Одинаковые. Том 5. Атлантида

Глава 15. Встреча с морским чудовищем. Троянский конь

Существо продолжало кружить вокруг батискафа, словно хищник, играющий с легкой добычей. Каждый его толчок отдавался в наших костях, а в иллюминаторах проступал лишь темный силуэт и блеск огромных зубов.

— Что это за тварь, твою мать! — внезапно сказал Крылов, бледный как смерть. — Это что-то огромное, похоже даже больше нашего батискафа.

— Откуда такая уверенность? — прохрипел Никита, вцепившись в сиденье.

— Смотри на очертания тела, и форма пасти, размеры плавников наконец!

Существо тем временем решило действовать. Мощный удар в борт заставил батискаф накрениться. Система стабилизации с трудом удерживала «Нептун».

— Нужно что-то делать! — крикнул я. — Активируем аварийную сирену!

Крылов бросился к пульту. Такая система у нас была — предусмотренная на случай встречи с крупными морскими животными. Профессор включил устройство, и батискаф наполнился пронзительным ультразвуковым воем. В иллюминаторах было видно, как существо замерло, словно наткнувшись на невидимую стену.

— Работает! — выдохнул Никита. Эти твари похоже действительно не переносят высоких частот. Не зря мы так заморочились.

Вообще по поводу хищников в море, вспомнили мы уже практически в последний момент. У меня в прошлой жизни жену у друга акула хорошо искромсала в Египте, вот я и подумал подстраховаться, поэтому собрав имеющиеся данные на этот момент времени, подключили специалистов и сделали аппарат, позволяющий издавать высокие частоты.

Мы активировали режим всплытия, одновременно поддерживая работу сирены. Не опознанный нами хищник отступил, но продолжал кружить неподалеку, явно не решаясь отпустить добычу.

— Держимся! — скомандовал я. Как только подберемся к Святогору, сразу поднимаем батискаф на борт.

Стрелка глубиномера медленно ползла вверх. И быстро подниматься было нельзя. Иначе будет декомпрессия и велики шансы кессонки.

С каждым метром подъема существо отходило все дальше, пока наконец полностью не скрылось в темноте. Батискаф достиг безопасной глубины, мы активировали аварийный выброс балласта. Корпус аппарата вынырнул на поверхность, встречаемый радостными криками команды «Святогора». Матросы уже готовили кран для подъема.

— Живы! — крикнул Никита, открывая люк. — Мы живы, братцы!

— Твою дивизию… — вытирая пот со лба, прошептал Крылов. — Очень близко. Слишком близко.

Пока батискаф поднимали на борт, я не мог отделаться от мысли: откуда здесь водятся такие твари и что еще может скрываться в этих водах? Крылов сразу же принялся осматривать корпус, залезая в каждую щель, проверяя каждый сантиметр обшивки.

— Ну что, хочу вам сказать, — произнес Алексей Николаевич, — есть небольшие вмятины, но какой-то серьезной опасности для несущей конструкции они не представляют. Однако давайте сегодня отложим погружение и проведем полную диагностику всех систем. Не хочется под водой выяснять, все ли работает как надо.

— Согласен, Алексей Николаевич! — поддержал Никита. — Безопасность прежде всего. Пусть ваши ребята потрудятся.

За обедом в кают-компании собрались почти все. Разговор, разумеется, зашел о таинственной твари, которую мы сегодня повстречали.

— Алексей Николаевич! — обратился я к Крылову, — вы уверены, что это была какая-то древняя тварь?

Тот отложил вилку в сторону, и почесал подбородок, задумавшись:

— Знаете, по очертаниям и габаритам, мне кажется, что подобного зверя ранее ещё никогда не фиксировали. Современной науке о нём неизвестно. Слишком серьезный размер и необычная форма плавников. И у меня было ощущение, что у неё не чешуя, а какие-то костяные пластины. Я знаю о морской фауне постольку поскольку, на уровне интересующегося любителя, кое-что все-таки понимаю.

— Может, это просто огромная акула? — предположил Лёха.

— Нет-нет, исключено! — отрезал Ростовцев. — Если Алексей Николаевич прав, то ничего общего у этой твари с акулами нет. Мы, похоже, встретили нечто совершенно иное.

