Мы будем первыми! Путь к звездам

Глава 14 В нашем доме поселился…

К полёту с Рязанцевым я настроился всерьёз. Шутка что ли — остаться без полётов на целый год! Тем более, я не могу упасть в грязь лицом. А Лев Михайлович уж постарается, чтобы макнуть меня носом в зловонную жижу. Смирнов бежал за деканом до самого самолёта и что-то яростно нашёптывал ему на ухо. Кажется, пытался отговорить от поспешных решений. В пользу этой догадки сработал ещё и тот факт, что перед тем, как закрыть за собой фонарь, Рязанцев наорал на Степаныча:

— Уйди, искуситель! Ты меня вчера весь день уговаривал, чтобы я дал парню шанс, а теперь пытаешься отыграть назад? Дудки! Пусть докажет, что заслуживает!

Ну, ладно! Я-то докажу! Михалыч не знает, что по вечерам я почти всё свободное время проводил в авиасимуляторах и отводил душу. В один из вечеров даже попросился у Степаныча полетать на тренажёре. Вот сейчас я и покажу что мне удалось вспомнить и приспособить под новый самолёт.

— Ноль-ноль-первый, прошу парный взлёт! — послышалась по связи фраза от Рязанцева.

— Ноль-ноль-третий, ноль-ноль-четвёртый, взлёт разрешаю! — отозвался диспетчер.

Я был уверен, что за нами неотрываясь смотрят десятки пар глаз. Ребята наверняка побросали свои дела и сейчас будут смотреть в небо, как матерый лётчик будет учить зарвавшегося юнца. Но это мы ещё посмотрим кто юнец! Я столько часов налетал на симуляторе, что реагировал инстинктивно. А если бы мы соревновались на «Як-52», который я знал наизусть по прошлой жизни, ещё неизвестно кто бы кого учил. Прочь сомнения! Я справлюсь!

Рязанцев не спешил. Плавно поднял самолёт в небо, набрал высоту и повернул обратно к аэродрому. Видимо, хочет показательно утереть мне нос. Когда мы пролетали над аэродромом, я уже морально был готов к какому-нибудь фокусу.

— Вираж, крен сорок пять градусов! — передал по связи Михалыч, и я повторил финт за ним. — Горка! Пикирование!

Пока не было ничего сложного. «Австриец», за штурвалом которого сидел Рязанцев, набирал высоту, а затем снижался. Очередной вираж тоже не доставил мне проблем.

— Нисходящая спираль! — донеслось по связи.

И с этим справимся! Главное только придерживаться заданных углов атаки. Да, я уступал инструктору в плавности действий и реакции, всё-таки у него рука хорошо набита, но не терял его из вида.

— Боевой разворот!

Мой самолёт взмыл в небо вслед за ласточкой Рязанцева, почти завис в воздухе, развернулся и плавно ушёл обратно. Да, эта фигура давалась мне тяжело, но и с ней я справился.

— Ранверсман! — выдал Михалыч и выполнил поворот во время подъёма. Я совершенно не ожидал от него такого хода и просто прошёл мимо. Да куда там, я даже не собирался повторять фигуру, которая относилась к сложному пилотажу.

— Чудинов, ты проиграл! — послышался по связи довольный голос Рязанцева. — Полёт завершаем. Ноль-ноль-первый, разрешите посадку!

— Посадку разрешаю! — отозвался диспетчер. — Ветер девяносто градусов, пять метров.

— Условия приняли! — отозвался Михалыч.

Я летел вслед за Рязанцевым и сжимал штурвал так, что впору было вырвать его из крепления. Думает, он такой умный и обыграл меня? Как бы ни так!

— Лев Михайлович, как-то однобоко получается. По вашим правилам мы уже летали, давайте меняться. Теперь я ведущий, а вы — ведомый, — передал я по связи первое своё сообщение за сегодняшний полёт. — Фиксированная бочка!

— Чудинов, не смей! — послышался удивлённый и строгий голос Рязанцева. Мне показалось, или он испугался?

Под полную тишину в эфире я набрал скорость, сделал переворот на сто восемьдесят градусов и пролетел над Рязанцевым вниз головой. Даже диспетчер молчал, потому как боялся говорить под руку. Убедившись, что самолёт ведущего достаточно далеко и не собирается набирать скорость, я вернулся в обратное положение.

— Ничья, Лев Михайлович! Вы тоже не успели повторить за мной манёвр. Мировая, или закрутить Иммельмана?

