На страже человечности

Глава 20. Распавшийся союз

Ничего не осталось от рудоперерабатывающего завода, кроме гигантского обугленного кратера правильной формы. Его края уже осыпались под безжалостным ветром и обнажили красные пески Монеха словно кровь, проступившую из-под запёкшейся чёрной корки. КОРС пропал вместе с институтом и всеми его обитателями, будто гигантский экскаватор зачерпнул ковшом здание и унёс его прочь. Никаких следов, никаких объяснений произошедшему — ничего.

Рэйзор мерял шагами край огромной выемки в пустыне, пока застывший на месте Ветер распутывал наслоение отражений миров. Над кратером деловито жужжали шесть миниатюрных дронов разведчика — делали пробы воздуха, замеряли температуру и радиационный фон. По дну ползали управляемые Рэйзором роверы и собирали образцы грунта. Серео раскапывал вход в шахту под заводом — её стенки вместе с укреплениями исчезли точно так же, как и всё остальное, отчего порода обрушилась в глубокий тоннель.

«Настроенческие» диоды Ветра, обычно пронзительно-яркие, потускнели и подёрнулись серой дымкой. И пусть с момента телепортации на Смиде он ещё не проронил ни слова, Рэйзор понял, что Ветер потрясён расшифрованными данными.

Все сотрудники погибли. Ак-кеюл со свитой тоже мертвы, — наконец сигнализировал разведчик и перевёл взгляд на Серео.

Тому было всё равно, что сказал Ветер — он вообще не слишком-то доверял показателям аванпостов. Не останавливаясь, он продолжил орудовать лопатой при поддержке одного из гусеничных ботов-спасателей с ковшом. Серео работал даже тогда, когда другие опускали руки.

В этой жуткой новости Рэйзор увидел крохотную искорку тепла: Ветер упомянул судьбу людей, а не оборудования. Всё-таки он не бракованный, раз способен развить в себе эмпатию. Рэйзор положил ладонь на плечо товарища, и тот повернул к командиру одну пару оптокамер. Когда после нескольких секунд радиомолчания Рэйзор убрал руку, Ветер чуть заметно кивнул. Свечение его диодов вернулось к агрессивно-багровому цвету.

Определение причин катастрофы в данный момент невозможно, — подавив эмоции, бесстрастно продолжил Ветер. — Сильные помехи в отражениях, природа которых неизвестна. Ведётся запись для последующего анализа специалистами по истории отражений.

Искусственный интеллект Ветра не умел бурить пласты отражений на уровне старших операторов аванпостов — всё-таки «Третьей стороне» пока не удалось создать полный аналог человеческого сознания. Но и то, что он успел собрать за несколько минут пребывания на Смиде, будет огромным подспорьем в работе отдела торерата Хана.

Значит, действуем по старинке — применяем логику, — заключил Рэйзор. — Есть предположение, что причинило такие масштабы разрушений?

Прежде этого вопроса следует определить, имеем ли мы дело с субъектом или с объектом, — с сарказмом ответил Ветер.

Он развёл руки в стороны, как будто хотел обнять невидимку, над скрытыми в его предплечьях отсеками раздвинулись панели, и вернувшиеся дроны уютно разместились в «гнёздах». Информация, полученная от «птичек», цифровым потоком разлилась в радиоэфире — ни чужеродных химических соединений, ни аномального излучения, ни биологических останков в кратере не нашлось. Температура внутри кратера не превышала таковую снаружи него. Сбор данных не только не прояснил ситуацию, но и породил ещё больше вопросов.

Теория о поглощении завода взорвавшимся телепортом оказалась несостоятельной. Неконтролируемый портал, схлопываясь, провоцирует хаотичные разрушения. КОРС же как будто вырезали из пространства по линейке.

Субъект? То есть ты считаешь, что КОРС уничтожил маг? Или даже несколько магов? Но какой мощью они должны обладать, чтобы одномоментно причинить такой ущерб? — Рэйзор выразительно обвёл кратер рукой. — Атака демонов на штаб-квартиру и близко не подобралась к такому размаху.

Из плечей Ветра выдвинулись антенны, и он медленно огляделся, подолгу всматриваясь в разные точки на горизонте. Он будто прислушивался к пустыне, как к живому существу.

Смиде уже подвергалась вторжению аномальной сущности, способной искажать время, пространство и отражения миров, — после затянувшегося молчания передал разведчик. — Мы так и не расшифровали новейшую историю планеты в полном объёме. Эта сущность могла вернуться.

