Кукла 5

Глава 2

Дом, милый дом… а меня мутит нещадно. И не из-за потери крови, и не из-за дырок в теле! Просто… извлечение чужой магии из тела, когда она закреплена на материальном носителе, это та еще морока. И в условиях родных стен… меня просто мутит. А так — было бы раз в десять хуже.

Ведь чтобы перенести что-то из материального мира в тайник в Хаосе, я должен напитать объект своей магией. Именно своей! Если магия хаотична, природная, неструктурированная, то по сути надо только упорядочить — минимальные затраты.

А вот если магия уже кем-то другим структурирована и поляризована, то мне придется сначала разрушить эту поляризацию, не разрушая сам объект носитель силы — иначе я получу шрапнель мелких осколков в своих кишках и мышцах! А только потом напитывать своей магией и переносить в свой мир. Выполнить это все сразу — ой как не просто! Особенно первый пункт, что подразумевает не разрушение.

С другой стороны, окажись каким-то образом объект без магии, было бы еще хуже. Я бы не смог его почувствовать-найти! А значит — не смог бы с ним ничего сделать. Поэтому и просто «отмыть» пули от чужой маны нельзя! Нужно планомерно, этап за этапом, смывать с неё кусочек за кусочком, тут же заменяя смытую магию на свою, чтобы не потерять ни единого осколка, не забыть в теле ни единого куска при переносе.

В общем — меня мутит. Зато сестренка очнулась. Правда, у неё головушка бо-бо, и с координацией движений все плохо, нервы еще не оконца восстановились, но, что называется, живая, а это главное. К тому же родители уже дома, и с ними тоже все хорошо — как этому не радоваться?

— О? Вы вернулись! — зашла в комнату мать, увидев нас сидящих на полу.

Я подогнул ногу под себя. дырок на ней невидно, но все же… и ладно я успел до её прихода накинуть на нас пару простынок! Не видит мамка… нашей под копчёности, драности да голодраности.

— Да мам, мы дома. — улыбнулся я, старясь выглядеть как можно более приветливым и радостным.

Живым и целым!

— Что-то вы какие-то бледные… случилось чего?

— Можно и так сказать… — неопределенно сказал я, — но ничего серьёзного.

— Нда? — стала мать серьёзной. — А вот у нас случилось серьёзное. — и она, достав из внутреннего кармана делового костюма конверт, подала его мне.

От министерства образования… штраф, ага. Пять тысяч! Ма… мамашу нашу! Да папку, за попку… вчера… За что? А… за то, что в школу мы не ходим, ясно, ясно. И если не пойдем и дальше, штрафов будет только больше. Ясно, ясно. Сколько там стоит откуп от учебы? Двести-ка? Мне срочно нужны деньги! СРОЧНО!

— Ясно. — покивал я, глядя на штрафной листок, и подал его вместе с конвертом хмурой матери.

— Что тебе ясно? — проговорила она, принимая бумагу, — вы разобрались со своими проблемами?

— Можно и так сказать. — отвел я взгляд.

Ведь нас теперь, скорее всего, будут считать мертвыми! Тот взрыв… был ну очень сильным! И думается мне, после такого от тел не остается даже пепла. А значит, не найдя наших останков и нас самих, все решат, что мы — трупики.

Тем, кто хотел это все провернуть, это будет только на руку! Они раздуют новость, раскрутят её, и будут везде вещать о том, как славные герои, так лихо сдохли. Ну и о том, какую надежду-свет несет миру та девица-пустышка, и как печально, что такие юные дарования как мы, вот так вот погибли.

И это будет во всех СМИ, хотя еще дня два назад, эти «все СМИ» полоскали нас почем зря — видел я новости, пока кушал пирожки с сестренкой! Слышал, что вещают «из утюгов» и когда ехал в поезде, где тихо бубнило радио в углу.

