Кукла 5

Глава 23

Судя по долетающем даже до семнадцатого этажа разнообразным крикам, и многоголосой какофонии стрельбы, сестренка отожгла там по полной. Однако судя по тому, что там продолжались крики даже после её ухода, всех она там всё же не поубивала.

Что даже малость странно — она любит резать! Ну а то, что там началась стрельба уже после того, как сестричка вернулась домой, и вовсе меня озадачило в край — что там происходит? Они там что, решили друг с другом повоевать? Мужичье восстало против своих командирш?

К сожалению, стены нашей квартиры не имеют полного обзора на площадь пред домом, и я видел только краешек оперы, то, как туда приехали две колонны разных машин, а потом как от одной осталось только две, и они уехали в неизвестность с копами на хвосте.

Кто это был и что они там не поделили — мне остается лишь гадать. Но что-то говоря откровенно — совсем не хочется. Сил как-то на это не осталось, все уходит на то, чтобы просто держать себя в сознании и не плыть в пространственных аномалиях, создаваемыми собственным разумом, плавающем в бреду.

Сестренка вернувшись, первым делом обратила на шкаф приходе, что теперь у нас преграждает дверной проем в зал своей массой. Усмехнулась, явно понимая, что это единственный способ преградить ход в нашу квартиру любопытствующим.

Народу в холле этажа пред дверью и лифтом меньше с момента ухода Лины разбираться не стало, и эти бойцы, все еще тусующиеся тут и не желающие никуда уходить с этажа, считая его вполне безлопастным местом, весьма активно любопытствовали! Почтительно расступившись пред девчушкой с копьем, вышедшей из лифта, и весьма бестактно заглядывая в открывшеюся пред ней дверь в квартиру, желая поглядеть, куда там попадет эта странная девочка в маске, и насколько сильно будет отличатся эта версия коридора от видимой ими.

А уж как пялились ей вслед! Любопытно им, видите ли, было, как эта девчушка с оружием, будет действовать, зайдя за дверь, которая до этого никому более не открывалась. Хотели посмотреть… на что-то. Возможно ожидая увидеть того самого Хозяина жилья, создавшего зеркальный лабиринт, встречающего дочурку. При этом сама голая «дочурка», без комплексов продефилировавшая пред ними в неглиже, их совсем не интересовала — кроме маски и копья, точек интереса у неё и нет.

Интересоваться у Лины о том, где она потеряла всю одежду вплоть до трусов я не стал — и так все очевидно. Порадовался только тому, что зашил дырку в её костюме между ног, а то могла бы и словить чего туда, при особо неудачном для неё стечении обстоятельств. Для неё, для того самого места, ну и её будущего мужа тоже, как бы, не очень, наверное — вкусы то у всех разные!

Но это я уже что-то не о том думаю — женить мне сестренку, наверное, еще рановато! Она мужа или убьет, или зашугает, или будет почти что тень-служанка, исполняя приказ — тоже гамно! А найти такого, чтобы и добрый, и сильный, и со свое мнением, от моего не уходящим далеко — ну это та еще задачка!

А сталкиваться со свояком, что решит уничтожить мир, и подобьёт на это и супругу, что столь «близко к телу» по отношению ко мне… это что-то вообще за гранью, и нафиг нафиг! Но я явно опять, не о том думаю.

Успеет она еще и влюбится, и замуж выскочить, и похоронить и мужа, и детей, и их детей… и вновь, и снова, и… попытаться продлить им жизнь хотя бы на пару веков, и понять, что это делает только хуже, и терять того, с кем прожила тысячу лет, несравнимо тяжелее, чем того, с кем сотню. И привыкнуть к круговерти этого всего! И… и все это где-то там. В далеком будущем, не сейчас еще.

Скинул сестренке новый комплект шмотья с потолка, чтобы она приоделась прямо в коридоре, до того, как пошла проведывать мать. Незачем маке видеть дочку в таком… виде, а то ещё что не так поймет. Да и убрать ей её маску тоже следовало, о чем я ей все же напомнил.

— А… да, спасибо, брат! — улыбнулась она, убирая копья с лица, кажется уже даже забыв, что они там были.

— Да не за что как бы. Проверь маму, чтобы она не волновалась, объясни ей помягче, что она никуда не идет, и… зайди ко мне.

Сестричка выполнила все в точности, да наоборот — сначала зашла ко мне.

— С тобой все в порядке? — обеспокоенно поинтересовалась она, заходя в детскую, щеголяя в спортивном костюме на голое тело.