Рэйзор подумал, что с него уже хватит всяких духов, демонов, непонятных космических сущностей и прочих нематериальных врагов, крупицы информации о которых годятся разве что для страшилок на ночь, а не для планирования обороны и выработки долгосрочной стратегии.

Если б вернулась, взялась бы за цель помасштабнее, — возразил он. — Сойдёмся на том, что некто или нечто, уничтожившее завод, не принадлежит этой планете. Следовательно, было пространственное перемещение — в рамках этого мира или между мирами. Ты можешь определить все телепортации на Смиде в день катастрофы?

Ветер склонил голову набок и покосился на Рэйзора одной парой оптокамер, как взрослый человек смотрит на несмышлёного ребёнка, задавшего дурацкий вопрос. В эфире возник солидный цифровой архив с сотнями записей о телепортациях — планета действительно кишела неживыми сущностями всех мастей, только вот никаких выводов не напрашивалось. Духи появлялись из ниоткуда и исчезали в никуда — отследить их маршрут не представлялось возможным. Нетипичных для Смиде перемещений разведчик не нашёл.

Здесь пропущен временной промежуток между десятью минутами до катастрофы и получасом после неё, — заметил Рэйзор, обработав весь каталог.

П о м е х и в о т р а ж е н и я х, — скучающими байтами повторил Ветер.

Пришёл черёд Рэйзора оглядываться в поисках зацепок. Первое, на что он обратил внимание — абсолютно плоский рельеф местности к югу от завода. Формально здание находилось за прочным бетонным забором, но это не остановило бы дальнобойный снаряд. Если бы кто поставил перед роботом задачу ликвидировать завод, он именно так бы и поступил: высадился в пустыне на приличном расстоянии от КОРС вместе с ракетным комплексом стратегического назначения и сделал один-единственный залп. Второе обстоятельство — при максимальном оптическом приближении он засёк в небе спутники дистанционного зондирования. Наконец, третье — в неглубоком слое красноватого песка то тут, то там попадались отпечатки шин низкого давления. Особенно сильно изъездили периметр кратера — видимо, туземцы добрались до места катастрофы намного раньше тохшан. Ветер «прищурился», убавив яркость «настроенческих» диодов — Рэйзор чуть ли не физическом уровне почувствовал его ревность к разведывательной работе.

Я уже связался с представителями КОРС в Лионте, — заявил Ветер. — Нас обещали встретить.

Как насчёт Монеха? Кто встал во главе государства после смерти ак-кеюла Акмена Первого?

Монех объят смутой. В столице, Сараба́те, была попытка государственного переворота. Отдельные регионы оккупированы повстанческими войсками. Сейчас престол занял…

Ветер запнулся и замер, пока его спиралевидные антенны медленно вращались в гнёздах, настраиваясь на нужные сигналы в отражениях миров.

Престол занял их бог. Има́х. Или тот, кто выдаёт себя за него, — с сомнением продолжил разведчик.

Великолепно. Только богов нам и не хватало. Вот теперь полный комплект, — съязвил Рэйзор. — Что ж, раз он якобы бог, то неплохо бы с ним поговорить и выяснить, что ему известно. Не удивлюсь, если абсолютно ничего. Кстати, придётся получить от него подтверждение соглашения, ведь «Третья сторона» подписывала предыдущий договор с Акменом Первым. Да и соболезнования тоже надо бы принести в знак уважения.

В небе послышался рёв реактивного двигателя — со стороны Сарабата стремительно приближался монешский истребитель в красно-жёлтом камуфляже. В Монехе не собирали сложную военную технику — не хватало ни специалистов, ни производственных мощностей, поэтому страна закупала устаревшие машины у соседей. Вот и этот самолёт, едва дотягивающий до четвёртого поколения, явно принадлежал к категории «под списание», но вполне подходил для запугивания слабовооружённых войск повстанцев. Только зачем его сейчас-то подняли в воздух?.. Неужто таким образом Имах встречает тохшанских гостей? Роботы, конечно, нарушили границы страны, но всё же…

Серео прекратил бессмысленные раскопки, отбросил лопату и поднял голову к небу. Щитки на его груди разошлись, демонстрируя обширный арсенал. «Он что, собрался атаковать?» — забеспокоился Рэйзор.

Вертолёт КОРС пересёк границу Лионта и Монеха, — предупредил Ветер.

