Мы из Кронштадта. Встреча.

Глава 25. Ночью – о кулинарии

- Что такое хваленая французская кухня? А это кухня от голода и отчаяния. Лягушачьи лапки, улитки, мидии, заплесневелый или высохший сыр, луковый суп из такого сыра, артишоки... это когда от отсутствия нормальных продуктов съедается всё, что можно разжевать. Кухня реальной нищеты, которую маркетологи завернули в красивую оболочку якобы "изысканности... И упор на всякие соусы, под которыми всю эту дрянь можно все же жрать!

Говорю и сам себе удивляюсь – язычище словно самостоятельно работает. Эк меня несет, а еще на болтовню братца удивлялся! Но когда женщина явно с интересом слушает твои россказни, а ее пушистая головка уютно дежит на твоей руке и теплая ночь, а в открытое окно льется свежий воздух, только что дождик прошелестел – никак не удержаться.

Приперся я домой уже довольно поздно, проветрил пьяную голову, но не совсем. Надя встретила не без удивления – давненько я таким теплым не был. Но – медичка же – да еще и женщина – про состояние братца спрашивать не стала, сочувствием развозить слезы-сопли не принялась, за что я ей безусловно благодарен.

А свалила разговор на отвлеченные темы, потому как только такое сейчас и годится. И это лучше, чем рыдать и плакать, тут воплями посреди ночи делу не поможешь. Больше в ситуации, когда родич болен смертельно и жить ему заведомо недолго – и это подписано самой высокой инстанцией, без права обжалования и помилования – ничерта не сделаешь. И братцу меньше всего было нужно соболезнующее мое поведение и мне такое – даром ни к чему. Лучше толковать на отвлеченные темы.

Мы – живы и брат мой – тоже.

Потому надо живое – живому.

И вот сейчас я соловьем разливаюсь на несколько неожиданную тему – про кулинарию. И высокое искусство готовки всяких кушаний. Оно посреди ночи несколько неожиданно, но тут дело такое – это мне, питерцу, довелось всякое перепробывать и много где бывать. А моей уже жене – с ичкерийскими свободами имени Ельцина – много где пришлось оказаться – но вот никак не в ресторанах, совсем наоборот – в зинданах в том числе... И для меня неожиданность, что мой поход с братом в кафе вызвал такой живой интерес. Не осуждение и даже не зависть – а именно интерес.

Ну оно и понятно – как ни странно звучит, но далеко не все могли позволить себе по ресторациям шляться. Это все же дорогое удовольствие, а когда у тебя нет ни жилья, ни семьи, ни образования толком – а уголовщина претит до рвоты, потому как довелось насмотреться на уголовников в их среде обитания, будучи у них в рабстве – богатством не щегольнешь.

То, что для меня было в принципе естественным – Наде могло только присниться. А теперь уже из-за Беды такого и нету. Нет, сами-то рестораны остались на месте. Но – временно не работают, потому как посетители там другие и с неприятными пристрастиями к сырой мясной пище. Для чего им шеф-повар не нужен. Хотя есть же кафе, поинтереснее Ильясовского – то же заведение, где мы с братцем были сегодня.

- Итальянская кухня – тоже гордыня по бедности. Рекламированная убогость. Действительно, сплошное тесто и всякие недоеденные объедки, но поданные патетически и с пафосом. Ну да пиццы ж ты сама ела?

- Угу! – подтверждает Надя. Потом вздыхает и отмечает, что пришлось брать что подешевле, а у них там тесто как подушка. А слыхала, что наоборот должно быть, тоненько-тоненько. И удивляется насчет теста во всем остальном.

- Ну так макароны всех видов – база итальянской кухни.

- Мда, не стоит о них разливаться… - вздыхает женщина.

Киваю, соглашаясь. Что мне более, чем понятно – макароны прочно прописались в наше меню. Уж чего-чего, а их сохранилось много и в продуктовый паек они входят как база. Ну а что? Хранятся долго, не портятся, готовить просто. Вот мы и в Италии!

