Магазинчик грешницы. Забудь меня… если сможешь

Глава 20 Леди Милс спит

Ева

— Я останусь… если вы, милорд, пообещаете выслушать меня. Не перебивая. Не насмехаясь. И не делая выводы до тех пор, пока я не закончу говорить.

Молчание.

— Обещаю, Лоривьева. Конечно, обещаю, — в его голосе слышится лёгкое замешательство и… улыбка. — Это единственное условие?

— Да, — киваю, спиной чувствуя, как постепенно расслабляется его тело и выравнивается дыхание.

В горле всё ещё ощущается горечь, от того, какой он меня представляет, но я стараюсь засунуть свои эмоции подальше, потому что… мне не должно быть дело до того, что обо мне думает чужой муж.

И разговор с Рэйнхартом мне нужен не для того, чтобы оправдаться — это давно потеряло смысл. Но мне отчаянно нужна чья-то помощь, потому что я опасаюсь новых попыток навредить мне со стороны Эмильена Эмильтона.

— Милорд?

Рэйнхарт всё ещё держит меня, уткнувшись лбом в мою макушку. Чувствую тепло его дыхания в своих волосах.

— Мне нужно переодеться. Я не хочу оставаться в этом платье… после всего. К тому же Сэлли волнуется, поэтому, если возможно, я бы хотела ненадолго заехать в свой особняк и…

— Я сам. Сам съезжу и попрошу Сэлли собрать необходимые вещи. Думаю, твоя горничная знает, что может понадобиться её госпоже. А тебе нужно отдохнуть.

Я бы поспорила, но меня действительно пошатывает от усталости, и то широкое мягкое кресло, в котором я сидела всё время допроса, так и манит меня в свои объятия.

— Пойдём, покажу тебе кое-что, — Рэйнхарт отпускает меня, но тут же пытается взять за руку.

Немного отступаю, не позволяя ему это сделать. Ни к чему.

Едва заметно кивает, давая понять, что принял это и больше не пытается меня коснуться. Подходит к стене, отворяя ту самую неприметную дверцу.

За дверцей обнаруживается комната с широкой софой, круглым столиком и резным комодом. Здесь довольно уютно и тепло.

Камин, который я видела в кабинете, устроен так, что его задняя стенка является чем-то вроде печи для этой комнаты. От каменной консоли веет приятным жаром. Сверху на ней стоит медный чайник странной формы, который остаётся нагретым всё то время, что в камине поддерживается огонь.

— Здесь есть умывальная комната, — хрипло и тихо, открывая при этом ещё одну дверь. — В чане ещё должна быть горячая вода.

Значит, достаточно будет открыть краник, чтобы наполнить ванну. В богатых домах и дворцах не нужно носить воду для мытья, всё устроено так, как будто здесь действительно есть водопровод. В моём особняке он тоже есть, но работает только на слив. Чан нуждается в починке, поэтому горячую воду для моей ванны приходится набирать по старинке, грея её в котлах над огнём.

— Спасибо, милорд.

Милорд коротко кивает и чеканно направляется к выходу. Слышу, как щёлкает снаружи замок большой двери.

Мысль о том, чтобы отмыться в горячей воде, греет душу, и я не теряю времени. К моменту, когда Рэйнхарт возвращается, я уже пытаюсь просушить свои волосы отрезом мягкой холстины, которую взяла из аккуратной стопки.

Выйдя в комнатку, обнаруживаю на столе тёплый пирог и чашку чая, а на софе — большой саквояж. Внутри саквояжа вещи, которые собрала для меня Сэл. Переодеваюсь в чистое платье и выглядываю в большой кабинет. Рэйнхарта нет.

В нос проникают приятные ароматы пирога, заставляя сглотнуть и вернуться к столу. За всё это время я действительно успела проголодаться.

Вонзаю зубы в хрустящее тесто, недоумевая, откуда Рэйнхарту удалось добыть тёплый пирог посреди ночи. Допиваю чай и пристраиваю голову на подушку. Подушка пахнет темноглазым лордом. Тайком втягиваю в себя этот запах и на секунду прикрываю глаза… моментально проваливаясь в сон.

Мне снится, что мужские пальцы мягко касаются моих губ… касаются и исчезают, оставляя ощущение пустоты.

Рэйнхарт Константин Орнуа. За день до текущих событий

Стопка писем на рабочем столе в кабинете моего собственного дома немного сдвинута. Поправляю её, возвращая письма на место. Разумеется, я не оставляю на столе ничего важного, так что… моя маленькая шпионка должна быть разочарована.

Проверяю ниточки на ящиках и закрепляю на капли воска новые там, где они пропали.

Сегодня я нарочно вернулся домой посреди дня под предлогом необходимости забрать некие документы, но в действительности, чтобы отметить реакцию каждого на своё появление. Я не впервые проворачиваю подобные фокусы и каждый раз делаю любопытные выводы. К примеру, сегодня моя супруга выглядела сконфуженной, хотя и пыталась скрыть нервозность за широкой улыбкой и фальшивой радостью.

