Немезида

Глава 32

— Что ты мнешься, как девственник на пороге борделя, — Соня смерила меня раздраженным взглядом. — Рожай уже!

— Не мужское это дело, — попытался я отшутиться, растягивая время.

— Сейчас угадаю: ты придумал, как нам победить Красного гостя, но боишься повредить мою нежную шкурку.

— А если и правда боюсь? — спросил я обреченно.

— Не смей со мной нянчиться! Я тебе не маленькая девочка и не домашний цветок. Я убивала монстров, когда тебя в этом мире и в помине не было. А теперь выкладывай, что я должна сделать. И не мямли! Говори четко.

Я глубоко вздохнул и сделал шаг навстречу будущему, точнее поставил на стол два стакана и разлил текилу.

Вскоре после этого Соня вышла из осколка на берег озера, посидела немного на пляже, глядя на воду, и пошла в сторону пепелища, оставшегося от нашей дачи. Облик она не меняла, вооружена была лишь пистолетом, причем, не своим любимым Красным Драконом, а обычным Скорпионом, коих у меня в «кармане» постоянно валялось с десяток. Я дал ей фору в десять минут и пошел следом. Я успел увидел, как на нее навалились какие-то гопники, но мы решили, что так уж демонстративно играть в поддавки она не станет, это вызовет подозрения. Так что очень скоро на земле осталось пять трупов. Тут-то на сцену и вышла тяжелая артиллерия. Это был тот самый японский киллер, что пытался похитить Мару, но пал жертвой ее горячей любви, а потом и вовсе пропал с поля боя.

Я почувствовал себя немного разочарованным: Соня стоила того, чтобы послать за ней какую-нибудь реально опасную тварь. Впрочем, ниндзя свое дело знал. Он даже не пытался вступать в ближний бой, а воспользовался духовым ружьем-инъектором. Выстрелил из него Соне в шею, потом добавил парочку дротиков ей в щеку, за что я на него сильно обиделся: портить девушке лицо не дело!

Подарок богини работал прекрасно. Мне стоило только представить в уме Соню, как я сразу почувствовал в какой стороне ее искать. Я немного расслабился и дал похитителям фору. Больше всего я боялся их спугнуть, а тогда не видать мне головы Акаи Гестио, как своих ушей. Да и Соня сейчас беспомощна и уязвима, но она останется в безопасности, пока приспешники Гостя смотрят на нее как на товар.

Машина, в которой везли мою подругу, доехала до то самого холма, где в свое время похитили Цитрамона. С его вершины мы тогда вошли в осколок, где познакомились с пауком, любителем рябиновой настойки. Сюда же Крамер привел Соню, взорвав монастырь. И в третий раз Гость тащит девушку сюда. У него маниакальное пристрастие к этому месту, а может быть запас подходящих осколков закончился.

Автомобиль укатил вдаль без пассажирки, я же, благодаря следящему снадобью, точно знал, что Соня внутри, возможно даже в домике паука. Лишь бы не в коконе, она плохо переносит подобные ночевки. Но это вряд ли, я перебил всех челопуков, а стало быть, некому производить паутину.

Теперь мне осталось дождаться, пока Акаи Гестио начнет торг. Почему-то мне не хотелось возвращаться в Кречетовку. Вместо этого я поехал в Овечий дом. Едва я успел подняться по ступенькам, пришла весточка с незнакомого номера, на ней была изображена спящая Соня в почти спартанской обстановке, которую я отлично помнил по пьянке с человеком-пауком. Ну хоть не к батарее прикована, и то хлеб. Фото сопровождалось комментарием: «Знаешь, где она?»

Я пожал плечами и лег спать. Разбудила меня часов через двенадцать весточка от Михельсона, который просил приехать в ресторан, тот самый, где мы встречались с Гризлеевым и Бриджит. Забавно, даже на таких мелочах, как выбор площадки для переговоров они палятся: подставлять САБовца, при этом назначая не наше место, а любимое темной стороной. Звонить они бы явно не решились просто потому, что подделать голос можно, а вот обмануть инвейдея сложновато. Так долго они ждали, видимо, чтобы я извелся от тревоги.