Обвиняли нас там во всех грехах, и в убийстве, и в детоубийстве, и в избиениях, и насилии, и в том, что мы ненастоящие пятерки. И забывали о том, что и где мы чистили, словно мы и вовсе, никогда не ступали за грань разрыва в подземелья. А сейчас наверняка, все, что нам причиталось, нам припишут. Может даже что-то сверху накинуть, ведь мертвецам все равно можно не платить.

— Можно и так, да? — переспросила мать, — Так разобрались или нет? — свела она бровки над переносицей в кучку.

— Долгов за нами больше нет. — покивал я сам себе.

— Но и денег у вас тоже нет? — поняла всё правильно мать.

— Угу, — вновь кивок от меня, — но это пока! — поднял я пальчик вверх, хотя понятия не имею, когда и откуда это пока перестанет быть пока.

— А с Линой что? — подняла мать взгляд на мою сестру, как бы говоря «Чего это она тиха я такая? Сидит и ничего не делает?».

— Все нормально мам! — оживилась сестра, повернувшись в сторону родительницы и смотря на неё ничего невидящими, красными и слегка оплывшими глазами.

— Да вижу я, как все нормально! — проговорила мать, «спокойным и ровным голосом», — Алкаши в подворотнях и то лучше выглядят!

— Да все в порядке! — хотела она встать, но я остановил, положив ей руку на бедро.

Не встанет она сейчас! Не встанет… а мать напугает куда сильнее, чем она уже напугана сейчас. Не к чему маме видеть Лину…. Такой. Не сейчас.

— Угу, — кивнула мать и хотела разродится тирадой, но я открыл рот раньше.

— Она в подземелье ударилась. Головой. До завтра заживет, не волнуйся. Скорой, врача и прочего не требуется. — отрицательно замотал я головой, — Можем спорить. — улыбнулся. — Если до завтра не пройдет, будешь сама хлопотать как знаешь.

Мать, поджала губу. С одной стороны, ей хотелось кинутся и развести панику. Позвать врача, отца, вообще всех-всех, помочь, защитить, обогреть… вот прям щаз! Тем более что с травмами головы нельзя шутить! И нужно обратится к врачу как можно скорее!

С другой — мы охотники, и она обещала нам доверять. Так что… не согласится подождать со своей помощью до утра, она как-то и не может. Это будет… глупым капризом, и мать это понимает.

— Ну ладно. — сказала она, и развернулась на выход.

Дошла до двери, взялась за ручку, приоткрыла дверь и обернулась.

— И… с возвращением детки! Мы скучали!

— Что? Дети вернулись? — послышался из коридора голос отца.

И он сам через пару мгновений влетел в комнату, оттеснив мать с прохода.

— С возвращением, дети! Мы ску… что за вид? — сморщился он, разглядывая наши моськи.

И ладно еще, что простынка накрывает нас с головой! Словно плащи. И он не видит наших причесок! Особенно… причёски сестренки, что стала похожа на кусочек попкорна с мусором вперемешку. Бедная сестрица… она так гордилась своими волосами.

— Пап, пожалуйста, дай нам отдохнуть хотя бы до утра, — вымучено улыбнулся я, глядя на него. — мы только из подземелья, и… немного не в форме.

— Вы ранены? — тут же «встал в стойку» папаша, и заметил полоску алой плоти на щеке сестры, — Лина, твоя…

Сестрица подняла руку, чтобы коснутся щеки, но… координация движений её подвела, и до щеки рука не дошла, уйдя куда-то вбок, зато в результате таких движений слетел с головы капюшон, оголяя голову, и «попкорн волос».

Мать взвизгнула, увидев то, во что превратилась головушка её доченьки, отец нахмурил брови, и хотел сказать что-то типо «Так, все, я звоню врачу!». Но я опередил его, не смотря на мучающею меня мигрень и тошноту.

— Так! Все! Все вопросы утром! Дайте нам хотя бы пару часов дух перевести! — и сместил родителей в пространстве в коридор, закрыв пред их носом дверь в комнату.

