Мы будем первыми! Путь к звездам

Глава 9 «Аргус»

Следующую неделю мы практически не виделись с Дашей. Пока её отец был дома, Павлова не ходила гулять, но нам всё равно удавалось встретиться с ней, когда она выбиралась за покупками. Даже походы по магазинам одежды с Дашей были увлекательным занятием, ведь мы находили время, чтобы провести время с пользой и удовольствием. Девушка находила забавные наряды, и мы вместе смеялись, представляя как она будет в них выглядеть.

По вечерам мы частенько созванивались с Артёмом, Русланом и Олей, сделали даже групповой чат, в котором делились своими мыслями на счёт проекта. Никто не сомневался, что сразу после возобновления учёбы Быков будет ждать от нас идей.

За основу взяли транспортный модуль, который можно использовать как для перемещения по поверхности планеты на небольшие расстояния, так и для удалённого выполнения различных задач. Мы часами могли обсуждать детали, а проектировать это всё приходилось Оле, потому как у неё работать с компьютерными программами удавалось лучше всего. Не зря девушка добилась успеха на олимпиаде по инженерной графике. На учёбу мы возвращались с готовыми идеями и надеждами успеть всё до конца марта.

В списке предметов у нас появились метеорология и фразеология радиообмена, которые нам читали у лётчиков. Удивления особенно вызвал второй предмет.

— И что мы будем учить целый семестр? Там за пару часов можно разобраться, — удивился Золотов.

— Так у вас и пара эта будет только по числителю, а значит, раз в две недели, — объяснил Рязанцев. — Восемь пар будет вполне достаточно, чтоб вдолбить вам в головы хоть какие-то знания. Иначе я не представляю как вас выпускать в самостоятельный полёт.

— А мы самостоятельно полетим? — удивилась Шевцова.

— В конце этого года у вас в программе запланирован первый самостоятельный полёт. Но допуск на него получат не все. Я понятно сказал?

Куда понятнее! Пусть у меня было не всё гладко на тренажёрах, я был готов землю носом рыть и тренироваться по ночам, чтобы к концу года самому сесть за штурвал и полетать в небе без посредников.

Да, несмотря на три пропущенных дня из-за всероссийских олимпиад, я немного догнал одногруппников и был одним из лучших на тренажёрах, но работы было ещё много. Тем более, мне может банально не хватить лётных часов. Нужно налетать двадцать часов, а у меня ещё нет и половины этого времени.

Новинок хватало и на других предметах. На первое занятие по предмету «Детали машин» я шёл с нескрываемым любопытством. Не столько хотел узнать что мы будем изучать, сколько хотел увидеть реакцию Капустина, который читал этот предмет у второго курса.

Какую позицию он займёт? Попытается отыграться за мою выходку с комиссией и публичное принуждение принять мою работу, а заодно и выставить высший балл, либо сделает вид, что ничего не произошло? Зная его самовлюблённый нрав, я ожидал развития сценария по первому варианту, однако он меня удивил. За всё занятие он даже не посмотрел в мою сторону и старательно делал вид, что меня не существует. Да, теперь с ним будет сложно, но я не собираюсь сдаваться.

— Предмет рассчитан на два семестра, а в конца вы должны будете подготовить курсовой проект. Надеюсь, вы знаете чем отличается курсовая работа от проекта?

А вот и типичный Капустин. Такой же самовлюблённый и с чувством превосходства над студентами, которым должен передавать знания, а не глумиться над ними.

Как мы и ожидали, Быков собрал нас после занятий. Только собрание проходило в конференц-зале, где помимо нашей четвёрки собрались Олег с Виталиком и ещё с дюжину ребят, среди которых были и первокурсники.

Быкова ещё не было, поэтому нам пришлось немного подождать.

— Ждём пятнадцать минут и уходим? — выдвинул идею один из перваков.

— Ты эти штучки брось, в нашей академии они не работают, — успокоил его Руслан. — Конечно, можешь идти, но не удивляйся, если потом с документами окажешься за воротами.

