Хозяин рубежа. Книга l

Глава 24

— Вы собираетесь отправиться туда, не поставив в известность Лобановых, хозяин? — спросил Сяолун. — Простите, но мне кажется, вежливость требует предупредить, что вы будете на их участке.

— Мне нужно повидать монаха без компании Татьяны.

— Вот как… Могу я узнать, почему? Или это тоже секрет?

— Секрет.

Андроид насупился и за весь остаток пути не проронил ни слова. Когда мы добрались до подворья, припарковал машину возле домика игумена, достал из внутреннего кармана маленькую книжицу и нацепил очки. Давая понять, что не ждёт, чтобы я позвал его с собой.

Поднявшись по ступенькам, я постучал.

— Не заперто! — раздался из-за двери голос настоятеля. — Входите.

Заглянув внутрь, я увидел склонившегося над столом отца Серафима. Он что-то писал, поглядывая в большую книгу, лежавшую на специальной подставке. Свет источала маленькая лампа, накрытая оранжевым пластиковым абажуром. Значит, электричество на подворье имелось.

— А, Родион Николаевич! — кивнул игумен, отрываясь от занятия и откладывая ручку. — Сердечно рад, — поднявшись, великан направился мне навстречу. Ряса болталась на нём, как на вешалке. — Чему обязан визитом?

— Да вот привёз пожертвование, — я протянул пачку банкнот. — Чтобы не откладывать в долгий ящик. Уверен, деньги пригодятся вашему подворью уже сейчас, так зачем ждать, пока иконы будут готовы? Заодно хотел проведать вашего живописца. Узнать, как дела у него продвигаются.

— Так ведь времени совсем мало прошло, сын мой. Не успел он ещё вашим заказом заняться-то, я чаю.

— Это ничего. Мне его общество приятно. Чувствуется от него этакая благодать. Сразу видно, что человек божий. Поглядеть стало охота, как он трудится. Ну, и расспросить, чем вдохновляется.

— О, ну это дело хорошее, — кивнул настоятель. — Я с вами тогда не пойду. Работы много, — он махнул в сторону стола. — Счета, счета и ещё раз счета. Место хоть и божее, а от бюрократии никуда не деться. Сами дорогу найдёте?

— Конечно. Примите пожертвование, отец Серафим. От всей души.

Взяв деньги, игумен поклонился.

— Благослови тебя Бог, сын мой, — он осенил меня крёстным знамением. — Такими вот щедротами верующих и живём. Как раз будет, на что кабинет стоматологический в лазарете обустроить. Братьев немного, но зубами часто маются. На той неделе у одного из монахов флюс обнаружился, так еле успели к барину в поселение довезти. Доктор тамошний сказал — ещё б немного, и помер бы. Ну, не стану задерживать долее, сын мой. А я к бумажкам вернусь, — и Серафим с тяжёлым вздохом направился к столу.

Спустившись с крыльца, я двинулся между постройками подворья, приветствуя трудившихся на улице монахов, и вскоре увидел брата Сергия. Парень сидел перед мольбертом, совершенно погружённый в работу. Моего приближения он не заметил, так что пришлось его окликнуть.

— Ваше благородие, — проговорил он, переведя на меня взгляд. — Простите, сразу не признал. Увлёкся. Вы насчёт заказа? Так я не приступал ещё. Предупреждал ведь, что у меня очередь, — он виновато развёл руками, в одной из которых держал кисть.

— Нет-нет, я к вам по другому вопросу. Заехал пожертвование сделать, заодно вот решил заглянуть и спросить кое о чём.

— Меня? — удивился монашек. — О чём же?

— Насчёт Татьяны Лобановой.

Мой собеседник тотчас изменился в лице. На щеках проступил румянец.

— Да ведь я с ней, считай, не знаком… — пролепетал он, отводя глаза. — Так, видел несколько раз.

Я пошёл ва-банк.

— Мне показалось, она вызывает у вас неприязненные чувства.

— У меня? — искренне удивился Сергий. — Нет, что вы! — и тут же смущённо потупился.

— Вы человек тонко чувствующий, — проговорил я, наблюдая за ним. — Уверен, хорошо людей понимаете. Как считаете, хороший госпожа Лобанова человек? Надеюсь на искренний ответ, брат Сергий.

