Исполнитель чужих желаний

Глава 8

Глава 8

Синан аль-Дирбас хмуро оглядел потрепанное войско. Первый удар приняли на себя именно его люди. Они и понесли самые тяжёлые потери. Лишь четверть израненных воинов смогла укрыться за стенами внутренней крепости. А маги и вовсе полегли полностью, поверженные смертным голодом призраков.

Неподалеку устало присели на корточки шигхарахи. Они тоже заплатили кровавую дань этой битве. Треть осталась на стенах, а остальные теперь были практически бесполезны, потратив все силы.

Жрецы Коссута сноровисто оттаскивали раненых и убитых в мечеть, где Узад аль-Акнади тщетно пытался навести порядок. Но выжившие последователи еле шевелились, что неимоверно его бесило.

Напротив ворот равнодушно строились потрепанные воины ужаса. Их осталась всего половина, но потери нежить не пугали.

Ополченцев из числа мастеров крепости почти и не потрепали на фоне остальных. Правда Йодфа и Джабаль где-то шлялись, и поэтому пока командовал этой солянкой Имзель Гоба. И так замученный сверх всякой меры, он кое-как пытался навести порядок среди толпы испуганных людей.

Синан перевел взгляд наружу. Нежить облепила прясла и вовсю шарилась по башням. Но такая идиллия продолжалась недолго. По наружным укреплениям пронеслась дрожь, и они рухнули, погребая под собой врагов. Оценить ущерб было невозможно – все скрыло огромное пылевое облако. И сколько бы Синан ни вглядывался в него, всё было бесполезно.

Вдруг он услышал хриплый кашель, и из клубов вынырнула могучая фигура, несущая на закорках мальчонку.

Синан воскликнул:

– Джабаль! Это ты там с Маром?

Кузнец в очередной раз закашлялся, а затем хрипло ответил:

– А кто ж еще? Или у тебя там еще подружка осталась, Синан?

Но начальник внешней стражи не обиделся на шпильку, а только уточнил:

– Вы вдвоем? А Йодфа не с вами?

Здоровяк только печально помотал головой:

– Старик был смертельно ранен и остался сдерживать нежить в канализации алхимиков.

Синан вздохнул и дал команду:

– Соболезную. Путь загробный мир примет его ласково. Уверен, Барзан там за ним присмотрит. Эй, спустите канаты. А вы поднимайтесь скорее. Теперь ты, Джабаль, командуешь вашим ополчением.

Стоило только нам с Джабалем спуститься во двор, как навстречу выскочил Имзель Гоба. Он отвел нас к ополченцам. Усталые и израненные люди с надеждой посмотрели на кузнеца. Всё же Йодфа хоть и был жадным и желчным коротышкой, но подчиненные его любили и ждали успокоения и поддержки, на что он был большой мастер. И особенно в такой тяжёлый момент они хотели бы погрузиться в привычно журчащий поток красноречия Йодфы, который по праву носил прозвище Золотой Язык.

Но, увы!

Джабаль мрачно обратился к окружившим ополченцам:

– Знаю, сегодня был непростой вечер, а ночь будет еще хлеще. И обрадовать вас мне нечем. Дальше будет только хуже. Нежить прёт огромным потоком и скоро начнет штурм внутренней крепости. Это их последний шанс на победу, и они не остановятся. Не остановятся сами! Их остановим мы! Как останавливали до сих пор! Да, за каждый час мы платим кровавую цену! Да, нам пришлось обрушить наружные стены на черепушки врагов! Да, чтобы сдержать врагов в канализации алхимиков, Йодфа взорвал себя вместе с тварями! Но мы еще живы, и руки способны держать оружие!

Джабаль вскинул вверх кулак, а его голос набрал рокочущую мощь, которая будто заставила вибрировать камни крепости:

– Комендант доверил нам сегодня держать удар! А значит, враг через нас не пройдет! Нам нужно лишь еще немного продержаться до рассвета! А с первыми лучами солнца восстановившие силы Красные волшебники обратят эту нечисть в пыль! За павших братьев! За Йодфу! За Крак ан Нираан!