Капитан Верховцев, до этого молчавший, вмешался в беседу:

— А может, это какое-то местное создание? Говорят, эти острова —особые. Здесь, на Канарах, сохранились виды животных, что вымерли в других частях света.

— Эндемики? — уточнил я.

— Ну, что-то вроде того! — согласился Ростовцев.

Крылов снова задумчиво потер подбородок: — Интересное предположение, Андрей Васильевич. Вполне возможно. Эти воды ведь мало исследованы. Одно ясно точно: мы столкнулись с чем-то уникальным.

— И что теперь? — спросил я его. — Будем каждый раз бояться погружения?

— Нет, конечно. Но надо быть максимально осторожными, — ответил Крылов. — Да, и проверим систему отпугивания. Кто знает, что еще нас может ожидать на глубине. Один раз она нас уже спасла, будем надеяться, что в случае опасности поможет еще.

Технические специалисты приступили к осмотру батискафа, и Крылов отправился скрупулезно контролировать каждый этап их работы, не упуская малейшей детали. А у меня перед глазами все стояла тварь, которую я совсем недавно наблюдал через иллюминатор. Пока было совершенно не ясно станет ли она помехой в наших начинаниях. Будет очень тупо, если мы свернем с намеченной цели из-за рыбы, пусть огромной, да хрен с ней, пусть с костяными наростами, но рыбой. И эта мысль крутилась в голове практически до вечера.

Под конец дня, когда все основные обсуждения встречи с неведомым хищником, казалось, улеглись, в нашу с братьями каюту прибежал посыльный от капитана Верховцева. Он передал убедительную просьбу немедленно прибыть на мостик.

Как оказалось, причиной волнения стало судно, дрейфовавшее неподалеку. Больше всего внимание капитана привлек французский флаг, развивающийся на нем. Андрей Васильевич был частично в курсе, что со стороны лягушатников нам может грозить опасность, потому и встревожился не на шутку.

Наблюдая в бинокль за небольшой дрейфующей шхуной, я понял: это именно они. Французы каким-то образом нас вычислили и теперь сопровождают. Будет совсем «весело», если сюда, в и прибудет какой-нибудь английский боевой корабль. И они между собой устроят соревнование, кому же достанется суперприз в виде братьев Горских. Очень надеюсь, что англичане еще не пронюхали про наши планы, а то от этих ублюдков можно было ожидать все что угодно.

Впрочем, враждебных действий, да и вообще никаких, наблюдатель не проявлял. На его палубе были замечены лишь два человека, постоянно сменявшие друг друга на вахте, что не выпускали нас из вида, просвечивая двумя морскими биноклями, словно рентгеном

Присутствие масонов на нашем хвосте не просто раздражало — оно выводило из себя. Хорошо еще, что их шхуна — обычное гражданское судно. Будь на их месте боевой корабль, нельзя исключать и возможность нашего силового захвата, тупо банального абордажа. Ведь по большому счету, наше везение и сноровка этим господам уже не особо и уперлась. Мы их фактически сами вывели на конечную цель. Вот только без батискафа или подводной лодки, которойыми хотелось бы верить, они не обладают, делают миссию не выполнимой. Поэтому думаю они будут пытаться провести захват нашего глубоководного аппарата.

На завтра у нас было запланировано повторное погружение. Чтобы обезопасить себя от французов, мы выставили усиленную вахту из бойцов нашего боевого крыла. С ними остался Лёха, а мы с Никитой решили отдохнуть перед следующим днём.

Но ночь, к сожалению, преподнесла неприятный сюрприз. В 4 часа утра мы с Никитой внезапно очнулись в своей каюте, чувствуя, как сознание плывёт и словно пытается ускользнуть. Связь с Лёхой прервалась — снова его выключили. Чёрт побери! Постоянно этот брательник умудряется отличиться, это уже входит в нездоровую традицию. Мы мгновенно вскочили со своих коек и, немного шатаясь, стали облачаться по-боевому. Держались на ногах похоже лишь благодаря повышенной регенерации организма, и сознание потихоньку приходило в норму.