Ах вот оно что! Война! Не успел Рэйзор связаться с Серео, как самолёт выпустил ракету класса «воздух-воздух». Серео тут же послал вдогонку «пустышки», реактивные снаряды с тепловыми ловушками — и ракета, запутавшись в них, так и не достигла цели. Ветер с помощью аванпостов вёл текстовую трансляцию в прямом эфире — пилоты вертолёта, завидев несоразмерную угрозу, заложили вираж на обратный курс в Лионт. КОРС потратился на новенькую винтокрылую машину пятого поколения, но для борьбы на открытом пространстве даже с четвёртым поколением истребителей она совершенно не подходила. Похоже, это был первый эпизод реального боестолкновения между странами, и новый правитель Монеха сразу дал понять, кто в доме хозяин.

Пилот истребителя явно хотел чужой крови. Он круто пошёл на снижение, и Рэйзор, заподозрив неладное, включил силовое поле — через мгновение Ветер последовал его примеру.

Радиопередача не принята. Пилот не хочет вступать в контакт, — мрачно сообщил разведчик.

Серео телепортировался к товарищам и самоотверженно запустил генераторы щитов на максимум. Роботов накрыло дополнительным куполом. Очередь из авиационной пушки злобно зажужжала по белёсой мембране, во все стороны полетели искры, как от дуговой сварки. Щиты с честью выдержали испытание, хотя ослабевшее поле изрядно посветлело.

Не сговариваясь, роботы убрали энергозаслон и включили режим невидимости в надежде, что пилот посчитает свою задачу выполненной. Как бы не так! Непостижимым образом человек разгадал хитрость, и самолёт пошёл на второй круг. Маниакальная тяга к убийствам и глухота к радиосигналам наводили на определённые подозрения. Уж не одержим ли пилот? Раздался характерный свист падающей бомбы, и Рэйзор определил, что пора отступать.

Уходим на Тохш, — скомандовал он.

***

— И у вас есть наглость требовать проектные документы и спутниковые снимки? — громко возмутился низкорослый смуглый человечек. — После того, как по вашей вине погиб девятьсот тридцать один гражданин Лионта? Повторяю — девятьсот тридцать один! Ни о каком продолжении партнёрства не может быть и речи!

Он шумно перевёл дыхание, дрожащей рукой полез в нагрудный карман длиннополого пиджака тёмно-красного цвета и вытащил оттуда платок, чтобы утереть пот со лба. Рэйзор переглянулся с Гесом, сидевшим на неудобном узком стуле с высокой спинкой. М-да, встреча с главой КОРС проходила совсем не так, как планировали тохшане…

Едва роботы вернулись в штаб-квартиру, пришлось созывать экстренное заседание Совета для планирования дальнейших шагов. Обстановка в Монехе явно не располагала к диалогу, да и присутствию тохшан вовсе, а вот попытать счастья в Лионте определённо стоило. На этот раз Гес Келлемон вызвался отправиться на Смиде вместе с Рэйзором и Ветром — негоже одним только роботам заниматься дипломатией.

Во избежание проблем вся компания телепортировалась прямо к пограничному пункту Лионта. Ветра узнали сразу — он был здесь частым гостем. Допрашивали трио, впрочем, со всей строгостью, наложились ещё и проблемы с наушником-переводчиком Келлемона, поэтому в КПП тохшане проторчали около часа. По микромимике ламерийца Рэйзор видел, каких усилий тому стоило сдерживаться, чтобы не послать всех дотошных погранцов прямиком в пустыню.

Уже после этого компанию наконец-то подобрал вертолёт КОРС.

Контраст между Лионтом и Монехом поражал, и если Рэйзор уже видел рельеф Смиде в памяти Ветра при синхронизации по «Кластеру», то неподготовленный Гес прилип к иллюминатору, жадно вглядываясь в экзотику оазисов. Монех оставил пустыню во власти природы, и пески год за годом понемногу отвоёвывали участки плодородных земель, сужая зону нормальной жизни до полоски вдоль моря. А вот правительство Лионта столетиями совершенствовало систему орошения, превратив засушливую когда-то страну в передовое государство со множеством территорий, пригодных для сельского хозяйства и животноводства. Пустыня рассеялась в полосах искусственных насаждений, растворилась в разветвлённых артериях каналов, сдалась перед каменными насыпями, ограждающими дороги от засилья песков. Неудивительно, что инженерный опыт Лионта на всё те же столетия опережал консервативный до заскорузлости Монех.

Головной офис КОРС находился в Атаже́ре, портовом городе на берегу моря. Гес восторженно показал на ряд огороженных причалов, рядом с которыми отсвечивал разметкой палубы авианосец и блестела иссиня-чёрными боками подводная лодка.

