Мечников. Том 12. Щит мира

Глава 14

— Вот ведь чёрт! Мечников! Доставайте своё кольцо! — закричал Владимир Павлов. — Нужно срочно выбираться. Зря мы сюда пришли!

— У меня для вас плохие новости, Владимир Харитонович, — пытаясь привыкнуть к темноте, я посмотрел в сторону Павлова. Но увидел лишь смутные очертания компаньона. — Кольца больше нет. Как и вашего медальона. Не знаю, как работает защитная система Боткиных, но она явно поняла, что сюда вошли чужие люди.

— Спешу напомнить! Я, конечно, обладаю быстрой регенерацией, но всё же убить меня можно. Поэтому я не горю желанием углубляться в тайные знания этого психованного семейства! — ответил Павлов.

А тем временем кто-то продолжал шуршать в другом конце комнаты. И кажется, шорох приближался. Его источник был уже в нескольких метрах от нас.

— Зря ты взял с собой этого труса, Алексей, — хмыкнул Кирилл и достал из ножен свою саблю. — От него будут одни проблемы.

— Что это за звук? — пролепетал Владимир. — Вы меня резать собрались⁈

— Больно надо портить о вас свой клинок, — усмехнулся мой старший брат. — А вы ещё не поняли, Павлов? Мы тут не одни. И если кто-то из вас имеет при себе источник света — лучше поскорее воспользуйтесь им. Иначе мы все рискуем здесь подохнуть.

Не успел Кирилл закончить речь, а в моей руке уже зажглась магическая лампа. Я предполагал, что так будет, поэтому заранее прихватил с собой источник света. Однако, как только лампа зажглась, мой старший брат вздрогнул.

Кажется, в этот момент они с Владимиром одновременно пожалели, что выдвинулись исследовать катакомбы семьи Боткиных.

В центре пустующего зала стоял трёхметровый силуэт. Ожившая каменная статуя с громадным двуручным мечом. Я бы подумал, что перед нами голем или какое-нибудь порождение магии земли, но…

Был один нюанс. Я чувствовал внутри этой статуи жизненную ауру. Будто перед нами вышагивает не просто каменное изваяние, а настоящий живой человек.

И что из этого следует? Внутри него кто-то сидит?

Нет. Думаю, дело вовсе не в этом. Пока что мне кажется, что Боткины нашли способ оживлять неодушевлённые существа. Но как их магия продержалась так долго? Ведь никого из членов этой семьи уже нет в живых. Почему тогда колдовство до сих пор не рассеялось?

— Алексей, Владимир, идите вперёд, — велел нам Кирилл. — Я задержу это существо. Нагоню вас позже, когда буду уверен, что эта тварь уже никому не причинит вреда.

— Здравая мысль! Идём! — крикнул мне Павлов.

— Нет уж. Я тебя не брошу, Кирилл. Справимся с ним вместе, — настоял я.

— А вот это уже совсем не здравая мысль… — промычал Павлов. — И какие у вас планы? Взгляните на это существо! Оно ведь целиком из камня!

В подтверждение его слов страж размахнулся и ударил о землю своим двуручным мечом. Мы втроём успели вовремя отскочить назад. Обломки каменных плит разлетелись в разные стороны. Я почувствовал жжение под глазом. Похоже, один из осколков прочертил по моей щеке. Вдоль носа потекла горячая струйка крови.

Пол треснул, но каменный меч совсем не пострадал. Не знаю, какой магией укреплено это существо, но на первый взгляд — перед нами самый настоящий танк.

Такого даже Игорь Лебедев не смог бы поджарить. А что с нашим противником может сделать огонь? Ничего! Чтобы расплавить камень, нужна температура, на которую даже высший пиромант не способен.

Для этого потребуется более тысячи градусов. Точный диапазон назвать трудно — всё зависит от состава.

Пока я думал, как одолеть противника, Кирилл уже рванул в бой. Воспользовался промедлением врага, быстро обогнул его двуручный меч и попытался нанести колющий удар саблей. Целился прямо в сердце.

Но мой брат столкнулся сразу с двумя серьёзными проблемами. Сердца у этого существа нет — это раз.

Сабля сломалась пополам, не оставив на теле стража ни царапинки — это два.

— Грубой силой мы его не возьмём! — крикнул Кириллу я. — Нужен другой способ.

Хотя… Если моё предположение верно, одолеть стража мы сможем очень быстро. Главное — выиграть время и испытать мою теорию на практике.