Это ж не картошка, ставшая по нынешнему времени деликатесом. Хотя и макароны можно подать по-разному – вспоминается мое удивление при виде итальянца в римском ресторанчике, уписывающего за обе щеки эту свою пасту с мидиями в соусе – причем нечищеными, прямо в раковинах поданных поверх тарелки со спагетти. Жрал этот римлянин свои харчи аппетитно и зажигательно, аж извозился весь в томатном соусе. Странно, что раковины на зубах не хрустели. И окружающие не удивлялись этому, как я, северный глупый варвар…

- А в московских ресторанах ты был? – внимательно глядит глаз сквозь пушистые волосы. Никак не могу понять – как это женщины ухитряются все видеть через завесу своих причесок.

- Был. Но я из небогатой семьи и свои достатки не как у бензиновых баронов. Поэтому в пафосных особо ресторанах не был. Ну там, где бутылка вина по 20 тысяч евро стоила, как в чеке у Абрамовича было. А для публики попроще… Знаешь, там цену накручивали за счет двух компонентов – либо в пищевое сусальное золото оборачивают харчи, либо добавляют черную икру – даже в пирожные, либо говорят, что это какое-то невиданно редкое кушанье из самой жопы мира и таких грибов вырастает в год 6 штук и все под номерами и за их ростом следит штат из тысячи охранников, егерей и прочих ботаников. Или что это мясо коровы, которых всего ничего и везут их с другого конца земли, в особых холодильных камерах где сотня юных девственниц ежеминутно обмахивает их веерами, чтоб оно засохло нужным образом.

- Это ты серьезно?

- Абсолютно.

- Честно-честно? – женщина даже приподнялась на локте, отчего круглые груди призывно и завлекающе колыхнулись. И поневоле лезет не та мысль. Отогнал. Другая лезет, тоже не такая. С трудом возвращаюсь в колею:

- Ну а то ж! Я вот помню беляш с картошкой. За 800 рублей. А еще доводилось пробовать шоколадный тарт – тот стоил 1600. Или круассан за 6000…

- Что ж они туда кладут-то?

- Так я уже сказал – черная икра и сусальное золото. Дорого - богато! Хотя в беляше там в соусе как бы трюфели подавались – хотя как сказал мой приятель, когда мы пробовали – там разные грибы типа шампиньонов и добавлено несколько капелек трюфельного масла. В магазине бутылочка такого масла – 500 рублей стоила – вспоминаю я поход в магазин за этим маслом.

- Но золото же не переваривается вообще… И вкуса в нем нет, как помню…

- Ага. Но как думаешь, почему у нашей илиты так были модны золотые унитазы? Цыанское баракко, желанный стиль. Одно к одному, главное – шоб дорохо-бохато и все золотое! Ну стейк, обернутый в золотую фольгу. Ну, пирожок в золоте… Хотя и раньше такое было – когда немцы изобрели золотую краску дешевую на основе лака и устроили рекламный бум – вся Германия покрасила все что можно в золото! В некоторых семьях даже спящих дедушек внуки покрасили. Или вот взять золотого мальчика…

- Прекрати, давай про нормальную еду!

- Да, что-то меня понесло…- спохватываюсь я. И задней частью своего филея чую, что не про то толкую. Как у одной девушки видел надпись на сумке: «Боже! Что я несу!?»

- Я гляжу, ты к европейской кухне очень прохладно относишься? – с прищюром спрашивает жена.

- Ну смотря к какой. Английская – бесспорно дрянь и делалась для того, чтобы английские мужчины уплывали подальше от дома куда глаза глядят, от холодных баб, неуютных домов и невкусной жратвы. Корабль в сравнении выигрывал по всем параметрам и потому в море было куда домашнее и уютнее для англичан. А в колониях и жратва была вкуснее. Немецкая кухня – вполне нравится – вспоминаю я жареные колбаски, сосиски и пиво. И оленьи отбивные с брусникой. Ну и жареные оладьи картофельные, куда ж без них. Чешская от немецкой неотличима в принципе, а польская, украинская и русская очень похожи, разве что названия разные. Белорусы тож так готовят, но у них на картошку больше упора.

- А грузинская? У вас в городе я видела чуть не на каждой улице всякое грузинское заведение… - отмечает сущую правду Надя. Полным полно было всяких хинкальных и прочего в том же духе.

- Ну, то как турецкий кофе…

- В смысле? – поднимает она бровки домиком.

- Были мы с ребятами в Сухуми. На пляже толстый армянин священнодействует – варит кофе в джезвах в раскаленном песке – все по правилам. Мы и заказали спросту три чашечки кофе… Турецкого кофе! – усмехаюсь я.

- И что?

