Кодекс Костей 3

Глава 20

— Вы это кому? — переспросил я, удивлённо обернувшись.

За спиной обнаружился благообразного вида старичок с тростью. Присмотревшись к незнакомцу, я тут же переключился на магическое восприятие и не прогадал — старичок, оказывается совсем не прост. А уж его тросточка, ещё более непростая.

— Тебе, конечно. Зачем животинку прогнал? Я их итак с трудом собрал.

— Так это ваши духи уничтожают мою собственность? Не могли бы вы их призвать в другом месте?

— Нет, здесь отличный выпас. Я чувствую как они становятся сильнее. — с видом не то безумца, не то фанатика выдал старичок.

— В таком случае, я вынужден применить силу. — пришлось добавить в голос стали.

Похоже иначе, этот индивид не понимал. Для него было важнее усиление призыва, чем всё остальное. Ну и сам себе злобная буратина — вынес вердикт я и бросился в атаку.

Как оказалось, трость была не только не так уж и проста. Она была ещё и артефактом огромной силы. И имела собственную волю — тот финт, которым старик отразил атаку Сангвиса, явно превосходил человеческие возможности. Да и был ли этот неизвестный человеком, на самом деле, тоже не факт. Проявив неожиданную прыть, он попытался атаковать в ответ, но тут сыграла разница в массе — я просто и незатейливо его пнул в живот. С усилением, на минуточку!

От такого удара ломается даже хребет демона, а этому хоть бы что. Разве что поморщился немного. Духи, почуяв, что призывателю грозит опасность, побросали свои мародёрские дела и начали стекаться к месту схватки. От столкновения оружия сыпались искры сгорающей маны. Одушевлённые артефакты бились скорее аурами, чем своими телами, от чего их схватка была такой зрелищной. Резня был доволен — ему попался достойный противник. Что там думала трость, я не знал, да и узнавать не слишком хотелось. Некромантский арсенал на старике работал плохо. Даже безотказное проклятие поноса спасовало перед мощью моего противника.

Кого, пожри меня гниль, сюда занесло? Он не показал и половины своей мощи, а я уже ничего не могу ему противопоставить. Проклятые святоши. Будь я на пике формы, задавил бы этого выскочку сырым некросом. Однако, чем дольше мы обменивались ударами, тем больше росло моё удивление. Старик упорно не использовал весь свой потенциал. Я же, пользуясь тем, что на своей земле, да ещё и с зиккуратом под боком, особых проблем с восполнением сил не испытывал. Наконец старик отскочил на несколько метров от меня, опустил трость и предупреждающе вскинул руку, выставив барьер. По инерции, я всё же ударил по нему, пусть и с нулевым результатом — незнакомец наконец показал свою истинную мощь. Но не для того, чтобы атаковать, а чтобы защититься.

— Достаточно. Испытание закончено.

Как только прозвучали эти слова, огненные духи враз исчезли. Пожары потухли, а разрушения стали затягиваться сами собой, будто тут ничего и не было.

— Испытание чего?

— Твоей доблести, некромант. Стань сильнее, пройди другие испытания и ты станешь одним из нас. — навёл туману старичок и тоже исчез.

Просто р-раз, и нету его. Так даже у Ликвидатора не получалось. Всё равно следы оставались. А тут как бы его и не было никогда. Всё страньше и чудесатее, однако. Впрочем, кое-что я заметил — старичок воспринимался удивительно похоже на Саныча, Хранителя Мира. Вот только этих старых пердунов мне и не хватало. Особенно вступления в их закрытый санаторий.

Нет, я так понял, это собрание сильнейших теневых руководителей мира, которые действительно хранят «мир». В меру своего понимания, разумеется, хоть и не сильно вмешиваясь в дела людей и правителей.

Я выбросил странного старика из головы, сразу как вернулся обратно в крепость. Приехала Катя и нам резко стало ни до кого постороннего.

На утро, проснувшись свежим и отдохнувшим, я взялся разгребать накопившуюся корреспонденцию.