— Нам бы тоже такие неплохо заиметь! — прокричал он, пересиливая шум лопастей вертолёта.

Рэйзор пожал плечами: «Третья сторона» пока обходилась без флота, а уж обслуживание авианосца и вовсе обанкротило бы организацию. Хватало двух челноков, полученных от одной из союзных цивилизаций. Да и то неясно, хотели ли они одарить или разорить тохшан…

Бросалась в глаза архитектурная эклектика: каменные постройки соседствовали с современными железобетонными; высоченные маяки на ажурных опорах из ориумной стали снисходительно поглядывали на приземистые башенки предков; новомодные системы с кранами для автоматической погрузки и разгрузки на потрёпанных деревянных причалах в частном секторе смотрелись техникой пришельцев. Гес отвернулся от иллюминатора и искоса глянул на робота — в его глазах читалась лёгкая зависть. Зависть человека, по чьей Родине катком прошлось вторжение и уничтожило изрядную часть культурного наследия.

— Счастливчики, — прокомментировал Рэйзор, дав ламерийцу понять, что разделяет его мысли.

Тот криво усмехнулся и продолжил созерцать непривычный пейзаж. Больше до самой посадочной площадки возле офиса КОРС они не обменялись ни словом.

Трёхэтажное здание изобиловало элементами из чистого ориума и его сплавов. Ориумные карнизы, ориумные рамы окон, ориумные двери лифтов… На первом этаже и вовсе устроили выставку статуй из ориума — ни дать ни взять, компания-поставщик материалов для творцов. На самом деле, конечно, КОРС специализировался на изготовлении брони, но каталог образцов вооружения не предназначался для обычных посетителей, поэтому его и не держали у всех на виду.

На проходной охранники забрали у Геса табельное оружие. Глава КОРС, машта́р (то есть «господин» по-лионтийски) Ухи́р Сидди́к, встретил гостей сдержанно и не поинтересовался судьбой тохшан, вместе с лионтийцами работавших на заводе в пустыне. Недобрый знак. Тучи сгустились ещё больше, когда трио сопроводили в офис Сиддика, где напротив прямоугольного рабочего стола с ориумными ножками и уголками располагались всего два простейших стульчика. Третьего не выдали вовсе. Ветер всё понял без указаний и молча встал у глухой двери, как обычный охранник. Сиддик разместился в собственном роскошном кресле из дерева и кожи, судя по проработке вензелей в отделке ручек — явно индивидуальной работы, и царственным жестом разрешил визитёрам садиться. Ещё на Тохше ксараты условились, что переговоры будет вести Келлемон, а Рэйзор вмешается только в случае необходимости.

Гес набрал воздуха для первой фразы и застыл, глядя в окно — там, во внутреннем дворике, печально реял приспущенный сине-зелёный флаг Лионта. Конечно, в стране, да и в самом КОРС траур. Тёмно-красный цвет пиджака Сиддика — тоже символ скорби в Лионте, а вовсе не подчёркивание связи с ориумом, как могло бы показаться неосведомлённым туристам.

И тут ламериец, действуя из искренних и, возможно, даже чистых побуждений, совершил критическую ошибку — начал разговор с извинений. Не соболезнований, а именно извинений за произошедшее, как будто «Третья сторона» могла как-то предотвратить трагедию. Рэйзор мысленно закрыл лицо рукой, а Ветер послал в радиоэфир бранящийся эмокон. У Сиддика аж затрясся от негодования подбородок, а глаза остекленели как у одержимого. Гес принял его реакцию за выражение горя, наконец-то принёс соболезнования и как ни в чём не бывало добавил: так и так, документы на совместные проекты утеряны, разведданных не хватает, будьте любезны поделиться с партнёрами недостающей информацией.

Ухир Сиддик медленно поднялся из-за стола и выпрямился с таким достоинством, будто был ростом с великана Серео, а не едва ли по плечо обоим ксаратам. Тогда-то он и обрушился на тохшан, обвинил их в смертях лионтийцев и пригрозил расторжением союза.

— Маштар… э-э-э… — Гес замялся, вспоминая фамилию Ухира.

— Сиддик, — чуть слышно подсказал Рэйзор.