- Этот армянин так оскорбился! Аж возопил, покраснел, как помидор! «Это нэ турэцкий кофэ, это армянский кофЭ!» Хотя что там было армянского кроме варившего по типовому рецепту из бразильских зерен – мы так и не поняли. Так вот грузинская кухня – она обычная для горцев (тут я начинаю притормаживать, потому как становлюсь на скользкие лыжи – но пока чувствую, что Надя не напряглась, ассоциации с ее горестями не возникло). Потому хрен кто отличит чебурек армянский от грузинского или азербайджанского (ну разве что азеры свинину не едят, но для продажи лепят и ее отлично). И ровно та же песня с шашлыками и прочей едой – тут то же самое, что и в Сербии, Болгарии и прочих местах, что под турками были. Это по большому счету – турецкая кухня. И боль-мень одинаковая. Естественно у каждого уважающего себя мужчины свой собственный тайный рецепт приготовления того же шашлыка, но увы – это все подвиды одного и того же базового. Мясо, маринад, жар от угольев на природе. Такое и в Аргентине готовят и в Чили, да где угодно – где едят мясо... Ничего особо грузинского в этом нету.

И идти в ресторан за шашлыком – это позор и издевательство над логикой. В общем те заведения, в которые я ходил, мне не понравились категорически. Еда по вкусу так себе. Зато понтов полно. Хинкали эти дурацкие – которые явно ели немытыми руками гордые князья – уступают по вкусу и пельменям и буузам.

- И почему ты про немытые руки говоришь? – уточняет медицинская ипостась женщины.

- А типа грузинские хинкали берешь за хвостик из теста, что наверху мешочка с мясом и потом это тесто выкидываешь, его жевать не получается. Типо вот какие мы богатые – аж жратвой раскидываемся! Да и официанты, где я был, у них почему-то все со спесью царицы Тамары. Ходят и прямо излучают презрение к клиентам. А это, как меня учили умные люди, самый верный признак херового ресторана. Такой же, как грязный туалет.

- Ну с туалетом-то понятно. А с официантами что? – почему-то интересуется Надя.

- Официант – лицо заведения. И он же – радушный хозяин, который рад гостям. Ну, или хотя бы умело прикидывается. Он – создатель атмосферы. Ну, или она – женщины тоже в этой профессии бывают куда как умелыми.

Потому как минимум – он не должен надуваться спесью – типо вот какой у нас пафосный ресторан, а вы все тут ничтожества из ниоткуда, нищеброды сраные! Это непрофессионально. Как и моментальное превращение из такого гордого принца или царицы Тамары в угодливых холуев, как только деньги у клиента засветились большие. И такое мне говорили как раз люди в теме…

- Ты ж вроде другой профессии?

- Ну, так пациенты у меня очень разные были. Дети-то у кого угодно родятся – хоть у балерины, хоть у официантки. А я в общем не так чтоб совсем бездарь. Так что я им как профи помогал, а они мне – так же.

- Надо ж как оно все – задумчиво говорит жена.

- Ага. И есть холуи, есть просто подаватели еды, которых механический конвейер может заменить, а есть – официанты. И среди них есть таланты и профи – как в любой профессии. Они мне как раз и толковали, что чем пафоснее и дороже ресторан – тем большие лохи его посетители. Ну помнишь, как в старом анекдоте про нового русского, который купил в Париже галстук за 3000 евро, а его приятель над ним стал глумиться, что вот он такой же купил за 6000 евро потому как не лох, что за дешевкой гоняется!

- Ладно тебе. А какая кухня тебе ПОНРАВИЛАСЬ?

- А вот это весьма тонкий и сложный вопрос. Потому как есть привычная кухня - и экзотическая

ПРОДОЛЖЕНИЕ

- Это я понимаю. Тебе-то что больше нравилось? – хмыкает хозяйка моего дома.

- А тут дело в настроении было. Когда что – вот к примеру, есть у тебя настрой поесть добротного мяса. Американская кухня как раз об этом, мы тогда отправлялись в «Чак» или «Тутси».

- Забавные названия! «Тутси» - это милашка?