— Нет. — честно признался я. — Тело уже деревянное становится. Кровь почти утратило способность к циркуляции, а сил делать все силком просто не осталось. Нужно срочно к целителю.

Сестренка прикусила губу, и метнулась в коридор.

— Я ща! — крикнула оттуда, как видно собираясь потрясти копов на целителя.

— Стой. — остановил её я, говоря стенами коридора, останавливая сеструху до того, как та дошла до двери в подъезд, — Средь них та нет целителя, а мне дали координаты одного… хорошего. Донеси меня до него. — сконфужено закончил я, понимая, что просто не смогу дойти до туда сам.

Сестрица тут же вернулась в детскую.

— Я пробью прокол, — прогорели стены уже этой комнаты.

— Будет новый разлом, — скривила сестра губы в неудовольствию.

— Плевать. У нас мало времени. — вздохнул я, но продолжил говорить стенами, так как шевелить телом сейчас куда сложнее, чем говорить вот так, — Я пробью прокол, а ты донесешь меня до места на месте. Целитель с четырьмя звездами… и это в Ване. Донесешь меня до конкретного места на месте.

Сестра прикусила губу и кивнула, говоря, что все понимает. Подошла ко мне поближе, пригляделась, рассматривая меня во мраке. Словно бы вся сжалась и прокусила губу до крови, почти что откусив её, глядя на мой вид, все так же сидящего в уголке. Взяла себя в руки, и присев на корточки, подняла с пола мою едва живую тушку. Подняла в том же положении, в каком я был, сидя на полу, словно глиняную статуэтку, прячущей тело под накидкой.

— Ты… — проговорила она, сконфужена, не в силах подобрать слова.

— Словно деревянный, да? — продолжили вещать стены, — Ага, я знаю. Я тоже не могу пошевелится. Приготовься, прыгаем.

Прокол, дрожание пространство, словно стекло машины с мощными динамиками, звон, словно кто-то бьет посуду, выход на иной стороне, под все расходящийся гул и треск, что был слышан даже обычными людьми, не говоря уже о охотниках. Однако пространство устояло. Разлома нет, только громадная трещина и паутина мелочи. Если не повторять это тут еще раз, то все будет нормально.

Я называю сестре адрес, шепча ей на ухо тихим голосом. Она оглядывается по сторонам, но не находит нужных ориентиров. В Ване мы гуляли не сильно то много, и я не знаю города «насквозь» Мне вообще повезло, что этот целитель, наводку на которого дал целитель в Сиэле, к которому меня привел тот паренек, обитает в районе, где мы были, и просто телепортировался к знакомому месту, недалеко от памятника маленького коня.

Сестренка, поняв, что не знает куда идти, метнулась к ближайшему прохожему. Тот, послал её дорогой дальней, да пешей, сильно косясь с большим неодобрением на маленькую девочку, с какой-то большой статуей на руках, завернутой в плащ.

Второй прохожий тоже не помог, как и третий, тоже послал, тоже косясь, наверняка думая о сестренке как о воровке, но не сильно крупной, ведь статуя под плащом, судя по виду и весу, из чего-то легкого, и это наверняка «папье-маше».

На четвертом прохожем сестренке улыбнулась удача, и человек указал ей направление и ориентиры. Он правда еще хотел расспросить её о кружке рукоделия, откуда у неё такая замечательная поделка в плаще, но сестрица просто убежала, поблагодарив на ходу.

Правда места с первой попытки всё равно найти не удалось. Пришлось вновь обращаться к прохожим, но здесь это уже было легче, и месторасположение клиники четыре звёздочного охотника указали без проблем и особых вопросов в стиле «А зачем она вам?».

А вот в самой клинике… толпа. Но сестрице как бы плевать, на всех этих людей-очередников, она просто ощетинилась копьями, сказала:

— Кто помешает — убью!

И пошла нахрапом на толпу, пробиваясь к кабинету, если потребуется, то через кровь мясо и трупы, туда, откуда неистово тянула целительной магией.

— Что за мелкая пигалица⁈ — возмутилась одна охотника, с буферами «два арбуза», и бамперами «с пикапа сперла!», — Я четырех звездочная охотница, Стальны… — что-том у неё стальные, она не договорила, так как её неприличный топик стал совсем неприличным, и безразмерные буфера вывалились на всеобщее обозрение. — Ах ты мелкая пигалица! — возмутилась бедняжка ходу копья сестры, что и порвало этот бухгалтер, — Да ты знаешь, сколько стоил этот топ⁈ Да я тебя… — выхватила она тонкий клинок шпаги из ножен.