— Я тебе такого Иммельмана закручу, когда приземлимся! — послышалось в эфире. — Давай круг и заходи на посадку!

Уже минут через пять, когда мой самолёт остановился на посадочной полосе, ко мне подошёл Рязанцев. Его лицо было красным от гнева.

— Чудинов! Назови хоть одну причину, почему я не должен тебя отстранить от полётов!

— Как минимум, потому что вы сами нарушили правила. Вы — ведущий, я — ведомый. Мы ещё не проходили фигуры сложного пилотажа, а вы вынуждали меня повторять за собой ранверсман.

Нас обступили студенты и инструкторы, которые спешили к самолёту, чтобы убедиться, что со мной всё в порядке, а заодно и пытались подслушать хотя бы часть нашего разговора с деканом.

— В твоей ошибке, Чудинов, я ничего страшного не вижу, — максимально спокойно произнёс Рязанцев. — Я хочу, чтобы все понимали: штопор — это не приговор, особенно, если вы сидите за штурвалом учебного самолёта и находитесь на высоте в четыре тысячи метров над землёй. В прошлом штопор был одной из сложных фигур пилотажа, которые изучались лётчиками, но теперь, в целях безопасности, её изъяли из курса.

— Вы хотели сказать, запланированный штопор? — поинтересовался Ткачёв.

— Разумеется, что запланированный! Косячить на ровном вы и так умеете! — огрызнулся Рязанцев.

— Так к чему тогда этот спектакль с отстранением и испытанием?

Декан медлил с ответом, подбирая слова. Я понимал, что он не признается в том, что такое решение принял на эмоциях и затаил обиду на критику в свой адрес. Не мог он этого признать, а потому вместо ответа на впорос ожидаемо сменил ему:

— Летать будешь. Но ещё одна такая выходка, и до конца учёбы в академии за штурвал не сядешь.

Мы с Львом Михайловичем пожали руки и заключили мировую. Чем мне он нравился, так это тем, что иногда вёл себя совершенно не как декан факультета или как глава командно-лётного состава, а как обычный человек, который желает тебе добра. Пусть иногда в по-своему. В такой манере, что не всегда и поймёшь чего ему нужно.

Увы, это был последний день полётов, а в следующий раз мы поднимемся в небо только весной. К тому времени придётся потренироваться на тренажёрах гармонично работать в паре. Но теперь я точно знаю, что никто не помешает мне сесть за штурвал самолёта.

Третий курс начался с новых знакомств. Вместо отчисленного Лёхи ко мне подселили первокурсника. И ладно бы попался кто-то толковый, так судьба послала самого настоящего повесу.

— Вадим, — деловито произнёс парень, протянув мне руку.

Кто же знал, что с появлением этого молодого недоразумения наша общажная жизнь изменится навсегда?

Началось всё с бардака, который зародился в части комнаты, где находились вещи Вадима. Затем беспорядок перебрался и на общую кухню. Парень наотрез отказывался мыть за собой посуду, отчего в мойке скапливались целые горы. В какой-то момент Руслан не выдержал, и вышвырнул в мусор всю зловонную кучу, отчего получил массу протестов от незадачливого соседа.

Но вершиной проблем стали девушки, которые постоянно оказывались в нашем блоке в самое неожиданное время. Придёшь с учёбы, а Вадим заперся в комнате с девушкой. На следующий день идёшь в душ, а там занято, потому как водные процедуры принимает новая пассия соседа. Всего за пару недель наш блок превратился в проходной дом, и я не собирался с этим мириться.

— Вадик, так дела не делаются! — заявил я, когда терпение лопнуло. — Если ты хочешь позвать кого-то к себе, нужно предупредить и договориться с остальными. Ты не один здесь живёшь. Не нравится — съезжай на квартиру и твори там что хочешь.

— Да ладно, тебе сложно погулять часик-другой? — отмахнулся парень.

— Нет, я понимаю, что всякое бывает. Но не так, чтобы каждый раз ваши встречи планировались внезапно. Ещё и со случайными девушками.

— Ты просто завидуешь, ведь на тебя никто не ведётся, — парировал Вадим.

Так, судя по всему, парень не раскаивается и даже не собирается исправляться. Придётся учить.