Парень притих, а его сокурсники беспокойно заёрзали на местах. Наконец, через пару минут в аудитории появились Быков в компании декана и девчонок с первого курса, которые несли грамоты и пакеты с гербом академии.

— Так! Вижу, все в сборе, — Рябоконь окинул взглядом зал и занял место по центру. Быков устроился рядом с ним, а девчонки стали у входа в аудиторию.

Виктор Семёнович разложил на столе бумаги, надел очки и некоторое время сидел, изучая их, а затем снял очки и поднялся.

— Что же, друзья! Мы с Валерием Дмитриевичем собрали в конференц-зале всех студентов, кто отличился в науке, спорте, показал отличные достижения в учёбе. Все вы получите грамоты и ценные призы. Также, с радостью хочу сообщить вам, что восемь человек от нашей академии получили специальные президентские стипендии. Это большая честь и признание ваших заслуг. Продолжайте работать в том же направлении, а мы вас поддержим.

Рябоконь спохватился и посмотрел на девушек, стоявших у входа с пакетами в руках.

— Мы в академии тоже подготовились и пришли на встречу не с пустыми руками, поэтому хочу поздравить каждого из вас.

Декан принялся вызывать студентов и вручать каждому грамоты с пакетами. Сначала вызывали ребят, кто получал только грамоты, а потом настал черёд тех, кому была присвоена президентская стипендия.

— Поздравляю, Михаил! — пожал мою руку Рябоконь. — Приятно, что ты не только проблемы умеешь создавать, но и радовать высокими результатами. Дерзай! Пусть этот успех будет твоей отправной точкой, а академия станет взлётной полосой для будущих достижений.

Помимо грамоты нам подарили по блокноту в твёрдом переплёте с символикой академии и ручку. Очень ценные призы! Хотя, я и на это не рассчитывал, так что в жизни пригодится. Куда существеннее была новость о присвоении президентской стипендии.

— А сколько платят? — шёпотом поинтересовался Руслан и поймал на себе недовольный взгляд декана, а Оля одёрнула парня.

— Не мог подождать до конца мероприятия? — обрушилась на Силантьева девушка, когда парой минут позже мы вышли из конференц-зала.

— Да я просто поинтересовался! — стушевался Руслан. — Так сколько? Интересно же!

— Двацольду! — произнёс Абрамов, догнав нас по дороге к выходу.

— Двадцать тысяч? — опешил Силантьев.

— Ага. Каждый месяц, прикинь!

— Да, это определённо стоит того, чтобы торчать по вечерам в лаборатории! — воскликнул парень.

— Как хорошо, что вы сами вспомнили о проекте! — послышался позади голос Быкова. — Вы ведь проработали тему проекта на каникулах? Прошу в мой кабинет, там поговорим.

Рус шумно выдохнул и обречённо поплёлся за ним, а Оля глянула на парня так, будто это его слова призвали вездесущего куратора и Рус виноват в появлении Быкова.

Мы обсудили идеи, которые набросали за время каникул и определились с проектом, который будем реализовывать. Показали небольшие наброски того, как всё должно выглядеть и предварительные расчёты.

— У нас в распоряжении два месяца, чтобы представить комиссии рабочую компьютерную модель, — заключил Быков. — Предлагаю собираться хотя бы раз в неделю, чтобы решать все рабочие вопросы и проблемы. Заодно я буду следить за ходом работы.

— А что будет, когда мы отправим проект? — поинтересовалась Федосеева.

— Комиссия соберёт все работы, выберет лучшие и пригласит на следующий этап — демонстрацию проектов. На этом этапе потребуется личное участие. Ну а итоги будут подводить в середине мая, но не будем забегать вперёд. Давайте сначала доведём работу до ума и добьёмся одобрения комиссии.

Легко сказать! Пришлось тратить на разработку всё свободное от занятий время. Мы редко ездили домой, а чаще всего торчали у нас в комнате. Наша кухня стала маленьким штабом, в котором мы собирались, чтобы обсудить параметры проекта и выбрать подходящий материал. Уже не говорю о том, сколько раз наш опытный образец разваливался по тем или иным причинам, или не мог работать из-за ряда особенностей.