- Не, правильный перевод – Дорогуша. Названо в честь американской бабки 90 летней – завхоза из школы, которая прославилась в Техасе своими барбекю. Маленький такой ресторанчик, но там вкусное все было. А в «Чаке» – мясо дельно готовили и Кровавую Мэри интересную делали. Были еще рестораны, которые простенько называли «ББКу и пиво». Но там хоть и одна сеть – а разнилась кухня, в зависимости от повара. Нашему водолазу – а он как раз разведку и проводил перед рекомендацией куда пойдем в следующий раз - такой ББКу нравился, что аж в Девяткино был. И да – чувствовалась разница. Вот разживемся свиными ребрышками – я тебе попробую такое уготовить, чтоб приблизительно походило…

- Водолаз – это Филимонидес? – уточняет любящая точность медсестрица.

- Он самый.

- А он меня представляешь – научил плавать. И совсем не сложно оказалось! – гордо заявляет теперь уже водоплавающая, как оказывается, жена.

- Ну ты же у меня умничка и с положительной плавучестью – отчего ж не научиться.

- Хочешь сказать – толстая? – тут же настораживается женское существо и даже смотрит уже по иному. Чего они так этого боятся? Или просто повод для воздействия на мужуков, чтоб не сидели в зоне комфорта?

- Погоди, мы про кухню или про ругаться? – уточняю я.

- Про кухню! – неожиданный ответ, показавший, что побеждает любопытство.

- Ага. Еще там фишки были – в «Чаке» такая посуда деревенская – жестяные миски и кружки, которые были в ходу у ихних реднеков, а в «Тутси» мясо и колбаски подавались на деревянных досках и выдавались резиновые перчатки – догадаешься зачем?

- Ясно, чтоб руками кушать, тоже загадка! – фыркает женщина.

- Точно! – поощряю ее догадливость.

- А «Кровавая Мэри» - это слоями водка и томатный сок?

- И опять точно! Я тебе делал, помнишь? – напрашиваюсь я на комплимент.

- Помню. Ну так не только мне – это когда американца этого провожали? – по-женски изящно меня оставляют без похвал.

- И тогда тоже. Но я тебе классический рецепт делал, а так-то по-разному этот коктейль готовят. К примеру – «Ленивая Кровавая Мэри»…

- Знаю, знаю. Водку выпил, помидоркой закусил. Сиживали за столом, сиживали! – смеется Надя.

- Ну вот, ты знаешь… А я как начал рассказывать – и прям ощутил вкус мяса и колбасок жареных. Эх… Ладно, едем дальше – еще экзотику вспоминаю вкусную – азиатская была.

- Суши? – интересуется супруга, весело блестя глазами.

- Да не, эти все из той же оперы, что и итальянское «Аль денте», что в переводе с латинского означает «Дров не хватило!»

- Неправильно переводишь! Это «на зубок», потому не доварено как надо. Чтобы жевать с усилием!

- Потому и не доварено, что с топливом у них швах. Отсюда и хорошая мина при плохой игре. А вообще после того, как мы пару лет назад траванулись сушами из солидной вроде фирмы – больше в рот их не возьму. Пафосная дрянь. Я про хорошую экзотику. А у японцев нищих на их островах – фигня кухня. Вот в рекламе себя они понаторели, тут снимаю шляпу. Жрать ядовитую рыбу и превозносить ее вкус и мастерство повара – это да, высший пилотаж рекламы. При том, что рыба как рыба и той же осетрине сильно уступает. Не, мне больше понравилась китайская и вьетнамская – говорю я, старательно выпихивая из памяти внезапно вспомнившийся старый анекдотец:

- Только в нашем ресторане есть повар с лицензией на приготовление смертельно опасной рыбы. Для гостя трапеза может стать последней, если повар разделает эту рыбу неправильно!

- Позвольте, с какой стати – смертельно опасная рыба? У вас в меню стоит карп!

- Вы плохо знаете нашего повара!

В выпихивание из памяти шуточек помогает Надя, сомневающаяся в том, что я прав и рыба эта не что-то из ряда вон.

- Слушай, не спорь – тут те же японские штучки-дрючки, что и с мясом. Нет пастбищ, нет возможности выгула коровок – их и выращивают в стойле, как свиней. Мясо от этого нашпиговано жиром и да – потому более нежное, ну вот как со свининой – шея нежнее, чем карбонат или тем более – окорок, но вкус тот же. Или как та же фуагра – опять простая гусиная печень, но умягченная опять же жиром. Жир – всему голова. Он – придает нежность, любой якут подтвердит. И в мраморной ровно то же. Но это та же говядина, что и любая другая. Зато можно задрать цену в 10 раз выше и под этим соусом всучить пендрилам, которые этого достойны, потому как «не такие, как все!» Надо же возвыситься над этими нищими лохами!