Я, не торопясь, принял душ и отправился в Нарышкин. Завтракать не стал, в ресторан же направляюсь. Метрдотель поздоровался со мной как со старым знакомым и даже изобразил на лице что-то вроде подмигивания. Он провел меня в кабинет, и я понял, в честь чего у него дергалось лицо: меня там ждала симпатичная блондинка в очках.

— Здравствуйте, Вероника! Не ожидал здесь увидеть именно вас, — приветствовал я ее.

Поручику Лисициной не понравилось, что я, оказывается, знаю, кто она. Ну еще бы, когда шантажируешь охотника, меньше всего желаешь, чтобы он внес тебя в список должников. В плохом смысле.

— Мы разве встречались? — Вероника прикинулась дурочкой.

— Последний раз я вас видел на живописном холме в компании снайперской винтовки. Как раз начиналась одна из самых успешных операций Нарышкинской полиции. Жаль только, что вся слава досталась вашему напарнику, причем посмертно. Не обидно, кстати?

Лисицина задергалась еще сильнее. Она, кажется, только сейчас начала понимать, в какую игру и с какими соперниками ввязалась. Я же продолжал милую беседу.

— Раз уж вы решили подменить моего хорошего знакомого Артема Давыдовича, расскажете, чему я обязан счастьем вас встретить? И один момент, я не успел перекусить, вы уже сделали заказ? Нет, тогда возьму на себя смелость выбрать нам ланч.

Я позвонил в колокольчик и в кабинку влетел официант. Я надиктовал ему всякой всячины, сам же на самом деле хотел только омлет и кофе.

— Меня просили передать вам странную фразу, — попыталась вернуть инициативу Вероника. — Надеюсь, вы лучше меня понимаете, что она означает. Итак, сообщение: «Кроличья нора расположилась под корнями березы, утопающей кроной в синем небе».

Я закатил глаза.

— Вам что-то говорят эти слова? — спросила Лисицина с любопытством.

— Что ваш драгоценный Акаи Гестио — позер, — ответил я честно.

— Не надо так говорить! —откровенно испугалась Вероника.

— Да ладно, — рассмеялся я, — даже игельсу ясно, кто вас прислал. Осталось выяснить, зачем. Смелее, поручик, озвучьте уже свое послание!

Лисицина замялась на минуту, собираясь с мыслями. Я чувствовал ее страх, спасибо моему дару охотника. Наконец, она вязала себя в руки и притворилась легкой и ехидной.

— Знаете ли вы, гражданин Васнецов…

— Товарищ, — перебил я девушку, а потом уточнил, глядя в ее непонимающее лицо. — Пока еще «товарищ», меня же никто не обвиняет в преступлении. Ох, забудьте, продолжайте пожалуйста!

— Никто вас не обвиняет, Андрей! Я пыталась пошутить, но лучше перейду к делу. Я знаю, что вы дружны с Софьей Корецкой. И знаю, что она пропала после крайне грустных событий.

Она впилась взглядом в мое лицо, но я решил не показывать, что знаю все о ее участии в теракте. Если я начну ей все подряд предъявлять, она никогда не озвучит послание.

— Человек, который меня послал…

— Акаи Гестио, — не выдержал я, — называйте вещи своими именами, хватит юлить, поручик. В конце концов вы работаете в полиции, вам по штату положены прямота и четкость.

— Этот человек, — вздохнула Вероника, — заинтересован в свидании с одной дамой, с которой у него остались незаконченные личные дела, ему бы хотелось выяснить отношения и поставить в них точку. Мы могли бы обменяться информацией: вы сообщаете место пребывания его дамы, а он — вашей.

— Предъявляйте доказательства жизни, — потребовал я.

— Что предъявить? — удивилась Вероника.