Здорово пригодились знания из прошлой жизни, ведь некоторые вещи особо не поменялись. А я с большим удовольствием использовал материал своей собственной разработки, которую Меркулов продал иностранной разведке. Так, наш модуль обрёл способность летать именно с моей подачи.

Наконец, настало время отправлять рабочую модель на оценку. Это случилось аккурат в середине марта, а следующие две недели мы ежедневно проверяли электронные почты в надежде, что придёт ответ. В какой-то момент мне надоело ежедневно проверять почту, и я забросил эту идею. Хватало и других проблем, которые заслуживали внимания. Но в одно утро Руслан вышел на кухню с ноутбуком и торжественно водрузил его на стол перед нами с Абрамовым.

— Ребят, я не понимаю, это первоапрельская шутка, или нам пришёл ответ? — пробормотал парень.

— Да не, явно розыгрыш, — отмахнулся я. — Если бы это было на самом деле, нас бы уже разбудила Оля. Причём, ещё в шесть утра.

Стук в дверь заставил нас вскочить с мест и отправиться к выходу. Дверь мы открывали втроём, потому как Лёха ещё спал.

— Ребята, у нас получилось! — на пороге стояла Оля. Девушка прыгнула в объятия Руслана и завизжала от радости, разбудив не только Лёху, но и всех, кто ещё спал на этаже.

— Что у вас случилось? — послышался из комнаты взволнованный голос Лёхи, а через минуту появился и он сам.

— Мы прошли! Прошли в финал командной олимпиады! — закричала Федосеева.

— Вот теперь можно принимать поздравления! — ответил я, позволив себе поверить в реальность происходящего.

На презентацию нашей разработки мы поехали в Москву, где в числе остальных команд должны были представить проект. Уже в поезде прорабатывали план действий.

— Пусть проект презентует Артём, — предложила Оля. — Миш, при всём уважении к твоим успехам, я считаю, что эту задачу нужно доверить Абрамову. У него язык лучше подвешен. А вот если придётся отвечать на вопросы, тогда мы подключимся всей командой.

— Мне же проще, — пожал я плечами. — Дефицитом влияния не страдаю, да и славы не жажду. А у Тёмы действительно язык подвешен куда лучше, чем у меня. Думаю, он представит проект лучше всех нас.

— А я думаю иначе, — высказал своё мнение Абрамов. — Нужно, чтобы выступала Оля. Девушка привлечёт больше внимания. А умная девушка, так вдвойне.

— Не понял, Оля вам кукла Барби, или модель, чтобы на неё глазели? — насупился Руслан, которому эта идея явно не понравилась.

— Не наш случай, — покачал я головой. — Многие предвзято относятся к девушкам-учёным, и если мы выберем Олю, сделаем только хуже. Без обид, но стереотипы ломать очень сложно, иногда лучше пойти по проторенному пути.

— Три против одного, — подвела итоги Федосеева. — Тёма, если ты не против, лицом нашего проекта будешь ты.

— Ладно, уболтали! — согласился Абрамов, который ломался только для вида.

Честно говоря, выступать перед огромной аудиторией, в которой сидят учёные, было волнительно. Наша команда вышла на сцену в полном составе, а Артём вышел вперёд и остановился перед макетом, который мы склепали за пару дней до отъезда для большей наглядности.

— Команда Ворошиловградской воздушно-космической академии! — объявил ведущий. — Абрамов Артём, Чудинов Михаил, Федосеева Ольга и Силантьев Руслан.

Тёма набрал воздуха в грудь, поправил микрофон на ухе и начал:

— Приветствую уважаемых членов комиссии! С удовольствием расскажу вам о нашем проекте, который мы сегодня представляем. Идею мы почерпнули из работы наших японских коллег по освоению поверхности Луны. Независимо от их успехов с базой на поверхности спутника Земли, мы считаем, что освоение поверхности этого небесного тела неизбежно. А это значит, что потребуется удобное и надёжное средство передвижения.