- Но мясо-то нежнее?

- Да.

- Вот видишь!

Совершенно бессмысленно спорить с женщиной. Потому говорю только, что много раз видал эту рыбу фугу, когда с маской плавал в Средиземном море, а греки тратят кучу денег, чтобы этой рыбы стало поменьше, стараются уничтожить разросшуюся популяцию – не едят ее в этом регионе, сорная она считается, потому как ядовитая. А она расплодилась, зараза и вытесняет полезные виды рыб. И перед катастрофой в зажравшейся Москве вполне продавалась эта рыба – килограмм разделанной и уже готовой к готовке дома стоил как кило мраморной говядины. И никакого японского повара с лицензией не надо.

В конце концов у бледной поганки тоже очень изысканный вкус – сохранились воспоминания с времен древнего Рима, когда покушавший грибное блюдо император Клавдий восхищался и потребовал, чтоб отныне ему готовили именно эти грибы. К сожалению он и первого-то раза не пережил, так что смелый кулинарный изыск усох, да и сейчас что-то массы желающих ее жрать нету. Хотя это нам повезло, что она в Японии не растет, уж япы бы смогли и ее в кулинарию притянуть!

- Как смертельно опасный гарнир к рыбе фугу? К слову в Москву небось греки фугу поставляли? Сплошной же профит? И мусор выловили и продали задорого!– веселится жена.

- Именно! Так вот у континентальных азиатов в почете супы.

- И лапша?

- Ну и лапша. Чем плоха лапша? Вьетнамская кухня «Фо - Бо» была хороша – кафе быстрого обслуживания, адаптированное для северных варваров типовое по образу традиционных уличных столовых Ханоя.

- То есть опять же фаст-фуд? Чего ж хорошего?

- Но тут нюанс – она фаст в плане того, что сел и быстро поел. Бульон-то они варят часов 10. И там не только это. Не куча быстрых углеводов – а вполне нормальный обед. С супом. Это не кола с биг-маком. Плошка хорошо приготовленного Фо сытная и приятная. Вполне с тем, что вьетнамцы считают вкусным и красивым согласен. У них интересная кухня - нейтральный вкус прозрачной рисовой лапши, масса пряной зелени и обязательно чутка сладкого, прорва жгучего перца, имбиря и аниса с бадьяном, и обязательно – лайм, немного соевого соуса и наваристый золотистый прозрачный бульон. Опять же разное мясо и морепродукты. У нас они были в здании бывшего Варшавского вокзала, там этот, как его… Фуд-корт, что за поганое название…

- Едальня?

- Много там разных едален, было с чем сравнить. Корейцы были хороши, что на Загородном, но там и китайская была кухня и вообще азиатская. Еще запомнилась китайская кухня в «ОгоХого», тоже на Ваське ресторанчик был.

- Утка по - пекински и яйца маленьких мальчиков? – ехидничает супруга.

- Не, таких вывертов там не было. Там фича была в другом – это собственно не блюдо, а способ готовки. На столе стоит котел с бульоном – или если с перегородками – то с двумя, тремя или больше – разными. И греется все время, все время горячий. ХоГо это собственно – самовар такой китайский, для супа. И вот приносят тебе бульон – и сам варишь, что хочешь – выбор большой был – хоть мясо, хоть что из морского. Ну и овощи, конечно…

- И лапша?

- Разумеется, куда там без лапши!

- И сам варишь? – деловито уточняет практичная женщина.

- Именно, дорогая. В холодное время – совсем здорово. Мы туда зимой ходили. Посреди стола - котел с бульоном, который все время подогревается, у нас угли пожинспекция не одобряла в заведениях, потому электроплиты, вокруг всякое разное – блюда с разными овощами, мясо ломтиками тонко нарезанное, почти просвечивающее, рыба, креветки и крабовые палочки (мне они к слову не понравились совсем), или крабы, их это дурацкое тофу, грибы, яйца, рисовые шарики и лапша, пельмени, экзотика разная типа блюда с корнем лотоса, так похрустеть разве – в общем-то совершенно безвкусный и прочими ингредиентами, среди которых совсем уж китайские, вроде даже был кровяной творог или свиная аорта. Заказал, принесли. Варишь по своему усмотрению что и как, обмакиваешь в соусы – их там прорва и есть очень вкусный фирменный с ореховой пастой – и запиваешь бульоном. И все это под беседу и обмен впечатлениями – что особенно удачно или наоборот не пошло. Здорово было…

- Сам себе и готовишь?

