Одинаковые. Том 5. Атлантида

Глава 24. Двойная игра. Предательство и контрразведка.

Полный француз, тот, что постарше, попытался храбриться по началу.— Это возмутительно! Я Шарль Делано, представитель фирмы «Шнейдер-Крезо»! Это похищение! Дипломатический скандал! Меня будут искать!

— Господин Делано, искать вас конечно же будут, но вот то, что вас найдут совсем не факт. А то, где вас найдут, это вообще еще под большим вопросом! — сказал я.

Допрос французов прошел буднично, долго «колоть» их не пришлось, оба поплыли уже после второго укола. Подтвердилась информация, что они работают на Морское министерство Франции (Ministère de la Marine). Им были обещаны серьезные деньги за чертежи нашего «Нептуна», а также выплачен аванс на подкуп должностных лиц. На Конаковского они вышли через свою агентуру, и выяснили интерес заместителя военного министра Чешинского к тем же самым сведениям.

Лягушатники были не глупыми и прекрасно поняли, что тот же самый вопрос интересует еще и другую сторону. Быстро поняв, что конкурируют на этом поле с англичанами, они предложили нашему генералу заработать дополнительно. И тот конечно же не смог устоять. Вот так и оказалось, что в одном деле сразу два предательства, а если считать, что Конаковский предал Чешинского, то и того больше.

— Предлагаю дальше работать по плану. Организуем «встречу» французов и Чешинского в его доме, в идеале если получится туда еще и англичанина притащить. Вот перестреляют они там друг друга. Думаю, всем сторонам будет проще этот инцидент забыть и пропустить мимо ушей, чем раздувать такой скандал. Так и к нам вопросов быть не должно в итоге. — предложил Феликс.

— Давай! Согласен, работаем по плану. Только не забудь, что надо постараться выявить агентов англичан и французов, а также купленных ими лиц в среде военных и чиновников. Нам эти господа тоже не нужны, надо будет по полученному списку пройтись как мы умеем. Лихачеву можешь операцию поручить, парень растет прямо на глазах, давай ему больше самостоятельности. Да и к другим присматривайся. Из первого выпуска «Белого Ветра» там около десятка парней, которых вполне можно делать руководителями направлений. Пойми, что ты все сам никак не успеешь! — я вздохнул и продолжил.

— Задачи по безопасности будут только расти, учти это. И структура твоя должна развиваться органично, поэтому давай сделаем так. Ты в ближайший месяц проанализируешь работу и составишь план. А уже по нему пробежимся вместе с Иосифом на отдельном совещании, это очень важно Феликс!

— Да, спасибо за совет, Илья! — ответил мне он, — так и поступим. А по предателям тогда работаем по согласованному сценарию, и дальше проходимся по цепочке выявленной агентуры.

— Договорились, работайте!

Через три дня я с Никитой был в Шувалово, и к нам приехали Лихачев и Михайловский-Дзержинский с докладом по проведению операции.

«Наконец-то достаточно серьезную работу стало можно поручать нашим воспитанникам», — подумал я.

– Ну что, Андрей, – встретил его Никита, откладывая в сторону папку с отчетами по заводу Кулагина. – Рассказывай, как прошла ваша самостоятельная операция.

– Все по плану, без срывов. Работали в ночь на среду. Все прошло в особняке заместителя военного министра Чешинского, что на Английской набережной.

– Начни по порядку, – попросил я.

– Проникли на объект через служебный вход со стороны двора. Внутри работала группа из четырех человек, больше я решил не отправлять. Вооруженного сопротивления внутри не ожидалось. Мы начали в час ночи, и обслуга почти вся в это время уже спала, пришлось их спеленать практически в койках. Пострадавших серьезно нет, голова разве что поболеть может какое-то время, но жить будут все. Мы их собрали в одной комнате и связанных оставили отдыхать остаток ночи на полу. — Андрей налил себе в стакан воды из графина, сделал несколько глотков.

– Сам Чешинский? – уточнил Феликс.