Похоже слова Зарядьева про обилие гостей оказались пророческими. Одних только приглашений на всяческие приёмы я насчитал не менее двадцати. И это от родов, которые с моим дел не имели практически никаких. Те, что успели урвать малый кусочек от делёжки родового имущества, осторожно прощупывали почву на предмет выяснить моё к ним отношение. Ха, шакальё оно и есть шакальё. Покажи им силу, как сразу пожмут хвосты. Те, кто действительно нажился на нашем падении молчали. В отличие от одного единственного рода. Патриарх Зарубиных приглашал меня на встречу для передачи бывших активов моего рода. Пришлось напрячь память и пошерстить по спискам краденого. Им отошли несколько заводов на Урале и не то шахта, не то карьер, снабжающий их сырьём. В бумагах было только указано название разработки. Довольно прибыльные предприятия, следует отметить. И мне их вернут даром? Чую, там не одна собака порылась. А как минимум две.

Встреча проходила в достаточно престижном ресторане Петербурга. Мой визави приехал раньше срока, что было с его стороны неожиданным проявлением вежливости. Видимо, незаконно присвоенные активы жгут руки.

— Василий Ольгердович, я полагаю?

— Верно предполагаете, Аркадий. Присядете?

— С удовольствием. Ваша просьба о встрече оказалась крайне неожиданной.

— Поверьте, если бы это было возможно, я организовал её гораздо раньше.

— Понимаю, с изгоем иметь дело не принято.

— Я рад, что вы это понимаете, хоть и не разделяю мнения предыдущего главы рода, что свалившиеся на вас испытания заслужены. Именно поэтому я хочу вернуть вам то, что попало в наши руки, по моему мнению, незаконно. — мужчина извлёк из сумки пакет документов и вручил их мне.

Пришлось принять и внимательно прочитать. На первый взгляд всё выглядело чисто. Мне передают активы целиком, со всеми работниками, оборудованием и даже текущими заказами. Последнее удивительно вдвойне, потому что там фигурировал достаточно крупный и денежный государственный заказ на поставку орудийных стволов для Императорского Военного Флота. Маги магами, а большие калибры это большие калибры. Там, где обычный пиромант сможет разве что краску испортить на борту вражеского монитора, гаубица запросто сделает там отверстие больше восемнадцатого квалитета. В просторечье — дыру.

— Не может быть всё так просто, Василий Ольгердович. Есть же что-то о чём не говорят бумаги? — я испытующе посмотрел на собеседника.

Тот не стал скрывать свои эмоции и досадливо поморщился.

— Так и есть. На карьере Таманский стали пропадать люди. Ещё четыре месяца как. Сперва это списывали на естественную убыль, места там дикие — то разлом откроется, то просто завалит кого. Работа опасная, но люди знают на что идут. Да и оплата соответствующая.

— Только людей стало пропадать резко больше.

— Один вернулся. Седой, обезумевший. Бормотал что-то про духов.

— Понятно. Вы решили скинуть проблемный актив… Зато вы хотя бы честны. Предупредили о возможных неприятностях. — я подписал документы о передаче собственности, заверив их личной печатью.

Зарубин, заметно нервничавший до этого, наконец-то расслабился, а я задумался — не влезаю ли я в очередную задницу с этим карьером? Срыв поставок для флота это не то, что можно допустить без последствий. В первую очередь — репутационных, что в аристократическом гадюшнике едва ли не самое главное. А, с недавних пор, мне приходится эту самую репутацию поддерживать. И не отбитого отморозка, как многие думали раньше, хотя это так, а приличного аристократа. Не словом, так делом, так сказать.

Так, что впереди меня ждала очередная командировка в земли дальние. В такие моменты я особенно остро сожалею, что не владею магией телепортации. Очень уж редкий дар. И опасный, к тому же. Одна ошибка и половина тебя никуда не отправилась. А то, что добралось до места назначения отлично поместится в пакетике. Потому что оно фарш… Лично был свидетелем — мало аппетитное зрелище.

Аэродром встретил меня мерзкой погодой — сильный боковой ветер с моросью, не оставлявший ни единого шанса укрыться под зонтом. Вода попросту залетала под купол.

Настроение не сильно улучшало и средство передвижения — военно-транспортный самолёт. Максимум грузоподъёмности, брони и ударной мощи. По случаю войны, все полёты гражданской авиации в регионе были запрещены.