– За Крак ан Нираан! За Крак ан Нираан! За Крак ан Нираан!

Клич подхватили не только ополченцы, но и стражники. Даже некоторые шигхарахи присоединились, выгоняя яростными криками холод страха из груди.

Как только голоса утихли, тут же посыпались деловитые команды Синана аль-Дирбаса:

– Отличная речь, Джабаль! Теперь за дело! Ополченцы, разделитесь на четыре отряда и займите башни. Ваша задача сдержать остатки летающей нечисти. Ну и в заклинателей внизу постреливайте. Шигхарахи вам помогут. У кого нет возможности атаковать дистанционно, занимайте места на прясле вместе со стражниками. Лазан! Где Лазан?!

Но главный инквизитор словно под землю провалился. Никто не мог его припомнить с начала осады.

Поэтому Дирбас только скрипнул зубами и наугад назначил одного из жрецов Коссута старшим:

– Ваша задача беречь ворота. Можете отвлекаться на соседнюю нежить, но главная цель – не допустить разрушения ворот крепости. Воины ужаса пусть пока стоят в резерве. Их задача закрывать собой прорывы. Мар!

Я подскочил:

– Тут!

Начальник стражи наклонился ко мне и спросил:

– Тебя как ученика коменданта пустят во внутренние покои?

Я озадаченно почесал затылок:

– Вроде должны, но официальной церемонии еще не было, да и предупреждал ли кто стражу?

Дирбас раздраженно проговорил:

– Не важно, знать такое – их работа. Отправляйся сейчас внутрь и найди мне Лазана. Как бы я ни относился к этой трусливой крысе, но вынужден признать, что он обладает могучей огненной магией, которая сейчас нам очень нужна. А если не найдешь, то делай что хочешь, но выбей нам подкрепление. Пару часов мы еще продержимся, а потом нас сомнут.

– Задачу понял!

На прощание махнув Джабалю и на бегу хлопнув по плечу приунывшего Хасана, я помчался во внутренние покои. По пути мне попался небольшой садик, в который запихнули единорогов и грифонов. От близкого соседства животные нервничали. Между ними сновали фигуры наездников, успокаивая и предотвращая конфликты.

Тут мой взгляд остановился на знакомом лице.

Я крикнул:

– Сефрис! Как удачно, что ты на ногах!

Пьярадосец ласково похлопал своего грифона по загривку и ответил:

– Так я еще днем отоспался, чтобы присмотреть за нашими летунами. Сам видишь, какой бедлам творится! А ты чего не со своими?

Я удивленно на него уставился:

– Ты что, не в курсе? Пока вы тут отдыхаете, у нас там мясорубка! Внешние укрепления потеряны! Мы еле удерживаем стены внутренней крепости! Большие потери! Йодфа погиб!

Сефрис потрепал меня по голове:

– Соболезную, парень. Но война такая штука… Эх, сколько друзей я похоронил. Йодфа был хорошим человеком. Пусть Келемвор будет благосклонен к нему. Но у вас была задача, и вы ее выполняете. Когда придет время, то уже мы примем на себя удар. Поверь, сойтись в прямом бою с такой тварью, как лич, это еще похлеще… Там на потребуется каждая капля силы. На всё воля Судьбы, как у вас говорят.

Я сквозь стиснутые зубы прошипел:

– Вот только некоторые уклоняются от своего долга! Лазан куда-то запропал, и никто его не может найти!

Грифоний всадник насторожился:

– Странно. На совете он специально напросился в ночной бой. А теперь где-то шарится? Ну-ка, пойдем к Узаду. Они давние дружочки. Жрец точно должен знать, куда запропал ваш инквизитор!

