Когда сбываются мечты

Глава 9

Пол ночи промучился во внутренних сомнениях, сдавать кристалл Захару или не сдавать. Утром на трезвую голову решительно подошел и протянул находку атаману.

— Вот, вчера тут рядом нашел…

— … — Захар замер глядя на мою ладонь и я кожей ощутил все его мысли калейдоскопом отражавшиеся в застывшем взгляде. — Кхм… Это… Кристалл Жизни! Ну, ты Мишка, даешь! Фома, Хмурый! Смотрите, что мне малой принес!

Дальше троица минут пятнадцать крякала, ругалась и оживленно восхищалась моей находкой. И когда все же успокоилась, у всех остро встал вопрос — что с ней делать.

— Продать! — Высказался Фома.

— Да! — Поддержал Хмурый.

— А если я его выкуплю? — Сделал заранее безнадежную попытку, заранее зная ответ.

— У тебя денег не хватит, — подтвердил Захар, — и ни у кого не хватит. Так что выход тут один… Извиняй Мишаня, но камень придется продать.

Я прикинул кое-что к носу и просчитав перспективы, когда еще я смогу им начать пользоваться и какие опасности от его владения могут возникнуть, все же согласился с общим мнением. Захар облегченно выдохнул, повеселел и пообещал следующий камень жизни непременно оставить за мной. Я в мыслях с ним полностью согласился и поспешил собирать походное снаряжение.

Сказать, что из похода мы вернулись с триумфом — ничего не сказать! Вся охотничья братия встала на уши и три дня не просыхала в массовом праздновании такой удачи. Как самый главный виновник и по совместительству живой талисман удачи мне пришлось пару раз присутствовать после начала загула на этом празднике жизни, но к счастью до спаивания подростков местное общество еще не доросло. Таким образом, мое имя вошло в летопись добытчиков Пустоши, наряду с именами известных охотников и тех, кому улыбнулась удача, на подобии моей. Сынок, к моему удивлению, уже вполне оклемался и радовался нашей удаче наравне со всеми. Все-таки возможности магических средств гораздо эффективнее лекарств из моего времени.

Итогом нашего второго похода стали пять золотых в моем кошельке, которые я разделил пополам. Половину отдал семье на хозяйство половину честно взял себе на будущие расходы. Если что, один золотой равнялся ста серебряным рубликам и две с половиной сотни были совсем нескромной суммой, которую мог бы иметь парень моего возраста. Вторым событием стало то, что нас покинули оба лучника давно собиравшие средства, чтобы купить себе хозяйство, жениться и жить мирной жизнью. Таким образом, наша ватажка временно выбыла из строя, имея лишь здорового атамана и двух не комбатантов, что никак не соответствовало полноценному охотничьему отряду. Впрочем, Захар не сильно переживал, вполне обоснованно полагая, что на такой костяк мы легко найдем «мясо» и даже из вполне опытных охотников. Я с ним полностью был согласен, а пока оказался не у дел. Травки я уже давно сдал Акуловичу, успел с ним пообщаться от души на его любимую тему и на этом мой интерес к перебиранию пробирок иссяк.

— Чего тебе? — Спросил я, сидя в раздумьях на скамье перед нашим забором. Дочка шорника в очередной раз подкатила ко мне своим начавшим округляться бочком и щуря зеленые глаза пыталась обратить на себя мое внимание.

— Пойдем вечером к Соломатихе! Гадать будем! Все наши собираются, будет весело!

— Нет! — Я еще не определился со своими желаниями и последствиями таких «гуляний». Но уже был достаточно просвещен батей, что добрачный секс у молодежи имел место быть. Такое решение вопроса физиологического сброса напряжения в принципе меня устраивал больше, чем поход в дом терпимости, но прежнее воспитание из другой жизни пока не давало моим рукам приступить к действию определенного характера. Девица была явно не против, чтобы я обратил на нее внимание и, насколько я знал, была минимум на год старше моего нынешнего тела.

— Почему? — Не теряя энтузиазма, продолжала девочка по имени Настя, крутя пальчиком свисавший из-под платка завиток.

И правда… Почему? Может я слишком старый в душе? Я задумался. Вроде я хотел прожить новую жизнь в этом мире и быть как все. Пойду веселиться! И дело — с концом!

— Ладно. Пойдем если хочешь.