И входную тоже задраил, от греха. И… это было последнее, на что я был в состоянии, упав носом на ковер, и постепенно теряя сознание, размываясь в пространстве.

— Брат! — метнулась ко мне сестра, видя, как я лежу носом к низу, покрываясь дымкой, словно бы горю.

Только от ей самой, двигаться было ой как не просто.

— Все хорошо сестра, — сказали стены моим голосом. — просто нужно отдохнуть… и тебе тоже… полежи со мной рядом, это поможет… нам обоим.

Сестра перечить не стало, уволившись рядом, только не на брюхо, а на спину, глазея в потолок.

— Брат, когда все пошло… вот так вот? — сказала она через некоторое время, — Когда наше… желание подзаработать и не ходить в школу, привело нас… к этому?

— Не знаю сестра, — продолжили стены говорить, — Не знаю…

Наверное, тогда, когда мы стали переходить дорогу не те людям. Но… это было еще в само самом начале, когда мы зачистили своё самое-самое первое подземелье. Тогда… а был ли у нас тогда вообще шанс, сделать все по нормальному и не вляпаться в неприятности?

Не знаю, возможно. Сейчас можно много иных планов придумать, но это сейчас, после драки, а тогда… все было иначе. Сильно, не так как воспринимается все уже сейчас, с новыми вводными и знаниями.

Возможно, начни мы грабить родителей изначально, и приди на тест способностей как положено… нет, та самка собаки за рецепшеном нас всё равно не пустила бы. А без подсказок и понимания где и что, мы бы могли и не найти нужных людей, которым можно заплатить напрямую, для прохождения теста. И скорее всего, пока искали бы тех, кто за этот тест отвечает, нас бы просто поймали, отвели бы «в комнату для допросов» и… начали бы искать наших родителей. А потом бы мы кому-нибудь все равно наступили на мозоль. Рано или поздно, такова… судьба.

Судьба, да? Даже немного смешно и иронично.

На утро мы уже были не такими развалинами самих себя, и смогли более-менее внятно пообщаться с родителями. Порадовать их улыбками, более здоровыми цветами лица и отсутствием заплывов глаз. Ну и вообще — хотя бы ходить научились! Хотя это относительно — годовалые младенцы и то порой лучше держатся на ногах!

Для родителей подобного конечно было мало, они всё равно видели, что нам как бы еще плохо, но все же настаивать на своём, врачах и прочих «мелочах», уже не стали, попросили лишь чтобы к их возвращению мы привели себя в порядок и хотя бы приоделись, да помылись, чтобы не выглядели копчеными углями, и не пойми какими грязными бомжами, которым гарь и копоть за одежду.

И ушли, не став нас даже по головам трепать — там ужас из волос!

Собственно, сестренка, как увидела то, что осталось от её шикарной гривы, так чуть не впала в депрессию. Пришлось мне её утешать, говорить мол отрастут, поправим, и так далее. Ну и… брать ножницы расчистку и стричь!

Не в попытках сделать причёску, а в попытках убрать то, что сплавилось месте, в единую массу из волос и мусора. Убрать то, что напрочь спуталось, убрать из волос осколки магического снаряда, ну и чтобы понять, там, под этим всем, вообще хоть что-то осталось от этой гривы?

Осталось, как ни странно, но не много. Так что теперь, если повезет, девчонка сможет обладать причёской «под каре» не достающей даже до плеч, хотя раньше щеголяла шевелюрой почти до поясницы. Потеря, да, но переживет.

Мои волосы тоже пострадали, и сильнее, и было их изначально меньше, так что в итоге сестра меня тупо обрила на лысо копьём. Это было… довольно забавно, ведь лезвие торчало у девицы прямо из руки, и она брила им мою голову, словно бы чистила сковородку от пригоревшей еды, старательно отскребывая кожу от нагоревшего, тихо мурлыкая что-то себе под нос. Забавный опыт в общем.