Мечеть Коссута встретила нас дымом, суетой и бешеным рыком главного жреца:

– Живее, беременные улитки! Самого нерасторопного я лично буду обучать любви к пламени! Сефрис, какого баатезу ты тут делаешь? Заняться нечем?

Пьярадосец подхватил Узада под локоть и ловко увлек в ближайший закуток:

– Скажи мне, любезный, а где обретается твой лучший друг?

Жрец недоуменно нахмурил лоб и переспросил:

– Как это где? Должен быть на стенах! Он же при тебе туда напросился?

Сефрис только скептически хмыкнул:

– Ну, так его как раз там ищут! И думают, что он где-то у нас.

Узад глубоко задумался. Какая-то мысль промелькнула в его глазах. Он нахмурился, махнул рукой, словно прогоняя назойливую муху.

Наконец, глубоко вздохнул и сказал:

– Подождите тут. Я проверю кое-что.

Жрец скрылся в недрах мечети. Но не успел я толком понаблюдать за окружающей суетой, как он бегом вернулся с побелевшими от ярости глазами.

– Этот выкормыш бездны украл реликвию и сбежал!

Сефрис тряхнул жреца за плечо и потребовал:

– Успокойся! И толком объясни, что за реликвия? И почему ты уверен, что именно Лазан ее украл?

Узад нервно провел ладонью по голове и ответил:

– Только он знал, где она была укрыта! И с ее помощью можно безопасно перемещаться даже в Закхаре. Видимо, этот червь решил сбежать. Как я мог быть так слеп и довериться этому ничтожеству?

Меня продрал тревожный холодок. Наркотик от демонопоклонников точно указывал на связь инквизитора с темными силами. Не думаю, что Лазан просто испугался. За этим кроется что-то еще. Что-то зловещее… Но сейчас надо было думать в первую очередь о выживании, а уж потом решать вопрос с подлым предателем.

Поэтому мне пришлось грубо вмешаться в разговор:

– Достопочтенные, я так понял, что на помощь инквизитора рассчитывать не приходится. Оборона держится из последних сил! И чтобы дожить до рассвета, нам надо ее как-то укрепить! Комендант недоступен. Кто, кроме него, может направить помощь?

Пьярадосец со жрецом Коссута переглянулись, и, похоже, обоих посетила одна и та же мысль, которая явно не вызвала восторга.

Сефрис хмуро проворчал:

– Сейчас за главного остался Хайзуран. Но как же не хочется к нему идти! А впрочем, Мар! Это же твое задание? Вот ты к нему и отправишься!

Оставив мрачного Узада, мы пошагали куда-то вглубь внутренней крепости.

По дороге Сефрис меня инструктировал:

– Когда встретишь Хайзурана, главное – не паникуй. Знаю, он любит приводить окружающих в шок и трепет, но ты ученик коменданта, а значит, на тебя распространяется тень его власти. А существа, подобные Хайзурану, никогда не позволят себе покуситься на принадлежащее хозяину. Смысл его жизни в кровопролитных битвах. И чем они масштабнее, тем ему лучше. Такова природа разжигателей войны.

Я заинтересовался:

– А кто это? Какой-то орден или секта?

Сефрис хитро усмехнулся:

– А вот и не угадал! Ты что-нибудь знаешь о гениях стихий?

О да!

Конечно, я что-нибудь знаю. Более того, я на одного из них работаю.

Но так палиться вовсе не стоит, поэтому буду косить под дурачка:

– Это как в сказках? Джинны, которые могут исполнять желания? Или ифриты, которые дышат огнем?

Пьярадосец одобрительно кивнул и продолжил:

– Совершенно верно. Есть четыре основных вида гениев стихий. Воздух – джинны, огонь – ифриты, вода – мариды, земля – дао. Некоторые из них обладают особым могуществом навроде дара исполнения желаний. Таких называют благородными. Еще бывает, что гений долгие годы исполняет какое-либо задание. Эта работа потихоньку изменяет сущность этих духовных созданий. Например, Феннис. Он джинн-винодел. Некогда он был маридом и обладал вполне человекоподобным обликом. Но теперь он имеет собачье тело, голову кота и хобот! Ты представляешь, Мар?! Хобот! И совсем из-за этого не беспокоится! Хотя у него и характер легкий и незлобивый. Лишь бы не мешали изготавливать и употреблять винцо!