Я наивно подумал о легком флирте, невинных объятиях и может быть поцелуях, но был коварно заманен на сеновал и соблазнен активной девицей самым изощренным способом. Вот тебе и проза жизни! Я — хорош, она — красавица, так чего же время терять! Ох, времена! Ох и нравы! К моему удивлению «опытная» соблазнительница оказалась девицей, что не помешало ей полноценно вкусить плоды от трения наших молодых обнаженных тел. Так, довольно внезапно, я второй раз стал «мужчиной». Потом Настя еще несколько раз звала меня на «гадания» и затем к моему огорчению переключилась на сына кузнеца. И как это называется! Черт возьми! Или тут принято нагуляться, перед тем как тебя запрягут в семейное ярмо и заставят рожать детей одного за другим? Определенная логика в этом была, и когда меня пригласила на гуляние очередная девушка в поиске добрачного опыта, я не стал ей отказывать, как и трем последующим девицам. Авось — не сотрусь…

Прошло три недели, и я уже давно с нетерпением ждал сигнала от атамана о времени планируемого похода. Сынок был практически здоров, а вот подходящей замены нашим лучникам все не находилась. То возраст не тот, то умения. Поэтому когда ко мне прибежал посыльный, я встретил его с самым радужным ожиданием, которое обломилось с первых его слов.

— Там тебя на постоялом дворе у Михеича ждут. Важные люди. Приглашают поговорить.

— Чего хотят то? — Спросил я, слегка недоумевая.

— Как чего! Конечно, в Пустошь идти!

Вестовой посчитал свою миссию выполненной и умчался, оставив меня со своими мыслями. На кой я им?

— Что? Талисман⁈

Высокий напыщенный мужик с закрученными усами принял меня в отдельной комнате, куда проводил шустрый работник общепита. Как оказалось, кучка дворян желала получить острых ощущений и помимо охраны наняла проводника и в добавок до кучи хотела заполучить «талисман удачи» в виде моей тушки.

— Получишь золотой. Делать ничего не придется. Три дня побродим по Пустоши и обратно.

Он замолчал, видимо считая дело решенным. Я прикинул в уме и согласился с ним, что за золотой не так уж и сильно придется напрягаться.

— Мне надо со своим атаманом посоветоваться. Без разрешения ватажки — я никуда.

— Это конечно — да. Беги, советуйся, а завтра с утра жду тебя здесь.

Лаконичность разговора толсто намекала на профессию мужика, и я побежал отпрашиваться у Захара на левую подработку. Тот, не долго рассусоливая, сразу дал положительный ответ, пожаловавшись, что эти столичные искатели приключений уже всем надоели.

Я, как дурак, пришел со своей котомкой к постоялому двору ни свет, ни заря, а отправились мы почти в полдень! Две кареты и целая вереница телег, в одну из которых определили меня. Весь этот караван сопровождали вооруженные верховые и несколько лошадей без седла. Е мое! Целая экспедиция!

Естественно вечером пришлось становиться на ночевку, а утром собирать весь этот табор. Мое настроение с каждым часом падало, глядя на весь этот бардак, но я себя успокаивал, как мог, тем более что кормили всех очень неплохо.

К исходу второго дня мы доехали до приграничной крепости, и высокие гости заночевали под ее защитой, а обоз встал лагерем под высокими стенами. Когда все поели и разбрелись по своим спальным местам, я подсел к курившему трубку вознице и спросил:

— Кого сопровождаем хоть? А то еду и ничего не знаю. Не подскажешь дядька Онисим?

— Да тут всем Воротынский заправляет. С ним парочка столичных щеголей в каретах едут. Увидишь завтрева. Мы то, тута останемся, а вам с ними идти.

— Что, и охрана пойдет?

— Вся, не вся, но без охраны господа никуда не ходют. Так что, будет у вас защита, хе-хе…

Слова возницы полностью оправдались, когда утром, но не таким поздним, как в первый день, экспедиционная кавалькада на лошадях выстроилась рядом с повозками. Впереди проводник с двумя охранниками. За ними следом два молодых человека, потом бок о бок Воротынский и изящная амазонка в обтянутых штанишках и широкополой шляпе на белой кобыле. Затем выстроились «вспомогательные войска». Пара лошадей с поклажей и поваром и следом я в компании трех слуг с шатрами и походным скарбом. Все это великолепие по бокам охранялось еще шестью всадниками, по три с каждой стороны. Я хотел было отказаться от лошади, сославшись на неумение скакать верхом. Но меня успокоили, сказав что «скакать» не придется. Ехать предполагалось не спеша, шагом по настоянию проводника. Я за это был ему очень благодарен, видимо нам достался действительно опытный человек.