- Ага. Ну и естественно каждый по-своему. Филимонидес толковал, что у китайцев принято мясо трижды окунать, каждый раз считая до трех – и такое считать сваренным. Единственно – надо столик было заказывать заранее – там публика ходом шла.

- Ну экзотику мы пробовали – вспоминает Надя тайские супы «Мама», которые нам достались в большом количестве с какого-то склада. Сухая лапша и всякие приправы, залей кипятком. Не бомж пакет – но из той оперы, хотя по стоимости в мирное время – куда там бомжам. Я тогда наменял банок с консервированным кокосовым молоком – получилось вполне вкусно, хотя любой таец облил бы это кушание презрением. Но сейчас после беды особенно нос морщить не получается, а жратва у нас в массе – из консервов.

А я тихо ржу, вспоминая смиренного и томного Енота, который слопал залп из огнеметов, в одну тарелку всыпав пакет острых тайских специй на 30 порций жидкого огня. Как еще жив остался?

- Ну тут все же не сушеное все. Каждый сам выбирает, что именно ему хочется попробовать. Кусочки с блюд палочками отправляются в бульон. После чего их оттуда вылавливают черпаком или палочками и едят, сдобривая одним или несколькими соусами.

Смешивать соусы тоже было интересно. Оригинальный вкус получался.

- Ну понятно перец и перец… А не экзотическая кухня была?

- Конечно. Нам нравилась «Рюмочная № 1»…

- Рюмочная?! – всерьез удивляется Надя. Ну понятно, видела в городе не раз забегаловки с таким названием, дешевки для алконавтов.

- Ага. Не баг – но фича! Это был вполне традиционный и весьма приличный ресторан из системы строгановских. А в нем был музей Водки…

- С чучелом Менделеева? – проницательно замечает супруга.

- Разумеется. Очень к слову симпатичный музей, достаточно богатый и с душой сделанный. И что характерно – интерактивный – то есть там же можно было и рюмочку тяпнуть, проводя на свежие впечатление и тестирование ряда экспонатов. Потому и название такое. Но помимо – и отличный ресторан там же – нет, конечно и в нем было можно тяпнуть, при желании даже водку из самовара, но в первую голову – красивая подача, толковые официанты и вкусная кухня. Никаких тебе жестяных мисок и резиновых перчаток – все по высшему разряду – с льняными скатертями, накрахмаленными салфетками, отменными солидными тарелками и приборами. И в отличие от пафосных жрален для напыщенных лохов – нормальные человеческие кушания, приготовленные не только вкусно, но и красиво. И в тарелках порции человеческие, а не мизерный плевочек с семенами кациуса, словно ребеночек покакал на громадную тарелку. Понимаешь, ума много не надо пихать везде золотую фольгу и паюсную икру, попутно называя банальные гренки – напыщенно крутонами. А вот приготовить борщ, так чтоб за уши не оттащить или нормальное мясо – как объедение – тут нужна не наглость просто – а талант – и душа.

Они сделали ставку на то, как было в начале 20 века. Дореволюционно. И довоенно. Добротность и солидность. И даже патриархально…

- А к примеру? – вертится от любопытства супруга.

- Ну, вот заказываешь борщ. И приносят все в плепорции – и его самого, и сметану отдельно и официант еще посоветует взять сало с чесноком отдельно. И хлеб у них был своепеченый и свежий – и очень вкусный. И от одного только запаха этого борща можно одуреть!

- Помню, помню, как гость один оду борщу пел! У тебя так не получается, но тоже хорошо! – вспоминает супруга, попутно по женской привычке немного ставя мужа в неловкое положение.

- А возьмешь строганину рыбную – так к ней полагается водка в рюмке изо льда.

- Прямо изо льда?

- Ага.

И меня еще хватает на рассказы про вино и квас, про оригинальные десерты – а потом я замечаю, что дражайшая половина уже мирно спит, посапывая по-детски носом.

Немножечко обидно, а с другой стороны и у самого глаза слипа…