На следующий день Вадим не смог попасть к себе в комнату. Я повесил замок и запер дверь перед тем, как отправляться на учёбу. Парень выломал дверь, но на шум примчалась коменда и заставила его исправлять дефект. На претензии ко мне я ответил, что не намерен терпеть посторонних в своей комнате, где лежат личные вещи, и Светлана Ивановна оказалась на моей стороне, хоть и заставила убрать замок.

Но на этом воспитательный процесс не закончился. Артём с Русланом активно включились в борьбу с нежелательным соседом. Грязная посуда таинственным образом исчезала из раковины каждую ночь, а ванная комната оказывалась занята каждый раз, как Вадим собирался принять душ. Но парень сдался только после того, как очередная его подруга выскочила из комнаты, увидев в моей комнате чучело огромного тарантула. У меня была идея купить живого паука, но ведь тогда его придётся кормить! Да и стоит он немало, поэтому я остановился на версии, не требующей корма и ухода.

Вадим вроде бы всё понял, водить девушек перестал, и даже ел из одноразовой посуды, так что за пару недель конфликт угас сам по себе, а мы немного успокоились, решив, что перевоспитали парня. Оказалось, мы рано праздновали победу. В конце сентября нас ждало событие, которое коренным образом изменило дальнейшую жизнь.

— Ты смотри, горим! — выпалил Руслан, когда после пар мы вышли из корпуса.

Рядом с нашей общагой стояли две пожарных машины, а из окон второго этажа валил густой дым. Самое паршивое в этой ситуации было то, что клубы дыма вырывались из окон нашего блока.

— Что делается-то! — причитала Светлана Ивановна, глядя на горящие окна, а потом повернулась к нам. — Чудинов, ваших рук дело?

Коменда решила не разбираясь выставить нас виноватыми в случившемся.

— Я вас из общежития вышвырну, как лавровый лист из борща! Чтобы вас больше не видела!

— Не гоните коней, Светлана Ивановна, мы вообще-то на занятиях были. Три пары как-никак.

— А пожар у вас в блоке сам по себе возник?

— Откуда нам знать? Может, проводка неисправная, или короткое замыкание… — предположил Артём.

— А где Вадим? — заволновался я, понимая, что парня нигде нет. Не мог же он до сих пор торчать на парах.

— Вот он! — указал Руслан на парня, который сидел в стороне, завёрнутый в плед.

Мы всей компанией направились к нему. Нутром чую, что причина наших проблем кроется в этом ходячем недоразумении.

— Что ты тут устроил? — осадил я соседа.

— Мишка, ты извини, что так вышло. Мы только кальян хотели покурить и нечаянно опрокинули его на кровать. Ну, а там горящие угли, понимаешь? Так полыхнуло, что уже некогда было разбираться что к чему. Я только и успел, что схватил Виолетту и выскочил из общаги в чём был.

— Какую ещё Виолетту? Ты опять девчонок к нам водил?

Собственно, ответи уже и не требовался. И так было понятно, что Вадим взялся за старое. Только в этот раз его халатность сыграла с ним злую шутку. Да ладно, нам всем перепало, вот только было совсем не до смеха. Сгорел мой компьютер, новый костюм, который побывал в химчистке после драки зимой прошлого года и выглядел как с иголочки, пожарной пеной оказались залиты учебники и личные вещи. Уцелело только содержимое тумбочки и письменного стола.

У Руслана с Артёмом ситуация была немногим лучше. Их вещи лишь немного пропахли дымом. В принципе, дело поправимое. Но самое паршивое было то, что нам негде было ночевать.

— Не волнуйтесь, расселим, — успокаивала нас Светлана Ивановна. — Пока поживёте у лётчиков в казарме, а там видно будет.

Всё это случилось аккурат перед выходными, поэтому я не торопился переносить уцелевшие вещи, а оставил пожитки у коменды в коморке и уехал домой. На вокзале по обыкновению встретились с Дашей и взяли билеты на электричку. Уже в поезде я рассказал о своих злоключениях.

— Миша, а давай квартиру снимем, — неожиданно предложила девушка. — Я летом целый месяц аниматором работала, получилось скопить немного денег, на пару месяцев хватит. Плюс, у меня со стипендии должно что-нибудь оставаться.

— Квартира не проблема, но ты представляешь, в какую сумму она нам обойдётся? Однушка тысяч двадцать стоит. Причём, не самая ухоженная. У меня, конечно, есть президентская стипендия, но тогда жить не на что.

— А если снимем трёшку на две компании? — задумалась Павлова. — Кира с Артёмом не откажутся переехать.

