Немезида

Глава 16

В глазах у меня потемнело, но я успел заметить, что Крамер, наконец-то, заткнулся и рухнул на каменную плитку. Чьи-то руки на моей шее разжались, я сел на пол. Рядом развалился Сашка, у него из щеки торчал дротик со снотворным, мы запаслись такими вместе с удобным пистолетом даже не на военной базе, а у запасливого Маузера.

Зрение у меня прояснилось, я разглядел в горле у крысюка такой же дротик, а также по одному в груди и тыльной стороне левой ладони. Еще парочка валялась чуть поодаль на полу. В целом, стрельбу курсантки Орловой можно признать если не отличной, но хорошей.

Ирина подхватила Сашку под мышки и потащила в сторону лестницы. Я почувствовал, что и меня транспортируют таким же образом.

— Ты тяжелый! — укоризненно шепнула мне на ухо Наталья.

— Я помогу! — успокоил я приемную мать.

И правда честно попытался встать на ноги, у меня почти получилось, так что мы ковыляли уже на трех ногах, та, которую резанул нож, отказывалась действовать.

Владимир умудрился нас обогнать с крысюком на плечах. Когда все три калеки были складированы на ступеньках, Васнецов старший ввел код на маленьком пульте. На экранчике начался обратный пятнадцатиминутный отсчет.

На монастырскую площадь они умудрились нас вытащить за восемь минут. Владимир метнулся в пультовую.

— Открывает камеры, — объяснила мне Наталья. — Не губить же людей.

— Пленники! — напомнил я, ткнув пальцем в сторону Бриджит, успевшей потерять сознание, пока мы воевали в катакомбах. — Они сами не выберутся.

Ирина, выругавшись, помчалась в тюремный блок, я услышал через динамик лежащего рядом шлема, как она на повышенных тонах отдает приказы, и вскоре тюремщики бережно потащили заключенных к автобусам. Еще двое «прикомандированных» впряглись в наши с Сашкой тушки.

В два минивэна мы бы не влезли ни при каких обстоятельствах, но здесь оказался уже полноценный автобус с решетками на окнах, в который персонал и погрузился.

Тут-то и грянул взрыв. Сперва это было очень слабенькое землетрясение. А потом тряхнуло гораздо сильнее, видимо, сдетонировал змеевик. После этого катакомбы сказали нам прощай. Рухнул в пропасть домик администрации, мы на всех парах помчались к выходу из осколка, а за нами рушилась тюрьма. После этого ликвор шепнул мне, что он снова со мной и уже занялся мне лечением, а потом я провалился в сон без сновидений.

Когда я очнулся, в окне умиротворяюще проплывало море подсолнухов.

Я лежал на заднем сиденье, и когда попытался сесть, это заметила Наталья, сидящая за рулем.

— Проснулся, спящий красавец? Ну и славно, а то мы немного волновались.

— Сколько времени я провалялся? — Я попытался сесть, получилось не с первого раза.

— Не слишком много, около часа. Ты лежи, давай, не геройствуй.

— Где остальные?

— Плетутся в кильватере. Ирина и Володя пасут освобожденных. Мало ли, что им в голову взбредет, когда эйфория вернется, — Наталья поглядела на мое лицо и рассмеялась, — ладно, ладно, не корчи рожицы, пусть будет твой любимый ликвор.

— Куда мы едем? — горло пересохло, речь давалась мне с трудом.

— В Киев. Хорошо, что ты проснулся, хотя по уму, надо бы тебе поваляться в постели недели две. Но ты нам нужен. Я надеюсь, ты составил план, потому что у нас нет ни одной идеи, что делать дальше. Точнее, идей озвучено много, но грош им цена.

— Мы не едем в Киев. Передай Владимиру, что нам нужно к Абелю. Посмотрите по навигатору, нельзя проезжать мимо той заправки.

К моему удивлению, Наталья поняла, что я имею в виду. У меня же мысли путались, я сам себя понимал с большим трудом.

— Что произошло за это время?

— Все более-менее спокойно. Помнишь охранника снаружи, которого ты пожалел? Когда мы затормозили перед точкой выхода, он умудрился развязаться и выскочил в лес, дурень. Пришлось его отлавливать. К счастью, землетрясение туда не докатилось, смогли пару минут потратить на его поиски.