— Я не знаю, — ответил монашек, крутя в руках кисть. — Наверное. Я стараюсь о ней не думать, — добавил он вдруг.

— Она вас пугает? Скажите мне, если это так.

На этот раз парень поднял на меня взгляд. В нём было удивление.

— Почему госпожа Лобанова должна меня пугать? Вы о ней что-то плохое знаете? — настороженность, обеспокоенность. — И зачем вам? Вы разве делать предложение собираетесь? — чуть тише спросил Сергий.

Так-так… Похоже, всё дело тут в сердечных чувствах. Если монашек не влюбился в сестру помещика, то даже не знаю, как ещё объяснить его реакцию. Очевидно, он с этим боролся, оттого и пугался присутствия красотки.

— Нет, — сказал я. — Мне о женитьбе рано думать. Слишком много дел пока. Обустроиться сначала надо, а там уж и потомство заводить. Просто присматриваюсь к соседям.

— Понятно, — Сергий кивнул с явным облегчением, чем подтвердил мои выводы. — Нет, я про госпожу Лобанову ничего плохого сказать не могу. А и мог бы, так не стал. Не по-христиански это.

Я перевёл тему на иконы, немного расспросил парня о работе, напоследок уточнил, когда можно будет забирать заказ, и попрощался.

— Домой, хозяин? — осведомился Сяолун, когда я сел в машину.

— Нет. К Лобановым.

— Слушаюсь.

Спустя некоторое время мы въехали в знакомое поселение, промчавшись по улицам, обогнули устроенный перед особняком фонтан и затормозили.

— Жди здесь, — велел я Сяолуну, вылезая из машины.

В это время на низкое крыльцо вышел знакомый мне громила по имени Борис — тот самый, что привёз меня сюда в первый раз.

— Ваше благородие, — поклонился он, не сводя с меня пристального взгляда профессионального охранника. — Добрый день. В гости изволили пожаловать? А господина Лобанова нет. Он занимается новым зданием на западной окраине, — и мужик махнул в сторону здоровенной лапищей.

— Ничего, я, собственно, не к нему. Татьяна Ильинична здесь?

— Дома, — кивнул Борис и открыл дверь. — Прошу. Я доложу о вашем приезде.

— Вот спасибо.

Зайдя в дом, я указал на обитую полосатой тканью оттоманку, стоявшую возле дальней стены.

— Подожду здесь, если не возражаешь.

— Как угодно, ваше благородие.

С этими словами охранник удалился, а я опустился на мягкое и закинул ногу на ногу. Оттоманка для холла мебель не совсем подходящая, но, видимо, хозяева особняка на этот счёт не заморачивались.

Прошло минут пять, прежде чем появилась Татьяна. Одна, без Бориса. Одета она была в светло-зелёное платье свободного покроя, чёрные волосы убрала назад и заколола невидимками, на ногах виднелись бархатные тапочки.

— Мой дорогой друг! — улыбнулась она приветливо и, кажется, вполне искренне, протягивая мне руку.

Поднявшись, я приложился губами к кончикам пальцев, сделав тем самым улыбку девушки ещё шире.

— Сердечно рада вас видеть. Мне сказали, вы ко мне.

— Именно так, Таня. Вы осчастливили меня недавно визитом, и я решил ответить тем же.

— Как мило с вашей стороны, — сказала девушка, глядя мне в глаза. — Вас привело какое-то дело, или вы просто находите моё общество приятным? — Лобанова кокетливо склонила голову на бок.

— Второе.

— Как я рада. Не угодно ли чаю? Или предпочитаете прогуляться?

Я опустил глаза вниз.

— Ваши тапочки не совсем подходят для улицы, а мне не хочется заставлять вас переобуваться.

— Как галантно. Тогда пойдёмте в мою мастерскую. Это новая комната, Петя как раз на днях с ней закончил. Там вы ещё не были. Я не всем её показываю.

— Мастерскую? — переспросил я, шагая рядом с девушкой.

— У меня есть хобби. Вам оно, наверное, покажется смешным.

— Уверен, что нет.

— Посмотрим. Только обещайте не врать, — девушка шутливо погрозила мне пальчиком. — Сейчас сами всё увидите.

Пройдя через несколько комнат и залов, мы оказались в небольшом помещении, в котором находились мольберты с изображенными на холстах животными. Имелись и акварели. Все звери были воссозданы предельно реалистично.