— Соня — крепкий орешек. Я не поверю, что вы ее захватили живой и здоровой. Скорее, убили и спрятали тело в осколке, а то и вовсе утопили в ближайшем болоте. Это стандартная практика при киднеппинге — вы предъявляете доказательства жизни похищенного, а если не можете, то бедолага считается погибшим, а близкие начинают мстить. Догадайтесь, на каком вы месте в очереди, учитывая, что мы уже здесь вдвоем.

— Спокойно, Андрей, — Вероника успокаивающе выставила перед собой ладони, — у нас дружеская беседа!

— Мы не друзья, — усмехнулся я, — ты всего лишь шестерка Акаи Гестио, к которому у меня счет длиной с реку Волга. Но у нас переговоры, и они не продвинутся, пока мне не покажут Соню живой.

— Я выйду на минуту, — Вероника встала. — Сейчас вернусь, мы не закончили, дождитесь меня, Андрей!

Я и не собирался уходить, все шло по моему плану. Вместо этого я наконец отдал должное омлету, который успел чуть остыть и закускам на столе. Если девочка будет себя хорошо вести, я даже за все это заплачу.

Лисицина вернулась действительно быстро. Она протянула мне смартфон, на экране японский киллер продемонстрировал небольшое зеркальце, поднес его ко рту Сони, все также лежащей на кушетке в домике паука. Ниндзя приблизил камеру, стало видно, что зеркало запотело.

— Это все доказательства, что мы можем сейчас предъявить. Можем вернуться к переговорам?

— Пока меня это устраивает, — кивнул я. — Каковы ваши условия?

— Мы сообщаем, где именно сейчас находится Корецкая. Вы нам говорите, где находится та, другая дама.

— Да что за дама-то? Вы, госпожа поручик, изволите загадками изъясняться.

— Я не сказала? Речь идет о певице Гоморре. Мы считаем, что прячете ее именно вы.

— Предположим, что это так. Где вы предлагаете провести обмен?

— «Обмен телами» — это слишком сложно! — скривила рожицу Вероника. — вы скажете мне, где прячете Гоморру, а я — где находится Соня.

— Это даже на шутку не тянет, — покачал я головой. — Называйте место, или его назначу я.

— Господин Васнецов, вы не в том положении… — попыталась побычить Лисицина, но я, уже не в первый раз за беседу, прервал ее.

— Это вы не в том положении. Соня — большая девочка и способна о себе позаботиться. И если вы всерьез думаете, что способны долго удерживать инвейдея простым снотворным, то вы просто глупы. Счет идет на минуты, и очень скоро ликвор справится с отравой в ее крови и недоделанному ниндзя, что ее сторожит, конец, а потом и всем вам. И если разговор не перейдет в разумное русло, я просто встану и уйду. А что я сделаю с похитителями своих друзей, догадайтесь сами.

Лисицина побледнела.

— Вы не можете меня убить, я парламентер, и в конце концов завалить копа при куче свидетелей даже для такого чудовища перебор!

— Во-первых, зачем мне буянить здесь? Я могу убить вас в любом месте и в любое время. Но этого не потребуется, я просто передам судье Перепелу Олегу Георгиевичу доказательства вашей причастности к перестрелке, в которой погиб капитан Гризлеев. Мертвого мента они сделали героем, но на живую соучастницу спустят всех собак.

Вероника, казалось, вот-вот упадет в обморок. Я решил ее добить.

— А если я докажу им, что вы организовали теракт в монастыре, с вас просто шкуру живьем спустят. Это если Гость простит вам срыв переговоров.

— Срываете вы! — Взвизгнула Вероника.

— Ну хватит!

Я встал и шагнул к выходу из кабинета.

— Стойте! — крикнула Лисицина. — Есть место. Я покажу на карте.

Она достала мобильник и продемонстрировала тот самый холм, в осколке под которым и держали Соню.

— Не пойдет, — сказал я спокойно и пояснил, видя, что Веронику сейчас хватит удар. — Я знаю это место, там вход в осколок, а стало быть, все условия, чтобы устроить засаду. Мне нравится, что место пустое и нам никто не помешает, но там не должно быть трещин. Вы в курсе этой терминологии?

— В курсе, — буркнула Лисицина. — У вас есть на примете точка?