— Павел, Кирилл! Отвлеките его, — скомандовал я. — Только аккуратно. Сами не подставляйтесь. Мне нужно оказаться за его спиной.

Каменный страж не понимал нашу речь. Это я и хотел проверить в первую очередь. Если бы противник понял, что я только что сказал, он бы проигнорировал моих соратников и спрятал от меня спину.

Но нет. Павлов заорал, принялся продвигаться в глубь зала и тем самым привлёк к себе внимание нашего противника. Кирилл последовал за Павловым и сделал то же самое.

И страж открылся. Я не стал терять времени, подбежал к врагу, подпрыгнул и обхватил его голову руками. Затем выпустил из себя лекарскую магию и почувствовал ответный резонанс.

Будто внутри стража раздалось эхо.

И всё-таки я был прав… Значит, перед нами не просто каменная глыба. В ней есть жизнь! Это уже интересно.

Каменный монстр понял, что я представляю для него опасность. А потому — приблизился и попытался схватить меня. Ещё доля секунды — и он раздавит мою голову. Обхватит её ладонью и сомнёт череп.

Далее я действовал на рефлексах. Решил рискнуть. Поставил всё на следующий шаг. И не прогадал!

Я впервые достал из ножен свой новый клинок. Взмахнул им. И поначалу мне показалось, что я промахнулся — неприятное ощущение лёгкости. В ближнем бою это плохой признак, обычно означающий, что оружие не попало по цели, рассекло воздух.

Но всё было иначе. Каменная рука стража упала на холодный пол. Эх… Всё-таки подарок Синицына оказался очень качественным оружием! Сабля закалена магией. Я даже не почувствовал, как отсёк руку стражу. С тем же успехом я мог разрубить арбуз. Для этого оружия преград не было. Если что и может его остановить — только металлический сплав.

— Ничего себе! — послышался удивлённый крик Павлова. — Руби его, Мечников! Руби!

Можно поступить и так. Но у меня была другая идея. Я лишь отвлёк внимание противника. Тем более сложно было не заметить, как каменная трещина на его руке начала зарастать. Готов поклясться — если я дам ему поднять с пола свою руку, он точно приделает её обратно.

Поэтому…

Я вновь вцепился рукой в его голову.

… нужно лишить его источника питания.

И тогда я потянул лекарскую энергию. Начал втягивать в себя силу, что находилась внутри стража. Как только поток иссяк, каменный воин замер. А затем развалился на мельчайшие кусочки.

— Вот в такие моменты, — нарушил тишину Павлов, — я благодарю судьбу, что мы с вами перестали конкурировать, Алексей Александрович.

— Что ты с ним сделал? — спросил Кирилл. Затем глянул на рукоятку своей сабли и бросил её на землю. Пользы от поломанного оружия уже не было.

— Не думаю, что вы поверите мне, если я скажу, — ответил я. — Предлагаю продолжить путь. Если я прав — информация об этом страже точно будет в библиотеке Боткиных.

Моим соратникам показалось, что я без особого труда справился со стражем. Но ощущения остались двойственные. То, что почувствовал после победы, мне не понравилось. Похоже, Боткины в своих экспериментах зашли очень далеко.

Мы втроём продолжили путь. Покинули первый зал и спустились на уровень ниже. Там нас ждала небольшая комната с пьедесталом по центру. На мраморной плите находилась высохшая рука. И больше никаких выходов из помещения.

Сразу стало понятно, что проход сокрыт от чужих глаз. И открыть его может только эта рука. А точнее — какая-то манипуляция с ней.

— Я даже предположить боюсь, что это такое! — поморщился Павлов.

— Да вы всего боитесь, как я посмотрю, господин Павлов, — хмыкнул Кирилл, а затем коснулся находящейся на пьедестале руки.

А затем сразу же отскочил назад. Машинально потянулся за клинком, но тут же вспомнил, что его больше нет. Причиной беспокойства Кирилла стало одно движение.

Рука дёрнулась. На ней не было ни кожи, ни жировой клетчатки. Казалось, будто её отпилили от трупа из университетской анатомички. Примерно на таких препаратах мы и учили строение человека в моей прошлой жизни, когда я ещё учился в университете. Помню, я целыми вечерами сидел перед подобными телами, изучал расположение мышц, костей, нервов и сосудов. Всё ради того, чтобы лучше понять строение тела и сдать экзамены.