Можно было, конечно, полететь на Гоше, только повторять подвиг первых воздухоплавателей, летавших в полушубках, валенках и ушанках, совершенно не хотелось. При всей пафосности кабриолетов, я предпочитал закрытые варианты экипажей. Так что военный транспортник, который долетит до Иркутска часов за семь, это куда лучше чем костяной дракон и пять часов обморожения. Впрочем, даже это станет пустяком. Нужно всего лишь стать сильнее.

— Вы вовремя, ваше Сиятельство. Погрузка почти завершена. — перекрикивая шум двигателей, сообщил мне неизвестный лейтенант.

Выяснять его имя, мне было откровенно лень. Да и к чему это, когда я сейчас улечу и, возможно, больше никогда его не увижу. Офицер проводил меня до самого трапа самолёта. Там долженствовала быть встреча с командиром борта. Он, собственно, там был, как и была одна молодая особа, которая о чём-то спорила с авиатором, активно при этом жестикулируя и размахивая какими-то бумагами. Подойдя ближе, я смог услышать их разговор.

— Барышня, я вам ещё раз говорю — у меня нет лишней каюты для вас. Это не пассажирский авиалайнер, а военный транспортник. К тому же у меня и так уже есть пассажир.

— Ваш пассажир может подождать следующий рейс. У меня дело государственной важности!

— Сожалею, барышня, у меня есть предписание от министерства и в нём указаны не вы.

— Но как же так! Неужели предписание этого вашего министерство главнее указания из Тайной Канцелярии?

— В вашем указании чёрным по белому указано — первым доступным рейсом. Мой рейс уже практически укомплектован. Сожалею.

— Вы не можете улететь без меня!

— Могу. Только дождусь пассажира.

— Здравия. Пассажир прибыл.

— Ну наконец-то. Грузитсь на борт и вылетаем.

— Вы? Вы должны, нет обязаны уступить мне ваше место. — девушка тут же накинулась на меня.

Раскрасневшиеся щёчки, высоко вздымающаяся, полная грудь и пронзительно синие глаза. Эх, был бы я не женат…

— Сожалею, прекрасная незнакомка, но я улечу на этом самолёте. — моё лицо озарила мягкая улыбка и взгялд с лёгким прищуром.

Обычно этого хватало чтобы даже самые взволнованные барышни таяли как воск возле свечки. Но не эта. Гневно сверкнув очами, она заявила.

— В таком случае, вам придётся потесниться.

— И как вы это себе педставляете? Семь часов лёта в тесной каморке наедине с мужчиной.

— Я могу постоять за себя. — гордо вздёрнула нос девушка.

— Я не сомневаюсь, только что мы будем делать при взлёте и посадке? Место для пассажира одно.

— Что-нибудь придумаем. — легкомысленно отмахнулась синеглазая.

— В таком случае, заранее попрошу вас не ёрзать. Иначе моя «рукоятка кинжала» может упереться вам в филей. — усмехнулся я.

Капитан самолёта сразу понял о чём я, как и о способе занять оно кресло вдвоём. Судя по тому как сжались губы и покраснело, лицо, он героически боролся со смехом. В отличие от него, до сумасбродки дошло далеко не сразу. Зато как густо она покраснела — любо дорого смотреть.

— Нет, мы придумем что-нибудь другое. В конце концов, можно же привязаться к койке?

— А, вы предпочитаете шибари? Ниразу не пробовал, но думаю нам понравится.

В этот раз авиатор не выдержал и заржал. Синеглазка покраснела ещё больше, но так от своего и не отступила.

— Должны же быть резервные места для экипажа.

— По уставу не положено. — жалобно хрюкая выдал капитан.

— Так что придётся вас всё же привязать. — печально констатировал я. На минуту повисла относительная тишина. Двигатели самолёта прогрелись, и стали шуметь гораздо тише.

— Я согласна. — наконец выдавила из себя девушка.

— Добро пожаловать на борт, Госпожа Хабибулина. — командир экипажа отвесил шутливый поклон барышне, которая тут же поспешила оказаться на борту.