И лишилась его в тот же миг, так как он был перерублен надвое еще не успев покинуть ножны. Справедливости ради, что оружие, что броня, у данной «четверочки» откровенно хреновые, как ни гляди. Что по исполнению, что по удобству или функционалу, что по качеству материала сырья для этого всего. Как видно все деньги данная мадмуазель, потратила на неприлично дорогой неприличный топ.

Дама с непониманием уставилась на получившийся обрубок, хлопая крашенными ресницами своих огромных глаз. А на её защиту поднялся какой-то шарообразный бугай, явно желая сверкнуть лихой удалью пред красоткой, пока мелкая дрянь, проходило мимо озадаченной дамочки, обходя её делая лишь полшажочка в сторону от маршрута.

Но, как поднялся шкафчик, так и сел обратно — сестра проходя и мимо него, чиркнула кончиком пики по носу, оставляя на коже рубленный след. Все прочие решили, что с такой мелочевкой, как моя сестра, лучше не связываться — себе дороже! Порубит!

И сестричка без проблем прошла к кабинету. Отшвырнула медсестричку, что хотела что-то против сказать, и зашла в кабинет без стука, сминая замок двери. Доктор… а вернее докторШа в это время как раз вила операцию, делала пластику одной даме, придавая её… губам, более… пристойный вид. Нижним губам, тем, что между ног, и малость… истрепались.

— Я занята, ждите! — сказала целительница, проводя тонкие манипуляции с чувствительными тканями не особо одаренной магией, но как видно одаренной деньгами дамы, лежащей в генологическом кресле под легким наркозом.

— У нас срочно. — проговорила сестра, холодным безапелляционным голосом.

— У всех срочно. — ответила дама не отвлекаясь.

— У нас очень срочно.

— У всех так.

— Мы заплатим. — сменила сестренка точку приложения силы.

Но результат не поменялся.

— Все платят.

— Но не все вам угрожают. — появился в руке сестры её любимый протазан.

— Все угрожают. — не согласилась с ней дама, все так же делая свою работу.

— Но не у всех получается. — немного подумав ответила сестра, осмотрев окружающее пациента и врача поле защиты.

И врачиха на этот раз отвлеклась, но по сути только для того, чтобы встретится нос к носу с копьем моей сестры, в легкую пробившего сферу артефактной защиту вокруг рабочего места целителя.

— Копья тех детей, — свела взгляд на наконечнике пред носом дама, — Собачьи самки! Как же они… все портят. — перевела она взгляд на девочку, держащею это самое копье.

Посмотрела на неё внимательно, сглотнула, осознавая, кто пред ней.

— Мои услуги не бесплатны. — тем не менее не смогла дама удержать себя от мысли заработать побольше звонких денежек, даже несмотря на угрозу смерти или потери частей тела.

— Сколько? — холодно поинтересовалась сестра, не убирая копья.

— Все зависит от ситуации. — уклончиво ответила дамочка, и стала что-то магичеть в сторонке, тянясь силой к артефакту в углу сферы защиты.

Но сестра это заметила, и рубанула по самому артефакту, все так же беспрепятственно проходя защиту копьем, разрубая устройство вместе с частью пола.

— Сцучка! Ты хоть знаешь, сколько он стоил⁈ — проговорила дама, видя это дела, и поднимая руки вверх, так как сестренка вновь поднесла протазан к её моське, почти в упор, удерживая меня на руках одной рукой, благо я реально как статуя, и реально деревянный. — Еще и пол испортила… — скосилась она на место дымящегося магического объекта.

— А сколько стоит твоя жизнь? — вскинула бровь сестренка, интересуясь всерьёз, и явно теряя терпение.

— Много. Но под пытками я работать не буду. Только за деньги. А ниче… — выдала она угрозу запороть все лечение в процессе.

— Сколько? — вновь повторила вопрос сестра.

— Нужно видеть ситуацию. — вновь уклонилась от ответа дамочка, — Но раз ты пришла ко мне и угрожаешь… то думаю там не простая царапина на попе, — посмотрела она на меня в свертке плаща, щуря глаза и щупая магией, — Думаю, от миллиона Юнь, а может и сразу два-три. Но нужно смотреть.

— Магическим металлом с подземелий принимаешь? — сжимая копье до побеления костяшек проговорила сестренка, понимая, что если нет, то мы в опе.

— Конечно! — заулыбалась целительница, для которой такая форма оплаты явно была не в новинку, и возможно даже более желанной, чем оплата наличными или переводом, — И металлом, и кожей, и требухой. Хотя в первую очередь ценю камни маны. Они… знаешь ли, мне для работы нужны! А налоги… — скривила она лицо, а сестра убрала от него своё копье.