Как выяснилось позднее, среди членов нашего экипажа затаился предатель — Степан Зарубин, боцман «Святогора». Он имел широкие полномочия и доступ практически ко всем помещениям, в том числе к запасам пресной воды на судне. В них он и подмешал конскую дозу снотворного с замедленным действием. Вся команда оказалась обездвижена. Лишь двое бойцов из нашего боевого крыла, которые накануне маялись животом и питались отдельно, остались в строю — они попросту не успели хлебнуть отравленной водицы. Ещё трое членов экипажа из машинного отделения спаслись благодаря тому, что прошлым вечером, кроме алкоголя, ничего не употребляли.

Воспользовавшись моментом, когда снотворное начало действовать и члены усиленной вахты один за другим стали терять сознание, Зарубин подкрался к Лёхе и оглушил его ударом по затылку. Ещё до этого он успел подать световой сигнал на вражескую шхуну. Когда мы с Никитой выскочили на палубу, к нашему борту уже притиралось французское судно, и с него один за другим стали перебираться лягушатники.

Благо, сознание у нас с братом к этому времени практически полностью восстановилось. Предвидя нечто подобное, мы начали действовать незамедлительно. Для начала на борт шхуны и в самую гущу десантирующийхся на «Святогор» французов, полетели три светошумовые гранаты, создавшие в ночной тишине невероятный грохот и яркие вспышки. На несколько мгновений присутствующие на обоих палубах были дезориентированы. Не дожидаясь, пока противник очухается, мы с Никитой начали работать. На борт к французам отправились три разрывные гранаты, после чего мы открыли ураганный огонь с двух рук из проверенных ПР-92. Французы валились на палубу «Святогора» один за другим. На их шхуне началась паника и вспыхнул пожар, озаривший ночную тьму. Не успели лягушатники прийти в себя, как мы с братом отправили на тот свет восьмерых и наше судно была зачищено от неприятеля.

Подхватив пулемёт Мадсен, я стал короткими очередями поливать шхуну. Позиция была удобной — наш борт возвышался над палубой французов. О предателе, который отравил воду, мы в тот момент лишь догадывались, стараясь приглядывать за тылом. А Зарубин, поняв, что всё пошло не по плану, решил устранить помеху в нашем лице. Подхватив ПР-92 одного из бойцов, он открыл стрельбу в сторону Никиты. Ублюдок успел три раза нажать на спусковой крючок!

Ничего подобного мы не ожидали. Тяжёлая пуля развернула Никиту на месте, и он рухнул на палубу, как подкошенный. Благо, выстрел пришёлся в плечо. Ранение неприятное, но, к счастью, не смертельное. Осознав это, я выдохнул с облегчением и открыл по боцману-предателю огонь. Короткая очередь из ручного пулемета настигла цель. Три пули вошли точно в тело. От такого подарка Зарубина отбросило к переборке, по которой он и сполз на палубу, оставляя на стенке кровавый след.

Убедившись, что с братом всё более или менее в порядке, я принял решение самостоятельно заканчивать работу на вражеском корабле.

Это было не слишком большое судно, вместе с экипажем на нём не должно было быть больше двадцати пяти человек, как минимум половину из которых мы уже вывели из строя. Выдернув из подсумка раненого брата три дополнительные гранаты, я разбежался и перепрыгнул на борт к французам. При мне были пистолеты и «Мадсен» со свежим магазином на 25 патронов. За мной сразу же последовали два бойца, что услышали стрельбу на палубе поспешили на помощь. Я отдал им команду жестами на полную зачистку, и мы начали работать.

Несколько французов, уцелевших после взрывов гранат, уже начали огрызаться огнем. Антон с Игорем рассредоточились по сторонам, прикрывая меня.

— Гранаты к бою! — скомандовал я, и мы синхронно швырнули заряды в ближайшее помещение.

Взрывы сотрясли небольшое судно. Когда дым рассеялся, мы ворвались внутрь.

Перестрелка в тесных коридорах — то еще зрелище, но «Мадсен» в этом случае был ультимативным оружием. Преимущество в плотности огня оказалось на нашей стороне. Мы методично зачищали каюту за каютой, предварительно закидывая внутрь гранату. Антон шел первым, я его прикрывал, а Игорь замыкал группу.