— Что потом?

— Да ничего, — улыбнулась Наталья, кажется, она была счастлива, что пришел в себя. — Посадили его к остальным тюремщикам. А дальше началась игра в волка, козу и капусту. Точнее, я одна, автобуса три, охранникам доверия никакого, что выкинут заключенные, когда придут в себя, неизвестно. Ну как-то справилась.

Наталья вдруг ехидно захихикала.

— На этой стороне ты вдруг проснулся. Не помнишь?

Я не помнил.

— Со стороны это выглядело так, будто тебя рвет трупами. Ты корчился, кашлял, плевался, а на земле росла гора тел. И те бандюганы, что на нас напали за колонкой, и охрана трещины, еще кто-то, кого ты видимо раньше «к рукам прибрал». Зрелище страшное. Даже нас проняло, а уж несчастные тюремщики просто штаны обмочили.

— Вообще не помню. Но поступил правильно. И что мы с тюремщиками сделали?

— Да ничего. Отдали их собственный автобус и велели катить на нем в сторону горизонта. Посоветовали раствориться на просторах солнечной Украины, потому что им не захочется объясняться ни с властями, ни с хозяевами их чудного санатория. Они клянчили оружия и денег, но дураков пусть в другом месте поищут.

— Разумно, — кивнул я. — а что с узниками?

— Покормили тем, что нашлось в офицерских сумках. Им с голодухи особо и есть-то ничего нельзя. А бульон варить нам некогда было. Дали хлеба, он здесь вкусный, да молока. В больницу им надо по-хорошему, но в ближайшие сутки не помрут.

Я кивнул, достал из загашника смартфон и набрал Михельсона.

— Артем Давыдович, приветствую!

— Васнецов, ты в порядке? По голосу и не скажешь.

Я попытался говорить как здоровый и полный сил охотник.

— У меня срочное и деликатное дело. Если коротко, у меня нежно любимый нами Крамер, а также пять изможденных инвейдеев. Я не знаю, кто они, возможно, и твари. Но прямо сейчас они умирают. И в больницу их не отправишь. Нужен врач и какое-то место, где с ними можно побеседовать и понять, что они такое.

— Я так понимаю, — протянул Михельсон задумчиво, — что все это нужно вчера. И кстати где вас встречать?

— Клуб «Шум ржавчины» в Нарышкине. Да-да, тот самый, в котором была резня. Примерно через час. Реально все организовать так быстро?

— А если я скажу «нереально», ты послушаешь?

— Вряд ли у меня получится, — сокрушенно ответил я.

— Ладно, Васнецов, работаем.

САБовец повесил трубку, а я снова обратился к Наталье.

— А где сам Крамер? И где Сашка?

— Террорист наш в маковом автобусе под присмотром твоей Орловой. С ним тоже весело было, наши полумертвые гости его чуть насмерть не запинали, к счастью сил у них осталось лишь слегка потолкаться. А капитан Вронский здесь, дрыхнет без задних ног.

Оглядевшись, я и впрямь заметил Сашину макушку над спинкой кресла передо мной.

Скорее всего я снова провалился в сон, потому что в следующий момент мы уж парковались около клуба. Я заставил себя встать на ноги, это было нелегко. Ликвор старался меня привести в норму. Но его после вынужденного голодания осталось слишком мало. А тот, что был накоплен заранее, высосал проклятый змеевик.

Войдя внутрь, я хотел было крикнуть «Абель», но только закашлялся. Пришлось просить Наталью разыскать хозяина. От сотрудников толку ждать было бесполезно. Персонал клуба впал в ступор, глядя на наши окровавленные усталые физиономии.

Но вот мистер Кромфилд появился перед нами во всей красе. От нашего вида ему тоже стал не по себе, но он мужественно держал себя в руках.

— Спасибо, дамы и господа, что удостоили нас визитом. Мы готовим прощание с нашим отцом-основателем Иваном Абрамовым. Сможете ли вы принять участие в церемонии?