Абрамов махнул рукой, и Руслан сорвал покрывало с модели нашего транспортного модуля. В это же время на экране запустили презентацию летающего разведчика.

— Мы назвали наш проект «Аргус». В древние времена имя этого мифического великана символизировало звёздное небо. Если верить легендам, Аргус обладал большим количеством глаз и никогда не спал. Именно таким и должен быть наш робот-разведчик: всегда бодрствующим и наблюдающим за окружающим его миром с разных ракурсов. Принимая во внимание опыт марсоходов, которые исследовали поверхность Красной планеты, мы отметили множество проблем, с которыми им приходилось сталкиваться. Это износ поверхности колёс, неровности рельефа, застревание среди камней и пыли. Именно поэтому беспилотные разведывательные аппараты и индивидуальные средства перемещения космонавта должны учитывать эти проблемы и предлагать свежие решения. Мы подготовили для вас макет, который с виду в точности повторяет внешний вид «Аргуса».

Абрамов взял в руки пульт и активировал модуль перемещения. По бокам аппарата загорелись светодиодные огоньки, а под низом пришли в действие сразу четыре крошечных кулера, которые мы сняли с квадрокоптера. Аппарат взмыл в воздух, а затем под управлением Артёма плавно переместился вперёд, сделал небольшой круг и мягко приземлился на стенд.

— Как видите, мы использовали две группы двигателей. Одни отвечают за взлёт и посадку, а также помогают двигаться вертикально и удерживать аппарат над поверхностью земли. Вторая группа двигателей позволяет перемещаться в горизонтальной плоскости. Таким образом, управляя всего двумя контроллерами, оператор может перемещать модуль в любом удобном ему направлении. К сожалению, мы пока не подготовили пилотируемый вариант, который позволит космонавту перемещаться в воздухе. У нас просто не хватило времени и возможности сделать это к этапу демонстрации проектов, но планируем сделать его уже в следующем году.

— Будьте добры, запустите компьютерную модель вашего модуля, чтобы все желающие могли с ней ознакомиться, — попросил один из членов комиссии.

Как только на экране появилась наша схема, посыпались новые вопросы:

— А как ваш модуль работает в условиях разреженной атмосферы и в открытом космосе? Такие исследования проводились? — поинтересовался один из профессоров из судейской комиссии.

— Да, мы протестировали модель в компьютерной симуляции и задавали условия, близкие к тем, что существуют на поверхности Луны и Марса. А благодаря лаборатории на базе Ворошиловградской воздушно-космической академии, нам удалось воссоздать условия, близкие к тем, что мы наблюдаем в открытом космосе и даже запустить наш макет. Пусть он не совсем точно отвечает заявленным характеристикам, но это помогло нам доработать компьютерную модель и решить некоторые конструкторские проблемы. Прошу внимание на экран.

Абрамов кивнул человеку, сидящему за ноутбуком, и тот вывел на большой экран видео с нашей лаборатории, где мы управляем нашей разработкой и даже переносим различные грузы. Видео произвело эффект разорвавшейся бомбы. На Абрамова посыпались вопросы, и он едва успевал на них отвечать.

— Реализована ли защита от магнитных импульсов? — прозвучал вопрос из зала. — Как вы планируете бороться с последствиями вспышек на солнце и радиацией?

— Насколько надёжным может быть ваш аппарат в условиях пылевых бурь? — выкрикнул второй гость.

— Какой ресурс работы заложен в ваши двигатели? Какая энергия используется? — донёсся вопрос с галёрки.

— Дамы и господа, прошу по очереди! — вмешался представитель комиссии.

— Благодарю! — произнёс Артём, повернувшись к своему спасителю, а затем перевёл взгляд на зал, откуда посыпалось столько вопросов.

Да, тут действительно было над чем подумать. Мы ожидали, что приблизительно так и будет, ведь разработка действительно серьёзная. Удивительно, что раньше особо никто не задумывался всерьёз о способе передвижения.