Запираю кабинет, иду в умывальную комнату, чтобы выпить воды, и возвращаюсь в спальню. Постель манит, напоминая о том, что в последние дни мне не удавалось выспаться.

Тело ломит от усталости, но постоянное внутреннее раздражение не даёт уснуть долгими ночами, и я кручусь в постели до рассвета. Сто́ит прикрыть глаза, как в памяти всплывают идиотские стихи Винлоу. Они словно въелись мне под кожу. Чтобы успокоиться, в который раз, мысленно ломаю палец за пальцем на руках этого выродка.

Выдыхаю.

Нужно обратиться к лекарю за сонными каплями, но я не могу себе позволить даже этого. Мне необходим чуткий сон, потому что я не знаю, как далеко готовы зайти мои враги в моём же собственном доме.

Растираю лицо ладонями и подхожу к окну, чтобы впустить в комнату больше свежего воздуха. Внизу вырисовывается фигура в простенькой накидке, она озирается и спешит к выходу.

Что-то в этом кажется неправильным.

Тяжёлая походка, не похожая ни на кого из моих слуг, резковатые движения, накинутый на голову капюшон, хотя сейчас нет дождя.

Подхватываю плащ и спускаюсь в холл.

— Милый, ты же пообедаешь с нами? — извечные немного обиженные нотки в голосе супруги уже не вызывают во мне прежнего чувства вины, но я всё ещё играю свою роль, позволяя врагам думать, что они на шаг впереди.

— Сожалею, дорогая, мне нужно срочно вернуться в управление, — целую её пальцы и выхожу из дома.

Моя карета проезжает немного вперёд, пока я не замечаю приземистую фигуру в плаще с накинутым капюшоном.

— Стой, — командую кучеру в слуховое окошко. — Жди меня здесь.

— Да, милорд.

Карета останавливается, я спрыгиваю, чтобы последовать за человеком в старом плаще. Он сворачивает на тихую улочку. Я иду следом, стараясь двигаться бесшумно и постепенно сокращая расстояние.

Когда оказываюсь рядом, сдёргиваю с головы капюшон и прижимаю за горло к стене.

На меня смотрят испуганные глаза немолодой женщины. Она бледнеет и хватает ртом воздух.

— Знаешь кто я?

— Д-да, милорд.

— Что ты делала в моём доме?

Молчит. Глаза бегают. Нервничает.

— Я… я приходила просто поговорить… — облизывает пересохшие губы. — Я не хотела ничего дурного.

— Не хотела дурного?

— Я… простите, господин! Я больше не приду! Больше не попрошу ни монетки! И никогда никому не расскажу! Вот вам клятва, не приду! — осеняет себя наисвятейшим знаком Варрлаты. — И никогда и никому ничего не скажу!

— Никогда и никому не расскажешь… о чём?

Она ещё больше бледнеет, понимая, что уже сказала лишнего. Значит, она приходила в мой особняк, чтобы просить денег за своё молчание… как интересно.

— Допустим, я уже кое-что знаю, — блефую. — И если ты расскажешь всё остальное, не соврав, то я отпущу тебя. Я даже милостиво добавлю тебе в придачу пару золотых монет. — Достаю из кармана кошель и подбрасываю его на ладони.

Глаза женщины загораются, хотя в них всё ещё плещется страх.

— Мне нужно говорить тебе, что будет, в случае если солжёшь?

— Н-нет, господин… я всё скажу… как есть скажу! — снова осеняет себя наисвятейшим знаком Варрлаты.

— Слушаю, — немного ослабляю хватку на её шее.

— Это я… я чистила утробу миледи. Но клянусь, я сделала всё, что могла! Всё! Ребёнок был уже слишком большим, и я предупреждала! Предупреждала! Оттого никто и браться за неё не хотел! — женщина судорожно дышит и заламывает руки.

Складываю в голове кусочки картины.

— Насколько всё плохо? — спрашиваю, чтобы подтвердить догадку.

— Совсем плохо, милорд. Не сможет она больше ребёночка вам подарить. Пустая теперь она.

На мгновение зажмуриваюсь, чтобы погасить эмоции. Позже. Все эмоции позже.

— Когда это было?

— Ранней зимой, милорд… кажется, перед днём Святого Арауса. И года с тех пор не прошло.

— Что знаешь об отце… о мужчине, который должен был стать отцом не родившегося ребёнка?

— Ничего, милорд! Вот вам святая клятва! Ничего не знаю! Хотя миледи намекала, что именно вы и были… отцом.

Ложь. Очередная паршивая ложь «невинной» овечки. До нашего брака в начале этого лета я Анриетту и пальцем не тронул.

— Значит, моя супруга… пустая? Ты уверена?

— Простите, милорд!! Простите! Я отговаривала, предупреждала! Уже живот виден был, а значит, нельзя от плода избавляться! Да только там никто бы уже лучше меня не помог! Никто, понимаете?