Я подошел к хозяину, пожал руку и заговорил тихо, наклонившись, к его уху.

— Я очень прошу переправить вас через волшебный шкаф в клуб в Нарышкине. Мы арестовали мерзавца, который ударил Ивана Сволочь в спину. Когда-нибудь мы доберемся и до того монстра, что организовал всю эту бучу.

Кромфилд обвел нашу пеструю группу взглядом.

— Дамы и господа, прошу за мной!

По дороге я продолжил нашептывать Абелю инструкции.

— У вас есть надежные и неболтливые помощники? Наши автобусы лучше перегнать в другое место. Не стоит ими мозолить глаза на вашей стоянке. И там остались люди, которые не в состоянии передвигаться без посторонней помощи. Лучше бы, чтобы не травмировать ваш коллектив, их провести через черный вход. Или пронести. Это касается и пленного. В общих интересах он обездвижен.

— Я тебя понял, охотник. Не волнуйся, мы поможем. И ловлю на слове: ты сведешь счеты с тем. из-за кого погиб мистер Сволочь. Кстати, удалось ли найти девушку, которую вы должны были спасти?

— Пока нет, увы.

— Жаль! Но не теряй оптимизма, мой друг. Она найдется!

Мне хватило сил проследить, чтобы вся наша сложная группа проследовала на отчизну через Абелевский шкаф. Еще раз пожав руку любезному мистеру Кромфилду, я и сам шагнул туда, выйдя уже в Нарышкине.

Кабинет уже опустел, меня же силы оставили, я, судорожно цепляясь за край стола, сполз на пол. Там, лежа на боку, я и увидел Соню. Письменный стол надежно загораживал ее от гостей из шкафа.

Я заставил себя подняться и подойти к ней. Девушка явно была жива, но оставалась без сознания. Только сейчас я понял, что произошло в осколочном клубе. Сволочь эвакуировал ее, а сам остался, зачищая следы, разбивая камеры. Когда в клуб вломились чудовища, Иван вступил в неравный бой, чтобы дать Соне время. Он был пьян, он был в родном клубе, и эта его сила позволила пережить даже уколы паучьей сталью. Он умудрился забрать с собой одного из монстров.

Я пожалел, что мне не удастся почтить память этого героя на церемонии. Но гораздо сильнее меня занимал другой вопрос. Я вышел в коридор вслед за остальными. Отозвал в сторону Владимира, отвел его обратно в кабинет и начал шептать на ухо:

— Только тихо! Там за столом лежит Соня. Удачно, что ее никто не заметил, пусть так и остается. Я прошу тебя об услуге: с кем бы ты сейчас не поехал, через пару кварталов попросись выйти. Найди машину. Ну не знаю, угони или такси вызови, хотя это лишний свидетель. Забери ее так, чтобы никто не видел. Отвези, что ли, на съемную квартиру, где вы жили в последнее время.

— К чему такие сложности? — удивился Васнецов-старший. — И ей наверняка нужен врач!

— Я не знаю, кому доверять кроме вас с Натальей. Красный Гость считает, что Соня потерялась. Пусть и дальше так думает. Это козырь в рукаве. Ни «молчальники», ни САБ и наблюдатели не должны узнать, что я ее нашел.

Я помолчал, сил оставалось все меньше. Ликвор, тающий на глазах, хотел усыпить меня и как можно быстрее. Я вцепился в плечо Владимира, чтобы удержаться на ногах.

— Я бы вернулся сам, на своей машине, но все что угодно может произойти за час-другой. Я придумаю, где найти врача. Или ты придумай, ты дольше в этом мире живешь. Но сейчас ее надо забрать и спрятать!

— Не волнуйся, я все сделаю. — Владимир повел меня обратно в коридор. — Наташа, помоги, он теряет сознание!

Так и вышло, свет опять погас. Очнулся я уже в постели в палате, сильно напоминавшей больничную, ту самую, нарышкинскую, история повторялась. Не хватало только наручников, приковывавших меня к кровати. В мою руку была воткнута капельница, на ноге, как я нащупал чуть позже, красовался лангет. Ну и присоски, ведущие к монитору, куда без них. Последний отчаянно запищал, когда я заворочался. Тут же в палату вбежала медсестра, потрогала мне лоб мягкой прохладной рукой.