Пулемет дырявил переборки насквозь, доставая лягушатников повсюду. В капитанской каюте нас ждал сюрприз — раненый помощник главного на этом борту масона, который погиб от взрыва гранаты на палубе шхуны. Это был Жан-Пьер Леруа, как выяснилось позже, правая рука Антуана Кюри. Именно последнему была поставлена задача любыми силами остановить нашу экспедицию, постаравшись при этом захватить «Нептун». Французы жаждали первыми добраться до тайны, которую они на полном серьезе считали исключительно своей.

Масон лежал на полу, зажимая простреленное бедро.

— Не убивайте! — прохрипел он по-французски.

— Антон, перевяжи его и потом тащи на «Святогор». Руки не забудь связать и обыщи тщательно, у этих ублюдков может быть скрытое оружие. И на наличие яда в воротнике проверь. На наше судно двигаешься только после того, как здесь закончим всю работу, — распорядился я. — Живым он, возможно, принесет больше пользы.

Пока Игорь накладывал повязку на простреленное бедро пленника, мы с Антоном завершали зачистку. Судно было нашпиговано пулями, в нескольких местах уже разгорался пожар. Вернувшись на палубу, Антон с Игорем подхватили Жан-Пьера Леруа и потащили его на «Святогор».

— Оттащите пленника в трюм! — приказал я, когда они поднялись на борт. — Игорь, свяжи его хорошенько. Антон, возвращайся сюда сразу, над закончить начатое. Допросом займемся позже!

Никита уже пришел в себя и сделал сам перевязку простреленного плеча. Вид у него был мрачный, но брат остался жив, и это самое главное.

Теперь, пока не наступил рассвет, нужно отогнать шхуну подальше и потопить ее к чертям собачьим, чтобы к утру здесь не осталось и следа от этих лягушатников.

Я кивнул Антону, и мы направились обратно к шхуне. Судно выглядело жалко: покосившееся, с небольшой пробоиной на борту. Но его все еще можно было использовать. У входа в котельное отделение мы разделились. Он спустился к паровой машине, а я поднялся на мостик для контроля.

— Антон, проверь давление в котлах! — крикнул я в переговорную трубу, связывающую мостик с машинным отделением.

— Да, Илья! — донеслось в ответ. — Котел еще горячий, уровень воды в норме. Можем трогать.

Антон занимался подготовкой машины и скоро в предрассветной тишине послышалось характерное шипение пара.

Через несколько минут из трубы снова донесся его голос: — Давление стабильное, можно давать ход!

Отдал команду, и шхуна стала отходить от борта «Святогора», я направил ее на выход из бухты, постепенно набирая скорость. Довольно быстро отдалились на безопасное расстояние

— Антон, спускай шлюпку и жди меня!

Сам же я спустился в машинное отделение, где установил внушительный заряд динамита. Его мы захватили на «Святогоре». Этого количества должно хватить с запасом для разрыва котла, последующего пожара и, как следствие, потопления судна. Пришло время ему уйти на дно.

— Уходим! — бросил я Антону, запрыгивая в шлюпку.

Мы на веслах направились к «Святогору», где все это время дежурил Игорь.

— Как прошло? — спросил он, помогая нам подняться на борт.

— Все по плану, — ответил я, глядя, как удаляется обреченная шхуна.

Минут через двадцать после нашего возвращения французское корыто эффектно взорвалось. Столп пламени и дыма поднялся высоко в небо. Судно задрожало в агонии. На нем разгорелся пожар, и было видно, как оно постепенно начинает набирать воду. Какое-то время мы молча стояли и наблюдали, пока последние языки огня не погасли в волнах. Пришло время заняться нашим гостем.

— Антон, проверь нашу команду! Неизвестно сколько они еще проведут в беспамятстве. Возможно, кому-то нужна помощь уже сейчас. Я допрошу лягушатника и вернусь!

— Будет сделано, Илья! — отозвался боец.

В трюме, куда поместили раненого француза, было тихо.

Ничего сверхординарного от этого пленника услышать не надеялся. По сути, их цель в общих чертах нам давно была известна. Француз, привязанный к стулу, был полон решимости сохранить жизнь любой ценой. Это значит, у нас появилась возможность узнать побольше о планах тех, кто так упорно ведет на нас охоту.