— Пылевые бури не представляют большой опасности, — начал отвечать на вопросы Артём. Как и бывает в случаях, когда задают много вопросов, он выбрал самые удобные. — Аэродинамические свойства корпуса аппарата рассчитаны таким образом, чтобы с лёгкостью преодолевать воздушные потоки, а пыль не сможет просочиться внутрь за счёт плотно подогнанных пластин и герметичных креплений. Даже небольшие камни будут проходить по касательной. Максимум, что угрожает аппарату — необходимость временно приостановить работу. Кстати, о работе! Внутри могут быть установлены аккумуляторы энергии, позволяющие работать несколько часов без дополнительной подзарядки. Думаю, этот результат можно улучшить, если использовать аккумуляторы большей ёмкости. Солнечные батареи для подзарядки позволяют полностью восстановить заряд приблизительно за тридцать шесть часов в земных условиях. На Луне и Марсе эти показатели несколько отличаются.

— Маловато времени автономной работы! — важно заметил один из профессоров.

— Скажу честно, мы думали о том, чтобы заставить работать наш аппарат на энергии от распада изотопа плутония-238, но мы справедливо решили, что если попытаемся его приобрести для опытных целей, у нашей команды возникнут проблемы. И свечение в темноте — лишь малая из них, — отшутился Абрамов.

Из-за смеха в зале пришлось ненадолго взять паузу. Наше выступление больше походило на шоу, чем на серьёзную научную беседу, но мне такой стиль даже больше нравился, чего нельзя сказать о парочке гостей, которые заметно хмурились. Нет, а что они ожидали увидеть на командной студенческой олимпиаде? Что мы решим их проблемы и создадим аппарат из палочек от эскимо и коробок от пиццы, который сам отправится на Марс, проведёт исследования, соберёт образцы грунта и вернётся обратно? Научные институты всего мира работали над созданием марсохода, а в России производили часть деталей для американского проекта, что говорит о совместной работе для общего результата. А они хотят, чтобы мы продемонстрировали им рабочую модель?

— А как на счёт тестирования в реальных условиях? — поинтересовался один из членов комиссии. Судя по всему, вопрос был адресован не Абрамову, а представителю «Роскосмоса».

— Разумеется, протестировать нашу разработку с участием космонавтов у нас пока не выйдет, но мы надеемся, что сможем добиться этого в будущем, — нашёлся Артём.

— Мы изучим проект, который предлагают ребята, — пообещал мужчина в строгом костюме. — Я уже на первый взгляд вижу несколько конструкционных ошибок, которые мы также допускали при разработке своей модели, но я думаю, что с «Аргусом» можно поработать. У него есть хорошие перспективы. Просто нужно понимать, что они поставили перед собой очень серьёзную задачу, которая вызывает трудности не только у студентов, но и у ведущих учёных нашей страны.

— Какая максимальная скорость аппарата без нагрузки? — пришёл каверзный вопрос от профессора в круглых очках.

— Простите, но мы не замеряли скорость, которую может развить наш аппарат. Мы ведь создаём его для работы, а не для того, чтобы космонавты использовали его для гонок по лунной поверхности.

— В какую цену обойдётся такая модель?

— Для нашей модели мы использовали материалы, которые обойдутся приблизительно в двадцать шесть миллионов рублей. Думаю, реальная цена будет несколько выше. В любом случае, это не два с половиной миллиарда долларов, как у марсохода, сделанного НАСА.

— А какую полезную нагрузку может нести ваш модуль?

— До восьмидесяти килограмм исследовательского оборудования. Опять же, это беспилотный вариант. Для пилотируемого модуля необходимо внести конструкторские правки и немного переработать мощность.

— Спасибо! На этом этапе вопросов нет.

Мы так и не поняли понравился ли наш проект комиссии и гостям, или нет. Да, горячий интерес определённо вызвал, но насколько разработка оказалось ценной, предстоит узнать через месяц, когда комиссия обсудит все проекты и вынесет вердикт. А пока придётся сконцентрироваться на учёбе и полётах. Вон, лётчики уже с начала месяца летают, а нам только через неделю приступать к первым вылетам с инструктором. За семь месяцев перерыва я уже и забыл ощущения от полёта в небе. Надеюсь, скоро вспомню.