Экзамен для чародея: Кровавая ассамблея

Глава 17 Как учат уму-разуму на Волковом поле

— Утро доброе, господа! — крикнул Потемкин, когда мы почти поравнялись с каретой.

В одном из троих я узнал Кристофа Завадского. Наряд на нем теперь был совершенно иной, совсем не праздничный. К тому же помимо шпаги на поясе у него висел длинный кинжал. В общем, вид у мальчишки был весьма боевой.

Двое его приятелей — возрастом ничуть не старше своего вспыльчивого друга — знакомы мне не были.

Привязав лошадей у дерева, мы подошли к нашим противникам.

— Мы в свою очередь приветствуем вас, господа, — церемонно сказал один их секундантов Завадского — темноволосый карапуз с редким пушком на верхней губе.

— Да-да, — небрежно бросил я. — Может быть уже начнем? У моего друга сегодня много дел.

— Не возражаю! — с вызовом ответил Кристоф.

Наверняка он собирался сделать это грозно, с хрипотцой в голосе, но, как и в усадьбе князя Бахметьева, голос его дал «петуха», и получилось скорее смешно, нежели угрожающе. Во всяком случае, Потемкину это показалось забавным, и он рассмеялся.

— Вы изволили смеяться надо мной, сударь⁈ — тут же спросил Кристоф, хмурясь.

Продолжая смеяться, Григорий поднял руки:

— Упаси меня бог! Как же я могу смеяться над таким грозным господином?

— Но мне показалось… — начал было Завадский.

Но я его прервал:

— Вот именно, юноша — вам показалось! Знаете, у меня складывается впечатление, что вы хотите, чтобы вас сегодня убили дважды.

— Это мы еще посмотрим! — ответил Кристоф горделиво и положил руку на эфес своей шпаги.

— Господа, я предлагаю начать поединок! — возвестил второй секундант Завадского — плотного телосложения молодой человек с загнутым как у орла носом.

Секунданты сразу отступили на несколько шагов, оставив нас с Завадским стоять друг против друга.

— Оглашаю правила поединка! — крикнул все тот же обладатель орлиного носа. — Бой ведется до первого ранения. Если рана легкая, и раненный пожелает продолжить бой, то так тому и быть. Запрещено хвататься за клинок противника рукой и использовать в бою любое другое оружие, кроме как своей шпаги. Запрещено так же атаковать безоружного или упавшего на землю… Вам есть что добавить, господа?

Он поочередно взглянул сначала на меня, затем и на Завадского. Я в ответ только скинул с себя плащ, бросил на него шляпу и вытащил из ножен шпагу. Завадский сделал то же самое и встал в стойку.

— К бою! — провозгласил он.

— Что ж, приступим, — ответствовал я.

Шпаги наши зазвенели, стукнувшись друг о друга. Кристоф немедленно попытался провести атаку, но я легко ее отбил и усмехнулся: а парень-то горяч!

Мы медленно обходили друг друга по кругу, оценивая позицию и возможности для атаки. Порой наши шпаги соприкасались, но лишь самыми кончиками. Каждый из нас пытался нащупать слабое место в обороне своего противника.

Атаковать я не торопился, но по поведению Кристофа было заметно, что ему не терпится закончить поединок одним хорошим ударом. Он то и дело изображал атаку, но моментально ее прерывал и возвращался на позицию. И было не совсем ясно: толи он горячится, толи просто пытается меня сбить с толку.

Если он горячится, и ему не терпится кинуться в атаку, то рано или поздно он на нее решится. И тем самым облегчит мне задачу. А если же он хитрит и просто пытается сбить меня с толку… Да нет, быть того не может! Не похож он на великого хитреца. Нужно пройти через изрядное количество поединков, чтобы научиться хитрить или же играть чужую роль. Завадский же совсем не был похож на завзятого дуэлянта.

Однако на всякий случай я решил его немного «прощупать».

Я изобразил атаку и нарочно допустил ошибку, открывшись для удара. Но Завадский этим не воспользовался. Он засуетился и торопливо отступил, уходя в защиту. Тогда я повторил атаку. Он отразил ее довольно неплохо, а затем даже контратаковал, и мне пришлось самому отступить.