Сефрис потер подбородок и продолжил:

– А вот Хайзуран совсем другое дело. Цель его жизни – война, высшее наслаждение – кровопролитие! И чем больше – тем лучше! Некогда он был ифритом, но сейчас он истинный разжигатель войны!

Мы тем временем достигли удаленных покоев, окруженных настороженным караулом угрюмых стражников. Сефриса тут знали и нас пропустили без вопросов. Он подтолкнул меня вперед, а сам остался снаружи.

Попав внутрь, я словно оказался в военном музее. Все стены были увешаны оружием. Хаотично расположенные знамена и стойки с комплектами доспехов создавали ощущение панорамы битвы. По центру зала стоял массивный каменный трон, на котором вальяжно расположился полутораметровый крепыш. Его тело и лицо были густо покрыты жесткими волосами цвета запекшейся крови, по которым стекала багровая призрачная дымка.

Когда он обратился ко мне, в его голосе послышались гудение и треск пламени:

– Ба! Да это же наш маленький чемпион! Привет, Мар. Каким ветром Судьбы тебя занесло ко мне?

Я невольно передернул плечами от ауры кровожадности, окутавшей меня, и ответил:

– Достопочтенный Хайзуран, меня послал господин Синан аль-Дирбас за подкреплением. Вернее, изначально я должен был привести Али аль-Лазана, но, как выяснилось, он сбежал…

Из-под кустистых бровей полыхнули раскаленные угли, а его голос налился хищным рокотом пламени:

– Лазан! Ну, конечно же, это огнепоклонник подвел в самый опасный момент. Я Джамалу давно говорил, что стоит от него избавиться! С ним всё ясно. А от меня-то что ты хочешь?

– Держимся из последних сил. Нас вот-вот сомнут, и тогда враг хлынет внутрь. Пока комендант занят восстановлением сил перед решающей битвой, именно вы являетесь верховной властью в Крак ан Нираане. Поэтому я прошу направить на стены подкрепление…

Хайзуран нахмурился и проворчал:

– Синан что, совсем сдал? Мы выделили достаточно сил, чтобы продержаться!

Я возразил:

– Мы бьемся, не жалея себя! Но у нас есть предел! Барзан пал! Йодфа пал! Все маги внешней стражи пали! От бойцов осталась половина, где почти каждый ранен! Шигхарахи истратили все заклинания и отбиваются заговорами…

Разжигатель войны рыкнул:

– Не причитай, как бабка!

Я благоразумно примолк.

Коротышка вскочил с трона и прошелся по комнате, оставляя за собой алый шлейф, затем резко развернулся и пророкотал:

– Ладно! Будет тебе подкрепление! Я пришлю вам десяток наснасов. О большем не проси! А теперь прочь! Бегом доложи Синану!

Меня этим приказом вымело наружу, и я изо всех сил припустил назад.

На стенах творилась мясорубка, и лишь благодаря громогласному рёву я отыскал Синана, который сражался в первых рядах на прясле. Мощными взмахами двуручного меча он десятками опрокидывал мертвецов вниз.

Выгадав мгновенье просвета в вале нежити, он дал команду подменить себя, а сам подошел ко мне.

Тяжело отдуваясь, он хрипло спросил:

– Ну что, Мар, нашел Лазана?

Я сокрушённо покачал головой:

– Нет. Похоже, он совсем сбежал! Но я дошел до Хайзурана! И он обещал прислать помощь!

Синан недоверчиво уточнил:

– И кем же он нас хочет усилить?