– Он находился в кабинете на втором этаже и не один. С ним был тот самый англичанин, Роджер Олдридж, торговый представитель фирмы «Виккерс». Как мы и предполагали, встреча была тайной. Они изучали документы – ту самые «дезинформацию» от Алексея Николаевича Крылова. — он улыбнулся.

– Взяли их тоже без особых проблем. Единственное Олдридж в последний момент успел достать небольшой пистолет из потайного внутреннего кармана. И чуть было не выстрелил. Но у Вани Андреева, который следовал замыкающим в группе из трех человек, в руках была рогатка, и он, определив угрозу залепил ему один шарик прямо в лоб. На как водится англичанин после этого потерялся. – Лихачев еще раз приложился к стакану с водой.

– Дальше дело техники. Мы скрутили обоих и приступили ко второй фазе операции. Двое начали обыск кабинета Чешинского, потрошить его сейф и перебирать документы. Там кстати очень много интересного. Он оказывается англичанам сливал считай любую доступную ему информация, можно сказать по запросу. А доступы у такого чиновника довольно серьезные.

– В два часа ночи к черному входу подъехал экипаж с важным «реквизитом» для нашей инсценировки, – хохотнул Андрей. – Наши парни через черный вход завели Рябушкина, Конаковского и двух французов, которые гостили у нас на конспиративной квартире несколько дней в ожидании. Шарля Делано и инженера, Пьера Бушара вместе с генералами подняли в кабинет Чешинского. Стол у него там знатный, круглый. Вот мы и устроили инсценировку, будто они что-то не поделили и постреляли друг друга.

– И как думаешь, не станут копать?

– Конечно если подключать толковых сыщиков, то могут. Но мы ведь больше надеемся, что военное ведомство, обнаружив высокопоставленное лицо из своей структуры в окружении иностранных граждан и с неоднозначными документами на столе, просто будет заминать дело. Мы ведь с умом подошли. Со стороны выглядело так, что Чешинский торговал государственными секретами сразу с двумя странами. Мы там и денег в иностранной валюте оставили, часть документов, пару компроматов. Короче думаю, как общую картину поймут то даже мысли это осветить в должной мере, не появится ни у кого. – Андрей взял паузу, видимо еще раз прокручивая в голове описываемую картину.

– Выстрелы делали из их личного оружия, поэтому если кому-то и прийдет в голову проводить экспертизу, то факт убийства из-за разборок между собой должен подтвердиться. Ну и беспорядок, конечно, оставили кое какой.

– Уборку провели? – спросил Никита.

– Так точно. Все лишние бумаги изъяли, даже если будут копать, то привязать интерес иностранных граждан к нашим разработкам будет не просто. Это конечно же если они сами где-то не засветились.

– Да, парни и правда притащили много интересных документов. Я пока их изучаю, но уже сейчас это очевидно? – включился Феликс.

– Молодец, Андрей, – кивнул я. – Чисто сработали. Иди отдыхай.

Когда Лихачев вышел, мы смотрели с Феликсом друг на друга. Дзержинский улыбался. Он явно был доволен, что его парни провели такую сложную операцию самостоятельно практически от самого начала до конца. Сейчас по горячим следам Лихачев будет работать по цепочке агентов. Похоже, что сетям англичан и французов в России снова будет нанесен серьезный ущерб.

***

Уже через неделю газеты столицы написали о жестоком убийстве в доме Чешинского. По версии журналистов это было банальное ограбление. Никаких сведений о том, что в доме военного чиновника кроме него самого упокоились: два генерала, два гражданина Франции и один англичанин не было.

Как мы и предполагали выбрасывать грязное белье на всеобщее обозрение военное ведомство не стало. И расследование этого случая скорее всего пойдет по особому порядку. Англичане и французы, замешанные в деле, думается тоже по поводу кончины своих граждан претензий предъявлять не станут. Очень уж вышла в доме Чешинского пикантная ситуация.