— Бросать Руслана одного с Вадимом? — ухмыльнулся я. — Жаль парня.

— А меня не жаль? — завелась девушка. — Я и так тебя вижу раз в неделю, а так мы хоть утром и вечером будем видеться. Буду засыпать не в обнимку с подушкой, представляя на её месте тебя, а рядом.

— Думаешь, уживёмся с ребятами? — заволновался я, справедливо опасаясь, что бытовые проблемы могут помешать нашей дружбе.

— А почему нет? В общем, я с Кирой поговорю, она Артёма быстро уболтает, — пообещала девушка. — Осталось только найти подходящую квартиру, чтобы была близко и к вашей академии, и к нашему универу.

Поисками занялись уже на следующей неделе. Трёхкомнатных квартир, которые сдавали в этом районе, оказалось не так-то и много. Но даже эти варианты либо отличались неподъёмной ценой, либо хозяева отказывались сдавать жильё студентам. Только к концу месяца нам удалось найти интересный вариант. Точнее, его нашла Даша:

— Как по мне, отличная планировка: две одинаковых спальни, чтобы никому не было обидно, общая третья комната под гостиную и уютная кухонька. Тем более, после двух лет общажной жизни нам к порядку не привыкать.

— Надо с ребятами обсудить.

— Миша, ты цену видел? Двадцать пять тысяч вместе с коммуналкой за трёшку — просто подарок! Звони и договаривайся о встрече, пока никто нас не опередил, а я наберу Киру.

Этим вечером мы вчетвером отправились на смотрины. Хозяйкой квартиры была приветливая женщина лет пятидесяти. Она немного удивилась, увидев такую компанию, но после общения немного успокоилась. Окончательно она растаяла, когда получила залог на два месяца вперёд. Что мне понравилось, так это заключение официального договора, по которому у обеих сторон есть чёткие обязательства. Хозяйка должна предупредить нас за месяц до того, как мы должны съехать, если захочет этого, а цену может повышать не чаще раза в год.

Единственной проблемой стали ключи. Они были только в двух экземплярах, и нам придётся сделать ещё две копии.

— На выходных перевозим вещи и зовём Руслана с Олей на новоселье? — предложил Артём.

— Сначала здесь нужно вымыть всё и навести порядок, — запротестовали девчонки. Всю субботу мы провозились с уборкой, поэтому вещи перевозили уже в воскресенье. Если у меня был всего один чемодан вещей и коробка с системным блоком, который я всё-таки воскресил, в отличие от почившего монитора, то у Даши вещей оказалось втрое больше.

— А что ты хотел? Мне нужно не меньше двух медицинских халатов, которые постоянно приходится стирать. А ещё брючный медицинский костюм. А вещи? Домашние, выходные, пижама, косметика…

— Ладно, не продолжай, — успокоил я девушку. — Не поместимся в комнате, попросим ключи от подвала.

— Обойдёшься! — ехидно скривилась девушка и высунула язык.

Сил праздновать уже не было, но с Русланом и Олей мы уже договорились, а потому пришлось ставить чайник и накрывать на стол. Многие вещи так и были в чемоданах, распаковали лишь то, что может понадобится прямо сейчас.

— Эх, вот бы сюда Лёху с кровянкой и копчёным мясом, которые он привозил из дома! — мечтательно произнёс Руслан.

— Забудь, друг! — поддержал его Артём. — Это всё осталось в прошлой жизни. Теперь всё будет иначе.

— Ой, будто мы с Дашей плохо готовим, — обиделась Кира. — Вот на завтрак сделаем вам крем-суп или карпаччо из курицы с листочками салата.

— Ой, нет! Я лучше тогда по старинке бутеры с чаем и заварную пюрешку.

— И где ты будешь через месяц с такой диетой? В больнице с гастритом? — наседала на парня девушка. Даже я удивился тому, насколько воинственной может быть эта кажущаяся с виду хрупкой и нежной девушка.

— Ладно, убедила. Давайте только без ваших «карпаччей» и прочей ерунды, — сдался Абрамов.

— А мы с Русланом решили пожениться, — неожиданно призналась Оля.

— Серьёзно? — опешили девчонки, да и мы смотрели на друзей с нескрываемым удивлением.

— Абсолютно! — ответил Силантьев и взял девушку за руку, а потом перевёл взгляд на нас. По нему явно было видно, что он хочет что-то сказать, но не решается. Зато решилась Оля.

— Да, вы правильно догадались. У нас будет ребёнок.