Но зато мне стало совершенно ясно, что Завадский не хитрит и не притворяется. Сейчас он просто набирается опыта. И делает это старательно и осторожно, чтобы сие накопление опыта плавно не перешло в похороны.

Что ж, я могу ему в этом помочь. Уж пару уроков точно могу преподать…

Нарочно открыв «дыру» в защите, я дождался, когда мой противник бросится использовать предоставленный шанс, затем отразил атаку и чиркнул ему самым кончиком шпаги по левому плечу. На белой сорочке проступила красная полоса. Кристоф болезненно дернул щекой, а его секунданты в голос закричали. Темноволосый карапуз замахал руками.

— Минуту, господа, минуту! — заголосил он. — Я требую прервать поединок, чтобы осмотреть рану!

Возражать я не стал. Казалось, что Завадский даже больше моего недоволен вынужденной паузой. Опустив шпагу, он позволил секунданту осмотреть свою рану, при этом глядя на меня со смутной улыбкой. Я отсалютовал ему шпагой.

— Уверяю вас, господа, рана эта совсем пустяковая, — сообщил я. — По сути это просто царапина. Однако сорочку вам придется покупать новую, молодой человек.

— Я непременно последую вашему совету! — крикнул мне в ответ Кристоф.

Секундант покинул место поединка, и мы снова подняли шпаги.

— К бою! — сказал Кристоф.

Похоже, ему очень нравился этот ритуал. Пусть позабавится, не стану отнимать этого маленького удовольствия.

Он сразу бросился в атаку. Я отразил ее и указал шпагой ему на горло.

— Вы очень глупо открылись, юноша. Не будь я таким покладистым, вы были бы уже мертвы. Мой вам совет: никогда не подставляйте противнику свое горло. Это очень нехороший удар. Даже неглубокая рана доставит вам массу неприятностей.

Кристоф непроизвольно потер себе горло. Должно быть представил себе этот удар.

— Спасибо, — отозвался он. — Я учту ваши рекомендации!

Я снова атаковал. Он отступил, запнулся о какую-то кочку и упал в траву. Секунданты заголосили, но я и не думал продолжать атаку.

— Вы упустили замечательный шанс нанести мне удар в плечо, Кристоф, — заметил я. — А такая возможность у вас была.

— Я заметил, — тяжело дыша, сказал Завадский и поднялся на ноги.

— Вам следует соображать быстрее. Фехтование — это не только быстрое движение, но и быстрая мысль. Вы должны разгадать ход моих мыслей и постоянно использовать это знание во время поединка.

Кристоф кивнул и атаковал. На этот раз мне с трудом удалось отразить его напор, и я решил вести себя осторожнее. Излишняя расслабленность может дорого мне обойтись. Между тем Кристоф заметил, что его атака возымела эффект, и усилил натиск, открыв тем самым мне большое поле для деятельности.

Аккуратно контролируя его действия, я то и дело указывал ему на его ошибки. Шлепнул шпагой по одному плечу, затем шлепнул по другому. Потом указал на открытый бок.

— Я мог бы ранить вас трижды за время вашей атаки, — сообщил я. — И по меньшей мере одна из этих ран была бы смертельной. Я уже не говорю о том, что вы все время открываете мне свой живот. Поверьте, юноша: мало приятного в том, чтобы словить шпагу в живот. Сначала вам покажется, что рана не так уж и страшна, но скоро поймете, что с вами все кончено. От этого умирают долго и мучительно. Так что, ради бога, юноша: не открывайтесь столь неумело!

— Спасибо, я обязательно учту ваши советы, — ответил Завадский.

Вид у него был уже не столь бодрый. Наш поединок длился уже продолжительное время, и мы оба порядком запыхались. Тем не менее Кристоф в очередной раз кинулся в атаку, я в очередной раз отразил ее, и остановил свою шпагу всего в одном вершке от его правого глаза.

Завадский замер, как завороженный, и не отрываясь глядя на острие клинка перед своим лицом.

— Сделай я свой выпад чуть больше, и наш поединок был бы закончен, — сообщил я. — Без глаза сложно продолжать бой, уверяю вас.

— Как вы это сделали? — с удивлением спросил Кристоф. — Я даже не заметил ваших движений!

— Тренировка, — коротко пояснил я. И видя, что он не особо удовлетворен таким ответом, добавил: — Будет странно выглядеть, молодой человек, если я сейчас примусь обучать вас премудростям фехтования… Кстати, напомните мне, из-за чего у нас с вами случилась дуэль?