Остается вопрос, что делать с выявленными предателями. Всплыло больше двадцати фамилий из высоких кабинетов. И вот если и их одномоментно устранить, то это уже пропустить охранка точно не сможет. Подумав и взвесив возможные последствия от таких жестких мер, мы решили, что пока оставляем за ними наблюдение. Частично их кураторов уже проредили, поэтому они какое-то время будут вынуждены тыкаться как слепые котята. Но в любом случае ответить за предательство Родины им придется так или иначе.

***

Сегодня мы опять ужинали дома, в небольшом семейном кругу. Я обратился к Анисиму:

— Ну, рассказывай, как там дела в Прилукской? Что с инженерами, о которых ты говорил? Парнишки приезжали к тебе?

— Да, конечно, — ответил он. — Все приезжали. Только недавно в обратный путь отправились.

— Ну и как тебе молодая поросль?

— Ты знаешь, понравились ребята, — Анисим отложил вилку. — Я их еще с Прилукской запомнил. Активные такие были сорванцы. Причем двое из казачьего племени захотели по другой стезе пойти. Видишь, как оно бывает. Сейчас мы определили, какие узлы будем готовить на нашем заводе, а что смогут изготавливать в Прилукской. Так, глядишь, через годик-два у них и свой небольшой конвейер появится. А из парней дельные инженеры должны получиться, самоучки правда, но знания они впитывают будь здоров!

— Хорошие новости, — одобрительно кивнул я. — Очень хорошие.

— Хватит уже болтать за столом! — недовольно вмешалась мать.

— Вот-вот, поесть нормально не даете, — поддакнул ей сидящий рядом Никита, улыбаясь.

Мама расхохоталась, понимая, что никак нас не исправить. Привыкла она уже, что ее три сына фактически с 6–7 лет начали самостоятельную жизнь. Если она десять лет назад не вмешивалась в наши дела, то и сейчас подавно не лезла. Но вот оговорить могла хорошенько.

— Вот-вот! — прокряхтел дед. — Вы и так дома не бываете почитай. Хоть за столом без разговоров своих сурьезных посидите! Все никак не угонитесь аспиды!

— Ладно, ладно! Не ругайся, дед! — сказал Леха, — навалилось работы куча, а разгрести никак полностью не выходит. — Не серчай!

Дед улыбнулся и махнул рукой.

***

Мы вновь встретились с Иосифом, Феликсом и Кржижановским. На этот раз повесткой дня стали дела в сельскохозяйственном направлении. Конечно, мы надеялись, что скоро заработает наш куб и начнет выдавать на-гора тонны продовольствия, после чего вопрос в этой сфере перестанет быть столь критичным. Однако нельзя забывать, что подавляющее большинство населения Российской империи на 1902 год так или иначе занято крестьянским трудом. А именно речь идет о 90–100 миллионах человек, от 85 до 90% населения государства.

Эта огромная народная масса — дети тех, кого освободили от крепостного права в 1861 году. Эти люди привыкли работать по-старому, и сама жизнь в селах и деревнях за последние сто, а то и триста лет, почти не изменилась. Наша же главная задача — повысить благосостояние народа в целом. А раз большинство людей занимается сельским хозяйством, то упускать этот аспект из виду никак нельзя. Да, для грядущей индустриализации понадобится огромное количество рабочих рук, которые как раз и может дать деревня. Но чтобы это произошло, необходимо повысить производительность крестьянского труда за счет механизации и более грамотного управления хозяйством.

Никита откинулся на спинку кресла.

— Ну что, Иосиф, давай подведем какие-то итоги. Рассказывай, как у вас там дела с вашими хозяйствами.

Сосо, в последнее время пристрастившийся к трубке, поднес ее к губам и пыхнул дымом, открывая потертую папку с заметками. Глаза у него были уставшие.