— Маштар Сиддик, вы неправильно меня поняли — «Третья сторона» непричастна к происшествию, я всего лишь хотел сказать, что и наш, и ваш народ понесли невосполнимую потерю, и мне ужасно жаль…

— Ах, вам жа-аль? — ещё пуще вызверился Сиддик. — Мало того, что вы не выполняли обязательства по защите Лионта — вы ещё и прекрасно знали, чем кончатся неконтролируемые эксперименты! Я всё узнал про этого вашего робота! — Он ткнул в замершего от удивления Ветра. — Вместо поисков эфемерных духов он посылал сигналы в открытый космос, чем и привлёк внимание вашего врага! И ваш враг ударил по нашему заводу, забрав с собой жизни ни в чём не повинных лионтийцев!

— Смею напомнить, маштар Сиддик, что погибли семьсот пять тохшан, — быстро произнёс Рэйзор. — Мы бы никогда не стали сознательно подвергать опасности своих людей, даже в целях эксперимента. Ваша информация о работе Хамн-имн-Хатора не соответствует действительности.

— Я не с тобой разговариваю! — рявкнул Сиддик. — Меня не интересует мнение робота! Встань у двери, как полагается охране!

Рэйзор не в первый раз выслушивал неприязненные и даже полные ненависти замечания в свой адрес, поэтому испытал лишь лёгкое раздражение. Куда больше он переживал за Ветра. Рэйзор помнил идеалистическое представление разведчика о Лионте: инженеры, трудившиеся в институте, прикипели душой к своему детищу, поэтому относились к нему как к равному. По сути Ветер никогда не сталкивался с настоящим унижением и считал всех жителей Лионта рациональными, пунктуальными, организованными людьми — по сравнению, как ему казалось, с разгильдяями в Саморе. Теперь же, когда накал страстей достиг предела, разведчик увидел совершенно другую сторону лионтийцев. «Не хватало Ветру откатиться до заводских настроек после такой реакции Сиддика», — с тревогой подумал Рэйзор.

Гес плотно сжал челюсти и заёрзал на стуле, избегая встречаться с Рэйзором взглядом. Пришлось самому вступаться за себя.

— Вы обратились к высшему офицеру армии «Третьей стороны», маштар Сиддик. Выбирайте выражения, — тихо, но очень внятно произнёс Рэйзор.

— Я выбираю. О-о, я выбираю, — со злым прищуром проговорил Ухир Сиддик. — И вот, что я вам скажу. Из-за вас мы лишились почти всех инженеров и рабочих на рудодобыче. Потеряли доступ к рудоносной породе. Безвозвратно пропало всё оборудование. Моё доверие к вашей организации порвано в клочья. Ни о каком союзе не может быть и речи, пока вы не выполните мои условия. Первое — «Третья сторона» передаёт нашу разработку, нашего робота нам, в КОРС. Второе — «Третья сторона» принимает участие в военной операции Лионта против Монеха. Наше государство не будет сидеть сложа руки, пока дикари угрожают экономической безопасности страны.

Сиддик демонстративно вынул из уха переводчик и швырнул его на стол.

— Я не собираюсь выслушивать возражения. Либо ответ «да», и вы подписываете новый договор с моими условиями. Либо ответ «нет», и вы выметаетесь вон из Лионта и никогда больше сюда не возвращаетесь. Даю минуту на размышления.

Отвернувшись, Сиддик подошёл к окну и опёрся кончиками пальцев на подоконник. Плечи его нервно подрагивали. Гес прочистил горло, шумно вздохнул и наконец посмотрел на Рэйзора.

— Ну-с, пришло время выбирать, на чьей мы стороне, — вполголоса произнёс он. — По-моему, ответ очевиден. Нам нужен ориум. Без него ремонт четверти машинного парка встанет. Да и с Монехом вечно проблемы, а теперь ещё у них на престоле какой-то хмырь. Пора заканчивать эту мелодраму.

— Ответ очевиден — нет, — безапелляционно заявил Рэйзор.

— Слушай, я понимаю, ты защищаешь своего дружка. — Гес кивнул на неподвижного Ветра. — Но ты-то сам осознаёшь, какой это удар по снабжению, если мы лишимся ориума? Аналогов этого металла нет. Аналогов тебя тоже нет. А что такого в этом красно-рыжем? Акан сказал, что копии чертежей автономного аванпоста сохранились. Искусственный интеллект мы можем новый сделать. Да и, откровенно говоря, не думаю, что его пытать в КОРС будут или что-то подобное. Он им нужен как оборудование — тем более, раз воевать с Монехом собрались. Они и будут его использовать так же, как мы — как разведчика.