Я озадаченно почесал затылок:

– Я не совсем понял. Он говорил о десятке наснасов…

Лицо стражника сморщилось, как от зубной боли:

– Наснас! До чего же мерзкие твари! Да еще и трудно управляемые! Но мощные! Ладно, тогда я пошел их встречать, пока они чего-нибудь не натворили. А ты отправляйся на северную башню. Твоя помощь пригодится Хасану!

Обозначив кивком принятие приказа, я помчался его исполнять.

Всё же детское тело – это чудо. Целый день мечусь как угорелый, а силы всё не кончаются!

Поднявшись по узкой лестнице, я оказался на площадке. Вдоль парапета рассредоточились писцы, постреливая огненными всполохами и лучами холода по нежити внизу. Среди них был и Хасан, который с механическим остервенением посылал заговор за заговором во врагов.

Когда я подошел и окликнул его, он обратился ко мне неживым голосом:

– А, Мар. Ну как? Пришлют нам подмогу?

Я присел возле него, устало привалившись спиной к теряющему последние капли дневного тепла камню, выдохнул и ответил:

– А как же. Синан пошел встречать десяток наснасов…

Хасан мрачно проговорил:

– Ну, конечно! Нас спасут эти твари… Знаешь, я ведь оставался в этом проклятом замке только ради Йодфы. Он подобрал меня чумазым голоногим мальчишкой. Научил всему. Открыл целый мир букв и текстов. Это было хорошее время. А потом его обвинили в неуплате налогов, и нам пришлось бежать сюда из Мулука. Приняли нас хорошо. Ну, конечно, такого мастера заполучить! Ты знал, что с нашим приходом поток золота утроился? Почет и уважение. Я был рад. Вот только слишком много пергаментов пришлось разгрести, чтобы навести порядок. Из них я невольно узнал о многих темных секретах Крак ан Нираана. Слишком много зла под тонкой пленкой напускного благочестия! Но старику было некуда идти, а я не хотел его оставлять…

Тут он отвлекся, запустив десяток лучей холода в пролетевшую стайку нежити. Парочку и я успел приземлить, меткими арбалетными выстрелами.

А затем Хасан продолжил:

– Итак, наснас. Ты знаешь, что они из себя представляют? Порождения отвратительной порочной магии. Вначале готовится специальное зелье, которым пропитывают спелый плод. Затем его разрезают пополам. Если половинку съедает женщина, то она беременеет. И через девять месяцев рождается детеныш наснаса. Мать при этом нередко погибает. Так вот у коменданта десятки наснасов. И целый закрытый гарем для их разведения! И это только одна темная тайна! Демонология, проклятья, изготовление наркотиков – это и многое другое…

Хасан внезапно всхлипнул:

– А теперь старика нет! Ради чего я сражаюсь?! Ради чего теряю друзей?!

Я успокаивающе положил руку ему на плечо:

– Соберись, Хасан! Мы же нежить истребляем! Как минимум эти твари уже никому зла не принесут! А как победим – в бездну этот замок! В бездну учебу! Отправимся на побережье! Там легко устроимся! Вот только Джабаля тут оставлять не хочется!

Хасан тяжело вздохнул:

– Да, Джабаля так просто не отпустят. Долги у него огромные. Хорошо, что он не знает о местных темных тайнах, иначе мог бы сгоряча натворить дел.

Я подхватил мысль:

– За золотишко не переживай. Мне тут повезло им разжиться! Думаю, если скинемся, то выкупим свободу Джабаля! А уж втроем мы развернемся!

Еле заметная улыбка тронула уголки губ Хасана. А главное – из его глаз ушла мертвенная обреченность.

– Ты прав, Мар! Отобьемся и уйдем из этих проклятых мест! Хоть в тот же Мулук! А еще можно…

Внезапно Хасан замолк на полуслове.

Замер!

Застыли и все остальные вокруг! Пока мы отвлеклись на разговор, какая-то тварь сумела подобраться незаметно и вдарить по нам парализацией!