Так же мы промыли и прочистили все свои раны, еще до того, как занялись причёсками. Штопать их не стали, техники манипуляции с пространством эффективнее в этом плане, но промывка все равно была обязательна. Ведь без неё я не мог гарантировать, что там внутри не осталось чего-то, чего там быть не должно. Грязи, мусора… я даже после мытья за отсутствие этого всего не могу утверждать! Но так, хотя бы, это что-то будет чуть меньше отравлять наше тела.

Точнее — моё, у сестры то только маленькая ранка на щеке! И ничего кроме, ведь шею ей пуля не пробила. А вот у меня… и нос подрезанный, что на счастье выглядит просто красной точкой на кончике, на пимпочки, а не резанным куском дыхала до середине ноздрей, и родители на это даже особого внимания не обратили, решив, что просто кожу ободрал, даже не подумав, что мне её красиво срезало. И в ноге дырка, но к счастью мимо кости, в мягких тканях и нестрашно, пусть и хромаю. И в спине, ведущая в печень, что болит и ноет! В общем — много лишних отверстий по телу!

Еще похоже меня чем-то отравили, какой-то… яд, что гуляет теперь по моему телу. Вернее, сам яд я уже выжег, его природа явно магическая, но пред этим он успел нехило так нагадить моему телу в физическом плане, и пусть я пока не понимаю, что именно из моих органов приняло на себя удар и начало сбоить, отравляя организм своим сбоем и плохой работой, но определенные недомогания точно есть, как и появляющееся болезненная желтизна кожи.

Возможно, стоит принять какой-нибудь антидот, но в аптечке дома есть только базовый, тот, что обязательно должен быть там по закону, и вряд ли его будет достаточно, если кончено не вымачивать в нем мою требуху целиком. Это конечно идея! Но оставлю её немного на потом.

Сейчас бы… какую-нибудь бы микстуру внутрь принять! Только непонятно какую! В сети по симптоматики найти? Можно, но… можно и не то найти, все же я не врач, и в ядах и отказах органов разбираюсь плохо — это не боевые ранения, и иные травмы, когда все боле менее ясно, зная что и куда меня ранило-обожгло, когда порой нужно просто перетерпеть, залившись обезболивающим по самую маковку, что бы не страдать. А доверять врачам, после того доброго доктора с иголкой — ббрр! Ну уж нет! Как-то не хочется!

К целителям на поклон идти? Можно! Они хотя бы дырки заштопают на раз, они для них не проблемные, и хватит даже слабака, чтобы от всего по нормальному избавится. Да только даже слабаки, хотят кушать! И где деньги даже на них добыть то⁈

Это по меркам охотников услуги лекаря с магией вполне подъёмные, а по меркам простых бухгалтеров-экономистов, как наши родители — непомерная цена. И вся их заначка, что мы столь лихо тратим на свои хотелки и пирожки с мороженными, уйдет на один прием-консультацию, без нормального лечения.

Так что только простые лекарства! И я думаю справлюсь с поиском нужного, все же уже знаю основы медицины Залиха, будучи не раз раненым за годы жизни тут, леча себя сам. Но вряд ли это нужно будет в аптечки нашей семьи! Там… точно нет ничего подходящего! А значит — просить родителей купить? Ага, так они и купят сильнодействующие препараты по искренней просьбе маленького мальчика! Скорее к врачу за ручку поведут, наплевав на всю конспирацию! И не факт, что уже сегодня не приведут, наивные люди.

Значит… нужно как-то замаскироваться! Для похода в аптеку. А в идеале вообще — раздобыть где себе некого посредника, мальчика-девочку на побегушках, для выполнения подобной работы. Походы в магазин, представительство на встречах… Слугу, что не в силах нас предать! Со… сломанной волей?

— Эх…

Не хочу я вот так вот делать! Не хочу! А главное — где взять такого подонка, которого не жалко вот настолько настолько? Они на дороге не валяются! И к счастью — штучный товар. Так что… будем пробовать переодеваться! Но не сегодня — сегодня у нас выходной, и мы попробуем просто отлежатся, и прийти в чувства. После этого удачного для нас покушения на нас, меня не слабо так мутит, а сестра, еще плохо ходит, натыкаясь временами на стены.