Правда, есть одно «но»: трупы в моей анатомичке не двигались. А эта рука дёргается, как куриная лапка.

Был у меня один знакомый ещё в детстве, который пугал девчонок такими лапками. Дёргал за сухожилие, и лапка начинала шевелиться.

Чёрт… Как хорошо, что я это вспомнил! А ведь с этой рукой то же самое. Только движется она не за счёт подтягивания сухожилий. Она пропитана лекарской магией.

— С этой рукой что-то не так, — подметил я.

— Да ладно? — не скрывая сарказма, бросил Павлов. — И что же? Дайте-ка отгадаю… Она отрублена и всё равно продолжает двигаться! Вы об этом, Алексей Александрович?

— Глаза разуйте, Владимир, — перебил его Кирилл. — Алексей прав. Взгляните на сухожилия.

Павлов подошёл к пьедесталу, присмотрелся к расположению мышц.

— Морской бог меня потопи… — выругался Владимир Харитонович. — Господа, а ведь вы правы!

— Сухожилия перепутаны, — отметил я. — Посмотрите внимательно. Сгибательные и разгибательные мышцы идут не так, как надо. Если бы такие сухожилия были у живого человека, он бы даже бокал воды в руки взять не смог. Пальцы бы вывернулись.

— Допустим, — кивнул Павлов. — Но что это нам даёт?

Хороший вопрос.

Но я думаю, что перед нами шифр. Боткины засекретили своё тайное логово. Использовали всё, что было у них в арсенале. А главным оружием этой семьи были знания. Сухожилия перепутаны. Нужно прикрепить их туда, где им место.

Шифр. Код. Как в сейфе. Только вместо металлического куба и пароля здесь перепутанные сухожилия и лекарская магия.

Я без особых трудов переместил ткани и вернул руке её первоначальный вид. Как только я закончил, её пальцы сжались в кулак. Раздался щелчок, а затем грохот сдвигаемых камней. Прямо за нашей спиной открылся ещё один проход. И он тоже вёл вглубь — под землю.

— Да что ж такое! — протянул Павлов. — И долго мы ещё будем спускаться?

Долго. Как оказалось, это было только начало. На следующем этаже мы столкнулись с ещё одним стражем. Затем спустились ещё ниже, но на последующем этаже нас ждала уже не рука, а нога.

Снова страж.

А затем — сердце с перепутанной сосудистой системой.

Ещё страж!

Черепные нервы, которые отходят не из того места и идут явно не туда, куда нужно.

Девять этажей с анатомическими головоломками. Видимо, Боткины полагали, что кроме них никто не сможет решить эти задачи. И в чём-то они были правы. Анатомию в этом мире знали очень плохо. О тех же черепных нервах Кирилл и Владимир Павлов только слышали. Но никогда не видели эти образования вживую.

Зато я без каких-либо проблем смог решить все эти задачки. С ними бы справился любой студент-медик из моего мира. Хорошо, что я не забыл то, что учил. Многие знания со временем отваливаются. Далеко не всё, что учат в университете, действительно пригождается в профессии.

Помню, как возмущался мой знакомый проктолог. Мы учились на одном курсе, преподаватель анатомии много раз валил его на зачётах, когда тот пытался сдать строение черепа. Когда мы начали работать, он всё время ругался.

«Я работаю с прямой кишкой! Тут черепом даже и не пахнет! И зачем всё это было?»

Тогда я не знал, что ему ответить. Зато сейчас бы обязательно сделал отсылку на катакомбы Боткиных. Вот уж где мне действительно пригодились все университетские знания!

Когда мы прорвались через девятый этаж с очередным стражем, нам, наконец открылся проход в подземную библиотеку. В то самое место, которое приходило ко мне в видениях.

— Боткины явно были сумасшедшими, — покачал головой Павлов. — Кто в здравом уме будет создавать такую систему защиты?

— Это не безумие, а осторожность, — не согласился Кирилл.

Моё мнение находилось где-то посередине. Я бы сказал, что Боткины были до безумия осторожными. Видимо, не хотели, чтобы кто-то узнал их тайны. А ведь Решетов меня даже не предупредил, что его родственники организовали такую полосу препятствий! Он упоминал ловушки, но никакой конкретики не сообщил.

Скорее всего, Василий Ионович не знал, до чего дошла его семья. Всё-таки изгнали его почти полвека назад. Многое изменилось за это время.