К счастью, похоже, щит разума смог уберечь меня. На площадку стали заползать, переваливаясь через зубцы, мелкие твари, состоящие из тонких костяных лапок и огромной клыкастой пасти. На раздумья не осталось времени, и я начал лихорадочно кромсать их томагавком, изредка отстреливая забиравшихся с противоположной стороны.

В одиночку всех удержать я не смог. Тот тут, тот там нежить жадно вгрызалась в беспомощные тела моих товарищей. В отчаянной надежде я достал флакон с зельем ускользания и широким взмахом разбрызгал его на всех окружающих.

Стоило каплям волшебной жидкости попасть на парализованных людей, как они начали поначалу вяло, а затем всё энергичней шевелиться. Шипящее и испаряющееся зелье всё же справилось с парализацией.

Общими усилиями мы упокоили всех тварей, оказавшихся не такими уж и сильными. Стоило облегченно выдохнуть, как меня сковал ледяной ужас. На площадку неспешно вплыла фигура, укутанная в темный балахон. Полетевшие в нее сгустки огня и лучи холода она презрительно проигнорировала. Зато не проигнорировала запустивших их. Небрежный жест руки, скрытой широким рукавом, и один из писцов упал, корчась в смертной агонии. Спустя пару секунд за ним последовал второй. Когда длань смерти указала на меня, я уже крепко держал потной ладонью свиток защиты.

Успел!

Гибельная магия не смогла достигнуть моего тела! От второго заклинания ушел кувырком. Во врага тем временем потоком летели заклинания от всех моих товарищей. Они без остановки кастовали сильнейшие чары, но тварь была к ним безразлична, нацелившись на меня. Очередной свиток защиты можно было и не мечтать успеть использовать. В отчаянной попытке спастись я откатился к лестнице, провалился вниз и отсчитал спиной десяток ступеней, пока не уперся в чью-то ногу.

Стоило миру перестать вращаться, как я рассмотрел своего «спасителя». Если человека распилить пополам сверху донизу, и одну из половин реанимировать методом старика Франкенштейна, так что каждая черта искажена уродливой гримасой, поставить на единственную ногу и вручить светящийся зловещей краснотой ятаган, то получится существо, которое я увидел над собой. Глаз на огрызке серого лица со злобой уставился на меня.

Я уже простился с жизнью, когда этот гомункул перепрыгнул через меня и выскочил на площадку. Стоило мне кое-как подняться и боязливо выглянуть наружу, как пришлось нырять обратно, чтобы спастись от взмаха ятагана. Получеловек яростно рубился с тварью в балахоне.

И побеждал!

Каждый пропущенный удар заставлял нежить корчиться, а ответные заклинания разбивались о матовый барьер, каждый раз на мгновение возникавший на их пути.

Полминуты и тварь опала пустым балахоном на камни башни. Глаз гомункула алчно осмотрел площадку, но враги кончились. Скорчив мерзкую гримасу, наш спаситель отправился обратно.

Я прихромал к Хасану, плюхнулся возле него и проворчал:

– Как-то многовато приключений для одной ночи.

Хасан хмыкнул:

– Да уж. Хоть подкрепление успело до нашей смерти. Кстати, поздравляю, ты познакомился с наснасом…

– Да уж. Не красавец. Но хоть мощно воюет…

– Еще бы! У каждого магическое оружие и лучший защитный амулет, что возможно изготовить в замке! Да и сила в руках чудовищная! Но всё равно, до чего же мерзкие твари!

Я лег грудью на бойницу, рассматривая, как внизу фигурки наснасов крошили нежить в мелкий винегрет.

Так мы точно продержимся!

Кстати, видимо, ночью лич решил не тратить силы на поддержание полога тьмы, и наконец-то можно было увидеть звездное небо, украшенное лунами. Может, мне только казалось, но на востоке виднелась долгожданная светлая полоска.