Отошла чуть в сторонку от защитной сферы целительницы, убрала копье, утопив его под штанину в ногу, взяла меня двумя руками, и под заинтересованный взгляд женщины-охотника, слегка тряхнула вздрогнувшими руками — из-под плаща на стол посыпался разнообразный хабар из осколков Хаоса.

Кожа, когти, огрызки плоти. В основном — мусор, для меня, но в этом мире он имеет вполне определенную цену, измеряемую тысячами. И я не жалел этого хлама для собственного восстановления. Пусть и не отдавал то, что можно переработать на ману, ведь она мне сейчас тоже очень нужна. Ну и по факту мусора у меня в закромах осталось не особо много, и отдать придется весь.

И этот «весь» за пару мгновений превратился в кучку больше меня размером, что стала расползутся, заполняя собой пол в приличном радиусе. И это «хлам» пусть и был разнообразного, в том числе и гобленского качества, но все ранво явно тянул на несколько миллионов, если не десятков миллионов, полностью покрывая цену лечения. И судя по блеснувшим и удивлённым глазам жадной охотнице, она уже подчитала примерную сумму этого всего. И её она полностью устраивает.

— Знаешь, — сказала дама, поднимаясь со стульчика, на котором сидела пред пациенткой, — я даже не буду спрашивать, откуда это все там, мне это не интересно. — и стала серьёзной, — давай на кушетку. — кивнула она на меня под плащом, — там же твой брат, да? — сестра кивнул, а в ответ и пошла к кушетке, — И все плохо, да?

Сестра в ответ, едва не уронила меня дрогнувшими рукам, её дыхание сбилось, а сердце пропустило удар. Но она все же нашла в себе силы сделать еще шаг, и водрузить меня на предложенное место. И даже смогла сказать правду, произнеся страшные слова в слух:

— Он умирает.

Целительница посмотрела на неё изучающим взглядом, нахмурила брови и подошла ко мне. Протянула руку к плащу, но не дотронулась до него, замерев на пол пути.

— Ты позволишь? — обратилась она к Лине, внимательно глядя ей в глаза, и отслеживая реакции.

Сестра тут же отвела свой взор прочь, вытянула ручки вдоль тела, сжала кулачки, но затем кивнула, давая свое согласие и плотно стискивая зубки. Целительница откинула капюшон плаща, сжала губы в нитку, и внимательно осмотрела мой череп, и неподвижное лицо, с опущенными вниз полумертвым глазами.

Потом аккуратно расстегнула плащ, оголяя грудь. Осмотрела и её, водя рукой подле пропечённой плоти, не касаясь ей, но щупая магией. Видя, как результат прошлого лечения, что только-только чуть-чуть что-то восстановил, и что уже сходит на нет, так и то, что урон был нанесен с применением дико высокоуровневой магии с высокой плотностью маны.

— Кто-же вас так отделал? — поинтересовалась она словно у пустоты, продолжая манипуляции.

Потом взглянула на девчонку, как бы переадресовывая вопрос ей, но та в ответ просто отвела взгляд прочь, не собираясь отвечать.

— Удивительно даже. Что он живой… и… магические каналы особо не повреждены. А значит я смогу все поправить. — взглянула зачем-то на кучку вещей-оплаты, словно бы оценивая их стоимость повторно, — Но понадобится очень много маны! — встряхнулась она, словно бы что-то для себя решая и бодрясь, явно оценив наш дар за лечение куда выше, чем расходы на него.

А после нажала какую-то кнопку на стене, и в кабинет тут же заскочило сразу несколько слабоударных помощниц, и она стала раздавать им указание. Что принести, что унести, и что всех нафиг выгнать, и она на ближайшие два, нет, три дня! Не приемная, кроме совсем экстренных случаев. Сегодня она будет меня лечить, а завтра — отлёживаться в лежку от прогонки сквозь своё тело огромного количества магической энергии, превращая простую ману в энергию исцеления.

А потом, начала сам процесс исцеления.

— Будет больно! — заявила она пред началом, глядя мне в мои полумертвые глаза, и взглянула на мою сестренку, явно что-то от неё ожидая.

То ли, что она её отговорит, и решит все бросить и не лечить, то ли, что будет меня держать, то ли проверяя, не кинется ли спасать брата и убивать целительницу, что решила бедного помучит-попытать пред смертью, что бы не умер так легко и просто. Но сестра молча стояла рядом, стиснув губы в тонкую линию, что рта почти и не видно, и крепко сжимая кулаки вдоль тела, и ни где не показывая него торчащим, и в форме острейших пик.