— Да, развалины кирпичного завода, где погиб капитан Гризлеев. Вы там были, так что знаете, о чем я говорю. А также в курсе, что я знаю, где лучше разместить снайпера, и места эти проверю. Не шалите.

— Осталось назначить время.

— Еще одна просьба, — сказал я.

— Что еще вам надо?

— Снотворное. Лучше в форме дротика или инъектора. Ну в самом деле, Вероника, мне не улыбается тащить за много километров вампиршу в сознании. Я просто не осилю такой подвиг. У меня другая специализация, я — убийца.

— У меня нет с собой, — вздохнула Лисицина. — Мне надо позвонить.

— Не торопитесь, — улыбнулся я, сооружая себе бутерброд.

Она вышла из кабинета, а я вновь принялся за закуски. Сложные переговоры так изматывают. Я специально устроил торг, чтобы Акаи Гестио поверил в серьезность моих намерений.

Вскоре Лисицина вернулась.

— Курьер привезет инъектор. Это произойдет скоро. Когда мы все это устроим?

— Мне нужно три часа с того момента, как я получу снотворное.

— У нас нет возражений. На этом я вас оставляю, — Вероника потянулась за бумажником.

— Не надо денег, за этим столом ел только я.

Среагировали они быстро. Уже через пятнадцать минут в кабинет ворвался мальчик, который выложил перед мной пакет, в котором действительно обнаружился инъектор. Я позвонил Владимиру, удостоверился, что он в Кречетовке.

Я позвал официанта и расплатился, оставив щедрые чаевые. Потом с помощью руки юркнул в степной осколок прямо из кабинета. Те, кто хотел за мной проследить, останутся разочарованы. Вышел в большой мир уже в поместье и сразу разыскал Владимира. Я попросил его рассказать все об инъекторе и, в особенности, о препарате.

Конечно же Акаи Гестио дважды попытался нас надуть. В инъектор встроено следящее устройство, ничего волшебного, просто жучок. Но в заряженных в него ампулах содержалось не просто снотворное, а препарат, подавляющий волю. Выяснить это удалось, использовав аптечку для анализа. Оказывается, она и такое могла, по крайней мере в профессиональных руках Владимира. Он же достал мне из наших запасов нормальное снотворное, которое мы и загрузили в инъектор, освобожденный от маячка.

Жучок, кстати, я попросил Наталью отвезти в дом княгини Дятловой и выкинуть в морозный осколок. Я же взял лучшую, по словам моих спутников, бутылку вина из запасов мексиканского наркобарона и направился через подвал Васнецовых в монастырь.

Мара, очнувшись, погрузилась в депрессию. Она, конечно, набросилась на меня с упреками. Я, дескать, бросил ее одну в незнакомом и опасном осколке, где ее чуть не сожгли, стоило ей выйти за порог дома. Я подумал, что она вышла на площадь и там встретилась со стайкой саламандр, но, как оказалось, речь шла о защитных системах Владимира, из-за которых она вовсе не смогла покинуть дом. На меня охрана реагировала спокойно как на члена семьи. Пришлось утешать певицу, открыв вино, которое она, пусть и с долей скепсиса, но оценила.

— С тобой что-то не так, — отметила Мара, когда мы чокнулись.

— Я зол на тебя.

— За тот злосчастный концерт?

— Да, за него. Ты же знала, что добром он не кончится.

— Что сделано, то сделано! Я не думала, что демон так на мне зациклился, — Мара намекающе звякнула бокалом о бутылку.

Я послушно налил нам еще.

— А не так уж и плохо для Нового Света, — оценила Мара сделав еще глоток.

— Поехали отсюда, — предложил я.

— Думаешь, пора? — сморщила Гоморра красивый лобик.

— Ты не можешь отсиживаться в осколке вечно. Проблему надо решать кардинально, — сказал я чистую правду.

— И у тебя есть план? — спросила Мара с надеждой.

— Да, — ответил я.

Мы вышли на площадь, а когда добрались до входа в кроличью нору, я вколол Гоморре снотворное.