Еще больше я убедился в его смекалке, когда едва углубившись в предместья Пустоши, мы незаметно стали забирать вправо, напрочь лишаясь возможности зайти далеко вглубь аномальной территории. Легкомысленная амазонка вертела прелестной головкой во все стороны, шумно восторгалась видами и цветочками, порываясь их понюхать, но Воротынский пресекал все ее хотелки и бдительно следил за безопасностью ветреной особы. Как и положено в процессе «опасного» приключения господа поохотились на дикого зверя, который, конечно же, оказался на нашем пути. Бедную животинку расстреляли из луков и, незаметно сняв с шеи веревку, предоставили перед очи гордых охотников. Измененная косуля была подхвачена и приторочена к поклаже подручными слугами и спустя примерно четыре часа после старта экспедиции мы вышли к небольшому озерцу с исключительно чистой водой.

— Ура! Я буду купаться! Людвиг! Здесь можно купаться? — Мадемуазель сняла шляпку и была чудо как хороша, разрумянившись в обрамлении светлых волос. Проводник сказал, что купаться и пить воду вполне безопасно и все занялись своими делами, становясь на отдых с ночевкой. Пикник! Ей богу! Я внутренне смеялся, глядя на это путешествие в ужасной Пустоши. Нам бы так!

Наша «принцесса» накупалась, предварительно объявив во всеуслышание, чтобы никто не смотрел, так как она будет купаться голой. Охрана окружила небольшое озеро и спряталась в кустах, а молодые люди всерьез осуждали возможность присоединиться к водоплавающей леди. Но суровый Воротынский своим замечанием обломал молодых ловеласов, и ухажерам ничего не осталось делать, как ждать свой предмет обожания возле спешно устанавливаемых слугами палаток.

«Русалка» вернулась со всеми конечностями и в хорошем расположении духа завернутая в большое полотенце, а одежду нес следовавший следом слуга. Нырнула в свою палатку засветив свои стройные икры и вышла оттуда в чем-то феерически воздушном и белом, выгодно подчеркивавшее в определенных местах достоинства предъявленной фигуры. Ужин, пение под лютню у костра украсили волшебный вечер под низкими звездами и одухотворенные вином покорители Пустоши разошлись по своим палаткам, переживать свою первую ночевку в «самом опасном месте на планете».

Утро наступило для всех по разному. Я бродил вокруг озерца в поисках неизвестных растений, поднявшись по привычке с первыми лучами солнца. Со мной проснулся повар и парочка слуг, отлично знающие распорядок господ и стали неспешно готовиться к позднему завтраку. Охрана в виде пары дежурных бдила, но я на всякий случай поглядывал по сторонам на предмет возможной засветки какого-либо крупного животного. Затем мне неожиданно захотелось искупаться, и я не стал отказывать себе, раздевшись за кустами, росшими вдоль дальнего берега. Чистейшая прохладная вода зарядила меня как хороший энергетик, а тут еще мне попалась интересная россыпь камешков, среди которых попадались весьма симпатичные. Будет у меня подарочный фонд…

Добыв несколько кустиков понравившейся мне травки, я вернулся к поварам, которые тут же всунули в мои руки большую кружку напитка с горячим молоком и огромный бутерброд с ветчиной и сыром. Затем через час появились из палаток господа, а мисс амазонка не соизволила проснуться даже когда солнце перевалило десятичасовую отметку. Воротынский забеспокоился и, подойдя к входу ее палатки, вежливо спросил, покашляв для приличия.

— Сударыня. Не изволите ли завтракать. Пора нам двигаться дальше.

В ответ ему послышалось невнятное бормотание, и вельможа нырнул внутрь. Спустя минут через тридцать он с озабоченным лицом вылез обратно и принялся копаться в седельной сумке своего коня. Достал пару пузырьков с зельями и поспешил обратно в палатку. Еще спустя два часа и нескольких пузырьков различный зелий, он появился из палатки прекрасной амазонки с почерневшим лицом и обвел безумными глазами собравшихся кругом членов экспедиции.

— Ты! — Поймал он мой взгляд. — Талисман, ети ее. Иди сюда!

Подхватил под руку и повел подальше от палаток.

