Кикимора и ее ёкай

Глава 16. Покушение

Мужик в черном кимоно среагировал мгновенно. Откуда ни возьмись в его руках появилась сверкающая лента катаны, на лету отбила танто и так же мгновенно исчезла.

Все это было так быстро, что мало кто заметил, что только что случилось. Только каукегэн, наряженный по случаю в зеленую нарядную галстук-бабочку, среагировал: мотнул башкой, толкнув свою госпожу вбок, защищая от удара, и сунулся было к стилету, но мужик в черном кимоно скосил на него глаза. Дружок испуганно заскулил и отошел в сторонку.

Кикимора, закрыв ладошкой рот, в испуге смотрела на стилет, который обернулся вдруг рыжей толстой сороконожкой. Еще один быстрый удар катаной — и сороконожка, разрубленная надвое, растаяла прямо на земле.

Мужик в черном кимоно прищелкнул пальцами. Возле него возник черный волк, словно бы сплетенный из густого чадного дыма. Красный круг на его лбу фосфоресцирующе сиял. Волк смотрел мудрыми глазами на своего хозяина, застыв на месте, как выточенная из дымного камня скульптура. До такой вышколенности белому оками бога Омононуси было далеко.

— Покушение на гостя священного бога Омононуси, — буднично сказал он своему духу-оками, и тот исчез, только дымок черный после себя оставил.

Духи и боги Японии не были бы собой, если бы стали орать, наводить панику или как-то бурно проявлять эмоции. Народ сделал вид, что ничего такого не произошло, но как-то подозрительно часто закланялся и быстренько утек кто куда. Все чинно-мирно, тихо-спокойно, никаких пьяных ёкаев под кустом глицинии или громких разборок.

Чуть позже, когда основная часть гостей утекла по домам подобру-поздорову, кикимору утащили под белы рученьки сестрицы Чикако и Кукико — успокаивать и извиняться от имени Омононуси. А мужик в черном кимоно совершенно равнодушно отвернулся от кикиморы, что-то сказал своему снова появившемуся духу-оками и исчез.

— Вот зараза, — вздохнула кикимора. — Никакого сопереживания несчастной женщине, попавшей в беду. Даже поблагодарить не успела как следует.

Она уже было настроилась споить ему «Зеленого дракона» до того, как в нее полетело танто, чтобы эдакий кремень душу свою черную перед ней раскрыл. Но тот явно был не дурак и на брудершафт бы не повелся. «Тертый калач, не лыком шит», — подумала кикимора, вспомнив, как ловко он отбил летящий ей прямо в грудь стилет.

Это она и заявила подошедшим к ней сестрицам-лисицам Кукико и Чикако. Вопросительно посмотрела на девиц-лисиц.

— Ну, красавицы, что за добрый молодец меня от гибели спать? Кому благодарность выписывать и письма с дятлами слать?

«Ну что, скажем ей, с кем она тут плясала?» — мысленно спросила Кукико. «Может, не надо?», — так же мысленно ответила ей Чикако.

— Да ни с кем особенно, так, ничего такого, — забормотали лисы и быстренько утащили кикимору к великому Омононуси и его слугам, чтобы никто больше на ее жизнь не покусился. Потом сыр-бор начался, разборки, рыдания и проклятия, в общем, докапывались до правды-матушки, кто решил на кикимору покуситься.

И кикимора за суетой пока так и не узнала, что это был за невежливый мужик в черном кимоно с неровно остриженными черными волосами, который спас ее от смерти.