— Ну, вот, — поведя рукой, сказала Татьяна. — Этим я и скрашиваю досуг. Здесь скучновато, если нет дела. У вас-то, наверное, свободного времени мало. Так что весьма ценю, что вы решили меня навестить.

— У вас настоящий талант, — искренне проговорил я, рассматривая картины. — Такая тщательность. Выставляетесь?

— О, нет. Это только для себя.

Я заметил среди полотен изображения и фантастических существ. Некоторые были довольно милыми и забавными, но имелись и самые натуральные чудовища. Созданные, надо сказать, с большой изобретательностью.

— Работаю, в основном, по иллюстрациям, — проговорила девушка. — Срисовываю, иначе говоря. Так что художником себя не считаю.

— А это, — я указал на парочку монстров. — Тоже копии?

— Нет, — моя собеседница застенчиво улыбнулась. — Это вот Исчадия, которых мне довелось увидеть, а это я сама придумала.

— Впечатляюще. Такая экспрессия.

— Вы мне льстите. И это так мило. Вам действительно нравится?

— Очень даже.

Девушка вздохнула.

— А Петя считает, что это глупости. По его мнению, рисовать нужно только для дела, а всё остальное — удел настоящих художников.

— Какого дела? — спросил я, разглядывая изображение поджарой твари, похожей на гончую с вытянутой зубастой пастью.

Вместо ответа Татьяна подошла к небольшой акварели, на которой была запечатлена сойка, и коснулась бумаги кончиками пальцев. Проскочила белая вспышка, и совершенно живая птица выпорхнула из картины, забила крыльями и взметнулась к потолку!

— Это мой Дар, — прокомментировала с улыбкой Татьяна. — Я аниматор. Правда, не очень сильный. Мои творения существуют максимум три минуты. Считается, что для боя этого вполне достаточно, но я видела магов, которые могли удерживать существ до четверти часа. Вот это действительно уровень, — добавила восхищённо и с нотками зависти.

Я окинул взглядом картины. Парочка была в работе. На одной можно было угадать медведя, а на другой — замахивающегося огромной когтистой рукой монстра.

— И вы так любую картинку можете оживить? — спросил я.

— Увы, только животных. Пистолет или танк создать не получится.

— И эти звери материальны?

— Да, но лишь на три минуты. Как я и сказала. Можно покататься на настоящем драконе, — добавила она с улыбкой. — Главное — вовремя успеть приземлиться. Так что дело опасное.

— Я слышал о такой технике, но никогда не видел.

— Ну, она довольно редкая.

— Признаться, я удивлён, что у вас с братом разные аспекты. Обычно дети наследуют Дар от отца.

— Чаще всего. Но не обязательно. Я вот свой получила от матери. Случай редкий, но из каждого правила бывают исключения.

Лобанова щёлкнула пальцами, и порхавшая под потолком сойка исчезла. Я глянул на бумагу, с которой она «сошла», но лист остался чистым.

— Они не возвращаются, — сказала, угадав мою мысль, девушка.

— Мне жаль, что ради меня вы пожертвовали картиной.

— Ерунда. У меня таких полно. Ещё нарисую. Да и эта была не совсем удачной.

— А вы и Исчадий так можете анимировать?

Татьяна кивнула.

— Конечно. Правда, не больше одного за раз. Чем больше существа, тем меньше юнитов я могу поддерживать. Вот соек хоть два десятка. Правда, сначала их нужно нарисовать. Но я могу регулировать размер. Хотите посмотреть на маленькое Исчадие?

— Нет, я не смею больше уничтожать ваши картины.

Я взглянул на жутковатую гончую. Интересно, сколько таких тварей способна оживить одновременно моя собеседница. Помнится, в свите Исчадия, на которое я охотился с егерями, было пять чудовищ.

Правда, в них имелись Ядра. А вот насчёт юнитов, которых создавала Лобанова, у меня были сомнения. И всё же… Мои подозрения насчёт девушки не пропали. Чтобы их проверить, я и заявился с неожиданным визитом.

— Вы упоминали про чай, — сказал я, улыбнувшись. — Ещё в силе?

— Конечно. Сейчас распоряжусь. В эту комнату ещё не успели провести звонок, так что подождите меня здесь. Рассмотрите остальные картины.

— С превеликим удовольствием.