Пожалуй, такой злости из-за пренебрежения к роботам Рэйзор ещё никогда не испытывал. Так странно, ведь если бы Гес говорил то же самое, но про самого Рэйзора — реакция и близко не была бы такой острой. Но сейчас ламериец уже почти попал в категорию реального неприятеля, а не просто недоброжелателя. Рэйзор отключил эмоциональный модуль, пока не поздно, и объяснил Гесу, в чём проблема:

— Классификация «Третьей стороны» не относит роботов ни к разумным живым существам, ни к предметам, и порядок передачи роботов не предусмотрен вовсе. Если причислить роботов к разновидности техники, Хамн-имн-Хатора запрещено передавать третьим лицам, поскольку он несёт в себе секретные разработки «Третьей стороны», не подлежащие разглашению. Если причислить роботов к форме разумной жизни, то передача Хамн-имн-Хатора приравнивается к работорговле, что запрещено законами Саморе. Поэтому Хамн-имн-Хатор останется там же, где он сейчас — в «Третьей стороне».

Ветер больше не делился никакими эмоконами и лишь пассивно слушал командира. Что он испытывал при таких хладнокровных рассуждениях, похожих на доводы дельца в оценке качества товара, Рэйзор не знал, а выключенный эмоциональный модуль догадкам не способствовал. Гес всплеснул руками и закатил глаза, но Рэйзор не останавливался:

— Что касается военных действий против Монеха, то мы с тобой не вправе принимать решения об участии организации в военной операции. Это прерогатива даже не аденрата, а всего Совета «Третьей стороны». Следовательно, мы никак не сможем дать ответ на вопрос маштара Сиддика за минуту.

— Ты хочешь потерять чуть ли не единственного союзника, который хоть чем-то полезен? Ты в своём уме? — разозлился Гес.

— «Третья сторона» никогда не вмешивалась во внешнюю и внутреннюю политику других стран. — Рэйзор вернул себе способность к эмпатии и сформулировал такую аналогию, которая могла бы хоть как-то пронять ламерийца: — Если тохшане, передовая цивилизация, нападут на уступающий в развитии Монех, чем тогда мы отличаемся от атлериев? Они тоже посчитали себя вправе забрать ресурсы у Тохша.

— Болван ты искусственный, как ты не понимаешь? — прошипел Гес, схватил Рэйзора за плечо и рванул к себе так, что они чуть не стукнулись лбами. — «Третья сторона» никогда не была благотворительной организацией! Никогда! Все эти сказки про альтруизм и помощь придуманы для отвода глаз населения, чтоб всякие мямли типа тебя не ныли, что мы-де эксплуатируем слабых! «Третью сторону» создали как полигон для отработки военных действий в других мирах. И всё это — ради защиты Тохша, ради того, чтоб мы были готовы к любой угрозе! Тсадаре Лараш это понимает. Акан Хан это понимает. Хунд побери, Эрс Лешто это понимал! А ты как восторженный идиот, всё возишься с ущербными гуманоидами, боишься им хвост прищемить. Хватит! Всё, что мы сделаем — отгоним их от рудоносной жилы. Никто вырезать всё население не собирается, в отличие от атлериев. Твой дружок ещё и спасибо скажет — он сам наполовину из ориума сделан.

Слова Геса прозвучали как гром среди ясного неба. И хотелось бы думать, что ламериец выдаёт желаемое за действительное, но, скорее всего, он не врал. В директивы Рэйзора не прописали эту лежащую на поверхности истину по той простой причине, что боялись — как знать, насколько далеко зайдёт боевой робот, сделав нехитрые выводы из потребительского отношения к инопланетным партнёрам? Куда надёжнее вложить в его разум позитивный образ тохшан, по доброте душевной готовых спасать другие цивилизации. Рэйзор мысленно усмехнулся: он-то считал Ветра идеалистом, а сам пребывал точно в таком же заблуждении…

— Повторяю, решение принимать не нам с тобой, — сухо процедил Рэйзор и убрал со своего плеча цепкие пальцы Келлемона. — Маштар Сиддик подождёт столько, сколько нужно.

Гес пробормотал что-то нечленораздельное себе под нос и откинулся на спинку стула так резко, что хрупкая мебель угрожающе затрещала.

— Тогда передай ему, что нам нужно подумать, — сквозь зубы велел Гес.

Кивнув, Рэйзор по-лионтийски обратился к главе КОРС:

— Мы должны обсудить ваши условия с Советом «Третьей стороны», маштар Сиддик.

Тот, не оборачиваясь, указал на дверь.