— Вы только посмотрите! — Павлов подлетел к одной из книжных полок. — «Трансмутация». «Преобразование органов». «Рецепты психоделических зелий». Да тут ведь все книги — запрещённые! Вся эта библиотека находится в списке незаконной литературы.

— Да, — кивнул я и достал книгу, которая сразу же бросилась мне в глаза. — Например, вот это. Ничего вам не напоминает, господа?

Книга называлась коротко — «Души». Я даже открывать её не стал. По обложке понял, с чем я имею дело. Под названием трактата красовалась фигура рыцаря. Очень похожего на тех стражей, чью лекарскую магию я вытягивал последние несколько часов.

— Погоди… — Кирилл выхватил у меня из рук эту книгу. — Ты на что намекаешь, Алексей?

— Я говорил вам. У меня появились подозрения ещё при встрече с первым стражем. Эти каменные изваяния когда-то были живыми людьми, — объяснил я.

— Хочешь сказать, их тела окаменели? — не поверил мне Павлов. — Глупость какая-то.

— Нет. Тела создали скульпторы. Или геоманты. Но в этот камень вселили настоящие людские души. Поэтому их было так легко вытянуть. Это — обычная жизненная энергия. То, с чем работают лекари, — пояснил я.

И все эти души я сразу же выпустил. Лишил себя приличного запаса маны, но освободил заключённых в камне людей. Они отправились к своим богам.

Проклятье… Я ещё удивлялся экспериментам, которые Боткины проводили под своим госпиталем. А что же тогда творилось здесь?

Ситуация на самом деле очень спорная. Лично я осуждаю такие методы изучения. Эксперименты на людях должны быть запрещены. Вот только в моём мире история развернулась иначе. Огромное количество данных медицина получила только благодаря этим экспериментам. В первой половине двадцатого века на людях испытывалось воздействие ядов, высоких и низких температур и прочих повреждающих факторов.

Дало ли это пользу медицине? Да.

Можно ли было так поступать? Очевидно, нет.

Продвигать науку нужно, и с этим я согласен. Но лучше искать мирные методы исследований. Гуманные способы, из-за которых не будут гибнуть десятки или даже сотни людей.

Пока Владимир и Кирилл изучали тайную библиотеку Боткиных, я прошёл в дальнюю часть комнаты и раскрыл сундук, в котором находились их артефакты.

Вот они! Пять зелёных, наполненных магией кристаллов. Панацеи. Один такой кристалл содержится в капсуле, поддерживающей жизнь в голове Павла Петровича Романова.

Но пять кристаллов… Если я смогу правильно ими воспользоваться, мне удастся найти Асклепия. И лучше это сделать прямо сейчас. До того, как Тёмный бог снова попытается внедриться в моё тело.

До того, как мои руки вновь покроются кровоточащими фразами.

Я понимаю, почему Тёмный бог всё это время мешал мне поехать в Санкт-Петербург. Думаю, он боится. Боится, что я найду Асклепия и узнаю, как избавить мир от некротики раз и навсегда.

Но это случится уже сегодня. Я узнаю правду.

— Алексей, ты помнишь, что нужно делать? — послышался голос Гигеи.

— Кажется, я тебя предупреждал. Держись от меня подальше, — мысленно произнёс я. — Даже от моего сознания. Есть риск, что Тёмный бог может тебе навредить через моё тело.

— Плевать на Тёмного бога! — воскликнула Гигея. — Уж если помирать, то вместе! Я лишь хотела убедиться, что ты помнишь, как искать моего отца. Нужно поместить артефакты…

— Последовательность я помню. Не переживай. Через минуту мы узнаем, где находится Асклепий, — ответил я.

А затем разложил вокруг себя панацеи. Кирилл и Владимир вмешиваться в мой ритуал не стали. Остановились в двух метрах за моей спиной. Уверен, у них ко мне много вопросов. Но ответы я дам им позже.

Сначала нужно узнать правду.

Я направил в лекарские кристаллы свою магию. Несколько раз повторил про себя имя прародителя медицины — Асклепия.

А затем получил искомую информацию.

Асклепия нет. В нашем мире его нет. Он находится совсем в другом месте.

— Нет… — прошептала Гигея. — Не может этого быть… Он… Как он там оказался?

Асклепий в Тёмном мире…

— Сочувствую, Гигея. Похоже, всё это время мы не понимали самого главного, — произнёс я.

— Он в заложниках… Тёмный бог держит его у себя! — предположила богиня.

— Нет, Гигея. Похоже, твой отец и есть Тёмный бог.