— Как тебя… Мишка. Ее высокоблагородие заболела. Я перепробовал все зелья, а от использования камня жизни она впала в бессознательное состояние. Можешь сказать, что это может быть?

— Мне надо на нее посмотреть. Я учился у зельевара и кое-что понимаю в болезнях.

— Давай, Мишаня! Смотри куда хочешь, но без ее высочества нам назад лучше не возвращаться.

Воротынский поспешил провести меня в палатку, где я увидел возлежащую на невысокой складной кушетке в обрамлении мягкой перины бледную без кровинки на лице девушку. Ее дыхание было прерывистым, а вокруг глаз образовались глубокие тени. Ничего себе! Несколько часов — и такие перемены!

— Какие зелья давали? Ага… — пробормотал, услышав ответ. Затем откинул покрывало и с сомнением посмотрел на длинную до пят ночную рубашку с глухим воротником.

— А потом, значит, стали энергию жизни через кристалл передавать. А ей стало хуже… Мне неудобно, но надо взглянуть на ее кожу.

— А-а! Чего уж там! — Воротынский практически одним движением закинул вверх длинный подол ночнушки и ловко вытряхнул из нее безвольное тело своей подопечной. Я быстро оглядел безупречное тело на предмет лишних дырочек и даже не поленился заглянуть в промежность, украшенную светлым пушком.

— Укусов нет… — пробормотал я и принялся водить руками, всматриваясь своим спецзрением во внутреннее содержание прекрасного тела. — В легких похоже вода и сосуды чем то забиты. Какие-то прозрачные сгустки.

Я присмотрелся и с удивлением увидел, что это была не вода, а слегка светящиеся амебы, плавно перемещавшиеся внутри легких и забившие собой отходящие от них сосуды.

— Тут живые организмы. Вы камнем жизни подстегнули их рост. Еще немного и они перекроют кровоток. — Я вещал, будто вижу все это с помощью рук. Ничего другого не оставалось, как изобразить столь слабое прикрытие своих способностей. — У меня есть зелье от болезней легких. Еще дадим ей средство для очистки крови и там посмотрим…

Метнулся за своими средствами и набрав в рот зелье с помощью небольшой воронки трубки впрыснул его прямо в трахею. Бедняжка закашлялась в беспамятстве, а мои глаза невольно сосредоточились на прыгающих мячиках с темными кнопками на вершинках. Мысленно дал себе пощечину и поспешил с инъекцией второго лекарства. Очищающее кровь зелье впрыснул своим единственным изобретением за время учебы у Шария, являвшимся слабым подобием шприца изготовленное кустарным способом.

— Что это? — Воротынский уставился на руку, после моего ковыряние довольно грубой иглой, отчего пролились пара капель благородной крови.

— На руке кровь течет прямо под кожей. Я впрыснул лекарство прямо в вену, а дальше оно рано или поздно попадет к легким. Надо только подождать, — объяснил я, протянув руку над идеальной формы грудью и вглядываясь в легкие ожидая реакцию амеб на поступившее лекарство. Картина в красных тонах показала приятную эпиграмму. Многочисленные медузы в верхушке левого легкого начали лопаться, погибая от моей микстуры. Я облегченно выдохнул и стал дожидаться, когда кровь принесет к непрошенным вторженцам очищающее зелье. Есть контакт! Дохнут, сволочи! Убрал напряжение в глазах и с удовольствием подробно оглядел распростертое передо мной тело. Мой дружок недвусмысленно показал, что это лучшее что я видел за полторы свои жизни, и я, записав в подкорку этот вид от макушки до кончиков маленьких пальчиков на ногах, с сожалением накинул покрывало на обнаженную «принцессу».

— Через половину сектора (имеется в виду часовой сектор солнечных часов) посмотрим что получилось. Надеюсь, боги не оставят нас и госпоже станет лучше. Кстати. Как ее зовут? А то после столь близкого знакомства, незнание имени становится просто неприличным.

— Кхе, кхе… — Воротынский оглядел меня с интересом. — Да уж… Весьма, близкого. Госпожу зовут Амелия. Надеюсь, ты умеешь держать язык за зубами?

— Не сомневайтесь милорд! Я же только принес вам нужную микстуру! — Я улыбнулся и поклонившись вышел из палатки.

— Очень, очень интересный паренек… — Пробормотал немного пришедший в себя вельможа, глядя на колышущийся за молодым человеком полог. — Надо приглядеться к нему…