Я так привык к предательству, что очередная ложь практически не вызывает во мне эмоций.

Очаровательная, праведная, прекрасно воспитанная красавица с золотым сердцем… кажется, так всегда отзывалась об Анриетте матушка? Идеальная супруга, которая не прыгнет в постель к другому и не позволит бросить тень на честь семьи.

Мне хочется расхохотаться. Наивный идиот.

Отец всегда учил, что семья — это то единственное, что нужно защищать и во что сто́ит верить… но он ошибался.

Всё фальшь.

Самое забавное, что я даже не могу бросить эти обвинения в лицо собственной супруге, так как продолжаю свой идиотский спектакль. Анриетта меня не интересует — она лишь мелкая глупая сошка, но меня интересуют те, для кого она шпионит.

Я точно знаю, что информацию Анриетта передаёт своей матери — старшей леди Бертан. А вот куда это всё идёт дальше, выяснить пока не удалось.

Леди Бертан ведёт совершенно обычный образ жизни: посещает собрания праведных леди в особняке Маноли и некоторые светские приёмы, регулярно бывает во дворце и в храме Варрлаты. В любом из этих мест она общается с разными людьми, поэтому невозможно сделать однозначные выводы о том, кому она передаёт информацию…

— Так я могу идти? — с надеждой смотрит на меня повитуха, прерывая размышление.

— Нет.

Сжимаю её плечо и веду в свою карету. Нам придётся прокатиться в управление, чтобы на бумаге подтвердить всё, что она только что сказала. Женщина понимает это, поэтому покорно кивает и даже не думает спорить.

Рэйнхарт Константин Орнуа. Настоящий момент

Леди Милс спит.

Её локоны рассыпались по подушке, светлые ресницы подрагивают, а грудь равномерно вздымается под тонким пледом. Меня выворачивает от желания, но всё, что я себе позволяю… это провести кончиками пальцев по её приоткрытым губам… напомнить себе насколько они могут быть податливыми и мягкими.

Пожалуй, она бы не позволила мне подобных вольностей, если бы проснулась. Но она спит. Такая доступная и недоступная одновременно.

Маленькая грешная нимфа. Она единственная не лгала… потому что сразу сказала, что ей не нужен брак со мной. От меня леди Милс были нужны только деньги…

Память подкидывает разговор из прошлого, за пару недель до появления в моей жизни рыжей нимфы…

— Открою тебе тайну, Рэйнхарт. Королева ждёт ребёнка. Моего сына и будущего наследника! — во взгляде короля плещется гордость. — Мне пришлось задуматься об окружении юного принца. С кем он будет играть, тренироваться и общаться. Поэтому, Рэйнхарт, я настаиваю, чтобы ты поторопился с женитьбой. Ты знаешь, я был терпелив, но роду Орнуа необходим наследник.

Опускаю руку в карман и нащупываю сложенное в несколько раз письмо из имения Милс, полученное накануне.

В голове всплывает образ худенькой девочки с россыпью веснушек и копной солнечно-рыжих кудрей. Она стоит на краю полянки и наблюдает за тем, как играют другие маленькие леди. Девочка трёт кулаком покрасневшие глаза и тихо шмыгает носом.

Маленькие леди не захотели принять её в свои игры.

Мне хочется подойти и сделать так, чтобы она улыбнулась. Возможно, она даже разрешит мне потрогать свои необычные волосы… но я не могу себе этого позволить. Я даже не имею права находиться в этой части дворцового парка, потому что прямо сейчас должен сопровождать десятилетнего принца вместе с остальными юными лордами…

— Род Орнуа всегда был верен короне, — возвращает к разговору Его Величество. — И я хочу, Рэйнхарт, чтобы твой сын вошёл в узкий круг тех, кто будет расти рядом с наследником, потому что принцу понадобятся не только сторонники, но и преданные друзья.

— Я благодарен вам за оказанную честь, Ваше Величество, — глубоко кланяюсь.

— Ты заслужил это, Рэйнхарт. Так мне стоит самому побеспокоиться и выбрать для тебя супругу?

Демонское пламя. Одним вопросом он отрезает мне пути к отступлению, оставляя лишь жалкие мгновения, чтобы принять решение.

Позволить королю выбирать мою судьбу или… согласиться на брак с племянницей лорда Милс?

Сильнее сжимаю в кармане лист письма.

— Благодарю за заботу, Ваше Величество, но у меня уже есть невеста…

Сейчас мне смешно от той своей самоуверенности. Как выяснилось, «моя невеста» думала совсем иначе и в её планы не входило зачатие потенциального «друга» для будущего наследника престола.

Присаживаюсь прямо на ковёр и кладу подбородок на край софы. Очень близко к лицу леди Милс. Настолько близко, что чувствую, как её дыхание касается моих губ.

— Лоривьева… — зову её шёпотом. — Пора просыпаться.