— Товарищи… — он запнулся, осознав, что его обращение звучит нетипично. Впрочем, в нашем кругу к подобному уже привыкли, и мы с братьями отреагировали спокойно. Он сделал вдох. — Проект трех коллективных хозяйств, где мы отрабатывали наши подходы, показал хорошие результаты. Урожайность на череповецких землях — тридцать шесть пудов ржи с десятины, тогда как для сравнения по губернии — всего двадцать восемь. В Ярославской чуть ниже, но и почвы там иные. И здесь под Санкт-Петербургом тоже все хорошо. Мы доказали главное: грамотное управление, механизация и плановое распределение труда дают отличный эффект. Рост наблюдается практически по всем показателям.

— Во всех хозяйствах удалось за это время повысить оплату труда, — продолжил он, — и работники, судя по нашим опросам, уже не видят себя в формате единоличного ведения дел по старинке. Скоро должны начать выпускаться массово наши тракторы и другое оборудование, и мы перестанем, или как минимум серьезно сократим, закупки сельскохозяйственного оборудования за рубежом. Один трактор заменяет уйму лошадей, это народ уже тоже ощутил.

— А как с дисциплиной, прогулами, порчей инвентаря? Пришлось с этим столкнуться? — уточнил Леха.

— Поначалу было, — кивнул Иосиф. — Но теперь люди видят, что техника — это не враг, а помощник. Дети поголовно ходят в школу, а желающих работать на тракторах просто невероятное количество. Особенно молодежь рвется выучится и сесть на технику.

— Выходит, планы, что мы строили, работают, — задумчиво произнес Никита, вертя в руке карандаш.

— Работают, еще как работают! Но вся эта конструкция, конечно же, требует управления, — вставил свое слово Феликс. — Сейчас это происходит достаточно разрозненно, и, как я вижу, нужен общий центр.

В диалог вступил Кржижановский.

— Я как раз сейчас занимаюсь планированием. Мы запускаем еще двадцать новых хозяйств в этом году, и они в качестве эксперимента будут координироваться из единого центра, а также взаимодействовать между собой.

— В том числе, — добавил Джугашвили, — надо делать упор на переработку продукции, чтобы хозяйства на чем-то специализировались и поставляли в продажу не сырой продукт, а товар хотя бы частичной переработки. Вместо зерна — муку. Вместо мяса — например, консервы.

— Да, конечно, — подключился Леха. — Это, Иосиф, очень важно. Во-первых, это совершенно другие деньги. А во-вторых, таким образом вы будете повышать культуру производства в целом. Если сделать эти центры распределенными и ввести грамотное планирование, то все вполне может получиться.

Тут уже я решил добавить:

— Еще, Иосиф, обрати внимание на такую вещь. Желательно, чтобы в каждом регионе у вас появилось опытное хозяйство, на котором вы будете отрабатывать новые технологии и придумки. Это нужно, чтобы подобные работы велись системно. Кроме того, на базе этих опытных хозяйств необходимо организовать курсы повышения квалификации для управляющего состава и работников. Они будут служить центрами по обмену опытом, ведь в каждом регионе есть свои особенности, поэтому важно, чтобы эти проекты специализировались на чем-то конкретном.

— Мы начали собирать статистику, — продолжал Иосиф. — За каждым хозяйством закреплен инспектор. Теперь регулярно поступают отчеты: урожайность, производительность, расходы на топливо, затраты на ремонт и многие другие. Это позволило впервые сопоставить эффективность ручного труда и машинного не по ощущениям, а по цифрам.

— И что выходит? — спросил я.

— В среднем, — ответил он, — механизированное хозяйство пока дает минимум на треть больше при тех же людских затратах. Но думаю, что результаты сможем улучшить. Пока еще ошибок достаточно много допущено было. Если это распространить на всю страну, Россия способна прокормить не только себя, но и почти всю Европу.

Феликс улыбнулся, — и, как всегда, добавил:

— Только боюсь, что сначала она накормит своих чиновников и аристократию.

Иосиф Виссарионович Джугашвили замолчал, глядя в сторону, потом затянулся из своей трубки, выпустив струю дыма, а потом сказал тихо с ярким грузинским акцентом:

— Поэтому и надо менять систему, и делать это братья Горские придется уже скоро!