— Вы уж там с ней понежнее, ваше сиятельство. Видно же, что девка застоялась. Только взлёта дождитесь, а то во время него трясёт.

— Мы что-нибудь придумаем. — в тон ему ответил я и мы весело рассмеялись.

Добравшись до своей каюты, я стал свидетелем весьма интересной картины. Вид женской пятой точки в обтягивающих брючках на несколько секунд завладел нашим, с командиром вниманием, пока та не сменилась недовольным, но не менее прекрасным личиком моей попутчицы.

— Могли бы и помочь, вместо того чтобы пялиться. — упрекнула она нас.

— Помочь с чем? — непонятливо переспросил я. Офицер тактично ретировался в сторону рубки — ему ещё командовать полётом. Мы итак немного выбились из графика из-за неожиданных препирательств.

— Помочь с креслом. Тут заело и мне нехватает сил выставить спинку. — противоперегрузочное кресло действительно стояло в сложенном состоянии и никак не желало раскладываться в рабочее положение.

— Позвольте вам помочь. — я специально не дал соседке выскочить и протиснулся мимо неё, попутно вжав в стену. Ммм, мягонько.

В два движения привёл кресло в удобоваримое состояние и вопросительно посмотрел на соседку.

— Так и будем обращаться друг к другу в стиле эй ты, или может уже познакомимся?

Девушка смерила меня неопределённым взглядом, протиснулась к креслу уж другой стороной, ммм, мягонько! И с видом победительницы заявила.

— Хабибулина Карина Львовна, виконтесса.

— Распутин Аркадий, князь.

На миг глаза девушки распахнулись от изумления. Ещё бы, сам Князь-некромант. Пожиратель младенцев. Растлитель девственниц и ещё множество лестных титулов, был прямо перед ней. Более того, навис как хищник перед жертвой. Моя ухмылочка только довершала образ. Я уже почти увидел страх в глазах Карины, как тот сменился искренним интересом.

— Тот самый? Бич Ляхов?

— Хах, впервые слышу такое прозвище. Но, да. Было дело.

— Ух ты. А расскажите как вы преодолели Разлом? Его же досихпор так и не смогли пересечь.

— Секундочку. Раз уж вы заняли кресло, мне надо придумать как зафиксироваться на время взлёта.

Это действительно мого стать проблемой. Самолёт начал разгон и его стало потряхивать уже на этом этапе. Не больше чем армейский Ульяновец на асфальте, но уже ощутимо.

Пришлось импровизировать с доспехом и дополнительными костяными конечностями. Всё это под любопытным взглядом вероломно занявшей моё место захватчицы.

— Ого. Такого шибари я ещё не видела. — осторожно пошутила она.

— С радостью готов поменяться. — не остался в долгу я.

— Нет, нет, нет, мне и тут неплохо. Просто выгялдите очень необычно. Это так… возбуждает. — язычок барышни игриво облизал верхнюю губу.

Вот значит как? Хорошо, я приму эту битву.

— Острожнее с этим. Мы взлетаем, а командир предупреждал что будет трясти.

В подтверждение моих слов, самолёт подпрыгнул, но не смог сразу подняться в небо, поэтому нас ощутимо приложило, когда он плюхнулся обратно на взлётку.

На несколько минут стало не разговоров. Шум двигателей пробивался даже сквозь слои звукоизоляции, а к нему добавилась сильная вибрация, пока мы набирали высоту.

Когда всё относительно успокоилось, по внутренней связи поступило объявление, что пассажирам можно покинуть кресло и отвязываться от койки.

— Ой, а мы уже всё?

— Всё, это когда приземлимся. А пока только взлетели.

— Всё равно, это было очень срашно. Я на самом деле очень боюсь летать.

— Отправились бы на поезде. Пусть чуть менее быстро, зато надёжнее.

— Нет, на поезде никак нельзя. Чудо, что вообще нашёлся этот самолёт. Больше рейсов на Иркутск нет и не предвидится.

Я хотел было что-нибудь ответить девушке, как по той же внутренней связи пришло сообщение.

— Внимание. Боевая тревога. Всем занять места согласно расписания. Повторяю. Боевая тревога…