— Э-э-э… Кажется, вы позволили себе назвать меня невежей. А потом еще и наглецом.

Припомнив эти моменты, я покачал головой и опустил шпагу. Жестом показал ему встать в стойку. Завадский отошел на пару шагов и поднял шпагу. Сталь снова зазвенела. Я коротко атаковал, затем позволил ему контратаковать и мощным ударом выбил шпагу у него из руки.

На этот раз его секунданты даже кричать не стали, чтобы остановить бой. Они видели, что я не собираюсь нападать на безоружного.

— Шпагу следует держать крепко, юноша. Всегда! Если вы позволите себе расслабиться во время боя — вам конец. Конечно, дуэль могут остановить секунданты, но в настоящем бою вам пощады не будет. Каждый раз вы должны драться так, словно это ваш последний бой. Вы поняли меня?

— Понял… — Кристоф принял шпагу, поднятую секундантом, и снова встал в позицию. — Как в последний раз.

Мы сошлись, клинки звякнули.

— Однако вернемся к причине нашей дуэли, — предложил я. — Вы предложили барышне, с которой я явился на ассамблею к князю Бахметьеву, составить ей пару в серсо. При этом вы позабыли спросить у меня на то дозволение, и даже не были ей представлены. Если вы это не считаете невежеством, то я даже боюсь представить, до каких низостей вы готовы дойти в вашем поведении!

Я коротко атаковал, он отбил атаку и тоже атаковал. Я увернулся, и мы вернулись в начальную позицию.

— Хорошо, не буду спорить, что это было не очень вежливо с моей стороны, — согласился Кристоф. — Но я не имел намерений как-то обидеть вашу спутницу. Пусть мое предложение было излишне импульсивным, но оскорбить кого-то я вовсе не желал.

После этих слов мы сошлись в короткой схватке, в результате которой острие моего клинка прижалось к его ребрам напротив сердца. На белой ткани снова проступило пятнышко крови.

— Вы должны были отвести мой удар, пока он не стал столь опасным! — сказал я недовольно. — У вас было на это время и возможность! Вам следует усерднее тренироваться с вашим наставником, прежде, чем разбрасываться вызовами.

— Учту, — коротко ответил Кристоф, глядя на мою шпагу.

Я отвел ее в сторону.

— Хорошо. Значит вы признаете, что невежей я назвал вас не напрасно?

— Признаю, — не стал спорить Кристоф. — Но я поступил так лишь потому, что мне очень приглянулась ваша спутница. Я говорил с дворецким, и он сообщил мне, что это была ваша кузина. И я предполагал, что вы не станете препятствовать нашему с ней знакомству.

— Не всегда следует верить дворецким, — нравоучительным тоном произнес я, и шпагой указал Кристофу занять позицию. — Зачастую они знают лишь то, что им позволено знать. Но правда чаще всего кроется где-то за этими пределами.

Вновь зазвенела сталь. Я обратил внимание, что теперь Кристоф стал фехтовать более осмотрительно и все чаще блокировал мои удары. Похоже, это весьма талантливый юноша. Схватывает на лету.

— Что вы хотите этим сказать? — поинтересовался Кристоф, дважды к ряду пытаясь прорвать мою защиту. Безуспешно, впрочем.

— Открою вам секрет, Кристоф: эта девушка мне не кузина.

Дзынь-дзынь! Я даже не стал использовать для атаки удачный момент, когда Завадский в удивлении опустил шпагу.

— Вот как? В самом деле? То есть, она ваша…

— Нет, юноша, вы ошибаетесь! Но я бы не хотел, чтобы кто-то предлагал ей сыграть в серсо, или же в любую другую забаву, без моего на то разрешения.

Понимающе кивая, Кристоф вновь поднял шпагу.

— Да, я вас понимаю… — Дзынь-дзынь — мы обменялись ленивыми ударами. — На вашем месте я бы тоже был возмущен! — Дзынь-дзынь. — Мне даже кажется, что вы не напрасно назвали меня наглецом. В подобных обстоятельствах я поступил бы точно так же.