Как только девушка вышла, я ещё раз прошёлся по мастерской, всматриваясь в картины и выискивая среди них изображения чудовищ. Попадались всякие, и было их куда больше, чем показалось вначале. Но бледных ящеров с человеческими руками я не нашёл.

Пока не перешёл к большому столу, заваленному набросками, эскизами и графическими работами.

Стоило взять парочку, как под ними обнаружилось весьма реалистичное изображение твари вроде тех, которых я убивал недавно!

Не один в один, но это точно была одна из них. Приплюснутая голова, зубы, шипы на спине, могучий длинный хвост.

— Что нашли? — раздался за спиной голос Лобановой.

Делать вид, что я не держу в руке рисунок члена своры Исчадия, было поздно. Поэтому я просто повернулся к девушке и протянул ей его.

— Меня заинтересовало вот это.

Подойдя, Татьяна взглянула на монстра.

— А, помню. Нарисовала это чудище на той неделе, кажется. Парочка таких забралась к нам откуда-то. Гвардейцы их перебили. Едва успела разглядеть, поэтому изображение неточное.

Одной из причин, почему я подозревал собеседницу, было то, что следы Исчадия уходили с моего участка на территорию Лобановых. Объяснение Татьяны звучало неплохо, вот только зачем твари было бы покидать Скрижаль, если она не скрывалась здесь?

Я положил рисунок обратно на стол и принялся перебирать остальные. Искал изображение тощего силуэта. Если Лобанова говорит правду, может, она и его видела. Но усилия оказались тщетными.

Когда закончил, в дверь постучали.

Пришла служанка с подносом, на котором стояли чайник, две чашки и вазочка с печеньем.

— Спасибо, Дуня, — сказала Татьяна. — Ты свободна.

Мы сели за маленький столик в углу.

— Я рада, что вам понравились мои работы, — сказала Лобанова. — Нашли знакомых монстров? У вас ведь на участке водятся какие-то? Или уже нет?

— Увы, пока встречаются. И да, тот рисунок, за разглядыванием которого вы меня застали, как раз напомнил одного из них.

— О! — девушка приподняла брови. — Надо же. Впрочем, я не удивлена. Очевидно, что от вас они к нам и забрели.

— Мне очень жаль.

— Ерунда. В этом нет вашей вины. Ассенизаторы должны были сделать свою работу лучше. Да и у нас отличная охрана. Берите печенье. Дуня сама делает.

Я откусил немного и запил чаем. Крепким, ароматным. Кажется, с бергамотом.

Мы продолжили мило и непринуждённо болтать, разговор постепенно перешёл на хозяйственные темы. Было заметно, что Татьяна отлично разбирается в делах, несмотря на то что большей частью занимался её брат.

Пока она рассказывала забавную историю о том, как один из городских поставщиков пытался обмануть её и потерпел фиаско, я незаметно достал счётчик Мевеса, включил и положил на пол. Затем переместил устройство ногой ближе к Татьяне. Под столом его видно не было, да и я удерживал внимание девушки на себе, задавая вопросы. Подождав минуту, я вернул прибор на место. Результаты сохранялись до сброса, так что оставалось лишь взглянуть на монитор.

Моя собеседница как раз закончила свою историю.

— Что ж, — сказал я с сожалением. — С вами крайне приятно проводить время, Таня, но боюсь, мне уже пора.

— О, как неожиданно, — расстроилась девушка. — Ну, раз надо, значит, надо. Я вас провожу.

Мы встали.

Как только она отвернулась и направилась к двери, я быстро подхватил с пола счётчик и сунул в карман.

— Приезжайте ещё, — сказала Татьяна, когда мы добрались до крыльца. — Если хотите.

— Непременно, — я галантно поцеловал её ручку, задержавшись на пару лишних секунд, чтобы выразить симпатию. Если правильно пользоваться языком этикета, он открывает множество возможностей. — Как только сумею вырваться.

Лобанова улыбнулась.

— Тогда до встречи, Родион.

Сев в машину, я кивнул Сяолуну.

— Трогай.

— Осмелюсь заметить, что это не упряжка, хозяин, — отозвался тот, заводя мотор. — Но поскольку смысл вашего приказа ясен…

— Поехали-поехали, — сказал я, помахав в окно стоявшей на пороге Татьяне.

Как только машина развернулась, я достал счётчик и уставился на экран.