас в добром здравии. А мы вот ждём спросить, не нужны ли наши услуги. Исчадие-то не поймано, — он махнул рукой в сторону городских руин.

— Вы очень вовремя, господин Кот, — улыбнулся я. — Даже не представляете, насколько.