— Рад, что мы пришли к единому мнению… Кстати, только что вы еще дважды были убиты. И один раз серьезно ранены в бедро. Я однажды видел, как после такой раны человек потерял столько крови, что просто тонул в ней. И все это происходило в считанные минуты… Так что берегите свои ноги, юноша!

— Понял, — тут же кивнул Кристоф. — Беречь ноги. Беречь горло. Беречь глаза…

Но я облегчил ему задачу.

— Просто берегите себя всего, юноша! — перебил я его. — Вам еще жить и жить, а на каждую рану заплатку не наложишь.

Сделав финт, я вновь остановил шпагу в одном вершке от его глаза. Так же, как и в прошлый раз при подобном выпаде, он замер, почти не дыша, и неотрывно следил за острием у своего лица.

— Черт меня возьми, как вы это делаете⁈ — воскликнул он. — Я бы очень хотел обучиться этому приему!

Я убрал шпагу от его лица и отсалютовал ему.

— Когда-нибудь мне будет приятно обучить вас паре приемов. Но сейчас, к сожалению, у меня намечается очень много дел. Служба, знаете ли. И если уж вы считаете наш конфликт исчерпанным, то предлагаю на этом и закончить.

Кристоф тоже отсалютовал мне шпагой.

— Не возражаю!

Используя свои шпаги как трости, мы неспешно направились к нашим секундантам.

— Если вы с вашими друзьями еще не завтракали, то я приглашаю вас посетить одно крайне приятное местечко, — предложил Завадский. — Трактир называется «Сытый баловень», и готовит там весьма забавный немец. Его имя Фриц, но сам себя он зовет Федором. Он жарит отличные колбаски!

— «Колбаски от старого Фрица»? — уточнил я, вспомнив рассказ об этом заведении кого-то из своих приятелей.

— Точно! — воскликнул Кристоф и рассмеялся. — Федор и сам похож на большую колбаску. Ровно как и жена его, Марта.

— Признаться, я действительно изрядно проголодался, — не стал отнекиваться я. — Уверен, что и друзья мои не менее голодны. Вчерашний прием у князя Бахметьева оказался не самым лучшим в этом сезоне.

Кристоф громко рассмеялся, но быстро прервал свой смех.

— Это точно, — заметил он. — Бедный князь! Говорят, ему лишь чудом удалось остаться в живых. И спас его святой крест и золотые руки вашей… хм… кузины! Это действительно так?

— Истинная правда, — заверил его я.

Между тем мы подошли к тому месту, где оставили свои вещи и быстро облачились в них. Нацепили ножны, спрятали шпаги.

— Наконец-то! — недовольно сказал Потемкин, когда мы вернулись к нашим секундантам. — Ей-богу, господа, мы все тут едва не уснули, пока вы там расшаркивались друг перед другом!

— Все живы, все довольны? — строго спросил нас темноволосый карапуз. — Всех ли устраивает исход дуэли?

— Абсолютно, — ответил ему Кристоф.

Я принял поводья у подведшего мне мою лошадь Вяземского и поблагодарил его.

— Господин Завадский признал, что его претензии ко мне были не обоснованы, а мои же слова в его адрес наоборот — имели под собой причину, — сообщил я всем. — Претензий друг к другу у нас больше не осталось, и мы решили позавтракать в трактире… Как там называется ваше заведение, дорогой Кристоф?

— «Сытый баловень», — напомнил Завадский.

— Слышал о таком, — быстро сказал Потемкин. — С превеликим удовольствием составлю вам компанию. Но только должен предупредить вас, господа: мои карманы пусты, и я намерен запустить свою хищную руку в ваши пузатые кошельки!

Кристоф захохотал. Его секунданты между тем смотрели на Потемкина с легким недоумением — должно быть не были привычны к такого рода бесцеремонности.

— Разрешите представить, господа, — спохватился я. — Григорий Потемкин, вахмистр Конной гвардии… А это княжич Вяземский Петр Иванович.

Тогда Кристоф в свою очередь принялся представлять своих секундантов.

— Граф Илья Лисин… — он указал на темноволосого карапуза. Тот учтиво поклонился. — А это Никита Ноздрев, помещик. Прошу любить и жаловать. А теперь пора возвращаться, господа! Предупреждаю сразу: завтрак за мой счет!

— Я вас обожаю, юноша! — с жаром заверил его Потемкин. — Постараюсь нанести максимальный ущерб вашему кошельку!