Летающая нежить истреблена, наземные силы добивают, а удар диверсантов, судя по фигуркам людей на соседних башнях, провалился.

Победа?

Но лич так не думал!

Он бросил в бой последний и самый мощный резерв – самого себя. К стенам внутренней крепости неспешно подплыл парящий трон, окруженный десятком тяжело бронированных рыцарей смерти.

Я не пожалел заклинания, и Безмолвный образ уже привычно сформировал линзу, позволяя в деталях разглядеть происходящее.

На парящем троне вальяжно разместился скелет в небрежно наброшенной серой от ветхости мантии. В правой руке он сжимал посох, словно выточенный из огромной кости, увенчанный матово-белой сферой, а левой небрежно перебирал четки из лаково поблескивающих чернотой крупных жемчужин.

За пару десятков шагов до стены процессия остановилась, и лич поднялся и направил посох на груды нашинкованной нежити. Из навершия вырвался гнилостно-зеленый луч, заставивший мертвые кости срастаться в гротескных кадавров.

Минута и вал неживых полез на стены. Изможденные защитники крепости из последних сил рубили уродцев. Лишь наснасы с упоением носились по всем пряслам, выкашивая просеки среди врагов.

Даже до нас отчетливо донесся рык Синана:

– Держаться! Осталось немного! Восставшие твари только выглядят страшно, а сами слабы!

Он был прав, но количество било качество. Тем более лич, вызвав вал нежити, на этом не остановился. То тут, то там на стене появлялись десятиметровые сферы гнилостно-зеленого тумана, которые оставляли после себя лишь безжизненные тела.

Повинуясь небрежному жесту костяной ладони, кадавры стали сбегаться, формируя собой насыпь, по которой стал неспешно подниматься лич со свитой. Вот он уже на стенах. Подскочившие наснасы полегли, лишь на минуту сумев удержать на себе внимание.

Рыцари смерти сплотились, укрывая щитами свое начальство, а лич воздел руки к ночному небу, безжизненным голосом читая заклинание. Я находился слишком далеко, чтобы расслышать хоть один звук. Но странные вибрации пространства словно разносили каждое слово. Интуиция однозначно подсказала, что всё плохо. Если он сотворит чары, то умрёт вся округа.

Понял это не только я. Лучшие воины ринулись в отчаянную атаку и гибли под равнодушными ударами рыцарей смерти. Синан лично возглавил атаку и почти прорвался… Но пал, еле дотянувшись до края серого балахона лича.

Я зажмурился, чтобы не видеть дальнейшее…

Внезапно лица коснулось ласковое тепло, будто вышел из тени в жаркий полдень. Распахнув глаза, я увидел, как окруженная ярким солнечным ореолом фигура человека буквально пинками сбросила лича со стены, изящно уклоняясь от клинков рыцарей смерти.

Этот свет я уже видел.

Леосин!

Отдохнувший, он больше не экономил силы!

Не успел распластавшийся мертвый маг подняться, как солнечный воин спрыгнул к нему и заставил вновь полетать, но уже в горизонтальной плоскости. Метнувшаяся следом свита не успевала догнать, стремительно удалявшуюся парочку, но это не мешало ей посылать в спину Леосина гибельные заклинания. Впрочем, пользы от этого было немного. От большей части снарядов полуэльф ловко уклонялся, а оставшиеся бессильно расплескивались о его солнечный ореол.

Кадавры попытались качнуться следом, но на пути у них встал маг в красной мантии. Лео Мрачный Ветер презрительно скривил губы и небрежным жестом заставил опасть большую часть мертвецов. Остальные рванули в попытке вцепиться в некроманта, но выскочившие наружу воины ужаса встали непроходимой стеной на их пути.

По беспомощно барахтающейся нежити злорадно проскакали единороги, несущие всадниц в анатомических доспехах. На пару секунд я залип, наблюдая за их резвым аллюром.