— С пробуждением!

И столь же стремительно унеслась прочь. Через минуту ее сменил Михельсон.

— Оклемался, спящий красавец? Дал бы тебе леща, да лежачих не бьют.

— За что же, Артем Давыдович?

— За то, что меня с собой не взял.

— Там был твой полномочный представитель, капитан Вронский. Ты сам его откомандировал в мое распоряжение. Я и распорядился, все в порядке.

— И в каком состоянии ты его вернул? — издевательски прищурился САБОвец.

— Не таком уж и плохом.

— Ладно, вернемся к нашим баранам, — махнул рукой Михельсон. — Если ты, конечно, в состоянии разговаривать. Если хочешь спать — дрыхни дальше, это важнее.

— Я в порядке. Рассказывай, Артем Давыдович, что-как. И кстати, разве это хорошая идея поместить меня в городскую клинику?

— Это не она. Это вообще больница при тайной тюрьме САБ. Секретных агентов мы тоже сюда кладем, так что не волнуйся, никто тебя не похищал.

Михельсон подтянул стул, уселся поудобнее, и приступил непосредственно к рассказу:

— Другое дело, пятеро незнакомцев, которых ты притащил. Но они уже выписались. С ними поговорила Орлова, пришла к выводу, что угрозы для Российской Империи они не представляют, для отдельных граждан — тоже. Клянутся в вечной благодарности тебе лично и всем спасателям. Ну и я как опытный наблюдатель, всех их опознал. Они, безусловно, монстры. Но особых грехов за ними не числится. Пропали много лет назад. Мы их отмыли, подкормили, да и на все четыре стороны отпустили. Точнее, четверым я оформил билеты в твой любимый Париж, а пятая, мадам Бриджита, знойная дамочка, мечтает поблагодарить тебя лично.

Михельсон намекающе подмигнул и продолжил:

— Крамера забрал Свешников. Будут с Орловой его колоть. И если ты хоть немного пришел в форму, я тебя сейчас туда и отвезу.

— Едем, конечно!

Я начал было отдирать присоски, но Михельсон меня остановил. Он выглянул в коридор, и в палате тут же материализовалась сестра. Она освободила меня от всякой навязчивой медицины, помогла встать, подвела к шкафу с одеждой. Там, конечно, обнаружился не драный и окровавленный комбинезон, а один из моих костюмов. Понятное дело, со всем прочим, что требуется молодому джентльмену.

Мы действительно находились на каком-то режимном объекте с постовыми на каждом углу. Но у меня был прекрасный провожатый, который сперва меня провел в местную столовую, где я, ностальгируя, нагрузил поднос винегретом, мимозой, котлетой с пюрешечкой и булкой с маком. Как же давно я не ел подобной пищи! Современность напомнила о себе свежевыжатым апельсиновым соком и вполне приличным кофе из машины.

Еще через двадцать минут мы уже ехали на конспиративную квартиру.

— Про коктейль я знаю, — продолжал рассказ Михельсон, севший за руль. — Разрушительная вещь, надо быть в полном отчаянии, чтобы себе такое вколоть. Зато нейтрализуется просто крепким алкоголем. Так что Крамер твой три дня бухал, не просыхая.

— Прошло три дня?

— Да уж, горазд ты спать! — ухмыльнулся САБовец.

Мы тем временем выехали за город и вскоре припарковались у какого-то отштукатуренного барака.

— У молчальников тоже есть своя тюрьма, — прокомментировал Михельсон.

Внутри нас ждали Свешников, Ирина и, конечно же Крамер, прикованный к креслу. Рот у него был завязан кожаным ремнем, а на шее был прикреплен небольшой динамик.

Встретили нас тепло. Свешников кинулся пожимать мне руку, а Ирина поцеловала в щеку. Мы расселись на приготовленные стулья.

— Можем приступать, — кивнул настоятель. — Андрей, вы вполне заслужили право задать первый вопрос! Жгите!

Я посмотрел на Крамера, сейчас жалкого донельзя и спросил то, чего я упорно не мог понять:

— Зачем?