— Ай!

Временами проходя сквозь них.

— Мммррыыыыыыы…

Пусть и с трудом просачиваясь сквозь бетон, словно сквозь желе и… временами застревая в них филейными частями! Усиленно толкая собственный же зад своими руками. В попытках заставить его пропихнутся сквозь стену, выгну тело в проход, в открытую дверь, мимо которой пошла через стену… зачем⁈ Промахнулась? Мимо раскрытого проёма, да?

Ну теперь вот, тело там, по ту сторону, изгибается. Попа тут, и попу эту ручки толкают…

— Брат! Помоги!

Придется помочь! Куда же мне деваться то? Вытолкнуть эту крутую задницу из этой стеночки, что бы бедненькая не корячилась, и не сделала мне в стене дыры, своим манобарьром. Тут конечно еще вопрос, кто кого, стены или сестра, на которой сейчас, во исполнение нашего уговора, нет её брони, но — магии в стенах запрещено вредить нам двоим, так что магия эта, при необходимости, сделает дыру в бетоне, а не в сестре, как бы контурам не хотелось обратного, и сохранения целостности стен.

— Эх…

Или не застревая… она ведь не застревала, да? Просто… нарочно так встала, да⁈ ЗАЧЕМ⁈

— Братик! Ну ты… мог бы и сам мне помочь выбраться!

— Так я и так, — кривлю я морду, пытаясь понять, в чем прикол и смысл этой пантомимы, с частичным застраиванием в стене, нарочно учиненной Линой.

Она ведь и ходить сквозь стены то фактически не умеет! Это у неё… не первый раз, не, но в первой десятке! Но при этом… туда же! «Помоги, попка застряла!» А если бы… её по полам разрезало? БРРР! Не хочу я что-то собирать две части Лины воедино! Морока та еще! И сестренка точно будет прикована к постели месяца на два минимум, ведь её структура куклы, тоже, будет порублена.

— Руками! Руками! Лично! А не просто выбрасывать меня из стены, — с чего-то обиделась деваха, глядя на меня, надувая щечки аки хомячок, и потирая «отбитую» попку, которую она совершенно точно не отбивала, и вообще, выпав из стены, упав на совсем иной бок, не тот, что трет.

А трет она… булку иную, ту, что кверху, выставленную ко мне, словно на показ. И… выставив её явно не просто так, а в эдакой позе, словно бы привлекая внимание. Но не к ранению, а… к чему-то иному! И типо встать не может! Падает, встает, падает, делает позу жвг, жопой выше головы, стоит на трясущихся ручках-ножках, словно новорожденный жеребенок, только вставший на копыта, и еще ходить не умеющий, слишком ножки слабые, и вновь падает, и все так же, ягодицей кверху.

Какой-то у неё явно неправильный баланс в теле на эти битые булки! То застрянут, то выставятся на показ… и… я ведь видел все эти позы кое-где! Кажется, я ей не те книжки принес в последний раз! И тот учебник по биологии, был… не совсем по биологии, и не совсем учебником, и сестра решила проверить на мне, техники, что «Безотказно действуют на мужчин!».

— Не действуют.

— Да ну тебя, брат. — скривила она моську, взглянув на меня из позиции лежа, но уже без оттопыренной попы.

Зато ходить сразу научилась! Поняв, что все без толку, и не всему писанному, можно верить, и не всё изученное, нужно проверять на мне.

Спокойно встала, махнула рукой, и ушла.

— Бука!

Язык показала, и скрылась в детской, позволив мне и дальше спокойно попивать чай с молоком — молоко сухое, то самое, что наворовала сестрица с того молокозавода!

— Вкусно!

И кажется… у меня потихоньку начинают отказывать почки. Нда.